BOLT и Варежка 3: как мы нянчились с щенятами

      Здорово! Я Майкл! Сын Варежки и Вольта! Знаете моих родителей?       Мама очень крутая кошка, вся чёрная, лоснящаяся, с белыми мордочкой, животом и лапками. Мой отец, Вольт, белый пёс, очень сильный, но добрый и нежный. Я же похож больше на своего отца — белая шерсть, но правое ухо и левая лапка у меня чёрные. Кроме этого я такой же как папа, с таким же носом, ушами и лапами, но я очень люблю свою маму. Честно - честно!       Мне всего-лишь пять месяцев, а я уже очень самостоятельный! Я уже могу спать не рядом с родителями, а в отдельной комнате, сделанной из коробки, на мягчайшей подушке, набитой пенопластом, который мне взбила мама, обнимая мою игрушечную морковку — подарок отца на мой третий месяц рождения.       И мне очень хочется узнать всё на свете! А главное — я очень хочу помогать своим родителям! Мечтаю, когда вырасту, быть таким же сильным, как папа, и таким же умным, как мама. Мне очень нравится играть с птенцами голубей, и, когда чуть вырасту, отец будет меня брать на разговоры с голубями! Он сам так сказал! Я, правда, уже знаю, примерно, о чём папа говорит с голубями — о каких-то «налогах» и скучных цифрах, но мне не нравится про это говорить. А вот у кого зёрнышко круче — вообще топ тема!       Однажды, после игры с голубиными птенцами в крестики-галочки, я пошёл домой кушать. Сегодня на ужин хлеб с отрубями, с молоком, уже налитым мамой в блюдечки, и тефтели в томатном соусе! Обожаю тефтели! А кто их не любит? Да все любят, но я — больше всех! Папа получил почту от одного из наших почтальонов, и глянул на бумажку. Обычно нам приносят письма от очень серьёзных котов из собрания, где заседает мама. Папа там тоже заседает, но его мало кто слушает, потому что «негоже котам слушать пса». Пф! Да если бы они знали каким добрым, умным, сильным и стойким был мой папа, то не говорили бы такие глупости! Папа развернул письмо, наскоро пробежал глазами, и... Папа запах ужасом. Знаете запах ужаса? Чуть мощнее, чем страх, но менее приторный, чем любовь, вот какой. Папа отскочил, в то время как мама осторожно резала хлеб, удерживая нож зубами. — Фа... Бля... Пиз... Ё... — папа посмотрел на меня, а потом на маму, которая уже отложила нож и с укоризной смотрела на мужа. — Сама прочитай. — выдохнул папа, толкая в её сторону листок. Мама прочла его, и тоже испугалась. — Е... Су... Ох... Жо... — После чего посмотрела на папу, который качал головой. — Двадцать?!... — Да. Нужно будет мягко сказать нашим... — начал было папа, но мама прервала его. — Вольт, ты ох... Охренел? Какое, нафиг, скажем?! Да сразу же начнётся паника, и нам ничего не останется, кроме как сматывать удочки, и уё... Сваливать отсюда... — Что там написано? — я что, не у дел?! Я уже взрослый, и меня были обязаны посвятить в курс дела! — Тебе не надо это читать... — убитым голосом прошелестела мама. — Почему??!! Потому что я маленький???!!! Я уже взрослый, и хочу узнать что там такое!!!       Мама умоляюще посмотрела на отца, и тот, хотя тоже был в шоке от письма, задорно улыбнулся! — Эй, Майк! Хочешь, я тебе расскажу сказку? — Да ну!... После сказки мы ложимся спать, а я не хочу спать!! Я хочу поиграть в мяч!       Я думал, что папа откажется, потому что «на дворе темно, пора спать, баюшки-баю», но он заулыбался, как утопающий соломке: — А чё? Давай, богатырь... — Я с вами! — внезапно сказала мама. Мама не очень любила играть в мяч, только на особые праздники, так что я слегка опешил, но потом быстро обрадовался! В отличие от папы: — Ты... Уверена? — Да. Это поможет мне отвлечься от... Важных дел. — сказала она, пристально глядя на мужа. Тот слегка подумал, и, обрадованный, завилял хвостом: — Так идём!       Я достал мяч из тайника и мы все вместе весело играли до наступления луны. Я весело смеялся, до тех пор, пока челюсть не заболела, бегал, пока лапы ходили, и отбивал мяч, пока голова не заболела. В конце концов, папа отбил головой мяч в мою сторону, и, побежав за ним, я запутался в ногах и упал. Я устал, поэтому подняться не мог. Встревоженная мама подбежала ко мне: — Майкл! Ты в порядке? — Да, мам... Просто... — я не выдержал, и зевнул. Мама расценила это как намёк: — Так. Всем немедленно по постелям! А ну-ка, Майк, поднимай свою попу и марш в кровать!       