Санаторный роман в стихах (часть первая)

1. Приехал к часу. День заезда выбрал сам. Поздравь себя – почти на месяц вырвался на Черноморье. Отдохнёшь, подлечишься – в акульем мире хворым делать нечего. Народ в кафе – кто сам, а кто попарно, здесь шведский стол воистину шикарный. Пройдёт на свежем воздухе бессонница, и надо, надо с кем-то познакомиться. Твоя соседка – дама одинокая с лицом красивым, крупная, широкая. Такому бюсту всюду будет узко – большая грудь натягивает блузку. В обтяжку леггинсы крутые с молнией. Не первой молодости. Очень полная. Но живость глаз и макияж лица, каштан густых волос, и нет кольца… Ушла к раздаче. Что ж, придёт назад. Объёмистый и очень пышный зад. Роскошными качает «половинами», в приковываньи глаз мужских повинными. Уставила поднос, к столу идёт. Обтянут, словно шар, большой живот, но бёдер ширь, и полных ног строение пропорциями восхищают зрение. И вдруг ты в круглолицей узнаёшь и вспоминаешь, и бросает в дрожь… «Надежда! Надя! Здравствуй! Ты ли это? Не узнаёшь меня, «мечта поэта»? Десятый класс всплывает, словно снится: фигуристая дева-выпускница, и рядом тощий парень… На краю сомнения сказала: «Узнаю!» 2. «Как мы с тобой не виделись давно! Такое происходит лишь в кино». «А ты такой же, Саша, моложавый. И выглядишь солидно, возмужавший». «А ты в цветенье зрелое вошла». «Да ладно?!» - «Правда! Краше, чем была!» «Ну расскажи…». И дальше на два голоса счастливые бессмысленные возгласы. Весь день расцвечен радостью. Забавно. Что было – съели, сбегал за добавкой. Решил: не справится – ничуть нимало – всё, что на блюде было, «уписала». Она ухоженная и холёная, но, слава богу, вроде, не холодная. Несётся время в обществе красавицы, банкетный зал, к несчастью закрывается. Смеясь, румянясь, чуть раздув живот, тебя Надежда в номер свой зовёт продолжить разговор, как жили-были (пока к ней никого не подселили), болтать, воспоминаньям предаваться, чаи гонять, шутить и удивляться, за встречу выпить и пустить слезу и быть свободней, чем в кафе внизу. И вот уже за ней идёшь ты к лифтам, к её широкой взгляды так и липнут. Тяжёлыми качает «половинами», хорошей жизни пышностью повинными. Будь ты моей (и будешь, может быть) я запретил бы так тебе ходить: затянутая в леггинсы жена для глаз чужих, считай, обнажена. 3. «Муж был полковник. Деспот своенравный. Детей не завели, характер равный. Три года я в разводе. Он ушёл», - вино и торт поставила на стол. Всё блузой прикрывать немного толку – переоделась в стильную футболку. А ты достал две баночки икры, Коньяк, балык в нарезке и сыры. «Давай за встречу!» - чокнулись, румянится, к тарелочкам пластмассовым всё тянется, как будто и не ела за обедом, а ведь ухоженная и не бедная. На уровне высоком у Надежды и ноготки, и сумочка с одеждой. И номер - люкс. И в нём преддверьем рая кровать кинг-сайз хозяйку ожидает. «А ты женат? Выкладывай-ка живо» - «Три года был, и знаешь – не сложилось. Нас люди развели и обстоятельства». «И чем ты занимаешься?» - «Писательством» - «Вот это да! Я помню, ты и в школе писал рассказы» - «Вольному-то воля, но так я препод. Творчество приятно, но им не заработаешь» - «Поня-а-атно. А у меня есть собственное дело, плесни-ка мне ещё «Вальполичеллы». Чтобы начать получше свой рассказ, она с ногами в кресло забралась, роскошный тыл с усильем глубже вдвинув, большие груди выставив «невинно», и чтобы всё в ней оглядеть ты мог, чуть развела налитость полных ног. 4. «Когда я развелась, мне плохо было. Но, видимо, даёт паденье силу. У областной комиссии, да в кризис я получила грант на личный бизнес. Пошивочное ателье. Представь-ка! Я шить умею с детства. Не с приставкой, не с гаджетом росла – с машинкой швейной. Мне вкус к работе матерью навеян. Вдвоём с подругой начали. Как в сказке - двадцатый год. Мы стали делать маски в пяти размерах. Выиграли сразу: все партиями стали брать заказы. Потом пошло – костюмы, платья, брюки.. Сегодня в штате: мастер на все руки, швея, портной, бухгалтер и стилисты, и модельер. Сплошное «Монте-Кристо». Хозяйка ателье! Другим не снилось! За три-то года как я раскрутилась! Но с прибылью итогами прогресса мне стали килограммов тридцать веса. Я шила первый год - не разгибалась. Днём – сухомятка. Ночью объедалась. Теперь всё посиделки с коньяками. С партнёрами да и с поставщиками. Секрет успеха нашего банальный – подход к клиенту индивидуальный. Ну и доходы. Я «Рено» купила, в двух городах квартиры» - «Бизнес сила!» «Я счастлива людей одеть красиво, Да и на мне всё – нашего пошива Не хуже прочих бренд. Эффект один». - «Как ателье назвали вы?» – «Надин» 5. «Ну браво, браво! Значит, с