Бывшие Ли Минхо

Подводим итоги: за минувший год у Минхо стало на пять бывших больше, из-за которых он немного сошел с ума. В особенности из-за последнего. Он устал прокручивать прошедший год в голове, каждый раз ощущать себя разбитым, когда с фотографий в галерее телефона на него смотрит сраный студент с психологического. Но Минхо физически не может остановиться, потому что раз за разом возвращается к его пухлым щекам и бессовестным (очаровательным, пленительным) глазам. Услышь он сейчас его смех, то отпрыгнул бы как от кипящего масла. Он любит все, что с маслом, но ему больно, у него гастрит, все-таки возраст располагает уже, понимаете? Наверное, сердце так разрывается, потому что эта рана самая свежая. Или потому что никто из предыдущих бывших не катал его на таких американских горках. И американские горки он любит, любит, как внизу живота что-то приятно тянет при очередном спуске, но еще один такой подъем, и его ебнет давление. Квартира давит на него так же сильно, как тандем каберне и мерло на стенки желудка. Самое обидное, что он их всех помнит. Помнит то, как недовольный Чанбин стоял у этой входной двери, стряхивая с пиджака кошачью шерсть. Как Чан, сидя на этом самом диване, давился бокалом шардоне, потому что пива у Минхо в холодильнике не было (и не будет). Как Феликс кидался тарелками в стену на этой самой кухне, потому что приревновал хозяина квартиры к одному из сотрудников ресторана. Как Хенджин на вот этой кровати каждый раз отворачивался, шепча очередное “я устал, давай в другой раз”. Свежее всего воспоминание, как буквально на той неделе Джисон вешал гирлянды на кухне (которые потом порвал Дори. Дори порвал гирлянды, Минхо порвал с Джисоном). Как пьяный Джисон, стоя коленями на ковре в гостиной, щедро поливал член Минхо сладким вермутом, прежде чем начать его облизывать словно эскимо (тогда Джисон поглотил его член, сейчас Минхо поглотила беспросветная печаль). Как Джисон в растянутой футболке сидел на кухне, уплетая еду с доставки, и рассказывал о том, какой же преподаватель по философии мудак (а получилось так, что мудаком был не только преподаватель по философии, но и сам Джисон). И его бывшие все ходят по квартире, по своим старым маршрутам. Четверо смотрят на него с отвращением, и только один — с обожанием. Вот бы им всем глаза выколоть. — Соберись, тебе уже четвертый десяток. Разве можно так убиваться из-за какого-то мальчишки? — с важным видом говорит его старший кот Суни, нахмурив брови. Дуни, средненький, шикает, приговаривая, что старший в делах сердечных ничего не смыслит, и велит завалить мордочку. Минхо помнит, что коты в его вселенной, как правило, не разговаривают, и что все снующие туда-сюда бывшие — это бывшие, поэтому с выпивкой пора завязывать. Но что поделать с тем, что он все помнит?

***

Любовь внезапно просит вырваться из проводов, и Ли Минхо уверен — это то самое чувство. Хан Джисон появился в его жизни в конце лета внезапно и стремительно. Как тот самый смешной тикток в ленте, когда ты набрал полный рот газировки. Как тот самый котенок у мусорки, которого забираешь к себе, несмотря на то, что у тебя их и так уже двое. Как тот самый пережаренный (самый вкусный) кусок свинины, который ты оставляешь напослед… Короче, со сравнениями у Минхо не очень. Минхо вообще не про сравнения — он про прямолинейный флирт, про истинное наслаждение и про независимость. Хан Джисон шлет ему огонечки в инстаграме на немногочисленные истории и заводит разговоры ни о чем. В какой-то момент его огонечки становятся более настойчивыми (по крайней мере, Минхо так чувствует), поэтому он изредка пишет первым. Например, с утра за сигаретой или в перерывах между бизнес-встречами. Пишет, пока едет в лифте, пока ведет переговоры с поставщиками, пока сидит на толчке. А Хан Джисон отвечает молниеносно, словно какой-то бот, шлет по утрам хриплые голосовые и отправляет очень (в смысле очень) много рилсов, прямо как школьник. Минхо их все посмотрел. Несколько раз. Он уверен, что исключительно виртуальные платонические отношения — это не их история.

@lee_know

не хочешь сходить куда-нибудь на днях?

Даже если никакой истории любви не случится, то он абсолютно не против разочек посидеть на его яйцах как Майли Сайрус на шаровом таране в “Wrecking Ball”. Будучи не в силах трезво переживать скребущий душу игнор, Минхо уезжает в сторону центра, чтобы залить неприятное ощущение парой бокалов чего-нибудь освежающего в один из своих магазинов в центре города. Здесь как обычно полно народу, и Хенджин, управляющий сети винных магазинов, словно многорукий Шива, одновременно помогает уставшим от потока покупателей кассирам и выдохшимся кавистам, не забывая очаровательно улыбнуться каждому клиенту и угостить постоянщика каким-либо комплиментом с сегодняшней дегустации. Минхо садится за пустующий столик на террасе магазина и просит у продавца бутылку искрящегося виньо верде, чтобы скрасить унылый вечер. — Ты! — шипит Хенджин, быстро вышагивая в сторону Минхо. — Я, — хмыкает Минхо. — Думаешь, мне заняться нечем? — ноздри управляющего агрессивно раздуваются. — Позволь напомнить, господин Ли, я стараюсь ради твоего проекта. Единственный вывод, который приходит в голову, это то, что из нас всех нечем заняться именно тебе. Вино слегка обжигает горло. Ли морщится, но скорее от того, что Хенджин, будучи в ярости, оплевал ему все лицо. — Сядь, — спокойно говорит он, но, видимо, директору не интересно данное предложение. — У меня все еще много работы, — он забирает бокал с вином из рук босса и, сделав глоток, продолжает более спокойно. — Я рад, что ты идешь дальше после нашего расставания и все такое, но блять! Сколько еще шайка ебучих мафиози будет устраивать свои светские приемы на наших террасах? — Искренне не понимаю, в чем моя вина, — невозмутимо отвечает Минхо, все еще увлеченный исключительно вином в бокале. — Будь добр, — Хенджин наклоняется ниже, к самому уху, — скажи Чанбину, чтобы прорекламировал дружкам другое место сбора. Иначе у тебя будет минус один магазин. “И минус один управляющий,” — бросает Хван еле уловимым шепотом, исчезая за дверью магазина, забирая с собой остатки спокойствия Минхо. Беспокойство и есть прямая ассоциация с его бывшим Со Чанбином. Роман с одной из важных персон криминального мира был ярким и полным адреналина. Чанбин повадился проводить бизнес-встречи за бутылкой хереса на террасе одного из винных магазинов. К симпатичному и молодому Чанбину всегда приходили отнюдь не молодые и не симпатичные бизнес-партнеры. Одни пугали сотрудников страшными шрамами на все лицо, а другие отправляли кассиров за водкой в соседний магазин, потому что “это девчачье пойло” им не по душе. — В какой момент мы стали местом сбора для местных мафиози? — уточняет Минхо у Хенджина, поглядывая на крепкие руки небезызвестного Со Чанбина сквозь окно, выходящее на террасу. — Наверное, все дело в районе. Тут тихо и безлюдно по вечерам. Если честно, дерьмовая локация для алкогольного магазина премиум-класса, — как обычно недовольный Хенджин протягивает бутылку испанского “Ноэ”, который всегда покупает их постоянный и весьма опасный гость. — Познакомишься? — просит в надежде, что после короткого разговора представители преступного мира прекратят тусоваться на их террасах. Минхо закатывает глаза, но берет в руки напиток. — Конечно. Чанбин невероятно веселый. Чанбин взрывной и громкий. Чанбин чертовски хорошо владеет своим телом. Чанбин — человек праздник. Лишь сейчас Минхо понимает, что это были не отношения. Точнее было бы это назвать покровительством. Безумно дорогие подарки, решение всех проблем лишь одним коротким звонком и исполнение всех капризов по щелчку пальцев — все это вскружило голову Минхо в ту же секунду, когда Чанбин назвал его своим. То есть, в тот же вечер, когда владелец Ли уселся напротив местного мафиози с дразнящей ухмылкой на розовых губах и недешевой бутылкой портвейна в руках. Но в этом бешеном потоке исполняющихся желаний Минхо не был готов быть спутником Чанбина, привлекательной куклой, сопровождающей на светские рауты, красивым лицом, говорящим то, что хотят слышать криминальные авторитеты, которые все чаще и чаще посещали его магазин, распугивая персонал и покупателей. Вид окровавленной рубашки на Чанбине и гудящий паяльник в его руке в один из вечеров убедил Минхо, что так продолжаться больше не может. Изначально Чанбин принял информацию о расставании весьма спокойно, с уважением и пониманием. — Я не могу это изменить, — он поджимает губы. — Это мое проклятие, и оно со мной навсегда. И Минхо это осознавал. В конце концов, ему не шестнадцать, чтобы верить в истории, когда плохой мальчик меняется из-за любви. Но потом милый и добрый Со Чанбин будто из вредности стал советовать всем криминальным авторитетам торговую сеть “Wine Knows” как отличное место для переговоров. Пугающие, громадные мужчины с оружием наперевес, едва ли тихо переговаривающиеся об очередной отгрузке запрещенных веществ, заставляли и покупателей, и сотрудников бежать из заведения как можно быстрее. В какой-то момент Минхо, глубоко обиженный тем, что Чанбину не хватило мужества принять расставание достойно, анонимно вызвал полицию, чем самым навлек беду на криминальный мир. Никого из мафии не посадили, но зато вышли на след. А у Минхо появился опасный, злобный бывший. Минхо надеется, что Хан Джисон, игнорирующий его уже три часа, окажется тем мужчиной, который не знает, каково быть по локоть в крови. Каково относиться к людям как к средствам. Он вернулся домой довольно поздно. В квартире было холодно и пусто. Он прошелся по кухне в поисках ингредиентов для позднего ужина, но вряд ли из сушеного чеснока и соевого соуса можно приготовить полноценное блюдо. Под вечер всегда хочется бургеров. Его так натренировал Хенджин, словно собаку Павлова. — Ты поступил с ним по-свински, — выдает свое умозаключение Хенджин после истории о ярко догоревших отношениях Минхо и Феликса. Одной холодной ночью после тяжелых визитов налоговой инспекции, Хван по привычке предложил Минхо поехать в круглосуточный МакДональдс, зная, что тот голоден. Тот никогда не отказывался. — У меня нет ресурсов на эти отношения, — Минхо макает картошку в горчичный соус. — Мне бы разобраться со своей головой, прежде чем помогать с этим другим. Хенджин почему-то смотрит на него долго. Берет длинными пальцами салфетку и тянется к его лицу. Он стирает с чужих губ дурацкий горчичный соус и возвращается к собственной еде. Хван делает так всегда, начиная от соуса, заканчивая с документами для налоговой. Он никогда не спрашивает, нужна ли его помощь. Возможно, он воспринимает это как свою работу — забирать пьяного Минхо с вечеринок, напоминать ему о том, что нужно поздравить с днем рождения того или иного человека, заставлять записываться к парикмахеру, потому что уже пора. Хенджин спокойный, но веселый, и всегда смеется над шутками Минхо. Но он никогда не станет молчать, если ему что-то покажется неправильным. — Хенджин-а, — тянет Ли. — Может, нам с тобой стоит встречаться? И сколько бы Хван не откусил от несчастного бургера, лицо все равно выглядит чересчур симпатично. И растерянный взгляд тоже смотрится слишком хорошо на очаровательном лице. И соглашается он на предложение босса, едва ли понимая, зачем ему это нужно. Это были лучшие отношения Минхо — то, что называют спокойствием и стабильностью. Такие отношения, когда не донимают расспросами, не ревнуют, не требуют погружаться в омут с головой. Когда, освободившись поздно с работы, зовут провести вместе время, кормят заказанной едой, дают свежее, пушистое полотенце в душ, а затем позволяют лениво трахнуть себя под одеялом. Как жаль, что для выброса эндорфинов эти отношения оказались для Минхо слишком скучными. — Нам надо расстаться, — говорит Хенджин, пока сидит на переднем сидении чужой машины. — Тебе скучно, а я не создан для такого. Я не фанат острых ощущений. Минхо это знает. Минхо хочет быть как Хенджин — без тяги к приключениям и странным поворотам его жизненной истории. Потому что это так по-детски и несерьезно. Хенджин, кажется, специально заканчивает отношения, чтобы успеть сделать это раньше Минхо. Сначала ведет себя токсично, неприятно шутит, а потом отпускает ситуацию. Сейчас, благо, ведет себя как раньше, правда, в Мак они теперь ходят не вместе. Но все же, Минхо надеется, что в Хан Джисоне будет тот исследовательский азарт, который позволит их отношениям сиять ярко. @j.one ты уверен? Минхо спотыкается о домашние тапочки, пока бежит к телефону, на экране которого загорается столь ожидаемое уведомление.

