Одна маленькая записка в пиджаке

Тэхён открывает шкаф, но смотрит уже не на свою полку, на неё уже насмотрелся за сегодняшний день. И откинул больше десятка вариантов того, что хочется надеть. Ему в принципе не хочется ничего надевать, ему не хочется наряжаться и подкрашиваться. Но сегодня годовщина их брака, первая. Надо как-то соответствовать. Но проблема в том, что живот растёт и надеть что-нибудь такое красивое, чтобы нравилось, чтобы не стягивало, чтобы не мешало, практически, невозможно. Ким работает из дома, отчего его базовая рабочая одежда состояла из домашней, в основном, мягкой и удобной. В крайних случаях он переодевался в более строгое, чтобы заставить себя поработать. В редких случаях. Но на протяжении беременности Тэхён стал ощущать больше потребности в запахе альфы, и Чонгук вообще без задней мысли разрешил использовать хоть весь его гардероб, как угодно Киму. Но Тэхёну хотелось запах Чонгука, его руки, его нахождение рядом, его объятия и его губы. Чтобы они валялись вместе, Чонгук целовал его и животик, прислушивался, шутил и разговаривал с малышом, который начал периодически даже толкаться, слыша голос отца. Только у них всё никак не получается выделить на это даже часы совершенно. У Чонгука отчёты на работе. Его повысили, ему нужно всё закончить, всё перевести, передать, переучить, подготовить. Чонгук уходит рано утром, приходит поздно вечером, засыпает как убитый и еле поднимается. Ещё и будить самого Тэхёна не соглашается, ссылаясь на то, что ему нужно больше спать, больше отдыхать, меньше напрягаться. Только целует в макушку, тихо что-то шепчет и уходит. Ким не может его упрекать, не может жаловаться, ведь Чонгук очень старается, он пытается его оберегать, защищать, облегчить работу, угощать, радовать, дарить только позитивные эмоции. Но… но… Тэхён не знает… Ему очень грустно. Его расшатывает эмоционально как не в себя, его постоянно куда-то не туда мысленно тянет, куда-то несёт в глупые дебри. Чонгук повторяет и повторяет, как он счастлив, как он любит его, но Ким не может смотреть в зеркало, потому что либо глаза красные, потому что сильно испугался, расплакался из-за чего-нибудь, либо живот выпирает слишком сильно и расстраивает его, там дальше по кругу, либо лицо опухшее после всего этого. Тэхён прячется в огромных футболках и кофтах Чонгука, зарывается в его подушки, дышит дополнительными пахучими штучками, похожими на запах Чонгука. И справляется. Тяжело и долго, но справляется. А сейчас Чонгук написал громадное письмо с поздравлениями, извинениями и кучей сердечек, а ещё пообещал принести не один тортик, а два и кучу-кучу вкусняшек, пускай только Ким попросит. Всё, что угодно. Тэхён похихикал и позвонил ему, выслушивая ещё извинения, чужой голос, на которого Чонгук шикает и терпеливо объясняет что к чему, пока Тэхён тепло улыбается, смеясь со строгости, слушает любимый голос и любовный шёпот. Ким улыбался и еле отпустил его работать. Чонгук обещал приехать через полтора часа. Поэтому Ким решил посмотреть фильм, да и вообще переодеться в домашнее, потому что настроение выглядеть красивым прошло. Теперь хочется понежиться на кровати, посмотреть что-нибудь, поваляться, может, поспать немного. Но сейчас у него появилась острая потребность в вещах Чонгука. Гнездиться захотелось? Пока вроде нет. Рано ещё, врач говорил, что это может быть ближе к родам или если омега не чувствует безопасность дома. Но вроде Тэхён не чувствует