Боевой Заяц Ханган

Хан долгое время просто отмокал и релаксировал в ванной, а потом переоделся в домашний костюм, явно выбранный Ильмом, потому что цвет у штанишек был неожиданно яркий, а на футболке красовался румяный кролик с толстой морковкой в лапах. Выглядело всё не просто мило и уютно, но и слегка дерзко, потому что кроль держал морковку, прижатой к провокационному месту, отчего возникали весьма непристойные мыслишки. — Марта! — Банни прошелся по этажу в поисках горничной. — Марта! Девушка прибежала откуда-то снизу: — Да, господин Ханган? — Можешь называть меня Хан, — улыбнулся Ханган. — Ты не знаешь, куда поставили коробки, что я прислал со своей прежней квартиры? — Они в шкафу. В вашей комнате, — Марта поспешила к покоям, номинально принадлежащим Хангану. — Помочь вам разобрать их? — Пока не нужно, — Хан открыл одну из коробок и порылся в черном сундучке. Как он и предполагал, ингредиентов для приготовления «ужина из зайчатинки» было маловато. — Эм… господин Хан, — Марта посмотрела слегка смущенно. — В вашей ванной есть всё, что может потребоваться. Мы уточнили у врача, нет ли аллергии… — Ни слова больше, — рассмеялся Ханган, захлопывая сундучок. — Спасибо, Марта. Можешь идти. Всё еще веселясь про себя, Хан направился в ванную, где действительно нашел в узком шкафчике и средства для очистки, и лубриканты, и презервативы, и даже кое-какие игрушки. Представив, как экономка составляет список для закупок, Ханган рассмеялся и приложил холодные ладони к горящим щекам. Но было уже понятно, что служащие сделают всё нужное для комфорта своих работодателей, и закупка смазки и резинок — просто часть их рутинной работы. Как и стирка испачканных простыней. А Банни намеревался сегодня хорошенько попортить постельное белье на кровати Дона. Хан не всегда бывал снизу в своих сексуальных приключениях, но Доновану хотелось отдаться, по крайней мере сегодня. Потому что Банни вело и плавило от его уверенных ласк, настойчивых поцелуев, раскованных движений и грязных словечек. Поэтому нужно хорошенько подготовиться, чтобы утром не было ощущения, что зайца действительно жарили на вертеле. Прикусив губу, развеселившийся Банни расставил на полочке всё, что должно понадобиться и взялся за телефон. «Зайчик уже маринуется» Ответное сообщение пришло через несколько минут: «Буду через час. Очень голоден. Слюна выделяется от одной мысли о зайчатинке» Хохотнув, Банни разделся и принялся за не самую приятную, но необходимую подготовку. От мысли, что сегодня они с Донованом зайдут дальше, чем подростковые тисканья, начинали дрожать руки, но всё же Хан собрался, наскоро обмылся еще раз и слегка поиграл с собой, расслабляя и смазывая тугой вход. От ярких фантазий и предвкушения спереди всё поднялось, но Хан не спешил ласкать себя, нагуливая аппетит. Наконец, посчитав тело готовым почти ко всему, Банни пристроил внутри небольшую пробку и натянул белье и штаны. Осталось только дождаться МУЖА. Слегка скованно двигаясь, Хан спустился вниз, распорядился об ужине, потому что оставалась вероятность, что Донован приедет голодным не только на зайчатину. *** Дон со сдержанным нетерпением покосился сначала на часы, потом на своего зануду-секретаря. Скорее всего, взгляд был более чем выразительным, потому что секретарь сбился, суетливо закрыл программы на планшете и поднялся: — Господин Карнолли, не буду задерживать. Когда я могу позвонить в случае неотложного вопроса? — Утром, не раньше, — Донован встал и сунул папку с бумагами в свой портфель. — Постарайтесь, чтобы меня никто не доставал в ближайшее время. Секретарь коротко поклонился, а Дон поспешил выйти из кабинета. Водитель уже ждал у выхода и сорвал машину с места, как только Донован устроился на заднем сидении. От ощущения взволнованного ожидания и легкого возбуждения было почему-то смешно. Но думать о том, что Банни ждет его и даже приготовил свою аккуратную попку, было очень приятно. Впрочем, приятно было от самой мысли о Хане, даже без привязки к наверняка великолепному сексу. Отец, кстати, звонил и минут двадцать говорил только о Банни. Это хорошо. Поддержка Винченцо многое значит не только в их Семье, но и во всей теневой структуре страны. В отличие от Лорен, о которой не хотелось даже вспоминать, Банни был достоин всеобщего уважения. Винченцо ранее не раз говорил о том, что поспешил с выбором супруги для Донована. Конечно, дочь премьер-министра, который собирался стать президентом, — неплохая партия, но жить с Лорен было просто невыносимо. И ни разу у Донована даже в мыслях не проскакивало сбежать с работы домой, потому что его ждут и хотят. Банни был теплым и открытым. Пока не совсем знакомым, но каким-то родным. Теплыми были и окна дома, к которому Донована привезли в рекордный срок. Дон вошел в дом и спросил у поджидающей его горничной: — Где господин Хан? — Я