@lee_know

почему я должен сомневаться?

— Блять, надо было ответить хотя бы через пару минут, — ругает сам себя и нервно кусает нижнюю губу. Конечно, он уверен, что хочет встретиться с Хан Джисоном. @j.one я могу не соответствовать ожиданиям вдруг я страшный или толстый или не подхожу под еще какие-то твои требования, хз В профиле Джисона от силы полторы фотографии, где в лучшем случае видно его глаза, поэтому Минхо не исключает, что визуально они могут не подойти друг другу.

@lee_know

это проблема уже завтрашнего дня, не думаешь?

@j.one хорошо — Боже, пожалуйста, будь красавчиком, — шепчет Минхо в экран. На следующее утро у выхода из кофейни его встречают двое уже знакомых мужчин. — Добрый день, господин Ли, — один из мужчин загораживает проход. Свежесваренный флэт уайт едва ли не оказывается на его голубой рубашке. — Привет, красавчик, — недовольно отвечает Минхо. Пока он лениво листал тиктоки и ходил за кофе, команда дизайнеров уже целый час как ждала его в офисе (до которого, кстати, добираться минут десять пешком). — Соскучился? Ни один мускул на чужом лице не дернулся. — Следователь Бан просил передать информацию. Вы заблокировали его везде, где можно… — Ближе к делу. Мужчина шумно вздыхает, но делает вид, что он ни капли не раздражен. — Следователь Бан настоятельно просит вас присоединиться к следствию, которое ведется по вашему бывшему партнеру, в противном случае… — Стоп-стоп, — Минхо машет ладонью в воздухе. — По вашему следователю плачет отдел по фантастике, потому что он придумал какую-то небылицу. Чтобы я, обычный честный бизнесмен, смог оседлать жеребца типа Со Чанбина? Сами-то в это верите? Мужчины поджимают губы и переглядываются. — Я спешу. Передайте следователю Бану, что он может обратиться ко мне лично для обсуждения его авторских имейджинов по мне и Со Чанбину. Желаю вам хорошего дня! Пока заждавшиеся дизайнеры представляли дизайн-проект, Минхо мысленно погружался в прошлое. Бан Чан, еще один злобный бывший, как раз был после Чанбина. Полицейский будто вылез из сериала “Сверхъестественное” в этих своих потертых джинсах-трубах, старой коричневой кожаной куртке и рубашке в клетку. — Подсказать? — предлагает помощь Минхо, как только видит у входа в магазин нетипичного покупателя. Мужчина стягивает с глаз очки-авиаторы и разминает шею. — Национальное агентство полиции, следователь Бан, — представляется он, демонстрируя потрепанное удостоверение. — Мне нужен Ли Минхо. Минхо немного нервничает, потому что месяц назад он расстался с главой мафии, и наверняка появление следователя как-то связано с его определенно яркими отношениями. От следователя пахнет сигаретами и дешевым соусом для хот-дога. Так непривычно и привлекательно после дорогого аромата туалетной воды Чанбина. — Чем могу быть полезен? Следователь позволяет себе любопытный взгляд, проходящий от вычищенных ботинок до насмешливых, заинтригованных глаз. На его устах играет ухмылка, которую ему бы стоило придержать, будучи при исполнении. — Меня интересует то, какие отношения связывают вас и мистера Со. — О, следователь Бан, я в целом не связан какими-либо отношениями сейчас. У следователя очаровательно пухлые губы и крепкие ладони. Минхо интересует, насколько хорошо эти губы смотрятся на члене, на котором буквально месяц назад катался босс мафии. Бан наклоняет голову чуть вбок, а эта дурацкая ухмылка становится еще шире. — Сможете доказать? Обычно Минхо не ведется на такие провокации, но все же перед ним стоит никто иной, как следователь. А Минхо всегда был законопослушным. — Какой послушный мальчик, — стонет Бан, пока ведет расследование по делу мистера Со. Минхо кивает, захлебываясь душным воздухом чужой квартиры. Ему казалось, что самым мужественным из его партнеров навсегда останется великолепный Со Чанбин, пока одна ладонь следователя не схватила его за талию, а вторая не вжала его голову в матрас. Как только Минхо с гортанным стоном излился на белые простыни, Чан вышел из него и, проведя пару раз по своему члену, кончил на поясницу подозреваемого. Мужчина открывает окно, чтобы запах секса разбавился свежестью, и прикуривает плотную дешевую сигарету, предоставляя Минхо возможность самостоятельно добраться до ванной и привести себя в порядок. Он каждый раз поступал именно так — грубо, требовательно, холодно. Но если брал, то всего и без остатка. Он подолгу стоял у стенки, на которой, как в дорамах, висели многочисленные фотографии Чанбина, его бизнес-партнеров, близких людей и прочие данные, добытые тяжким трудом (именно поэтому он не слил информацию о Бане Чанбину, и наоборот). Однажды на доске он видел свою фотографию с ярко-красным вопросительным знаком в углу, но, оказавшись в квартире следователя в следующий раз, уже не обнаружил ее. Иногда это происходило совсем не вовремя. — Что было между тобой и этим типом? — Чан резко останавливается. Минхо вытаскивает изо рта полутвердый член и, как и всегда, бессовестно отвечает короткое: — Ничего. Чан всегда отмахивался от бутылки шардоне в пользу дешевого стаута из пивного магазина рядом с домом, не заботился о том, как поживает его бойфренд в течение дня, и предпочитал есть буррито напротив телевизора после жаркого секса, а не обниматься в кровати. Конечно, Минхо знал, что его любят. Любят гораздо сильнее, чем показывают. Он увидел злосчастную фотографию с вопросительным знаком в бумажнике следователя, и почувствовал вину, зарождающуюся внутри. Чан не мог дать ему то, в чем нуждался Минхо — тепла, внимания и эмоций. Расставаться с Минхо Чан не хотел, просил его не горячиться и подумать до следующего утра. А следующим утром делал все, до чего не доходили руки ранее, — нелепые завтраки в постель, нежные поцелуи, ласки и милые подарки. Утром отношения со следователем казались такими органичными. К вечеру снова хотелось сбежать. Спустя пару недель Бан все же отпустил его. С обидой, разбитыми о стену кулаками и просьбами передумать. И теперь каждый раз, когда Чан видит его на улице, то делает вид, что они не знакомы. Что тех двух месяцев в их жизнях не было. Минхо заскулил от воспоминаний и бросил телефон на поверхность деревянного стола. Команда дизайнеров притихла, а девушка у экрана неловко выключила лазерную указку. — М-мы можем, э-э, в целом отказаться от идеи с разделением залов на темный и светлый, и, эм, сделать так же, как и в остальной сети… — мямлит она, ожидая от заказчика реакции. Минхо, к сожалению, забыл, что находится на работе. — Да, будьте добры, — он закатывает глаза так, словно проект на экране его вовсе не устроил. — Продолжайте. Благо, экран телефона выдержал наплыв эмоций. — И все же мы хотим оставить эту зону под кухню, чтобы была возможность делать какие-то небольшие закуски. Дополнительные продажи — привлекательная идея. — Нет, — возражает Минхо, благодаря себя за то, что вырвался из мыслей именно в этот момент. — Содержать поваров — дополнительная нагрузка на фонд оплаты труда. Второй момент — абсолютно невыполнимые санитарные нормы для кухонной зоны. Третий — еще одни поставщики. Терпеть не могу поставщиков. И уж точно моим людям не нужно слышать на ежедневной основе идиотские жалобы на блюда. У меня винный магазин, а не кафе. На этот раз его ассистент облажался, подобрав слабую команду дизайнеров, поэтому открытие новой точки было отложено на неопределенное время. Минхо прошелся по стеллажам своего магазина, на автомате заботливо протирая носовым платком пыль с цветных бутылок. И почему его горячо любимая Португалия запылилась на полках, пока безвкусная Новая Зеландия разлеталась за сутки? Его взгляд упал на полупустую полку. Он сморщился, так как терпеть не мог пустые полки. А еще потому что единственным представителем Италии остался безликий пино гриджио, напоминающий Феликса — еще одного бывшего. — Ох, прошу прощения, я все возмещу, — незнакомец судорожно стягивает с плеча шоппер, чтобы вытащить бумажник. По магазину распространяется запах дешевого вина, а разлетевшееся вдребезги стекло весело отражает все освещение магазина. Светлые волосы, выглядывающие из-под бини, черная маска и прикрытые солнечными очками глаза — в магазине Минхо знаменитость, не иначе. — Не беспокойся. В обмен на твой номер я закрою глаза на потерю. Минхо делает пару шагов в сторону блондина, а тот стягивает с глаз очки. Он читает во взгляде заинтересованность. — Я не думаю, что сорок тысяч вон для меня неподъемная сумма. А затем парень берет в руки такую же целую бутылку, разглядывает пеструю этикетку, проводит пальцем по винтовой крышке... И разжимает пальцы вокруг стеклянной емкости. Еще одна бутылка разбивается, и жидкость пачкает бутылки с нижних полок. — Еще хотя бы три бутылки, и, возможно, я соглашусь. В этом был весь Феликс — со свойственным для него балансом нарциссизма и самобичевания. С выработанной привычкой привлекать внимание, пускать пыль в глаза и красоваться. Все ли топ-модели ведут себя подобным образом, Минхо не знает. И, пробыв пару месяцев в отношениях с Феликсом, знать не хочет. Порой складывалось впечатление, будто он был в отношениях с тремя разными людьми. Со спокойным, ласковым Феликсом, который нежился с ним в постели, сворачивался в крепких объятиях, словно котенок, и слишком мило постанывал, принимая в себя член. С Феликсом, способным устроить истерику из-за недостаточно блестящих приборов в ресторане, требующим обращать на него внимание каждую секунду, прожигающим тяжелым взглядом темных глаз за любое непозволительное при камерах действие. С Феликсом, который уходит в уборную после каждого приема пищи, а возвращается с трясущимися руками и блестящими от слез глазами, который со злостью замазывает очаровательные веснушки тональным кремом, который больше всего боится набрать лишний килограмм. Однако помочь человеку, который об этом не просит, бывает трудно. А в случае с Феликсом — невозможно. Поэтому протянутая Минхо рука помощи уже затекла и почти отвалилась, в связи с чем короткое, холодное сообщение, пришедшее Феликсу, уведомляло о конце их отношений. Топ-модели такой разрыв не пришелся по душе от слова совсем, о чем он рассказал подписчикам в инстаграм, упоминал в паре интервью и с охотой брался за рекламу всех конкурентов “Wine Knows”. В списке “злобных бывших” Феликс был на почетном первом месте. Черные чиносы мягко скользят по свежевыбритым ногам. На кашемировую водолазку он накидывает белую плотную рубашку оверсайз, оставляя расстегнутыми верхние три пуговицы. Натягивает черные конверсы и надеется, что Джисон не подумает, словно Минхо пытается молодиться. Конверсы — это единственное, что Минхо пронес с собой сквозь года. Тинт мягко стягивает губы, на веках ощущается небольшая тяжесть от лайнера. Волосы уложены небрежно, а на мочке уха красуется длинная серьга. Что-то внутри сопротивляется, мол, выглядит совсем не по возрасту и не по статусу, но, знаете ли, не в смокинге же ходить в кофейни. Да и плотно обтянутые тканью бедра — отличный ингредиент великолепного свидания. Ладони немного трясутся. Он совсем не знает, кто такой Хан Джисон. Их разговоры всегда крутились вокруг их убеждений, ценностей, предпочтений, но никак не биографий. И если о Минхо можно что-то нагуглить, то о Джисоне — нет.