опасность, ему спокойно. Просто хочется поваляться. Ким отодвигает вешалки из стороны в сторону, ищет любимую рубашку, белую, огромную, мягкую. Находит неожиданно пиджак, который весит не там, где надо. Кажется, Чонгук надевал его вчера. Видимо, в сонном состоянии повесил не туда. Ничего, сейчас перевесит. Тэхён улыбается, вытягивая вешалку с пиджаком. И чувствует чужой запах. Он замирает, его прибивает прямо к полу, Ким чувствует, как в его тело вонзается кол. Что за запах? Откуда? Руки дрожат, грудь спирает, тяжело дышать. Тэхён притягивает к себе пиджак, вдыхая и тут же отбрасывая его. Омежий запах… - Тише-тише, - Ким опирается на шкаф рукой, прикладывая вторую к животу, - тише, дыши, - только дышать удаётся часто и поверхностно, - тише… тшшш… - Тэхён дрожит осиновым листом, с ужасом глядя на пиджак. Нет… нет-нет, как же так? Почему омежий запах на пиджаке его альфы? У него нет ближайших коллег-омег, они в другом отделе. И Чонгуку не нужно ходить в тот отдел. У него не было встреч. Он ведь… ведь… пропадал. Пропадал по вечерам, рано уезжал. Так это было не по работе? Ким кряхтит, дыхание еле прорывается через раскрытые губы. Он замечает ещё какую-то бумажку, и здравый рассудок кричит в голове, чтобы он не поднимал её. Но Тэхён тянется за ней и поднимает, и раскрывает, и читает. «Жду не дождусь, когда ты станешь моим. Я - вариант всяко лучше, чем твой муж. Ты ведь и сам это понимаешь. Не робей, моя постель холодная без тебя. Чмоки~» Ким вскрикивает, прижимая руку к дрожащим губам, жмурится и не верит. Неужели… неужели… нет, как же? Нет, за что? За что Чонгук так с ним? Почему продолжает говорить, что любит, зачем продолжает врать? Он… он променял его. Тэхён и раньше замечал какие-то знаки внимания со стороны омег, письма, комментарии и закрывал глаза, потому что верил Чонгуку, потому что считал: ревновать к таким пустякам глупо. И хотя внутри грызло это противное чувство, он ничего не говорил. Наверное, стоило. Ведь сейчас его променяли. Почему же? Из-за беременности, точно из-за беременности. Точно тоже считает, что он некрасивый и толстый, что он проблемный и вообще ни на что не годный. Живот скручивает, Ким сгибается пополам, воя и жмурясь. Как же… как же это… он бесполезен. Его променяли, конечно, на красивого, молодого омегу. Не беременного. Работающего. Покладистого. Худого, с длинными ногами. - Ай… - сжимается сильнее Тэхён, - тише, малыш, тише, - Ким округляется вокруг живота, осторожно поглаживая, - я здесь, папа с тобой, - шепчет, покачиваясь и пытаясь успокоиться. Что же он делает? Ему нельзя так нервничать. Даже если сильно больно, даже если Чонгук разбивает ему сердце, даже если изменяет, ему нельзя. Нужно заботиться о малыше, - я люблю тебя. Я люблю… всё в порядке, папа здесь, папа любит тебя, - шепчет он, жмуря глаза от солёных слёз, хлынувших по щекам острыми дорожками. Как больно, как же больно. Тэхён так и знал, так и знал! Ни черта у Чонгука не повышение, не работа, он просто не любит его. И мучается с ним беременным, потому что кольцо на пальце. Хотя он точно перестал его носить, точно перестал, точно снял. И мучается теперь. И потом будет упрекать, бить его и ребёнка. Ведь он не будет его любить, ребёнок будет обременять его свободную жизнь. И Тэхён тоже будет. Он уберет их… нет! Он не может их убить! Нет! Ни за что! Ким не даст этому случиться, никогда не даст, - нам не нужен никто, мы есть друг у друга, - гладит Тэхён