После тренировки

Станнис отбивал удар за ударом и медленно начинал закипать. Вокруг собралась толпа зевак, хотя Станнис нарочно выбрал самый дальний и невзрачный двор для тренировки. Однако замок полнился народом от слуг до мелких просителей, а посмотреть, как лорды сражаются, никто никогда не отказывался, даже если речь шла о легком тренировочном поединке. Станнис старался поддерживать себя в форме и время от времени практиковался с мечом. Сначала он просто отрабатывал удары на деревянных манекенах, но потом появился мастер над оружием и предложил поединок. На свою беду Станнис согласился. Он не так часто выбирался размяться, а мастер над оружием Красного замка был человеком опытным и умелым. В итоге Станнис проиграл уже дважды. Теперь он пытался сосредоточиться, просчитать удары и хотя бы не потерять меч в первую же атаку.   Станнис злился. От того, что на него все глазел, от того, что не выходило победить противника играючи, от жуткой жары и мокрой от пота одежды под тренировочным доспехом. Но больше всего от собственных мыслей и шепотков за спиной. Как бы он ни старался, какое бы мастерство ни проявил, он никогда не будет и вполовину так хорош, как Роберт.   Станнис увернулся от очередного выпада. Краем глаза заметил среди зрителей Давоса. Тот смотрел с нескрываемым восхищением. От этого на душе стало так тепло и спокойно, что Станнис едва не пропустил удар. Однако он собрался, отступил, сделал ложный выпад и атаковал противника сплошным потоком ударов. Мастер над оружием не выдержал напора, пропустил несколько ударов и выронил меч. Поднял руки, признавая поражение.   — Отличный бой, милорд, — выдохнул он.   — Не думаю, — пробурчал Станнис, опуская меч, и огляделся. — Чего вылупились! Вам заняться нечем?!   Люди заспешили по своим делам, кто откровенно сбежал, а кто не торопился, еще что-то обсуждая. Станнис направился к стойке с оружием и доспехами. Давос тут оказался рядом, начал помогать снимать тренировочный доспех. Станнис стянул мокрую от пота рубаху и бесцеремонно швырнул на землю. Давос подал ему влажную тряпицу обтереться.   — Вам бы сполоснуться, — заметил он.   Как будто Станнис и сам этого не знал. Солнце в Королевской Гавани палило так, что не взмокнуть можно было лишь в самых глубоких подвалах, куда Станнис обычно не заглядывал.   — Велеть приготовить вам ванну или не побрезгаете казармами?   — Не побрезгаю, — кивнул Станнис.   Сейчас он готов был и в вонючую Черноводную окунуться, если бы до нее была пара шагов. Давос повел его вглубь двора. Каменные стены сменились деревянными постройками. Они вошли в узкий коридор.   — Вы были великолепны, — негромко сказал Давос.   — Я был ужасен, — скривился Станнис. — Проиграл два из трех поединков. А ведь это всего лишь мастер над оружием, не кто-то из прославленных рыцарей.   — Может дерется он и хорошо, но способен ли повести флот, устроить засаду и разбить неприятеля вдвое больше себя?   И вновь в словах Давоса звучало неприкрытое восхищение. Тут Станнис даже не стал возражать. В отличие от Роберта и прочих великих воинов, у него был ум. Впрочем, немногие это ценили. Давос вот ценил.   Они вышли в небольшой дворик, огороженный деревянными забором. Каменный пол уходил под углом, две объемные бочки наполненные водой ютились по углам. Узкая лавка прижималась к забору. Давос устроил на ней объемную суму, что принес с собой. Достал из нее покрывало и бросил на пол в центре двора.   — Здесь никого нет, милорд, — сказал он. — Вам никто не помешает. Я позаботился.   Станнис начал избавляться от остатков одежды. Не то чтобы он брезговал или стеснялся искупаться рядом с простыми солдатами. Просто не особо любил чужих людей рядом. В одиночестве ему было спокойнее. Давос принимал его вещи. Аккуратно поставил сапоги у лавки, сложил белье стопочкой. В его суме наверняка была чистая одежда для Станниса, но и к грязной он относился с трепетом. Наверное, сказалась бедная жизнь. Станнис тоже не особо щеголял богатством, но иногда мог позволить себе неаккуратность или эмоции. Как сегодня с рубашкой.   Он встал в центр двора. Давос зачерпнул ковшом воду из бочки и медленно вылил на него. Вода оказалась теплой, но не горячей. То, что нужно в горячий день после пары поединков. Станнис стоял, наслаждаясь теплыми струями, сбегавшими по телу, смывавшими пот и грязь, дарившими прохладу и успокоение.   — Нас точно никто не увидит? — негромко спросил он.   — Не увидит и не услышит, — ответил Давос, опрокидывая на него очередной ковш с водой.   — Тогда почему ты до сих пор так далеко?   Ответа не последовало. Вместо ответа Давос шагнул к нему и прижался со спины. Одной рукой он обнял Санниса поперек груди, другой неспешно скользнул по животу, спустился к паху и обхватил уже возбужденный член. Станнис мог бы сказать, что так на него подействовала горячка боя, но соврал бы. Так на него действовал Давос. Одно его присутствие рядом заставляло сердце биться чаще, ладони потеть, а член подниматься. Когда же Давос его обнимал, ласкал, проходясь шершавыми ладонями по коже, Станнис совсем терял рассудок.   Он откинул голову Давосу на плечо, нетерпеливо толкнулся в кулак. Давос поцеловал его в шею, обжег кожу колючей бородой, сомкнул короткие пальцы на соске и задвигал рукой. Станнис не сдержал хриплого стона. На мгновенье мир перестал существовать. Королевская Гавань с ее жарой, толпой людей и самодовольными рыцарями провалилась в пекло. Остался только Давос и его умелые руки. Станнис не раз удовлетворял себя сам, но не находил в этом особого удовольствия. Животная потребность — не больше. Но с Давосом все было иначе. Он двигал рукой, чуть сжимая, отчего хотелось вторить движениям, подаваться навстречу. Просить еще. Стонать и скулить. Отдаваться.   Давос дернул рукой, и Станнис дернулся вместе с ним. Судорога прокатилась по телу. Его словно пронзил насквозь острый меч, сотканный из удовольствия. Как никогда не бывало, когда он трогал себя сам. Никогда не бывало наедине с его леди женой. Только Давос дарил ему такое удовольствие.   Станнис обмяк в его руках, тяжело дыша, пытаясь собрать мысли и чувство воедино. Наконец, он отстранился, вновь выпрямился, и Давос вернулся к своему занятию. Снова стал поливать его, смывая свежий пот и семя.   После Станнис вытерся принесенной тряпицей и облачился в свежую одежду. Ноги еще дрожали, но это можно списать на тренировку. Давос тем временем собирал вещи, даже в суму он складывал их аккуратно, вроде как с почтением. Назад тоже вел он. Однако прежде, чем выйти из дворика, Станнис приблизился к нему вплотную.   — Вечером, на нашем месте, — сказал он. — Не люблю оставаться в долгу.   Давос открыл было рот, и Станнис точно знал: он собирается сказать, что нет никакого долга. Но Станнис не стал ждать, подался вперед и коротко поцеловал. Давос ухмыльнулся и лишь кивнул.   — За мной, милорд, — сказал он, и двинулся вперед.   Станнис пошел следом, уже довольный, но еще предвкушающий.