@lee_know

геопозиция

@hyenjinnn ??

@lee_know

иду на свидание

ни разу до этого не виделись

@hyenjinnn и?

@lee_know

блять ну а вдруг он маньяк

позаботься обо мне

@hyenjinnn желаю классного изнасилования в лесу Минхо сидит в прихожей уже минут двадцать, отгоняя от себя прилипчивых котов, потому что на нем черные брюки, и он не собирается опять кряхтеть и убирать роликом их вездесущую шерсть. От волнения подготовился гораздо раньше назначенного времени. @j.one я на месте. черная киа. Сердце бьется где-то в висках. — Засунь себе в задницу свои точки, — плаксиво говорит Минхо экрану, на трясущихся ногах поднимает свою тяжелую задницу с пола и снова смотрит в зеркало. Желудок сжимается то ли от голода, то ли от волнения. Черная KIA действительно ждет у подъезда. Хозяин машины стоит спиной к Минхо, оперевшись о капот машины. На нем красная рубашка в клетку, которая вряд ли подходит для романтического ужина. Вокруг витает дым от сигареты, тлеющей между губ. Минхо не торопится подойти к своей вечерней проблеме, наблюдая со стороны. Вполне симпатичный, по крайней мере со спины, мужчина с серферской укладкой и, судя по всему, широкими подтянутыми плечами. — О боже, — немного задыхается Минхо, когда мужчина приподнимает обе руки, чтобы вынуть наушники. Красная рубашка предательски просвечивает, демонстрируя черную майку-алкоголичку под ней и тонкую обворожительную талию. Минхо готов поспорить, что она едва ли выдержит натиск его крепких ладоней. Минхо хочет увидеть лицо человека, который скрашивал его одинокие будни и вечера глупыми шутками и хриплым голосом, поэтому смело, с неким вызовом идет к машине, окидывая взглядом просторные задние сидения (ну, на всякий случай). — Мама сказала, чтобы ты вернул меня к полуночи, — шутка вылетает из его уст раньше, чем он успевает подумать. Мальчишка (это! именно! мальчишка!) дергается немного резко — видимо, погрузился в собственные мысли, пока ждал. Обычно у Ли довольно суровый и холодный взгляд, у парня напротив совсем иначе. В его карих глазах, отливающих золотом на свету, плещутся живые эмоции вперемешку с мужественной, спокойной уверенностью, которая совсем никак не сочетается с его абсолютно, мать его, юным лицом. — О черт, — произносит мальчишка. Глубокий голос едва ли слышен из-за шума машин и детских криков с игровой площадки, но до барабанных перепонок Минхо достигает мгновенно, вызывая диссонанс. Весь этот ребенок и есть сплошной диссонанс. — Ты выглядишь слишком уютно, признаюсь, это немного сводит меня с ума, — продолжает парень, не отводя глаз. Черт возьми. Да ему же и двадцати нет. “Да как нет, если он приехал за рулем?” — переговаривается сам с собой Минхо. По-детски пухлые щеки, розовые губы и выразительные глаза. Перед ним гребаный ребенок, чья мать определенно даст Минхо пизды. “Еще не поздно сбежать,” — призывает внутренний голос. “Неужели ты готов забыть о неделях переписок с ним из-за каких-то цифр?” — произносит он же. “Каких цифр? Это что-то о сроках лишения свободы за совращение малолетнего?” — спорит сам с собой, сводя с ума. — Поедем? — кудрявый мальчик кивает в сторону машины, уже открывая дверь, чтобы сесть за руль. Минхо молча садится в салон, откуда уже рвется наружу запах клубничного ароматизатора. Он благодарит вселенную, что в машине не воняет потом и грязными носками (или как это обычно бывает у подростков?). Он ерзает на кресле, потому что ощущение комфорта осталось дома под одеялом. Минхо видит свое отражение в наружном зеркале заднего вида, отчего волной прокатывается раздражение. Волосы слишком пушистые после кондиционера, губы блеклые и сухие, еще и эта дурацкая родинка на носу, словно грязное пятно, виднеется из-за отсутствия тонального крема. И он хочет, чтобы ему вернули здесь и сейчас его Джисона. Того, что навсегда остался в директе инстаграма. Джисон везет его в какую-то кофейню, где полно подростков и студентов в тренчах, лоферах и бини. За стойкой стоят бариста с надменными лицами, и, увидев Джисона в дверях, улыбаются. Минхо испытывает ужас и огромное желание сбежать прямо сейчас, забыть про мальчишку как про страшный сон и никогда больше не вести распутный образ жизни, потому что, по-видимому, бог наказывает его именно за это. — Что для вас? — спрашивает бариста с синей челкой и проколотыми в нескольких местах губами. Минхо быстро изучает скудный ассортимент кофейни и просит у сотрудников колд брю. — Ты угощаешь? — спрашивает он у Джисона, приподняв одну бровь. — Ты из какого века? — хмыкает бариста, опережая реплику Джисона. — Типа если ты пассив, то за тебя надо платить? Ты знаешь такое слово как равенство? Коллега слишком разговорчивой девушки с синими волосами захлебывается смехом. — Рекомендую тебе перебраться в Северную Корею, если ты за равенство, дорогая, — комментирует Минхо. Девушка с недоумением смотрит на коллегу, а тот на нее. И только уходя к дальнему столику, Минхо замечает полуулыбку на лице Джисона. Наверное, во всем виновата легкодоступность Минхо. Ну, как-то оно неправильно — возвращаться со свидания, ни разу не кончив. К тому же, Джисон оказался вполне симпатичным (и совершеннолетним). — Зайдешь? — спросил Минхо, поглаживая коленку мальчика, сидящего за рулем. Мальчик поперхнулся воздухом от удивления, и его можно понять: два часа неловких реплик и затянувшегося молчания — это не совсем то свидание, после которого приглашают присесть на член. Но он согласился. Да, несмело, ожидая, что его высмеют, но согласился. Всем мальчишкам в замечательные 22 нужен хороший секс, не так ли? Может быть, Джисон девственник. Скорее всего, он такой же неторопливый и чувственный, как Хенджин. Возможно, он будет лишь тихонько всхлипывать под ним, мужественно сдерживая всяческие порывы. Что ж, такой деревянный секс — тоже секс, грех не воспользоваться. Тем более, нельзя исключать того, что мальчик раскрепостится и покажет свою властную сущность, как Чан или Чанбин. Мальчик, после душа влажный и покрывшийся мурашками от холода, дрожит от поцелуев в шею, стеснительно скрещивает худые ноги и жмурит глаза. Минхо это кажется забавным, но едва ли возбуждающим — повторить такое он бы вряд ли захотел. Так он думал ровно до тех пор, пока в глазах Джисона не заискрилось возбуждение. Видимо, Минхо погладил младшего там, где надо, или, может быть, поцеловал так, как тому хотелось. И в голове Хана будто нажали переключатель. Он забрался на чужие крепкие бедра, и жадно вцепился в губы Минхо, вылизывая его рот грязно и несдержанно. Стоны младшего звучали красивой, возбуждающей мелодией. Джисон так близко прижимался к горячему телу Минхо своим, холодным, так грязно стонал, так несдержанно терся о чужую эрекцию, что стал выглядеть крошечным, гибким и нуждающимся, затуманивая рассудок своими трясущимися от эмоций конечностями, истекающим небольшим членом и обжигающим дыханием. И только Минхо собирается проявить инициативу, сжимая маленькую, но упругую задницу ладонями, чтобы придвинуть еще ближе (хотя, казалось бы, куда еще), как получает громкую пощечину. — Держи руки при себе, — шепчет Джисон, следом толкая старшего на спину и царапая его шею короткими ногтями. Весь его развратный, возбужденный вид будто говорит: “Любуйся и восхищайся мной”. Крепкие плечи и тонкая талия, медовая кожа, скульптурные изгибы тела и мокрые от поцелуев губы — все это сливается в одну ошеломляющую картинку. Минхо готов, готов смотреть и восхищаться. Милое юное личико искажается в протяжном стоне от ощущения собственных пальцев в заднем проходе. Он читает интерес в чужих глазах, после чего с дразнящей улыбкой поворачивается спиной, демонстрируя практически насухую скользящие в анус пальцы. Младший стонет, стонет как нищая вебкамщица перед хуевой видеокамерой в комнате с уебищным освещением. Минхо не способен сдержать свою руку, тянущуюся к раскрасневшейся дырочке, но Джисон, ощущающий легкое прикосновение подушечек пальцев к чувствительному месту, дергается чуть вперед, не позволяя трогать его так, как захочется. Он вставляет уже третий, пока Минхо просто смотрит, как подросток в раздевалке, ощущая себя беспомощным и невероятно сильно желающим. Он все же осмеливается проявить себя, когда нащупывает тюбик со смазкой и льет на выпяченную задницу гель, от поясницы до пальцев, агрессивно ласкающих отверстие. — Нравится? — между стонами спрашивает Джисон, размазывая скользкую массу по бедрам, едва касаясь уже растянутой дырочки, которая непроизвольно сжимается под чужим тяжелым взглядом. — Ты такой хорошенький, Джисон-а, — шепчет Минхо в очередной раз протягивая ладонь к ягодицам. В этот раз ему позволяют дотронуться. Он гладит липкие бедра, обводит большим пальцем сфинктер и горит от желания хоть что-нибудь с ним сделать, и плевать, что его собственный член скован дурацкими боксерами. Как раз о нем и вспоминает Хан, когда поворачивается лицом к лицу и стягивает ненужный предмет одежды с мужчины. — Подвинься к стенке, — командует младший, и Минхо покорно приподнимает Джисона, двигаясь вместе с ним к спинке кровати. Джисон несдержанно и удовлетворенно вскрикивает от крепких ладоней на бедрах и от ощущения силы своего партнера. Лопатки Минхо неприятно трутся о деревянный материал, но он твердо решает, что ему на это наплевать. — Я хочу съесть тебя, — не сдерживается старший. — Клянусь, твоя задница создана для любви, — шепчет он, а младший стонет от одних лишь слов, сжимая пальцами чужую плоть. Ладонь Джисона не больше, чем у Минхо, но она проворно обхватывает сразу два члена, немного неаккуратно массируя оба ствола крепкими движениями, направленными к головкам и обратно. — Ты такой сексуальный, Хан-а. Меня безумно заводит чувствовать твой член своим. И Джисон начинает творить безумные вещи, когда слышит похвалу в свой адрес. Минхо нужно было подумать о произошедшем дважды. Во-первых, секс определенно был на уровне, что крайне неожиданно. Джисон весь вечер в кофейне не подавал никаких признаков симпатии. Во-вторых, парень во время свидания и парень ночью — это два абсолютно разных человека. Парень в кофейне — замкнутый, язвительный и отстраненный, что не вяжется с его ночным образом. За ту долгую ночь, которую они провели вместе, он неистово скакал на члене Минхо, брал глубоко в горло и позволял себя целовать во всех более и менее приемлемых местах. Каждый оргазм разбивал его, но он едва ли останавливался хотя бы на минуту в попытке заполучить еще больше внимания Минхо. Сонный, помятый Джисон с утра улыбался во все тридцать два, даже не успев понять, где он, какой сейчас год и что нужно делать. Он зарылся в шею Минхо, оставляя легкие поцелуи на еще чувствительной шее мужчины, прижимался ближе и поплотнее укрывал их сплетенные тела теплым одеялом. — У тебя такие аппетитные бедра, — шептал Джисон, обнимая Минхо со спины. Мужчина правда пытался продолжить как ни в чем не бывало чистить зубы, но парень сзади тихонько напевал знакомую мелодию, оставляя легкие поцелуи вдоль позвоночника и покачивая бедрами в такт напеваемой песне. Минхо двигался с ним, забывая о текущей из-под крана воде и щетке во рту, ощущая лишь тепло чужих ладоней на животе и то, как мило Джисон терся носом о его шею. Джисон много хихикал, выпячивал нижнюю губу каждый раз, когда о чем-то просил старшего. О Господи, он даже мило качал ножками, сидя на высоком стуле, пока ожидал завтрак. А еще его глаза очаровательно округлились, когда Минхо слишком целомудренно поцеловал того в щеку на прощание. Да, конечно, Джисон слишком молод, и поразвлекаться со взрослым и обеспеченным мужчиной вполне могло быть для него одноразовой акцией. К тому же, во время свидания в ебучей кофейне едва ли хотя бы один из них был заинтересован в происходящем. Но то, как мальчик изменился в мгновение, когда оказался в чужой постели, или то, как Джисон ластился к нему с утра, не давало сердцу Минхо покоя. Минхо не мог отказать себе в удовольствии заполучить Хан Джисона, который совсем не соответствует его ожиданиям.