живот, всхлипывая и, кажется, немного задыхаясь. Нос заложило, всё лицо покраснело. Он снова некрасивая распухшая омега, не красивая, не молодая, - никто не нужен. Я люблю тебя, малыш, - ещё какое-то время Ким сидит на полу, а после тяжело поднимается, опираясь на шкаф и стол, медленно и аккуратно, стараясь не упасть. Тяжело, ноги и спина болят, сердце колотится, его шатает. Потихоньку он вытаскивает сумку, начинает складывать вещи. Дышать тяжело, он потушил свечи и убрал ароматизаторы с похожим запахом, как у Чонгука. Тошно. Больно. Как же так… *** - Любимый, я дома, - Чонгук заходит внутрь квартиры радостный, ведь он смог вырваться чуть раньше, чем обещал, и приехал с кучей вкусностей для своих малышей. Странно, что Тэхён не написал ему список вкусняшек, ведь почти каждый день писал, чего ему хочется, порой странное, порой несочитаемое, но Чон с влюбленной до краёв улыбкой ехал и доставал, что заказал его любимый пузатик, как ласково называл его про себя. Тэхён в период беременности - сплошное очарование, такая прелесть, Чонгук просто не может наглядеться, по утрам и ночам смотря на него минутами напролет. Пока может. И так жалеет, когда ему нужно уходить на работу или глаза закрываются раньше, чем он успевает налюбоваться. Хотя он никогда точно не скажет, что ему достаточно. На Тэхёна хочется смотреть всегда. Но почему-то сейчас, когда у них впереди целый вечер, когда можно на него смотреть и смотреть, он не выходит к нему, не встречает, не улыбается радостно. - Тэ? - ласково зовёт Чон, ставя пакеты на пол, разуваясь и вешая куртку. Наверное, спит. Или в наушниках. Чонгук заглядывает на кухню, видя сервированный стол. Его малыш постарался, он всегда по-доброму основательно подходит к подготовке праздников. Чон подходит к столу, оглядываясь и принюхиваясь. Пахнет чудесно, Тэхён чудесен. Сердце начинает стучать быстрее. Сейчас пойдёт и найдёт его, зацелует, не отпустит от себя, вообще не отпустит. Поужинать можно и позже. А вот налюбоваться не всегда. Чонгук не удерживается, утаскивая сырный шарик, кажется. Не важно, это вкусно, Чон готов с рук Тэхёна есть абсолютно всё, его блюда вкусные и с минимумом процентом отравления. Поэтому есть можно всё. Если это съедобно, конечно. Чонгук идёт в гостиную к шкафу, по пути расстёгивая пиджак и расслабляя галстук. Наконец-то дома, наконец-то выходные. Начальник заметил, что он пахал как проклятый последние пару месяцев и выделили ему три дня. Три дня отпуска. Какая же благодать. Он проведёт их с Тэхёном, все три дня будет любить, холить и лелеять, будет выполнять все его поручения, доставать всё, что только ему захочется, и лежать в обнимку, слушая своих малышей. Как же хорошо. Чон чувствует себя самым счастливым, ведь его любимый омега принесёт ему не менее любимого ребёнка. Их семья растёт, пополняется, и Чонгук по истине счастлив. Только вот заходя в гостиную замирает на пороге, раскрывая глаза и оглядывая полный беспорядок. Его пиджак на полу, как и другие вещи Тэхёна, что-то разбито, сломано. Что произошло? А вдалеке сумка. Это сумка Тэхёна. Чон метается к ней, добираясь в три больших шага, наклоняется, оглядывая вещи. Почему Тэхён собирался? Что произошло? Он бежал? Прятался? Ему что-то угрожало? Почему не позвонил? А если телефон не у него? - Тэхён! - Чонгук вскакивает на ноги, паралельно доставая телефон и набирая его номер, выскакивает в коридор, идя на звук, и находит мобильный на кухне, - чёрт… нет. Нет-нет-нет… Тэхён! - Чон