Под полной луной

                                     

Агата

                    Чтобы чего-то достичь, необходимо чем-то пожертвовать.       В алхимии это называется законом равноценного обмена, который непосредственно лежит в её основе. По сути, жертва просто необходима, без неё достичь чего-то стоящего в этой жизни будет трудно, а порой даже нереально. В какой-то степени можно считать, что наша жизнь - это одно сплошное жертвоприношение. Мы обязаны что-то потерять, чтобы получить взамен нечто иное. Более желаемое и более ценное.       Но что, если это более ценное и важное тебе совершенно не нужно? Я была готова биться об заклад только для того, чтобы доказать свою точку зрения, отстоять своё мнение. Но мне уже ясно дали понять, что слушать не собираются.       Что ж. Буду биться о стену от своей же безысходности.       Основная загвоздка всей этой системы в том, что терять и отдавать что-то своё придётся всю жизнь. Или же отдавать себя во благо другим. В ином случае попросту ничего не выйдет, сколько не ищи другого выхода, сколько не крутись.        Чем важнее то, что мы хотим получить, тем выше цена, которую нам придётся заплатить.       Но каково это - быть жертвой? И тут совершенно не важно, во благо она или же во вред. Жертвы в обоих случаях чувствуют себя ничтожно, словно в них что-то сломалось, надорвалось. Будто их лишили чего-то важного и стоящего. Чего-то, за что стоило бы ещё побороться. Но бороться теперь придётся другим. Именно так сейчас чувствовала себя я. Но сил что-то делать у меня отнюдь не было. Да и время тратить впустую не хотелось. Даже если где-то в глубине души сильно хотелось что-то предпринять.       Размышления на эту тему не давали мне покоя несколько часов, из-за чего я не могла уснуть. Я изучала разные статьи и к тому же начала читать книгу «Как перестать быть жертвой», но успешно закрыла её на первой же главе. Это был отчаянный шаг то ли от скуки и бессонницы, то ли от сумасшествия и паранойи, которые захватывали моё подсознание, плотно оседая на его задворках. Но тревога совсем не желала отступать, а что-то внутри меня кричало о том, что нужно найти выход из этой ситуации.       — Выход есть всегда. Найди его. Реши проблему другим путём!       Только я его не видела до сих пор и, наверное, не увижу уже никогда. А как только начинала искать, то перед глазами всё плыло и темнело. Словно сама судьба не даёт мне шанса и возможности ухватиться за что-то, что помогло бы мне вылезти из этой пучины.       — Может быть, так и должно было произойти? — Спросила я сама у себя и тут же осеклась, мысленно давая себе подзатыльник.       — Нет, такого быть не может. Я не верю в судьбу. — Произнесла я и отчаянно замотала головой в разные стороны, отрицая эту ахинею.       Разговор с самой собой - это один из признаков психического отклонения или расстройства личности.       Но позже, когда мне всё-таки удалось отключиться и провалиться в сон, меня по пятам преследовали кошмары, заставлявшие то и дело крутиться на постели, откидывать одеяло в сторону, потому что становилось жарко, и накидывать его на себя обратно, с головой прячась в мягком трикотажном коконе.       Мне снились моменты из детства, где мы вместе с отцом счастливые бродили по улочкам города. Он покупал мне сладкую вату в каком-то ларьке, а потом мы шли кататься на колесе обозрения. А мама постоянно всё вокруг фотографировала. И заставляла нас с папой позировать и широко улыбаться ей в камеру, стоя на набережной.       Потом папа в один миг резко ушёл прочь, как будто растворился в воздухе. Даже не помахав на прощание. Даже не обернувшись. Просто ушёл. И тогда я уже одна позировала для мамы. Но улыбаться мне совершенно было не по силам, потому что из глаз ручьём текли слёзы.       Я проснулась от того, что моё лицо было мокрое. И плакала я вовсе не во сне. Воспоминания из прошлого всегда били ниже пояса, поэтому я никогда не могла удержаться от очередного порыва разрыдаться. Но сейчас, очень ранним утром, слёз больше не было. Было лишь ощущение одиночества и боязнь ближайшего будущего.       Я попыталась вновь заснуть, несмотря на то, что странные ощущения не покидали меня. Я долго лежала в одном положении, пытаясь отключить сознание и прекратить поток мыслей, но провалиться в сон у меня не получилось, ведь я невольно вспомнила о браке.       — Мне придётся выйти замуж за незнакомого парня, чтобы помочь маме. — Прошептала я, глядя в потолок и сильно жмурясь. Я надеялась, что когда я открою глаза, то это всё окажется одним из кошмаров, преследующих меня.       Перечитав ещё пару раз мамины сообщения, я, откинув телефон в сторону, перевернулась на бок и посмотрела в немного зашторенное окно. На улице уже было довольно-таки светло. Вероятно, кто-то уже собирался на работу или учёбу, кто-то неторопливо сидел на кухне за чашкой свежесваренного кофе. А мне отнюдь не хотелось покидать кровать, исполнявшую роль тёплого и надёжного убежища. Потому я долго валялась, укутавшись в одеяло и без устали смотря то в потолок, то в окно, где с каждым мгновением буквально становилось светлее и ярче.