***

Джисон атеист (но он предпочитает называть себя светским гуманистом), либерал, феминист, социофоб, чайлдфри и гедонист. В его комнате на стеллаже плотным рядом выстроились все книги Ричарда Докинза, и, например, “Эгоистичным геном” он подпирает ноутбук. Джисон цитирует Ветхий Завет, специально отмечая, что читал его полностью на английском в средней школе. Он иронично закатывает глаза, когда кто-то называет себя верующим, поэтому с упоением спрашивает, откуда у Адама и Евы появились внуки, если их дети — три мальчика. Все, кто хоть раз с ним общался, знают топ-двадцать фактов, почему женщины лучше мужчин. Знают, что мужчины умудряются ущемлять противоположный пол с помощью кондиционеров в помещении и гололедов на улице. Именно так и говорит Джисон, когда его просят рассказать о себе — атеист, либерал, феминист, социофоб, чайлдфри и гедонист. Но Минхо знает намного больше, чем все эти громкие слова. Минхо знает, что у Джисона чешется кончик носа, когда он пьет сильногазированные напитки. Что младший любит, когда его одевают, пока его тело неподвижно лежит на кровати. Что Хан очень много говорит о вещах, которые его действительно задевают (и Минхо с удовольствием его слушает, потому что есть ощущение, будто именно этого ему не хватало всю жизнь). Что Джисон ебется как портовая шлюха. Минхо выучил все его предпочтения в фильмах, и, если Хан говорит, что тот или иной фильм — “сопливая херня”, значит, он хоть раз плакал во время его просмотра. Старший находит очаровательным то, как Джисон противоречит самому себе, фанатея от “Атаки Титанов”, но продолжая делить все на свете на черное и белое. Как он отрицает категорию веры, но при этом является абсолютным поклонником христианской сказки “Хроники Нарнии”. Минхо знает, что список фактов о Хан Джисоне с ним на всю жизнь. — Эти цифры по укомплектованности… Честное слово, вы как будто первый день работаете, — привычное собрание по четвергам приобретает весьма дурное настроение. — Я должен объяснять подобные вещи? Хорошо, окей, мне несложно. Проведите опрос на вовлеченность, выясните мотиваторы, подберите инструменты для удержания, усильте команду рекрутеров. В конце концов, дайте мне аргументы, что и для чего мы должны менять, блять, чтобы два магазина в центре не существовали без консультантов ебаные два месяца! Минхо испытывает сильнейшую головную боль и раздражение, когда смотрит на месячный отчет отдела персонала. Хенджин, очевидно, затрахался быть единственным директором на всю территорию, поэтому на собрании с глубокой апатией рассматривает римские шторы. Финансовый аналитик и коммерческий директор едва ли слушают, в какой момент в очередной раз облажался HR бизнес-партнер. Но все буквально молятся, чтобы босс остановился, иначе его агрессивный и холодный, как острый кинжал, голос доведет их всех до легкой панической атаки. Ли слишком склонен к тому, чтобы все было идеально. Каждый присутствующий нуждается в том, чтобы делать спустя рукава ну хоть что-то. — Мне нужен идеальный кавист в каждом идеальном зале моих идеальных магазинов в идеальных, сука, брюках со стрелками и идеальной базой… Босс, благо, отвлекается посреди предложения, потому что ему позвонили. Руководители отделов внутри ликуют, потому что знают, кто ему звонит. Честно говоря, каждый из них уже успел выучить, во сколько заканчиваются занятия бойфренда их уважаемого босса. — Да, алло, котенок, извини, мне сейчас не совсем удобно говорить, дорогой. Конечно, я заберу тебя с учебы, сладкий. Ты позавтракал? Джисони, почему-у? Хочешь, закажем доставку? Хорошо… И я люблю тебя, сладкий. Пока-пока, котенок. И тебе, мой. Да. Пока. Минхо убирает телефон от уха и долго смотрит на экран глазами-сердечками. Щеки розоватые, улыбка искренняя. Хенджин с насмешкой смотрит, как его бывший что-то листает в телефоне, хихикает, а потом со звуками безудержного умиления роняет голову на стол. Руководитель отдела персонала неловко разглядывает таблицу на экране со своими показателям, финансист высматривает облака за окном, а маркетолог действительно заинтересован потолком. Ох, отличные же потолки в офисе торговой сети “Wine Knows”! Шеф поднимает взгляд на коллег, наконец, вспомнив о них. Лоб раскраснелся от удара, как и щеки от смущения. Он прочищает горло. — Я думаю, вы меня поняли. Собрание окончено. Маркетолог и финансист, до чьих отчетов так и не добрались, с облегчением выдыхают. У здания психологического факультета снуют учащиеся. Одного из них Минхо почти задавил, потому что студент засмотрелся на экран смартфона. Припарковавшись у ворот, он листает музыку и, найдя в плейлисте трек Тимберлейка (там что-то про сексуальность и про “я твой раб, отхлестай меня”), включает его на полную громкость, предварительно натянув на нос солнечные очки и спустив окна машины. Лицо Джисона, стоящего у выхода со своими друзьями, вытягивается, когда он слышит знакомую мелодию и наблюдает лицо своего парня в открытом окне черного лексуса. Он рассеянно прощается с ребятами и быстрым шагом двигается к машине, прожигая взглядом Минхо, будто предупреждая, что тот пожалеет. Толпа вокруг с нескрываемым интересом смотрит то на дорогую машину и небезызвестного в их городе бизнесмена, то на Джисона. — Какого хрена? — усаживается на пассажирское сидение и шипит Джисон, которого мягко притягивают за шею для глубокого, но короткого поцелуя. Студентам прекрасно видно через спущенные окна, чем там занимается парочка. И Минхо, и Джисону такое внимание, определенно, нравится, но последний не признает этого даже под дулом пистолета. — Ты идиот, — ругается младший, убавляя звук музыки. — Не отрицаю, — довольно кивает Минхо, закрывая окна и заводя машину. — Но ты же любишь меня и таким, да? Джисон закатывает глаза, но улыбается. Конечно, любит. Этого можно было и не спрашивать. — Все равно, — продолжает причитать Джисон. — Заявиться в универ с сексистской песней на всю — это оскорбительно. А если там были преподаватели? — Получается, можешь забыть про свой бакалавр с отличием. Все из-за Тимберлейка. Джисон громко цокает, но точно не обижается. Обижается он куда страшнее — безразличный взгляд, минимум слов и жесткое уверенное “нет” на вопрос “ты обижаешься?”. За пару месяцев отношений это случилось всего один раз, но повторять опыт Минхо не хочет. Одно дело, когда говорят открытым текстом, что ты мудак, но совсем иное, когда тебе говорят это молча, глазами, языком тела. И никакие карты таро не помогут, и самые умелые экстрасенсы не увидят, что ранило Джисона. Есть пять стадий принятия обиды сладкого котеночка Джисони (автор теории Ли Минхо, апробацию провел Ли Минхо): 1. Непонимание. Магическая аура в квартире накаляется до момента, когда от тяжелого взгляда Джисона все внутренности сжимаются. От услышанного “нет, я не обиделся” ощущение тревоги подступает к горлу, оставляя недоумение разъедать остатки здравого смысла. 2. Агрессия. Да пошел этот Джисон! Потому что а зачем транслировать на окружающих свое дурное настроение? И вообще, пусть теперь сам извиняется за испорченный вечер. 3. Депрессия. Глубочайшая тоска по целовательным щекам Хан Джисона. 4. Осознание. Вы забыли сегодня пожелать Джисону доброго утра, хотя он видел (даже заскринил!), что вы в сети (звуки осуждения). 