метается по квартире, заглядывая в каждую комнату, оглядываясь по окнам и ища хоть что-то, что может дать ему подсказку, где его омега. Возвращается в гостиную он уже с трясущимися руками, хватается за голову и не дышит, кажется. Что происходит? Почему он… Чонгук видит бумажку на полу и тут же поднимает. А следом и пиджак со знакомым запахом. Но это не запах Тэхёна. Айщ, это Джори, тот пресловутый наследник, постоянно лезущий к нему при разговорах с боссом. Чон его и мягко, и грубо от себя отшивал, давал понять, что он замужем и не интересуется другими совсем. Но тот всё не отставал. В голове мысли складываются в ужаснейшую из картин. А когда Чонгук читает записку, всё встаёт на свои места. Чон не знает, что делать и куда бежать. В квартире Тэхёна нет, телефон тут, вещи тут. Куда он отправился? Почему без вещей? А куртка? Чонгук выбегает в коридор, видя куртку Тэхёна на крючке. Ещё и без вещей пошёл куда-то? О Боже… - Тэхён? - Чон прислушивается очень внимательно, различая запах и какой-то непонятный приглушённый звук, - Тэхён? - побледневший и холодный Чонгук ещё раз обходит квартиру и приглядывается к какому-то большому бугорку на кровати. Их кровати, - Тэ? - Чон осторожно обходит кровать и садится у изголовья, - любимый мой… малыш, - пытается звать и понять, не ошибся ли он, но Тэхён не отвечает, закрывая себе рот и подтягивая колени. Чонгук понимает, что его слышат, - Тэ, пожалуйста, прошу тебя, поговори со мной. Прошу тебя, умоляю… ты напугал меня, малыш… пожалуйста, - уговорам Тэхён не верит, закрывая сильнее живот и жмурясь. Голос больно режет по сердцу. Но он не нужен Чонгуку, не нужен. Зачем он вернулся, не знает, но и знать не хочет, - милый, у тебя всё хорошо? Тэ? - Чонгук осторожно тянется к одеялу, когда мурашки страха пробегаются по спине, во рту пересыхает, - Тэхён? Ты в порядке? Ты меня слышишь? Нужна скорая? Что-то болит? - Чонгук привстаёт, пытаясь найти у одеяла конец и слышит крик: - Не трогай меня! Уходи! - Тэхён края одеяла перехватывает, притягивает к себе, не даёт открыть его безопасный кокон. - Тэ, что ты такое говоришь? - Чонгук теряется, - это же я, Чонгук… - Уходи! Уходи к нему! Оставь нас в покое! - Тэхён, - Чонгук перестаёт тянуть одеяло, отпуская, и часто дышит, подбирая слова, - Тэхён, послушай меня. Прошу тебя, послушай. Я знаю, что ты нашёл записку, но я понятия не имел, что она у меня есть. Я её даже не видел и не читал, пока на полу не увидел. Я не знал, что этот Джори мне её подложил. Джори девятнадцать, он наследник компании, в которой я работаю. Он постоянно лезет ко мне, трётся вокруг меня. Я его выпроваживал как только мог, мне помогали Юнги и Намджун, можешь позвонить им и спросить. Или я позвоню, они придут и всё расскажут. Он действительно провоцировал меня, постоянно. Я уже ничего не мог сделать, он сын моего босса. Ты ведь знаешь, я не могу ударить омегу. И никогда никого не ударю. Я за мир, я не за насилие. Никакого насилия. Но он не отставал. Мой босс даже пытался нас свести, мол, я хороший кандидат. Но я чётко и ясно обозначил позицию, что я замужем. Замужем за самого красивого, прекрасного и любимого омегой, который - самое лучшее, что произошло в моей жизни, и который подарит мне лучший подарок: сына. Я сказал, что очень счастлив с ним и не потерплю больше разговоров на подобную тему. Никогда. Он не отстаёт, но я положу этому конец, прямо сейчас, - Чонгук рычит, вскакивая и уходит