***

      Мне было знакомо ощущение, когда всё вокруг происходит словно в замедленной съёмке, секунды превращаются в минуты. Но и сталкиваться мне с таким приходилось нечасто. Сейчас, стоя на кухне в пижаме, это ощущение полностью захватило меня и пространство моей квартиры. Оно будто не давало мне покоя. Создавалось чувство, что где-то за пределами моего дома жизнь текла, как обычно, быстро и не щадя никого. А здесь, в четырёх стенах, на светлой кухне, всё было по-другому. Не так, как у всех.       Я долго мешала ложкой кофе, внимательно всматриваясь в образовавшуюся воронку. А потом всё также долго сидела за кухонным столом, согнув одну ногу в коленке, и листала ленту в instagram.       — Завтра будешь знакомиться со своим женихом. Будь готова. — Прозвучал в голове нежных, но тихий голос мамы. А перед глазами всплыл её замученный и виноватый вид, опущенные в пол глаза и губы, плотно сжатые в тонкую линию.       Уже сегодня. Это произойдёт уже сегодня.       Я ущипнула себя за бедро, наивно полагая, что я сплю. Но всё тщетно. Это кошмар на яву.       Всё в самом деле происходит со мной.       До меня не доходил смысл ровно до тех пор, пока я не прочитала в сотый раз сообщение мамы. Пока не увидела время, которое уже давно перевалило за полдень. Пока не включила телевизор, где по первому попавшемуся каналу крутили какую-то передачу или реалити-шоу про браки.       Сначала меня охватила волна гнева. Я злилась на себя за то, что не могла ничего придумать. На маму, потому что она совершила очень поспешное решение, возможно, неправильное. И даже на долбанное шоу, игравшее на фоне в квартире. А потом на меня взрывной волной накатила паника. Я боялась думать о сегодняшнем вечере, о том, как всё пройдёт. Боялась задумываться о своём будущем, представлять его и мысленно прокручивать сценарии исхода моей скучной и бренной жизни.       Я просто-напросто боялась своей судьбы, того, как пойдёт моя жизнь после всего того, что случилось и случится. Но при этом я так яро бежала от прошлого, стараясь не оборачиваться и лишний раз о нём не вспоминать.       Ещё с утра, написав Хелен о том, что я сегодня не приду на работу по личной причине, я пыталась отвлечься от навязчивых мыслей про замужество и встречу с будущим фиктивным мужем. Но у меня ничего не вышло. В добавок, как назло, пульт сломался, а телевизор силой мысли не хотел переключать мне программу, по которой рассказывали про браки, на что-нибудь другое. Я была согласна даже на новости.       Теперь же время не щадило даже меня, лишь быстро приблизившись к пяти часам вечера. Я, стоя перед зеркалом в комнате, примеряла разные платья и костюмы, сразу же откидывая не понравившиеся варианты. Почти все. Все вещи, находящиеся в моём шкафу, казались мне неподходящими для вечера. В целом, для этого дурацкого вечера я и сама совсем не подхожу.       — Может, ну его! Возьму и останусь дома. — Вымучено проговорила я, вновь откидывая очередное платье в сторону и тяжело вздыхая.       Тишину, стоящую в моей комнате, да и в квартире в целом, всё потому что телевизор мне всё-таки удалось выключить, правда, с трудом, прервал входящий звонок мамы. Она словно почувствовала и узнала, что я не горю желанием куда-либо идти, и моментально набрала.       — Да, мам, — прикладывая телефон к уху, я продолжила рассматривать своё отражение в зеркале. На меня смотрела уставшая Агата. Глаза которой обычно светились, сейчас не выражали ничего. Они были тусклые и грустные.       — Агата, надеюсь, что ты уже готовишься. — С энтузиазмом сказала мама. — Через час нужно быть в ресторане. Ты же понимаешь, что это очень важно для нас всех.       Мама продолжала что-то говорить. Несколько раз повторяя, как же это всё важно и нужно. О том, что я не должна ударит в грязь лицом, чего я обычно, собственно, не делала. Наверное. Потом старшая Харрис увлеченно рассказывала про работу и её успехи в открытии других ресторанов.       Я лишь соглашалась с ней, особо не вслушиваясь в радостную речь мамы. Всё потому, что я нашла то самое платье, которое искала добрые несколько часов.       — Всё, мам, встретимся в ресторане. Целую. — Протараторила я в трубку, широко улыбаясь своему теперь уже довольному отражению в зеркале.       Настроение неожиданно стало хорошим. Я бы сказала, что очень даже хорошим.