5. Принятие. Самый легкий этап: потритесь носом о нос Хан Джисона, с грустным выражением лица признайте вину и честно расскажите, почему так вышло. Опционально: помурлыкайте в ушко. Если вдруг кому-то причина обиды Джисона кажется глупой, то поделюсь секретом: Хан тоже считает её таковой. Но ведь обидно? Да, почему-то обидно. А вслух сказать о причине стыдно. Но ведь обидно. Минхо, признаться честно, гордится тем, что способен понимать человека, который совсем недавно перешагнул в свой прекрасный третий десяток. Яркость, эмоциональность и крайняя честность младшего, может быть, иногда переходили границы, но при этом создавали зависимость, желание видеть, слышать и ощущать каждое мгновенье такого же прекрасного, но уже четвертого десятка Минхо. — Что мы будем сегодня делать? — спрашивает Джисон, заинтригованно поглядывая на своего бойфренда. Они не виделись долгих два дня, и уже успели слишком сильно изголодаться по вниманию друг друга. — Попробуем завоевать мир, — шутит старший и уже заранее знает, что Хан либо закатит глаза, либо толкнет его в плечо в наказание за вредность. Он угадывает. — Хочешь, возьмем вина, посмотрим дораму… — И потрахаемся, да? Хен, ты такой оригинальный, — язвит Джисон — А чего хочется тебе? — спрашивает Минхо, кладя ладонь на чужое колено, будто давая понять, что он готов сделать этим вечером что угодно, главное, чтобы этот несносный Хан Джисон был рядом. — Взять вина, посмотреть дораму и потрахаться. У Джисона ужасные предпочтения в алкоголе. До двадцати лет он не пробовал ничего страшнее энергетиков и пива, а после решил, что все сладкое и газированное — это и есть его непревзойденный вкус. Минхо правда держался, чтобы не плеваться ядом, когда Хан заказывал себе вульгарные коктейли вроде Секса на пляже и Голубой лагуны. И все же, к крепости джина, аромату коньяка и сладости рома нужно прийти самостоятельно путем проб и ошибок. Минхо поклялся помогать, но не осуждать. Один из магазинов Минхо открыл в своем жилом комплексе, просто потому что мог себе позволить. — А вот это вкусное? — Джисон мило хмурит брови, разглядывая красивую бутылку португальского розового вина, взятую с идеального стеллажа идеального магазина Ли Минхо. — Там пузырьки? Минхо же разглядывает симпатичный профиль своего парня, мечтает поскорее вдохнуть аромат его волос и прижать к себе под теплым одеялом, пока на экране телевизора будут мелькать кадры какой-нибудь дорамы. Или хочет стоять с ним на балконе, потягивая сигарету, укутать младшего в теплый махровый плед, а самому специально выйти в одной футболке, чтобы парень недовольно бурчал под боком, заставляя нырнуть под его плед. Или ждет, когда Джисон, утомленный учебной неделей, будет взахлеб рассказывать новости из университета, пока Минхо готовит им ужин. — Чаги? — зовет его Джисон, чуть смущаясь из-за пронзительного и по-настоящему влюбленного взгляда. — Вино, — он машет бутылкой перед носом мужчины. Минхо хватает полсекунды. — Португальцы любят небольшую шипучесть в винах, — говорит он, не отрывая взгляда. — Только, детка, оно полусухое, будет не так сладко, как ты привык. Джисон задумчиво кусает нижнюю губу, потому что к напиткам без большого количества сахара он еще не совсем готов. — Как оно на вкус? — Как земляника. Кислая, но ароматная земляника. — А тебе оно нравится, хен? “Мне нравишься ты”, — хочет сказать Минхо, глядя в эти выразительные, увлеченные глаза, но понимает, что уже говорил это за сегодня раз пять. — Оно довольно питкое и мягкое… — Котенок, я спрашиваю нравится оно тебе или нет, — строго перебивает младший. Ему не нравится, когда Минхо уступает ему во всем, пренебрегая своими истинными желаниями. Просто Джисон пока еще не до конца понимает, что старшему действительно все равно, что будет на ужин, какое вино в бокале и с каким запахом у них пена для ванны, потому что истинное удовольствие ему приносит сам Джисон с поджимающимися от удовольствия пальцами, сияющими от восторга глазами и искренней улыбкой. — Нравится, — кивает Минхо, забирая из рук бутылку, чтобы эта самая ладонь могла обхватить его свободную. Сотрудники сдержанно приветствуют владельца, хотя интерес в их глазах едва ли можно назвать незаметным. Впрочем, Минхо уже давно наплевать. — Добрый вечер, — тепло приветствует кассир прежде чем поднять глаза. — О! — вырывается у мальчика. — Привет, Чонин-а, — удивленно тянет Джисон. — Ты перевелся? — Директор попросил поработать здесь какое-то время, — неловко отвечает он. На вид мальчишке едва ли есть 20, но Минхо уже видел его пару раз в других магазинах в течение последнего года. Парень всегда широко и тепло улыбался, хвалил выбор и предлагал сопутствующие товары в ненавязчивой манере. Чонин забирает из рук босса протянутую бутылку вина, чтобы провести ее в кассовой системе. — Вы давно знакомы? — невзначай интересуется Минхо, наблюдая за действиями сотрудника. — Мы делим комнату в общежитии, — отвечает Хан. Минхо оплачивает покупку и думает о том, что наконец-то поймал шпиона, из-за которого Джисон нашел его. Красивую бутылку упаковывают в идеальный крафтовый пакет с идеальным логотипом магазина. Джисон неловко машет рукой, и Чонин сдержанно кивает в ответ. Оба ведут себя как провинившиеся котята, и Минхо от этого почему-то очень весело и тепло. В квартире Минхо для Джисона уже есть не то что персональная полка в шкафу, а целая гардеробная, в которой смылись границы “мое/твое”. Как бы то ни было, парень всегда предпочитает надеть чужую одежду, потому что, по его словам, запах тела Минхо успокаивает. — Переоденься сначала, — командует Джисон, пока его мужчина по привычке выгребает из холодильника ингредиенты для ужина, будучи в своем очередном сексуальном классическом костюме. Джисон знает, что старший не послушается, но каждый раз на это указывает, уже и не имея ввиду то, что говорит. На столе уже красуется розовое вино под прозрачным стеклом, и руки чешутся поскорее открыть бутылку, чтобы вдохнуть тот самый кислый аромат земляники. У Минхо несколько штопоров, или, как он велит их называть, ножей сомелье. Для Джисона они отличаются разве что цветами, но он научился чувствовать задницей, к каким можно относиться как к кухонной утвари, а к каким — с глубоким почтением и уважением. Он берет один из более простых и старых ножей, отодвигает ножичек, чтобы неумело скользнуть им по капсуле. Минхо останавливается на мгновенье, чтобы оценить успехи бойфренда. Руки слишком крепко держатся за рукоять, а сам парень чересчур сосредоточен. Вьющиеся волосы спадают на глаза, брови сведены, а язык высунут. Слишком милый. Джисон небрежно снимает рвано обрезанную капсулу и втыкает жало в самый центр пробки, со скрежетом вкручивает ее почти до основания и замирает. — Чаги, я не помню, что дальше, — расстроено зовет младший. Суть успеха их еще коротких, но гармоничных отношений заключается в том, что Джисон, вообще-то, может эту сраную пробку вытащить вилкой или просто втолкнуть ее вовнутрь, но он крайне уважает профессию бойфренда и его трепетное отношение к ремеслу, поэтому слабенькими руками еле держит нож в руках. И Минхо прекрасно знает, что Джисону ничего не стоит просто приложить силу и вытянуть эту ебучую пробку с громким хлопком, но все равно прижимается со спины к своему якобы слабому и неловкому бойфренду, кладет якобы более сильные ладони на чужие и в который раз показывает, как правильно “шагает” нож. Возможно, Джисону иногда хочется быть слабым, а Минхо сильным, и наоборот. Слабость и сила — это не характеристика, а состояние. Младший задерживает дыхание, когда Минхо выуживает пробку почти без звука. Джисон хочет наклониться к горлышку и услышать аромат, но сдержанно ждет, пока напиток окажется в бокале. На верхней полке разных форматов винные бокалы, за которыми Минхо ухаживает трепетнее, чем за собственными котами (лишь потому что коты — явная угроза для хрупкой посуды). Джисон пока побаивается и котов, и бокалов, поэтому Минхо умело подхватывает посуду пальцами и, поставив их на стол, разливает напиток. Старший держит бокал за подставку и всегда смешно и шумно отпивает первый глоток. Еще он зачем-то нюхает пробку и вертит напиток в сосуде, в общем, странный он, но Джисону нравится — выглядит таким важным и сосредоточенным. Джисон наконец-то принюхивается к напитку. Землянику он чувствует, но так отдаленно и неярко, что обидно. От первого глотка сводит скулы, отчего Минхо тихо смеется. Мужчина ставит перед Джисоном контейнер с кимчи. — Попробуй так, — он хватает кусочек палочками и, не задавая лишних вопросов, кладет в рот. В конце концов, если его мужчина рекомендует пить вино с кимчи, значит, это вкусно. На фоне острой закуски вино кажется слаще, а земляника играет ярче. Так приятно и вкусно, что пальцы поджимаются.