Мне ничего не оставалось, кроме как встать, хотя вставать не хотелось, и добрести до своей комнаты, смежной комнаты родителей, и я бухнулся лицом в подушку. Но заснуть я сразу не смог. Видимо потому что мама и папа не занимались ночной физкультурой. Я не знал в чём заключается эта физкультура, но их громкие стоны и аплодисменты всегда меня убаюкивали быстрее, чем сказки родителей на ночь. Однако я услышал разговор родителей. Мама говорила, что в нашем доме хорошая звукоизоляция. Я не знаю что это значит, скорее всего то, что в нашем доме всё очень хорошо слышно. Мама прошептала: — Вольт, что нам теперь делать? Наш шеф совсем обезумел, начинать такое... Немыслимо! — Варежка... Мы — птицы невысокого полёта, и прямо сказать ему, что так делать нельзя... Ты подумай о Майке! Если нас упекут куда-то, или ещё хуже — убьют... Он не выживет... — Так я о нём и думаю! Скоро ему будет 7 месяцев, он пойдёт в школу, и будет выслушивать всю эту грязь о том, что «это они виноваты, а мы тут хорошие»... Мне страшно не только за Джека, но и за нашего сына!       Папа вздохнул. — Мы можем отправить Майка на домашнее обучение, попросить Клюва. Пока район Джека держится, мы можем действовать. — Вольт, он в первый же день потерял двадцать членов своей банды! Сколько ему осталось?!... — Я не знаю... Но мы не должны сдаваться! Да, наш шеф решился на такое безумие, и главную помойку Джека могут скоро захватить, но мы не должны сдаваться! Мы можем втайне пересылать ему продукты, посылать сообщения... Я завтра же... Хотя уже сегодня... Короче утром начну мобилизацию голубей, начну плести сети для помощи Джека. — Вольт, мы — губернаторы этой свалки. За нами скоро начнётся слежка. Я, даже, видела нескольких новых голубей сегодня... Я уверена, что в случае если нас хотя бы заподозрят в скрытой помощи, то нас быстро уберут. Либо в открытую, либо никак!       Очень долгое молчание, затем грустный голос папы: — Тогда никак. И не смотри на меня так! Это придётся врать на публику, ласково улыбаться этим бандитам, говорить откровенную ложь и лизать жопу шефа, но это политика! Ты сама меня пригласила в этот круг, и это моё мнение: терпеть и ждать!       Слова матери я не услышал, потому что погрузился уже в дрёму. Проснувшись утром я не помнил что я слышал за стеной.

***

      Этим утром я, вместе с одним из своих друзей, голубем Джонни, решил пойти в гости к другой моей подруге, котёнке Фласси, что живёт в одном из парков, возле нашей свалки. Я подошёл к маме, которая вылизывалсь на работу, в одну из квартир в нашем городе, в которой заседали скучные коты и кошки, ну я вам про них уже говорил. Спросил: — Ма, можно я с Джонни пойду погулять?       Обычно мама говорила, вроде «хорошо, иди», или «не стоит: дождь будет», но сегодня она оторвалась от вылизывания, пристально глядя на меня: — Куда вы собираетесь идти? — Да в парк Кихема, там живёт Фласси, я хотел бы её навестить.       Внезапно на глазах матери возникли слёзы. Прошептав про себя какие-то ругательства, она сказала мне: — Она... Ты... Сегодня вам туда нельзя... Там... Ремонт... Да, ремонт! Там очень сильно пахнет краской, и экскаваторы везде... Лучше побегай тут, мой зайчик — слишком уж натянуто улыбнулась мама. Я посмотрел ей прямо в глаза: в них плескалась боль, а мешки под глазами только подтверждали это. — Мам... Тебе плохо? — Что ты?! Нет!... Всё хорошо... — мама отчаянно пыталась подавить рыдания. Я решил её подбодрить, поэтому сказал: — Не бойся ма... Всё будет хорошо! Я обещаю!...       