***

      Такси быстро подъехало к нужному месту. Ресторан, выбранный для сегодняшнего ужина, славился своими фирменными блюдами от известного шеф-повара и шикарными видами из многочисленных панорамных окон, где можно было спокойно увидеть чуть ли не весь Лондон. Я, расплатившись с таксистом наличными, вышла и уверенной походкой направилась ко входу с массивными дверьми, рядом с которыми стояли такие же охранники. Широкоплечие и грозные.       Мама с четой какой-то семьи уже ожидали меня, расположившись за дальним столиком возле окна, где наверняка был ещё изумительнее вид на город, чем за другими местами. Ресторан, в котором проходила…встреча? Переговоры? Сделка? Находился на последнем этаже в одной из высоток в самом центре города и пользовался огромным спросом и популярностью. Бронь здесь была на месяцы вперёд. А люди рвались сюда испытать гастрономическое удовольствие и полюбоваться вечерним Лондоном, при этом растрачивая всю свою зарплату.       Я как можно более увереннее и грациознее приближалась к столу, ловя на себе множество взглядов других посетителей. Кто-то, возможно, знал меня и мою маму. Не сказать, что мы были лондонскими звёздами, но периодически читали про себя статьи в социальных сетях. Ну и конечно, в добавок мой наряд был просто сногсшибательным. Короткое белое платье без бретелек, но, несмотря на длину, оно всё равно имело небольшой вырез на бедре. А моё открытое декольте украшало увесистое и сверкающее под светом ламп в зале ожерелье, когда-то подаренное мамой на день рождение. На ногах были такие же блестящие туфли на высоком каблуке, что делало меня выше на почти половину фута.       Все эти взгляды стоили всех тех мучений, проведённых перед зеркалом. Я была на высоте как никогда, как минимум из-за обуви. Но это первый и последний раз. Ведь я уже во всю предвкушала новости, которые будут завтра пестрить в интернете.       «Агата Харрис, наконец-то, выбралась в свет» или «Агата Харрис была замечена в компании матери и некого молодого человека. Что это значит?».       — Мама, а вот и я. — Слащаво и лукаво сказала я, ухмыляясь и внимательно рассматривая сидящих за столом.       Мой взгляд первым делом наткнулся на статного мужчину с небольшой сединой. Его глаза были цвета могущественного ярко-синего океана, который в миг мог бы забрать меня в свои глубокие воды и больше никогда не вернуть. Очень пугающий и поглощающий эффект. Мне стало немного не по себе. А затем мой взгляд переместился на сидящую рядом с мужчиной женщину, ладонь которой лежала в широкой мужской руке. У неё были тёмные как смоль волосы средней длины, голубые глаза гораздо светлее, чем у сидящего мужчины. Её взгляд внушал спокойствие, а черты лица были мягкими. Я невольно улыбнулась, понимая, какая у них гармоничная пара, несмотря на то, что они были почти разные. Ну, внешне уж точно. Но их лица отчего-то казались мне смутно знакомыми. Но я не стала заострять на этом внимание, отпустив мысль витать в моей голове дальше.       Где же мой потенциальный жених?       Только я успела мысленно задать себе этот вопрос, всё ещё стоя возле стола, положив руку на мамин стул, как позади раздалось негромкое покашливание. А потом человек, привлекший моё внимание, возник передо мной, да так быстро, что я не успела не то чтобы обернуться, даже шелохнуться времени не было.       Мне показалось, что моя челюсть отвисла до самого пола, а глаза округлились настолько, что могли были выкатиться. Я хотела что-то сказать, но рот открывался и закрывался, не позволяя сказать ни слова.       Передо мной стоял мистер, чёрт бы его побрал, Нильсен собственной персоной. Он нагло рассматривал меня с ног до головы, а с каждым изученным сантиметром моего тела его брови всё выше ползли вверх, а в глаз искрился озорной огонёк.       Теперь, возможно, я пожалела о том, что так нарядилась. Создалось впечатление, что он видит меня если не насквозь, то нагишом уж точно. Я машинально положила руку на открытое декольте, поправляя вверх платья.       — Ты? — Прошипела я так, чтобы меня услышал только Александр, при этом не сводя глаз с удивлённого нильсеновского лица. Он стоял довольно близко, из-за чего мне пришлось немного запрокинуть голову назад.       — Ты скучала по мне? Ну, признайся, в этом нет ничего постыдного, — хитро ухмыльнувшись, также прошептал Нильсен.       — Да ты издеваешься? Ты что, следишь за мной? — Пробурчав, я начала медленно отодвигать стул, чтобы по-скорее сесть. Ноги грозились не выдержать меня.       — Я? Может, это ты за мной следишь? — Наклонившись к самому уху, ответил Александр, отодвигая мне стул.       — Тоже мне джентельмен, — подумала я, но вслух произносить не стала.       — Агата, присядь уже. Хватит стоять. — По-доброму, но очень твёрдо сказала мама, похлопывая рукой по стулу, стоящему рядом с ней.       Пока я молча занимала своё место, ожидая того, что Нильсен сейчас куда-нибудь исчезнет, он медленно сел напротив меня, смерив мою нескромную персону хитрым и слегка заинтересованным взглядом.       — Агата, познакомься, — начала мама, на секунду оборачиваясь ко мне, — это мои хорошие знакомые. Оливия, — она слегка кивнула в сторону женщины с тёмными волосами, — и Ульрик Нильсены. — Качнув в сторону мужчины, подытожила мама.       — Очень приятно познакомиться, — я мило улыбнулась и протянула руку для рукопожатия.       — Это наш сын Александр, — сказала миссис Нильсен, не сводя с меня глаз.       — Приятно познакомиться, Александр, — соврала я, ведь было не очень-то и приятно — У вас такое чудесное имя, вам очень подходит.       Нильсен лишь кивнул. Но потом схватил мою ладонь, я даже не сопротивлялась, и оставил на ней еле ощутимый влажный след от своих губ. Мне показалось, что я немного покраснела, а тело бросило в жар от такого мимолётного, но горячего касания. Как раз в тот момент, когда он хотел что-то сказать, возможно, про меня и про то, что я красная от смущения, как помидор, официант принёс заказ, который сделали явно до моего прихода.       Как же я была благодарна ему. Мне стало легче, как будто с плеч упал тяжёлый груз, только-только на них появившийся. Жар отступил, но я не перестала ощущать губы Нильсена на своей руке.       Официально объявляю этого официанта спасителем моей жизни и задницы.       Но как избавиться от этого дурацкого ощущения? Отрезать руку? Мне кажется, что не сработает.       Пока мама и Оливия Нильсен довольно-таки мило и очень оживлённо болтали, отец Александра хмуро наблюдал за беседой со стороны, изредка что-то коротко отвечая или добавляя. А мы с Нильсеном вели молчаливую борьбу взглядами, тыкая каждый в свою тарелку. До меня лишь отдалённо доносились голоса мамы и Оливии, обсуждавших то ли ресторан и кухни, то ли какие-то верфи и порты. Может даже всё одновременно.       — Агата, — пролепетала мама, мягко касаясь моей ладони, — у тебя всё хорошо? Ты какая-то растерянная.       — Всё просто прекрасно. — Ответила я, но взгляд от Александра не отвела. Проигрывать мне не хотелось.       Отец когда-то сказал мне, что, получив одно поражение, мы повышаем свои шансы получить второе и третье. Мы расслабляемся и уже не гонимся за победой. Даже если в какой-то степени я считала, что это не совсем так, проигрывать всё равно не было желания.       Ему уж точно.       — Мисс Харрис, или как к вам лучше обращаться? Агата Харрис? — Насмешливо спросил Нильсен, складывая руки перед собой и слегка наклоняя голову вбок. Он словно играл со мной.       Хотя что это я. Он играл со мной. Определённо!       — Можно просто Агата. — Притворно улыбнулась я.       — Вот так сразу?       — Вот так сразу. Считай, Ниль…, — я тут же осеклась. Глотнула воды, как будто хотела промочить горло, и продолжила, — считайте, что вам повезло.       — Ох, Агата. Я что, настолько старый в твоих глазах, что ты обращаешься ко мне на Вы? — Он показательно удивился, протянул мне руку и сказал: — давай на ты. Называй меня просто Александр.       — Так быстро на ты? Что, без всяких любезностей?       — Угу, — хмыкнул Нильсен. Он явно был доволен тем, что устроил.       Мы на удивление хорошо держались, скрывая от родителей, что знакомы. Зачем только? Я и сама не знала, скорее для того, чтобы не услышать:       «Как хорошо, что вы уже знакомы!»       — Алекс, — тихо позвала Нильсена его мама. — Агата, послушайте.       — Мы тут все собрались не просто так. — Подхватила начало речи миссис Нильсен мама, тут же напомнив мне о том, что сподвигло меня сюда приехать. — У нас важная новость для вас. Но вы, наверное, уже в курсе всех подробностей.       — У вас будет фиктивный брак, — чуть тише заключила Оливия Нильсен, для того, чтобы никто из сидящих за соседними столиками не услышал. Её лицо оставалось совершенно невозмутимым.       Ни один мускул не дёрнулся на лице Нильсена. Он, вероятно, как и я, был осведомлён.       Но до меня медленно, как будто в замедленной съемке, доходил окончательный смысл всего этого. Я уже более-менее смирилась с тем, что мне придётся выйти за некого парня замуж.       Но Нильсен? Заносчивый придурок, на которого я работаю? Нет. Никогда. Ни за что.       — За него? — Громко выкрикнула я, сама немного испугавшись такого порыва. — Ни за что, мама. Никогда.       — Я и сам на тебе бы не женился. Уж лучше на какой-нибудь, ммм, — сделав паузу, Нильсен задумался, а затем резко продолжил, — Хьюз, чем на тебе. — Ядовито выплюнул Александр, но на меня не смотрел.       — Да с кем ты меня сравниваешь? С этой дурочкой? — Гнев затуманил мой уже давно не здравый рассудок. Я хлопнула рукой по столу так, что вилка, лежащая рядом, отлетела в сторону, привлекая внимание посетителей ресторана. — Не смей, понял?       — Агата, — прошипела мама, сердито смотря на меня, — сядь.       — Спасибо за чудесный ужин, было очень приятно познакомиться с вами, мистер и миссис Нильсен. — Уже спокойнее сказала я, широко улыбаясь, смотря на чету Нильсенов. На всех, кроме Александра. — Мне пора. Хорошего вечера.       Отсалютовав на прощание, я встала из-за стола и быстрой походкой, переходящей на лёгкий бег трусцой, покинула роскошный зал под просьбы моей мамы вернуться за стол и пристальные взгляды других посетителей.       Как только я вышла из ресторана, прохлада улицы вихрем ударила в нос, привела в чувство и остудила мой гневный пыл. Она окутала меня с ног до головы. Но мне было так хорошо, что я, буквально замерев на одном месте, не думала ни о чём. Пусть это длилось недолго, но, видимо, мне это было просто жизненно необходимо. Я стояла перед входом, держа в руках пальто, и вдыхала свежий и такой нужный сейчас воздух. Несмотря на довольно-таки холодную погоду ноября, надевать пальто и скрываться в тёплом и уютном кафе, желания не было.       Кто-то громко выругался, проходя мимо меня. Видимо, я была небольшой помехой на чьём-то пути. И у меня в голове тут же возникло миллион и одна мысль. Главной была идея свалить отсюда, да побыстрее. Совершенно не задумываясь, что же мне делать дальше и куда, собственно, идти, так как домой точно не вариант. Я вызвала такси и набрала номер Евы. Зная, что шатенка ответит сразу. Так и произошло. За что я была неимоверно благодарна.       — Ева, поехали в клуб. — Быстро сказала я в трубку, но, не услышав ответ, проверила, точно ли шёл звонок. — Ева! Ты что, оглохла?       — Нет, Харрис, — хмыкнула Скай. — Просто проверяла, точно ли это ты мне звонишь. Я ещё думаю, может сгонять и слух проверить, — саркастически произнесла подруга, сделав небольшую паузу, — а то мне показалось, что ты меня в клуб позвала.       — Скай, хватит придуриваться. Я зову тебя в клуб. Прямо сейчас. — Отчеканила я в телефон, чуть повышая голос, чтобы подруга наверняка услышала и убедилась.       — Ну, етить-колотить! — Удивлённо воскликнула Ева. — Ну Харрис! Считай, что я уже готова.       — Супер! Я как раз тоже выдвигаюсь.       — Ну вот, наконец-то. А то я всё ждала, когда же ты позовешь. — Саркастически пробурчала Скай. Наверное, она надеялась, что я не услышу.       — Скай, я сейчас передумаю, — прикрикнула я, но на лице появилась широкая улыбка.       — Ладно-ладно, сдаюсь. — А потом Ева произнесла что-то на другом языке, видимо, на русском. Я не поняла ни слова. Впрочем, всё как обычно.       — Короче, — подытожила я, — бери Рэйчел и приезжайте в Fabric. Только быстро.       Не дождавшись ответа, я отключила звонок, запрыгивая в как раз вовремя подъехавшую жёлтую машину.