бизнес-леди Имею честь делить остаток лета?» «Да, в тридцать шесть я на волне успеха. И раз на Искью не могу поехать, приходится сюда. Природа чУдная» - «Что хочешь подлечить? Ведь не простудные?» Та, не смутясь (во благо лгать в привычку): - «Простудные. Да и попить водичку». «А ты с чем в эту здравницу пожаловал?» - «Да сердце стало иногда пошаливать, хоть, вроде, не курю» - «Стрела Амура? Шучу. Давай ходить по терренкурам как можно больше. Поддержи идею». «Гулять – и только?» - «Саша, я толстею. Сто двадцать было в позапрошлом мае, сейчас сто сорок – платья расшиваю!». Тебе не скрыть мужского интереса, а ей не скрыть футболкою телесность. Вы от вина в беседе распоясались. Надин под грудью жиром опоясана, и выпирают вовсе не слегка над леггинсами пышные бока, крутые бёдра тяжелееют сдобно, и в лайкре пузу тучному удобно. «Ну, как Вам, друг мой, женщина в разводе? Самостоятельна, слежу за модой. Но надо больше мне ходить», - четвёртый бокал вина закусывает тортом. (Все бутерброды и сыры сычужные уже зубами смолоты жемчужными). «Я – модельер – не знаю, что надеть. Ходить мне надо, Саша. И худеть». 5. Ты возражаешь с пылкостью невольной. Она: «Нет, надо!» Но в душе довольна. Тебе пора. Благодаришь за чай, за встречу, что случилась невзначай. Тебе ещё идти на регистрацию, ей отдохнуть с дороги постараться. С врачами в понедельник устаканится. Осталось только у двери откланяться Но что-то не даёт вам попрощаться: витает мимолётный призрак счастья. Она с трудом из кресла привстаёт. (ещё круглей и больше стал живот). Тебя приобняла, целует просто. Прижалась грудью, ниже – мягким, толстым. Тут молния явила свой каприз И под давленьем расстегнулась вниз. И вывалилось женское, дебелое… Краснеет густо: «Что за вещи делают работнички мои!» Смущённо-милую прижал к себе и обнял, что есть силы. Целуешь в губы. «Ладно, хватит, хватит! Не хулигань, пусти сейчас же!» - «Надя!» Тебя пихнув, заправилась умело и застегнулась, вскинув тучным телом. «Тебе пора! Пока, мой рыцарь, чмульки. Увидимся на местных на танцульках». «Послушай, Надя, с сердцем-то не справишься. Ты мне всерьёз ещё со школы нравишься. Мутить интрижку лёгкую не стану я. Ведь мы свободны оба и не старые. Я предложенье сделаю по чести. Ну, в общем, Надь, давай мы будем вместе?» 6. Та - «королевой снежною» без свиты, холодная, надменная и сытая: «Конечно, мне приятна встреча наша, Но Саша, я не дам тебе карт-бланша. Ведь мы, писатель, в разных стратах малость. Боюсь, тебя моя унизит жалость. Чтоб насладиться отпускными днями, прошу: давай останемся друзьями!» Закрыла дверь. Чтоб день закончить странный, себе готовит пенистую ванну. С утра к врачам. И в девять примет главный. Санёк забавный, но отшила славно. У Нади есть банкир, судьбу с ним связывает, а это кой-к-чему её обязывает. Её солидный Эдик через месяц отсюда увезёт на мерседесе. Звонят поставщики. Отсрочку вымолили. Снимает топ (большие дыни вывалив) и леггинсы (живот разбух от выпивок), трусы (широкий зад в буграх - привыкла). Хмельная, оступилась так, что охнула, за ванны край схватилась, чуть не грохнулась. но погрузилась в воду, всё в порядке (на спину от груди заходят складки). «Ох, вес мой, вес!» - помылась – «Малость скинуть бы». В постель. Блаженство. На спине раскинулась. И тут как у телицы на заклание от сытости внизу растёт желание. «Ох, Эдик! Мне сдержать себя непросто, я так хочу…» Разводит ноги толстые и под лобком себя ласкает пальцами умело, как швея узор на пяльцах. 7. Ты шёл с лицом горящим: «Это слишком! Отшила как какого-то мальчишку. Но сам поторопился я с признанием, о школе подвели воспоминания. Кто б мог подумать! – деловая, чёткая красотка Надька – бизнесвумен чёртова. Надменная, характер не из воска. Вот жизнь-то закалила! Стала жёсткая. «Мы в разных стратах», - что ж, права по-своему, и всё-таки, чего-то в жизни стою я, и для неё намного интересней, нужнее стать могу я, если, если… Сдаваться после неудачи? – Что вы! Не отпускай, будь рядом, завоёвывай достойную, красиво-благородную, толстеющую женщину дородную. Вот! Ей разносит полную фигуру. Вокруг соблазны, и поесть не дура. А мне как раз известны ресторации, от чьих изысков трудно отказаться. Щедрее ухажёра не найдётся. Прости, Надежда, но тебе придётся сильнее растолстеть, побольше весить. Пудов почти что девять? - Будет десять. Давай пари, Надин: к концу заезда я назову тебя моей невестой. Ты о своём отказе пожалеешь, когда разбухнешь и отяжелеешь, начнёшь ходить с одышкой еле-еле. Я знаю – станешь горячей в постели, когда ты будешь меньше задаваться. Поставим цель: за месяц ей – плюс двадцать!».