Мама, у которой слёзы текли уже в три ручья, улыбнулась и кивнула. Попрощавшись с ней, я задумался. Маму нужно было срочно подбодрить, причём на высшем уровне! Что мама любит? Мидии! О, эти мидии в чесночном соусе... Ммм, я тоже их люблю. Только... Единственный знакомый мне ресторан, где дают такой деликатес, был возле парка Кихема, куда мама строго-настрого запретила идти... Но... Мама ведь не узнает! Да и что плохого может случиться? Поэтому я побежал за Джонни к его гнезду. Его мама и папа всегда были мне рады, а сам Джонни обрадовался, когда я предложил ему погулять. Его родителям я сказал, что мы будем возле дома, но я немного приврал: я не хотел, чтобы за нас сильно беспокоились. Уже на воздухе, летя рядом со мной, он спросил: — Так куда мы идём? Зачем столько таинственности?! — Никакой особой таинственности нет. Мы идём в парк Кихема, а именно в ресторан Сянь-сянь... — ЧТО? Кихема?! Но... Нам туда запретили ходить!... — Кто тебе запретил? — хмыкнул я, зная, что его родители уж точно не будут говорить про ремонт... — Родители. — Джонни приземлился мне на спину, и стал говорить с моего левого плеча, — Они мне не сказали что́ конкретно, но сказали, что там происходит что-то очень плохое... — Струсил, да? — засмеялся я. Я не верил, что там что-то плохое, потому что во-первых мама говорила про ремонт, во-вторых это не в духе родителей Джонни такое говорить, и в-третьих, даже если там и есть что-то плохое, то я его точно победю... Побежу... Сделаю всех налево и направо! — Не струсил. — нахмурился Джонни, взлетая с моего плеча, но всё ещё летя рядом, — Просто я не считаю, что можно ослушаться родителей.. — Ха! Да струсил, струсил! Вот я — сам себе голова! Я пойду туда, и наберу вкусных мидий маме к ужину... И все сразу же простят меня, потому что я помог маме! Сделал ей приятно, когда ей было плохо... А заодно проведал Флассу... Так что со мной всё будет хорошо!       На этом моменте мы уже подошли к парку Кихема, который встретил нас пустым безмолвием. Странно... Ещё позавчера здесь кипела жизнь. Мы с Джонни и Фласси весело играли, под радостный смех взрослых котов и кошек, что жили здесь... Сейчас же здесь остались только холод, пустота и что-то незнакомое... Что-то страшное... — Майк... — прошипел мне Джонни, — Идём отсюда, а?       Я, не слушая его, пошёл к деревьям, ведомый любопытством. Что случилось с этим местом? Почему оно такое... Загадочное и интересное?!... Что это за странный запах? Джонни, немного поозиравшись вокруг, осторожно полетел за мной следом. Я подошёл к дому Флассы, находящийся в корнях большого старого дерева. Перед домом лежала мама Флассы. Я сказал: — Простите...       Ноль реакции. На её горле виднелись кровавые подтёки. Никогда столько крови не видел. Я обошёл тело, и увидел открытые глаза, направленные в никуда, и развороченный живот, из которого вываливалось что-то бесформенное... — Простите! — повторил я. — Да не утруждайся. — Джонни приземлился на плечо мамы Флассы, что та тоже проигнорировала, — Она мертва! — Что такое «мертва»? — ни мама, ни папа ни разу не говорили мне об этом слове. Ни разу я со словом «смерть» не сталкивался... — Это значит, что она больше никогда не встанет, и никогда не ответит тебе. — Никогда?... — масштаб цифры, масштаб слова «никогда» поражал меня... Разве такое возможно?! — Никогда. — ответил мой друг, когтем надавливая на веко кошки, закрывая глаз. Я не понимал что происходит... Что случилось с местом? Оно было всегда зелёным и живым... Что случилось с мамой Флассы? Как так получилось, что она «мертва»? Что значит «мертва»? Она никогда больше не пошутит, что «женишок для моей Флассочки нашёлся», шутливо теребя меня за чёлку?       На все эти вопросы у меня не было ответов. Странный запах уже кружил голову, я стоял и смотрел на маму Флассы. Джонни меня поторопил: — Давай, всё таки пойдём... — Никуда вы не уйдёте! — послышалось из-за моей спины.       Я медленно повернул голову. Три кота, которых я не знал, медленно шли к нам со зловещими улыбками. Со стороны Джонни послышался отчаянный свист перьев, после чего далёкий крик «я за помощью!...», и я остался один на один с тремя котами, каждый из которых был в два раза крупнее меня. — Кто ты? И где твои родители, малыш? — ласково хищно улыбаясь, спросил один из котов. — М-мои р-родители на-а помойке Улицы Трис-стан-на... Варежка и Вольт... Знаете их?       