***

— Тридцать лет — это, наверное, лучший возраст, — размышляет Джисон, очерчивая пальцами линии на чужой ладони. — Почему ты так думаешь, чаги? — у Минхо сводит живот от ощущения щекотки. — Ты не такой придурок, как в восемнадцать, — улыбается младший. Хорошо, с этим он согласен. — И уже имеешь опыт взрослой жизни, адекватных отношений. Твой юношеский максимализм догорел, и ты уже принял себя как взрослого. Нет разочарования, что в Рождество не случается чуда. Нет печали, что твои подростковые рвения ни к чему не привели. И если, наверное, где-то в двадцать три ты только знакомишься с собой взрослым, то к тридцати ты уже знаешь этого чувака, знаешь, на что он способен. Минхо так безумно влюблен в эти разговоры. Так много вещей, о которых он тридцатилетний никогда не думал. — Ты прав, — он сжимает чужую ладонь. — Во взрослой жизни нет ничего плохого. Углы становятся более гладкими. Переходы более размытыми. И мир не делится на черное и белое… — В твоем случае на белое и красное, хен, — мягко шутит Джисон. — И на розовое, оранжевое, — поддерживает Минхо, разглядывая умные глаза. — Между юностью и некой зрелостью чувствуется тяжелый переход. Самое важное — принять себя. Принять таким, каким вырос. Таким, каким тебя сформировал ребенок, подросток и юнец. — Не могу, хен, — глаза окунаются в темную печаль. — Не могу себя принять. Я не хочу быть таким, — признается Джисон, роняя глаза на сплетенные пальцы. И по иронии судьбы, Джисону не нравится в себе то, что обожает Минхо — яркий характер, легкая наивность, желание все контролировать, тяга к идеальности и потребность во внимании. И как бы мужчина не хотел заставить младшего полюбить самого себя, он не станет. Это не его борьба. — Не хочешь быть любимым мной? — шутливо произносит Минхо, касаясь чужого носа своим. Редкие слезы катятся по очаровательным щекам и бьют по чужому сердцу, но показывать этого он не станет. — Я могу тебя любить за себя и за тебя. И еще за несколько человек. Минхо сцеловывает слезы с любимых щек. Он знает, что Джисон вряд ли когда-нибудь полюбит себя так, как заслуживает. Может быть, он действительно и не заслуживает. Но последнее решать только мужчине, который трепетно гладит Джисона по колену, вдыхая приятный аромат чужого тела.

***

Джисон самую малость, совсем немного бывает катастрофой. — Хен, — в голосе звучит испуг, поэтому Минхо подрывается с кухни в ванную, где находится его бойфренд. — Хен, — повторяет Джисон, грустно разглядывая розетку около зеркала. — Кажется, я ее сломал. Минхо шумно выдыхает. — Джисон, боже, ты напугал меня, — старший притягивает все еще испуганного бойфренда к себе. — Я починю ее вечером, хорошо? Младший наконец-то переводит взгляд на старшего. — Ты умеешь чинить розетки? — скептически уточняет он. Минхо глупо кивает. — Своими руками? Не вызывая электриков и других взрослых мужчин? — Я и сам немного взрослый мужчина, — смеется Минхо, хоть и не понимает реакции младшего. — Хен, — Джисон тяжело сглатывает и пододвигается вплотную. — Возьми меня, пожалуйста. Времени на растяжку нет — занятия начинаются через час. Джисон стоит на коленях, опустив лицо в подушку. Маленькая, упругая задница блестит из-за густого слоя смазки. По нерастянутой дырочке, между половинок проезжается головка истекающего, любимого члена, стимулируя анус. Так хочется войти — резко и на всю длину, но Минхо ни за что не закроет глаза на чужую безопасность. Правой рукой мужчина водит по члену парня в том же темпе, в котором трется об него сзади. Джисону нравится ленивый секс, когда нет сил или времени на долгие прелюдии, растяжки и интенсивные движения. Лишь медленная стимуляция, тихие всхлипы и нежность прикосновений. Еще ему нравится быть испачканным, поэтому Минхо кончает на его бедра и размазывает все по скользкой коже. Он выцеловывает поясницу и продолжает ласкать член Джисона, доводя до пика. — Я ведь правильно понял — тебя возбуждает то, что я могу починить розетку? Джисон листает музыку, подбирая что-то подобающее его настроению для утренней поездки в университет. — Это странно? — хихикает он. — Меня это заводит. Ты такой сексуальный, знаешь. Ты бизнесмен, ты разбираешься в вине, а еще умеешь чинить розетки… Боже, я не знаю как это объяснить, — Хан закрывает лицо ладонями, чтобы не показывать смущения. — Кажется, я схожу с ума? — Я и унитаз могу прочистить, — довольно добавляет Минхо, прежде чем сложить ладонь на чужое бедро. И внутри так тепло, так по-глупому радостно. Свел с ума красавчика-студента. Боже.