за телефоном. Тэхён весь сжимается, но пытается обработать всё, что ему сейчас сказали. А сказали многое, у этого есть свидетели. И он им обязательно позвонит. Но Чонгук… он… - …Да… нет конечно, моему мужу до этого дела нет… вы сами понимаете, о чём говорите? Он на восьмом месяце, вы думаете, ему есть до этого дело? …я уволюсь, если так будет продолжаться… Джори должен был понять отказ… вы можете опросить моих коллег, они вам расскажут… займитесь… спасибо… Тэхён выглядывает из-под одеяла, оглядывая комнату и прислушиваясь к разговору. Когда Чонгук заходит внутрь, Тэхён тут же вздрагивает, прячась. Слушает шаги, а после и голос: - Прости за это. Я и не думал, что этот малолетка может так поступить… - кровать продавливается, и Чонгук не звучит зло. Скорее, очень добро и мягко, заботливо. Тогда… всё ли нормально и можно выбираться? Нет, страшно. Тэхён не хочет вылезать, - любимый мой… не прячься от меня, прошу. Я готов извиняться на коленях перед тобой… а вообще я хочу порвать этого… - Чонгук морщится и скалится, не зная, куда деть злость, - ему нужно бояться, а не тебе. Тебя я и пальцем никогда не трону. Никогда. Милый… любимый мой… прошу тебя, давай поговорим, - Тэхён шмыгает носом, отпуская одеяло и вытягивая руку наружу холодному воздуху. Чонгук тут же берёт её в свои две, сжимая и прижимая к губам, - малыш… - Тэхён снова плачет, скуля и шмыгая носом, - можно? - Тэхён часто дышит и кивает несколько раз, оттягивая одеяло, - пойдёшь ко мне? - Чонгук осторожно убирает одеяло и наклоняется, обнимая, - идёшь? - Тэхён хрипит и прижимается к Чонгуку ближе, жмурясь и утыкаясь в шею. Чонгук оглядывает свои вещи и понимает, что это гнездо. Тэхён искал безопасности, а Чонгук не мог его защитить от лишних мыслей, непонимания, - малыш, ты хотел уехать? - Тэхён кивает несколько раз, - но сделал гнездо? - снова кивает, - как я рад этому, ты не представляешь, Тэ, - Чонгук целует коротко в висок, прижимая к себе. Тэхён не знает, что это было. То ли порывы ревности, то ли отчаяния, то ли злобы. Но сейчас он вдруг осознаёт, как же глупо и необдуманно было так поступать. Куда бы он пошёл? Как бы он добрался? Не случилось бы с ним ничего по пути? Он, похоже, не только беременный, но и полнейший дурак. - Я… - Всё хорошо, малыш, - Чонгук мотает головой, осторожно обнимая, - не переживай. Я должен был сразу уладить это, - Тэхён зарывается в его рубашку, дышит запахом, успокаивающим, родным. Он заполняет лёгкие только запахом Чонгука, расслабляясь, и чувствует, что как-то мокро между ног становится. Оттого отрывается, чувствуя, как напрягаются руки и у Чонгука, оглядывается и в полнейшем шоке, пропитанным спокойствием, заявляет: - Чонгук… у меня, кажется, воды отошли… - Что? - Чонгук моргает, загружаясь, - воды? - Да, - кивает Тэхён, - Чонгук, я рожаю… - Но… две недели же ещё? - их предупреждали, что роды могут наступить раньше, но… - Чонгук, воды! Я рожаю! - повышает голос Тэхён, чтобы Чонгук, наконец, понял. - Твою мать…! Уже позже, практически в полночь, Чонгук стал отцом, улыбаясь настолько счастливо и радуясь, как ребёнок, что оба его малыша живы и здоровы. Тэхён отправился спать, чтобы восстановить силы, а Чонгук остался рядом с сыном, любуясь. Такой же красивый омега, как и его папочка. Чонгук улыбается его большим глазам, а после вытягивает телефон из брюк: - Здравствуйте, Дэ-сонсенним… нет, всё в порядке… я стал отцом и хочу взять отпуск больше, чем на три дня…