***

      Музыка, доносящаяся со всех сторон, долбила по моим бедным ушам очень громко, полностью заглушая все разговоры. Именно поэтому мы с девочками не разговаривали, как только вошли в здание. Мы лишь молча передвигались через всю танцплощадку друг за другом, пока не добрались до барной стойки. Где тут же заказали по паре шотов и аперитивов, так сказать, для разгона.       — Агата, — громко прикрикнула Рэйчел, — что случилось? Почему мы сегодня в клубе, впервые за долгое время? — Линд одним глотком допила какой-то оранжевый коктейль и посмотрела на меня, выжидая ответ.       — Да, Харрис, — вторила также громко Ева, — ты какая-то странная? Заболела, что ли?       Но я лишь отмахнулась от ненужных, сейчас уж точно, вопросов. Линд не стала допрашивать, прекрасно осознавая, что, когда придёт подходящий момент, я всё расскажу.       — Ева, она у нас партизанка, ничего ж не скажет просто так. — Обращаясь к Скай, протараторила Рэйчел.       — Зойка Космодемьянская она , — тихо пробурчала Ева, но на удивление, я всё равно её расслышала, хоть и была занята куда более занимательным делом - поглощением всех стоящих на барной стойке шотов. — На вашу яму не напасёшься хламу. — Скай отвернулась под звонкий смех Линд, и я, не удержавшись, тоже захохотала.       На танцполе, куда мы после очередного заказа направились с девочками, как мне показалось, вообще не было места. Но для нас это не было каким-то трудным препятствием. Выпив самую начальную пару-тройку напитков, потеряв ещё в самом начале счëт, мы уже стояли  в центре площадки. Мы громко смеялись и бойко танцевали, не обращая внимание вообще ни на кого вокруг. Не обращая внимание на косые взгляды, брошенные на наши двигающиеся в толпе фигуры.       Мы танцевали до тех пора, пока в горле не пересыхало. Потом снова быстро направлялись к бармену, которого уже несколько раз за последний час склеивала Ева, за новой порцией шотов и коктейлей. И потом, как будто по кругу, шли на танцпол, но не отходили далеко от бара.       Мне, глядя на то, как Скай заигрывает с барменом, тоже захотелось ощутить что-то подобное. Но потребность в обновлении стакана взяла вверх, и я забыла про какие-то свои желания, про проблемы и самое главное - про Нильсена, которого мне любезно подсунули, как моего новоиспеченного женишка.       Не знаю, сколько мы проторчали в клубе, совершенно не нарушая свою цепочку действий. Но по ощущениям явно прошло уже несколько часов, так как ноги уже с трудом держали меня в ровном положении, а каблуки мне жутко хотелось снять.       Мы вышли из жаркого и забитого молодёжью клуба, вдыхая свежий воздух и наполняя им лёгкие полностью. Воздух, который был, как глоток чего-то очень важного и полезного, такого необходимого сейчас. Воздух, где не чувствовался спирт и запах дорогих сигарет.       Мой взгляд медленно скользил по улице, по людям, садящимся в такси или уходящим с кем-то под руку. Он блуждал, пока не наткнулся на знакомую мужскую фигуру. Нильсен, заметив меня, что-то сказал какому-то парню, а потом направился в мою сторону.       — О, кто это у нас здесь, — я говорила более-менее четко, но язык немного заплетался, заставляя прилагать чуть больше усилий, чтобы всё понятно сказать. — Неожиданно, Нильсен. Неожиданно. — Изобразив восхищение, я громко похлопала в ладоши. Тут же поймав недоумение, которое читалось во взгляде Александра.       — Харрис, ты что, от радости напилась? — Подходя всё ближе, спросил Нильсен, а в глазах его загорелся недобрый огонь, не предвещавший ничего хорошего. — Настолько довольна тем, что ты моя фиктивная невеста? — Это он сказал с таким отвращением, что мне стало некомфортно. И очень захотелось его чем-нибудь стукнуть. Может сочком?       