***

— Чаги. У него глаза красные от ноутбука. Часы показывают уже половину четвертого ночи, а будильник заведен на семь утра. Очки сползли на кончик носа. На столе три пустые банки из-под энергетиков. Джисон резко поднимает глаза на проснувшегося Минхо. — Ты скоро? — спрашивает старший заспанным голосом. На нем футболка, прикрывающая боксеры, и маленький цветной едва ли теплый плед на плечах. — Еще пару минут, котенок, — врет Джисон. Дедлайн — первая пара, а работа окончена лишь на восемьдесят процентов. Минхо зевает долго и заразно, мило моргает и путается в ногах, уходя в уборную. — Тебя укрыть? — спрашивает Джисон, когда Минхо направляется обратно в постель. Старший очаровательно сонно кивает. Он падает на матрас и укладывается боком, притягивая колени к груди и просовывая руки под подушку. Джисон встряхивает одеяло и укрывает мужчину, проверяя, все ли части тела в тепле. Он ложится со спины, прижимая к себе Минхо и вдыхает аромат его тела. Он уже вовсю сопит с легкой полуулыбкой на лице, ощущая тепло родных рук на талии. То, что между ними происходит — опьяняюще и комфортно. Ни один из них не готов променять это на что-то иное. — Я тебя люблю, хен, — шепчет в затылок Джисон, пытаясь проглотить ком в горле. — И я тебя, — еле внятно, в полусне отвечает Минхо. ***

@lee_know

детка

во сколько тебя забрать сегодня?

@j.one мне нужно встретиться с друзьями сегодня сразу после пар извини

@lee_know

хорошо, тогда я схожу в бар с хенджином

Минхо видит, как сообщения становятся прочитанными, но ответа не дожидается даже спустя десять минут.

@lee_know

детка?

все хорошо?

@j.one да. Старший ждет одну долгую, трудную минуту, сверля взглядом ненавистную точку. @j.one я просто не понимаю извини может я еще слишком маленький и глупый но лично я не дружу со своими бывшими вот так Он усмехается. Наверняка, сидит надутый в аудитории, пропуская слова лектора мимо ушей, и безудержно ревнует к Хенджину. Не то чтобы Минхо не знал о том, насколько Джисон ревнивый (и насколько Хенджин вызывающий ревность), но было в этом что-то приятное. Да, конечно, ревность — это плохо. Но и Минхо не очень хороший человек.

@lee_know

я тебя так люблю

спасибо что думаешь что я кому-то нужен, кроме тебя

это так мило

мой бойфренд красивый сексуальный и

безумно горячий

который невероятно смотрится на моем члене

думает что после него мне может понравиться какой-то несуразный старый ворчливый хрен с которым у меня уже были неудачные отношения

что ж, возможно мой красивый сексуальный и молодой бойфренд немного глупый?))

@j.one хен прекрати

@lee_know

прекратить что?))

@j.one смущать меня прямо на паре и я не глупый

@lee_know

так что? могу я пойти со своим ДРУГОМ в бар?))

@j.one да, боже извини я люблю тебя просто это мои тараканы

@lee_know

я люблю тебя тоже

и твои тараканы

целую каждому лапки

***

Хенджин снова вырядился в Версаче, и Минхо задумывается, не слишком ли много он ему платит. Они сидят на втором этаже плохо освещенного бара, попивая классические коктейли и обсуждая рабочие и личные моменты. — Кто такой “Щеночек”? — лицо Хенджина краснеет, и он моментально откладывает телефон экраном вниз, когда Минхо задает вопрос. — Да так, новый знакомый. — Да, конечно, — хмыкает Минхо и делает большой глоток Мартини Эспрессо. — Эй, я рад, если у тебя кто-то появился. Хенджин поджимает губы, а глаза искрятся, что заметно даже в темноте бара. — Я тоже рад за тебя. Пускай меня немного тошнит от вечных историй о Джисоне, но, кажется, ты наконец-то можешь остановиться. Минхо нравится мысль друга. Это действительно так — он готов остановиться. Готов посвятить всего себя лишь одному человеку, который разложил его внутренний беспорядок по полочкам. Ему есть с чем сравнить, но он не хочет, потому что Джисон идеален для него, несмотря на небольшой возраст и знание огромного объема мемов, о существовании которых Ли даже не подозревал. — Кстати, говоря о твоих бывших… Это не Бан Чан там за столиком? Хенджин показывает на первый этаж, который виден с высоты второго. Эту тупую коричневую косуху он узнает из тысячи таких же тупых коричневых косух. И сумку от Луи Витон, которую он лично дарил Феликсу, лежащую рядом с Баном, он тоже узнает благодаря двум брелокам с котами. А еще он узнает в темноте губы своего бойфренда, которые почему-то широко растягиваются в улыбке. — А-а, тогда может выпьем за то, чтобы у Ли Минхо отсох хер? — говорит громко Со, мать его, Чанбин, подходящий с четырьмя громоздкими бокалами пива в руках к тому самому столу, и все за столом, включая Джисона, громко смеются. А у Ли Минхо словно отсыхает сердце.