Двое, судя по всему, узнали и смотрели уже не так грозно, а... С сочувствием? Но не тот чёрный кот, что задавал вопрос: — А что ты тогда делаешь так далеко от дома, дружочек? — спросил он, угрожающе приближаясь ко мне. Тут к нему подскочил другой кот, серый с голубым отливом, и быстро сказал: — Валье, это сын Вольта и Варежки, что правят Тристановой Свалкой! Они на нашей территории и они выступают за нас! Бо́льшая часть их голубей поддержала нашу операцию... Поверь: это НАШ малыш, и он тут ПО ОШИБКЕ!... — Я знаю, кто это, Крис! — зло закричал кот, названный Валье, — Он сын этих сранных губернаторов, этого шелудивого подонка и шлюхи Варежки, которые не дали моему отцу занять место в Парламенте, потому что «нельзя, чтобы убийцы и насильники занимали правительственные места»... Ха! Да если бы он не убил бы и не изнасиловал мою никчёмную мамашу, то это сделал бы я! Да и если бы его мать не предпочла бы Вольта, то я бы стал её мужем!... Так что у меня личные счёты с этой семейкой, и я готов отъебашить этого щенка, после чего кокнуть...       На этом я внезапно понял, что могу двигаться, и я побежал прочь, едва сдерживая слёзы. Топот лап за мной говорил мне, что за мной погоня. Я был напуган. Слёзы, страх, не отвеченные вопросы душили меня и застилали зрение слезами. Я замечал деревья только в последний момент, и с трудом отпрыгивал от них. Я уже почти убежал, как вдруг на мою спину приземлился кто-то тяжёлый. Я прокатился, немного, на животе, больно царапая его. Голос на моей спине крикнул: — Я поймал его, капитан! — Молодец, рядовой Ак! — выкрикнул Валье не очень далеко, — Ты получишь, аж, целых три рыбины от командования! Я позабочусь об этом... — Капитан Валье... Не надо... — крикнул задыхающийся голосом Крис издалека. Я прям слышал слёзы в его голосе. — Рядовой Крис! Если вы не разрешите мне покарать военного преступника, то вас отправят под трибунал! Идёт Антитеррористическая операция! Все местные жители поддерживают режим местного террориста, наркоторговца и ненавистника собак похлеще чем й... Чем самые ярые ненавистники собак, Джека! Этот щенок явно поддерживает террористов! А это означает, что он должен быть казнён! — Валье немного отдышался от крика, после чего продолжил слащавым голосом опасности, — Но перед его смертью, я хотел бы опустошить свои яички... — Но... — Рядовой Крис... У тебя же есть сестра? А какого тебе будет, если с ней случится тоже, что и с этим мелким уёбком? Кто тебе дороже: твоя сестра, или он? Выбирай!       Сухо рыдающий Крис встал на мои брыкащиеся задние лапы и намертво придавил их к земле. Мне было страшно. Я не хотел думать что́ Валье собирался со мной сделать, потому что чтобы это не было, а это означало что-то очень плохое. Я уже не плакал. Слёз не хватало. В поле моего зрения возник торжествующе выглядящий Валье. Я забился сильнее, но меня держали крепко. Но только он подошёл ко мне на один шаг, как тут-же возникла белая молния, что снесла Валье, и наполнила мир таким сладким и родным запахом... — Папа!       Судя по запаху и по рычанию, мой отец был реально зол. Откинув далеко капитана Валье, он накинулся на Криса и Ака, что уже слезли с меня. Ко мне подбежала рыдающая мать, и обняла меня лапами, плача навзрыд в мою шёрстку. Пролетевший рядом Джонни атаковал Криса сзади, который стал удирать. — Вольт, остановись! — внезапно крикнула мама. Папа застыл, непонимающе глядя на неё, — мы, по сути, на одной стороне. Если ты убьёшь кого-то, участвующего в антитеррористической операции, то нас самих посчитают за террористов, и убьют! А ведь тебе этого не хочется...       Папа посмотрел на Валье, с наглой ухмылочкой стоящего перед ним. Вольт зло процедил: — Я тебе этого никогда не забуду, Валье. — Капитан Валье. И да, это только начало, Вольт... — ласково улыбнулся кот, вальяжно подойдя к моему отцу. Внимательно посмотрел ему в глаза. Затем посмотрел на мою маму. Она смотрела на него с искренним презрением. Вновь на папу. И плюнул ему под лапы.       Папа чуть не бросился на обидчика, на одно короткое мгновение все его мышцы напряглись, но отклик мамы: — Вольт...       Подействовал на него отрезвляюще. Хмуро глянув в последний раз на чёрного кота, он развернулся спиной и медленно пошёл. Я тоже медленно пошёл, вместе с матерью, домой. И я сейчас задавался только одним вопросом: какой нагоняй я получу от родителей?