Как только Александр подошёл почти вплотную, мои ноги решили подвести меня, перестав удерживать. Именно поэтому я, вместо того, чтобы ответить какой-нибудь колкостью, полетела прямиком в лапы своего врага. Но Нильсен, надо сказать, быстро скоординировался и поймал меня.       — Так ещё и от моей красоты уже в ноги падаешь? — Ухмыльнувшись, продолжил наседать Александр, всё ещё держа меня за талию.       — Не дождёшься! — Злобно прошипела я. А потом, наконец, сообразив, что нахожусь в руках этого придурка, резко оттолкнула его от себя. — Вообще отпусти меня. А то ишь, вцепился. Много позволяешь, тебе так не кажется?       — Да ты сама на меня упала, — возмущался Нильсен, но шаг назад всё же сделал, скрещивая руки на груди. — В следующий раз, если ты вдруг надумаешь падать, я тебя ловить не буду. Так и знай.       — Ну и правильно. Сама справлюсь. — Приподняв подбородок, гордо сказала я. — И вообще не нужно было меня ловить. — Фыркнула я, внимательно рассматривая Нильсена, стоящего так близко и так неподвижно.       Я резво отзеркалила его позу. Правда, стоять также ровно и уверенно у меня не очень получилось. Алкоголь всё же давал он себе знать. Но я бы простояла так каким-нибудь другим способом и дальше, если бы какой-то дебил, проходящий мимо, умел смотреть вперёд и не сшиб бы меня с ног. Я бы могла, наверное, как-то увернуться от этого толчка. Но было уже поздно. Я стремительно летела прямо на Нильсена.       Да что ж за напасть такая? Где я провинилась?       Я уже была готова к тому, что я приземлюсь лицом на асфальт, а Александр будет стоять и смотреть, либо же вообще уйдёт и оставит совершенно одну валяться на дороге. Насчёт последнего, я была бы неимоверно счастлива, но с другой стороны, мне отчего-то не хотелось, чтобы он уходил.       Александр подскочил, быстро преодолев то небольшое расстояние между нами, и крепко подхватил меня. Его взгляд не внушал ничего хорошего. Даже создалось впечатление, что он сейчас взорвётся или побьёт кого-нибудь. И честно, я думала, что его гнев и злость были направлены на меня. Я уже предвкушала, что он сейчас скажет, какая я плохая. Прочитает нотации о том, что я не умею пить и вообще, как так можно было. Или ещё чего похуже. Но такое представлять мне не хотелось. Но ледяной и пугающий взгляд был направлен куда-то в сторону, туда, где скрылся парень, сбивший меня с ног.       Меня охватило странное чувство, и оно определённо мне очень понравилось. Но я быстро отогнала какие-то мысли по этому поводу, которые уже вихрем крутились в моей отнюдь не трезвой голове. Списав всё на своё состояние и лёгкий мороз на улице, я встала, на этот раз твёрдо, на ноги.       — Спасибо, — прошептала я, стараясь не смотреть на Нильсена, дабы не показать своё смущение и растерянность.       Александр не отошёл назад, как я ожидала. А наоборот, он придвинулся ещё ближе. Боже, ближе уже и некуда. Подняв мой подбородок вверх одним лёгким движением, чтобы я, наконец, посмотрела а его странно спокойные голубые глаза, от былой ярости не осталось ни следа.       — Всё в порядке? — Прищурившись, спросил Нильсен, не отводя взгляда от моего лица.       Такие простые слова и нежная интонация подействовали на меня очень странно. Словно во мне что-то щёлкнуло. Переключилось.       Не прошла и доля секунды, как я уже стояла, прижавшись к мощному и тёплому телу, а мои губы захватили губы Нильсена. Сначала он стоял, как вкопанный, даже не шевелился и уже тем более не отвечал на поцелуй. Мне захотелось перестать всё это делать, где-то глубоко внутри это вторил мой здравый рассудок. Но Нильсен быстро и вовремя сообразил и, обхватив талию своими горячими ладонями, ответил на поцелуй, сразу же углубляя его.       