***

Возможно, это его судьба — оставаться одиноким, пока оказывающиеся рядом люди либо уходят, либо предают, либо не соответствуют. Но, увы, память рисует четкие картинки. Вот он сонный дожидается Минхо с работы, разогревая ужин в микроволновке. Вот гладит Дори, пока сидит в обнимку с Минхо на диване, скептически реагируя на новую дораму. Вот лежит на кухонном столе, широко раздвинув ноги, умоляя долбить его быстрее. Слезы сами по себе скатываются после каждого воспоминания все интенсивнее. Как он мог позволить кому-то подобраться к его сердцу так близко? Он не открывался никому так же сильно, как Джисону, хотя оно и не было нужно. Джисон и так изрядно поковырялся в нем без разрешения. Как ужасно закончились прекрасные отношения. Пару часов назад они были особенными, а теперь резко и больно перетекли в статус очередных. Теперь он в том же ряду, что и Феликс, Хенджин, Чанбин и Чан. Как и многочисленные бывшие из прошлых годов. Минхо закрывает глаза и представляет, как Джисон встает в один ряд с бывшими. — Невозможно, — задыхается он, не в силах принять, что эта история закончилась именно так. — Минхо, открой чертову дверь! — Джисон стучит уже минут пять кряду, но мужчина не реагирует в надежде, что тот уйдет. — Минхо, у меня есть ключ, ты же помнишь? Провал. Конечно, у его бывшего бойфренда есть ключи от его квартиры. Конечно. — Такой воспитанный, да? — разговаривает Минхо с Дори. — А мог бы сразу дверь открыть. Кот как будто тихонько цокает словам хозяина и идет встречать гостя. Джисон находит его слишком быстро, сразу же садится на пол и смотрит в пьяные глаза. — А теперь объяснись, что это все значит, — он разворачивает экран к его лицу, на котором открыто сообщение от Минхо о расставании. — Я думаю, что имею право знать, в чем дело. Какой же придурок. Сам непонятно чем занимается с бывшими Минхо, а потом имеет наглость что-то требовать. — Я видел тебя в баре, — оповещает Минхо, прежде чем снова припасть к бутылке вина. Он слышит, как Джисон шумно выдыхает и идет в сторону спальни. Слышит, как за ним ходят коты, стуча коготками по паркету. Когда он возвращается в гостиную, то просит Минхо пойти поспать, и последний не может не согласиться, потому что для сопротивления, увы, нет сил. Джисон помогает ему встать и, придерживая за талию, ведет к кровати. Его глаза болезненно уставшие, и сам он, привыкший ложиться рядом, садится на кресло около окна. — Джисон-а, — хрипло зовет Минхо, проглатывая новый поток непрошенных слез. — Ты разбил мне сердце. Утро встречает головной болью и кошачьей задницей на лбу. И даже сон не позволил забыться. Что мы имеем? Почти все бывшие Минхо объединились против него, очевидно, имея какой-то план по его уничтожению. Прекрасно. Мама будет им гордиться. И в этом плане Джисон играл какую-то важную стратегическую роль. Только не совсем ясно — для чего трое взрослых успешных мужчин затеяли эту детскую игру, когда могли поступить с ним иначе — сжечь его дом, прикрыть бизнес, натравить всевозможные службы для бесконечных проверок. Однако новый дом можно купить, бизнес отстроить, а все службы — пройти. А разбитое сердце склеить сложно. Видимо, им троим тоже было так же паршиво, когда Минхо их бросал, раз они пошли на такое. На прикроватной тумбочке стоит бокал газированной воды, и Минхо знает, кто его туда поставил. Он с трудом встает с кровати и оглядывает комнату, в которой его нет. Он не знает, легче ли от этого. Судя по запаху еды, Джисон на кухне. Минхо еще раз принюхивается. Еда пахнет хорошо, значит, готовил точно не Джисон. Бывший бойфренд сидит на кресле с Суни на руках и сверлит взглядом какую-то точку в стене и, заметив движение, резко дергается, отчего Суни недовольно спрыгивает с колен. — Как ты? — беспокойно интересуется Джисон. — Как феникс. — Я могу начать оправдываться прямо сейчас, или тебе нужно время? Минхо не знает, что сказать, но благодарит бывшего бойфренда за то, что тот не делает вид, будто ничего не произошло. — Мне надо умыться. И немного кофе. — Хорошо, я займусь кофе. Холодная вода облегчает ощущение отечности, и, к сожалению, возвращает вчерашнюю разбитость, обостряя болезненное ощущение в груди. Его любимый Джисони, скрывающий от него что-то далеко не приятное, все равно остается самым понимающим и заботливым. Даже думать о нем плохо удается с большим трудом. Он послушно ждет, попивая горячий кофе из своей кружки, не забыв насыпать завтрак для котов. Такой замученный и явно не спавший всю ночь. Руки так и тянутся приласкать, но уже, вроде как, нельзя. Он больше не его. — Я думаю, что в состоянии тебя выслушать. Минхо даже знает, что именно хочет услышать. Хочет, чтобы Джисон сказал, что тот все неверно понял, а Минхо, в целом, готов поверить этим четырем словам, и вернуться к их прошлой идеальной жизни. Только вот получится ли? — Феликс мой давний друг. Мы росли в одном дворе, — начинает Джисон, крепко сжимая кружку в руках. Такое себе начало истории. Значит, все это точно не совпадение. — Год назад, да? Ты бросил его год назад. Он был у меня в гостях, мы как раз обсуждали, что ему бы стоило обратиться к психологу, иначе вам не удастся построить нормальные отношения. Ну, что правда, то правда. Что было бы, если Феликс все же пошел к специалисту, а Минхо отложил то злосчастное сообщение на пару недель? Ему, по правде говоря, все равно — пусть этот сценарий останется для параллельных вселенных. — Феликс был разбит, потому что слишком сильно любил тебя. Он, знаешь ли, мечтал когда-нибудь выйти за тебя замуж, — Джисон грустно смеется. — И ему окончательно сорвало крышу, когда получил сообщение. Феликс пытался насолить тебе всеми возможными путями, даже платил некоторым твоим сотрудникам, чтобы те плодили в магазинах тараканов или что-то в этом роде. Когда его отпустило, то я отправил его к врачу, но, когда он узнал от знакомых, что ты бросил Со Чанбина, то у Феликса начался рецидив. Это можно так назвать? Минхо молча кивает. — Они с Чанбином начали общаться и, видимо, решили, что тебя нужно наказать за то, как ты поступил с ними, но остановились, когда ты начал встречаться с копом. Боже, как же мне было сложно понимать, что ты с ними спал, котенок, — несдержанно выпаливает Джисон, видимо, неумышленно, а потом резко продолжает, осознавая неуместность последней реплики. — Но, когда ты бросил и Чана, то Феликс начал общаться с ним тоже. Чтобы ты понимал всю ситуацию, я должен уточнить, что ненавидел тебя. Ты разбил сердце моему лучшему другу, и, хоть я и не знал всей истории, я был, конечно же, на его стороне. Феликс общался отдельно с Чаном и Чанбином, и пообещал им, что ты обо всем пожалеешь. Так, они попросили меня об услуге, и я по глупости не отказался. Минхо не хочет слышать, что было дальше. Он и так понимает, о чем пойдет речь. — Они попросили меня стать твоим парнем, а потом, когда ты будешь мне доверять, сделать что-то, что сломает твою жизнь. Украсть котов, подбросить травку, испортить подотчетные документы, в общем, что угодно. И я согласился. — Что они предложили взамен? — Минхо не осмеливался смотреть бывшему парню в лицо, только не сейчас. — Ничего. Просто как психологический эксперимент. Подстать теме моего диплома. Я пишу про истероидов. Он что-то слышал ранее про истероидов, что-то обычно не очень лестное и едва ли положительное. — Но я прекратил эксперимент, и все они в курсе этого. Я клянусь тебе. — Когда? Пожалуйста, скажи, что это случилось в первый месяц. — Когда мы сидели в кофейне на первом свидании. Потому что я понял, что ты не истероид. А вот я, Чан, Чанбин и Феликс — да. Получается, мы относимся к тому типу личности, к которому тебя тянет на подсознательном уровне. Да, все неадекватные. — И что, они позволили так просто отказаться? — А разве у них был выбор? Тем более, к моменту, как мы с тобой встречались месяц, они уже переебались друг с другом, и ты перестал для них представлять какой-либо интерес. Да, мне пришлось затаскивать Феликса к психологу силой, а еще разнимать драку Чана и Чанбина, но, как я уже говорил, они переебались друг с другом, и теперь четко делят работу и личную жизнь. — Чан до сих пор ведет его дело? — Да. Днем он расследует его дело, а ночью — тело. Вот такая вот романтика. Оба молчат, потому что вся история, наконец, рассказана. — Минхо-я, — продолжает Джисон. — Ты можешь мне не верить, но я правда люблю тебя. Я виноват перед тобой, но очень не хочу терять. Да, я недостаточно зрелый, и мои друзья — это собрание твоих бывших, и началось наше общение совсем не так, как хотелось бы… Но, с другой стороны, если бы не твоя очаровательная привычка разбивать взрослым успешным мужчинам сердца, то я бы никогда не осмелился с тобой познакомиться. — Мне нужно обработать всю эту информацию, Джисон-а. — Конечно. Ты напишешь мне, когда примешь решение, да? Каким бы оно ни было. — Обязательно.

***

Минхо проводит рождественскую ночь в одиночестве, думая о том, какой мощный пинок под зад ему дала карма. Спасибо, что Феликс не знаком с Уеном, первым бойфрендом Минхо, потому что с ним он обошелся гораздо хуже, чем с остальными. Представить страшно, что те двое могли бы придумать, дабы отомстить плохому бывшему. Наверное, стоит сходить в церковь за индульгенцией, потому что грехов накопилась целая куча с горкой — измены, распутный образ жизни, пьянство и лицемерие. И наказанием стало, по сути, что-то не настолько сопоставимое по масштабу, потому что, по благосклонности судьбы, Джисон его любит. Минхо обязательно начнет заниматься благотворительностью, но пока что только в приютах для бездомных животных, потому что помощь должна быть искренней, а искренне помогать людям он еще не совсем готов. С Джисоном он не виделся три дня, и, если честно, скучает до скрежета зубов. Думает, много думает о том, что, возможно, Джисон солгал, и в любой момент вонзит припасенный нож в спину. Исключить этого, конечно, нельзя, но как узнать правду, не попробовав? Нет, звонить и спрашивать своих бывших он точно не станет, к ним уж точно нет никакого доверия. Зато в этом всем безумии репутация Хенджина в его глазах стала еще лучше. Действительно, единственный адекватный бывший, который, несмотря на разбитое сердце, идет дальше и выкладывает скромное рождественское фото в обнимку с Ким Сынмином — известным в их городе сомелье. Наверняка, подцепил его на очередной дегустации в магазине. Что ж, Минхо искренне надеется, что этот Ким Сынмин не такой мудак, как сам Минхо, и что у Хенджина нет определенного типа придурков, к которым его подсознательно тянет. Чонин любезно поделился информацией о том, что Джисон не поехал к родителям на Рождество, и что, возможно, он выглядит слегка отвратительно, ведь все эти три дня ел шоколадное мороженое и смотрел “Холостяка”.

@lee_know

я приеду?

@j.one черт да Джисон отвечает за секунду совсем как в старые добрые времена, и сердце радостно сжимается от скорой встречи с любимым. Он так любит его. Он так соскучился. @j.one стой а может я приеду в общежитии не очень круто стой стоооой ((( ты хочешь окончательно меня бросить? тогда общежитие отличная локация (((( Образ грустного Джисона, печатающего слова липкими от мороженого пальцами, вызывают и грусть, и радость.

@lee_know

тогда я вызову тебе такси

возвращайся домой котенок

я очень по тебе соскучился

— Я отойду в туалет, — оповещает Феликс, прибежавший с очередных съемок. Трое за столом хмурятся — неужели Феликс опять прикалывается своими РППшными загонами? — Нет-нет! Я просто очень хочу ссать! — заверяет он, увидев встревоженные взгляды друзей. Все немного нервно смеются, но позволяют себе переживать чуть меньше. — Кажется, там на стойке наше пиво! Сейчас принесу, — у Чанбина в глазах добрый, озорной блеск и желание поскорее выпить в необычной, но уже такой родной компании. Чан смеется ему вслед, а потом смотрит на Джисона в упор. Даже немного некомфортно. — Я заметил, что ты хромаешь. Все в порядке? — заботливо спрашивает Бан. — А, это… Да, — Джисон отмахивается, — Минхо немного перестарался. Чан понимающе кивает и хихикает. — Кто перестарался? — спрашивает Чанбин, находясь в двух шагах от столика и крепко держа крупные бокалы с пивом в своих сексуальных руках. — Джисон хромает из-за Минхо, — коротко объясняет Чан. — А-а, тогда может выпьем за то, чтобы у Ли Минхо отсох хер? — в шутку говорит Чанбин, и все за столом смеются. — Еще раз скажешь что-то подобное про моего парня, и я тебя уничтожу, — с натянутой улыбкой говорит Джисон, забирая из его рук бокал пива. Что ж, в прошлый раз, когда Чан плохо пошутил про Минхо, ему пришлось срочно идти к стоматологу, а Чанбин его судьбу повторять не хочет. Они все здесь немного боятся Хан Джисона с этими его крепкими кулаками и бесконечной любовью к Ли Минхо.