здесь, — Ханган вышел в коридор и с улыбкой пошагал к Доновану. Дон почувствовал, как жар затапливает тело, а дыхание учащается, едва поспевая за колотящимся сердцем. Банни выглядел уютно и одновременно очень сексуально. Казалось бы, мягкие домашние штаны и щекастый заяц на футболке не должны вызывать эрекцию, но весь образ Банни был таким возбуждающим, что Доновану даже стало не по себе. — Ты голоден? — спросил Хан, сияя глазами и лукавой улыбкой. — Сегодня повару очень хорошо удался жульен… Ой-ой! Не ешь меня! Донован сорвался за убегающей добычей, оставляя на полу коридора портфель. Банни хохотал, немного неуклюже прыгая по ступеням на второй этаж, и Дон быстро догнал его. Он буквально потащил Хана в спальню и кинул на кровать. Не отрывая взгляда от распластавшегося на покрывале Банни, Донован сбросил пиджак, ослабил петлю галстука и расстегнул рубашку. Не доведя дело до конца, он взялся сначала за свои штаны, потом за штанцы довольно улыбнувшегося Хана. Трусы Банни стянул сам и, пока Донован снимал с себя всё остальное, встал на колени и, положив руки на край изголовья кровати, шире расставил ноги и прогнулся в спине. При этом его ладная задница провокационно приподнялась, слегка раскрываясь и демонстрируя навершие пробки. — Я хорошо подготовился, господин, — чуть задыхаясь, сказал Хан. — Супруг мой, поспеши, Банни так долго ждал и терпел. Слова были сладкими, но взгляд Хана, брошенный через плечо на Донована, был далеко не невинным. Донован глубоко подышал, слегка успокаиваясь, и забрался на кровать, вставая позади Банни. Руки ощутимо подрагивали, когда легли на узкую талию и притянули бедра провокатора к паху Дона. Хан послушно поддался, а потом бросил ближе к Доновану пакетик презерватива и тюбик со смазкой. Дон, хоть и подрагивал от нетерпения, всё же пытался сдерживать себя. Он для начала вылизал тату, прошелся поцелуями по едва заметному шраму на плече, покусал покрывающуюся мурашками кожу на боку Хана, а потом, пару раз проехавшись членом по ягодице, отстранился. Пробка покидала тело Банни неохотно, но чуть припухшее отверстие закрылось не сразу. Донован налил немного смазки на пальцы и ввел сразу два. Хан прогнулся сильнее, но почти не зажимался, только коротко застонал. Дон погладил его по прогнутой спине, шлепнул по ягодице и легко заскользил пальцами в горячей глубине. С каждым скольжением под пальцами всё больше и больше проявлялась простата, набухая и демонстрируя, что подобная стимуляция весьма приятна. Банни не сдерживал стонов, зная, что это вызовет у Донована дополнительный прилив возбуждения. Хотелось наброситься на доверчиво подставляющегося партнера, прикусить загривок, пометить еще и зубами, войти в этот жар и брать желанное тело, пока не закончатся силы. Стянув всхлипнувшего Банни ниже, на подложенную под бедра подушку, Донован отрывисто скомандовал: — Откройся для меня. Банни послушно положил ладони на ягодицы и потянул в стороны. Донован добавил смазки, поспешно раскатал презерватив и в несколько более-менее сдержанных толчков вошел, замирая от слишком острых ощущений. — Мой муж такой нежный и ласковый, — повернув голову набок, сказал Банни. — Так щадит меня. — Хан… — зажмуриваясь до радужных пятен под веками, простонал Донован. — Помолчи немного. Я не хочу сделать тебе больно. Банни хихикнул и получил по заднице. А потом Донован принялся двигаться. Сначала осторожно, а после, под аккомпанемент стонов и просьб Банни, ускорился. Чувствуя, что долго не продержится, Дон выскользнул из Хана и перевернул его на спину. Впрочем, так стало еще хуже. Но Банни понравилось. Он чуть поёрзал, приноравливаясь к толчкам внутри себя, а потом довольно застонал, закатывая глаза и прикусывая нижнюю губу. Он не прикасался к себе, хотя член стоял крепко и явно требовал внимания. Донован старался не сбиваться с ритма, чувствуя, как от каждого толчка по телу Банни проходит легкая судорога. Завороженный зрелищем, Дон продержался дольше, чем опасался, но оргазм всё же подобрался неумолимой волной. Хан, ощутив изменения в ритме, сменившимся на более хаотичные толчки, легко скользнул ладонью по члену, выплескиваясь себе на живот. Донован почти упал вперед, опираясь на руки, и тяжело перевел дыхание. В голове приятно шумело, сердце колотилось как сумасшедшее, но во всём теле была странная легкость. Дон лег рядом с Банни и прижал его рукой к себе. — Вкусно было? — Хан улыбнулся, не открывая глаз. — Очень, — Дон поцеловал его. — Но мало. Банни рассмеялся и лукаво посмотрел на Донована: — Что же… Думаю, мы можем продолжить. Пока я еще такой открытый, а моя дырочка влажная и мягкая от твоего члена. Донован застонал и закрыл рот Банни ладонью. Глядя в смеющиеся глаза, он грозно сказал: — Ты у меня договоришься! Такой милый зайчик и такой испорченный. Но в душé он очень даже одобрил подобное предложение.