Создалось чувство, что Александр давно никого не целовал, не ласкал. Его движения были резкими и жадными. Он отчасти напоминал мне изголодавшегося дикого зверя.       Только ощутив его руки на своих лопатках, я поняла, что вышла без пальто, оставив верхнюю одежду валяться где-то в клубе. Мурашки мгновенно покрыли всё моё тело, и я на автоматизме прижалась сильнее к телу Нильсена. Мои руки уже давно обхватили его шею и забрались в волосы, периодически оттягивая мягкие пряди.       Он же взял инициативу поцелуя на себя. То сминал мои губы, то покусывал, заставляя издавать тут же заглушённые поцелуем стоны наслаждения. Нильсена это только сильнее раззадоривало. Пока его руки блуждали по моей оголённой спине, а пальцы поглаживали кожу, покрытую мурашками от холода, который я вообще перестала чувствовать, его язык вёл борьбу с моим. А поцелуй грозился перерости во что-то большее.       Мы стояли перед клубом, не отрываясь друг от друга, очень долго. Ну или мне так показалось. Но я уверена, в момент нашей близости время текло очень медленно, что с одной стороны довольно-таки радовало. А с другой… Не важно. Сейчас не важно. Секунды превратились в минуты.       Воздуха перестало хватать, но, несмотря на это, я не выпускала губы Нильсена. Мне хотелось и дальше его чувствовать. Чувствовать его руки на своём теле. Его присутствие дарило мне ощущение защищённости и спокойствия, которых мне так не хватало в последнее время.       А дальше всё происходило, как в тумане. Нильсену кто-то позвонил, он недовольно буркнул, но трубку всё-таки, раза с третьего, взял. А потом я уже ехала в такси.       Одна? Или нет? Не помню.       Проснувшись утром, у меня до безумия болела голова, а в горле жуть как пересохло. Еле доковыляв до кухни, я осушила почти два стакана с водой, то и дело морщась от боли в висках и ногах. Всё-таки танцевать несколько часов на каблуках убийственно для человека.       Умывшись холодной водой, я схватила телефон, чтобы позвонить девочкам и узнать, что вообще вчера произошло. Потому что я благополучно ничего не помнила. Помню только клуб, море выпивки, жгучие и развязные танцы. Помню, что видела Нильсена. Наверно. А может, мне показалось.       Количество эсэмэсок, пришедших за последние несколько часов, превышают даже спам-рассылки, которые скопились за всё время на моей на почте. Решив прочитать только самые важные и новые, я разблокировала телефон.                     Мамуля: Ответь мне, как сможешь. Нам нужно поговорить.       00:21       Мамуля: Это важно.       00:22       Ева: Агвта, знаешь чё?       03:43       Ева: Каждому овщу свой фрутк. Понимаешь, да?       03:46       Vodafone: Добрый день, мисс Харрис. Мы хотим предложить вам замечательное новшество, которое позволит вам наконец-то избавиться от надоедливой рассылки. Услуга анти-спам…       8:32       Рэйчел: Агата, чёрт возьми. Ты видела новости?       9:11       Решив не заходить в чаты с каждым, я бегло прочитала сообщения, остановившись на эсэмэс от Линд. А после моментально полезла в различные каналы смотреть новости. Любопытство, как обычно, взяло вверх.       Прочитав заголовок, моя челюсть грозилась отвалиться в ту же секунду. Но отважиться читать дальше статью я не могла. Горло перекрыл болезненный спазм, мешающий нормальному дыханию и глотанию. А в глазах защипало.       “Александр Нильсен в отношениях с Агатой Харрис. И почему же мистер Нильсен оставил свою девушку одну посреди ночи и умчался прочь?”       … Долго ли Александр скрывал свои отношения с этой девушкой? Что на самом деле связывает мисс Харрис и мистера Нильсена? Состояние и деньги или нечто больше? Читай в этой статье…       Меня заполонили ярость и гнев. Руки сами по себе сжались в кулаки. А потом телефон полетел в сторону одновременно с вырвавшимся из меня громким беспомощным криком.