Слепая преданность

До чего же странное существо человек. Вся его жизнь — сплошное чудо, но как раз в чудеса-то он и не верит. ©Дмитрий Емец. «Мефодий Буслаев. Третий всадник мрака.»

      Пятый этап Гран-при в Гренобле прошел ровно так, как все о нем думали.       Алену заселили с Дашей, поэтому, в перерыве между стартами, отель сотрясался диким хохотом и ором абсолютно по любому поводу. Создавалось ощущение, что в их номере играют в игру «кто дольше может ржать». Францию посмотреть не удалось никому: все же, времени на это не предусмотрено, да и сил хватало только на шутки в номере, лежа на кроватях и на связи с Аней.       Косторная откатала чисто обе программы, удовлетворительно кивнув себе после того, как увидела цифру 1 напротив своей фамилии. Позже Саша долго расспрашивала, почему ее реакция была такой сдержанной, учитывая, что после ее первого этапа она чуть ли не прыгала на диванчике. Алена улыбалась и отвечала, что могла бы лучше. Куда лучше — знала только Тутберидзе.       Алена Косторная вновь выиграла этап Гран-при, что не стало удивлением в мире фигурного катания. Каждый, кто хоть краем глаза видел катание Алены и понимал, что делает на льду Аня, терзался лишь одним вопросом: кто из них станет Олимпийской Чемпионкой? Потому что не было ни единого сомнения, что это будет кто-то другой.       После прокатов журналисты спрашивали у них обеих, чувствуют ли они себя единственными претендентками на золото олимпиады, на что каждая уводила взгляд и переводила стрелки или оборачивала вопрос в шутку. Алена боялась сглазить, Аня не хотела громкого обсуждения в интернете, где их уже пытались стравить, разругать и все подобное. Зачем? Да и кто их поймет. А Алена с Аней смеялись и, только когда слышат лишь они, посылали таких людей во всем известное место.

***

      Алена сидит на диване в зале, устало щелкая каналы на телевизоре, прекрасно осознавая, что ни на одном из них не остановится. Саша на работе — говорить не может. Аня на тренировке — то же самое. Отца она… ну не избегает, но максимально старается уменьшить их столкновения. Прошел месяц с того дня, как он увидел их в машине. Сергей пытался завести разговор много раз, но каждую попытку Алена обрывала, мигом исчезая из поля зрения, находило огромное количество отмазок, появлялось слишком много дел, кому-то резко нужно позвонить, сделать уроки, уйти на тренировку, поесть и сходить в душ. Все, только не этот разговор. Потому что она еще не знает, что говорить.       Отношения, если их так можно назвать, с Сашей с каждым днем становились крепче и спокойнее. Косторная приходила к ней в конце рабочего дня и провожала до дома, Саша забирала ее с тренировок и довозила до угла улицы, чтобы не видел отец. Поцелуи на прощание и неловкие касания руками — все это напоминало парочек, только начавших встречаться. Но есть одна загвоздка. Саша встречаться не предлагала, а Алена и вовсе не была уверена, что ей это до безумия необходимо. С Сашей было хорошо, но вступить с ней в отношения — какая-то высокая ступень, грань, которую перешагивать было страшно. Одна мысль пугала, словно от этого решения зависела вся ее жизнь.       Саша не оказалась той, кем она виделась в самом начале. Это совершенно не каменная стерва, а обычная девушка, которая краснеет после комплиментов и стеснительно говорит «спасибо», прячет нос в шею Алены, когда обнимает на прощание, вдыхает очень глубоко — Алена знала, что она вдыхает запах — кладет голову на плечо в машине и подпевает популярным песням на радио.       Одно Алену пугало: про лицензию Саша так и не узнала. И это мучило, пугало и заставляло закрываться. Как это сказать — она не знала. Молчать еще хуже. В итоге приходилось плыть по течению и просто надеяться, что все рассосется само по себе, не затрагивая ни ее, ни Сашу. И Косторная понимала, что такого не бывает, но упорно игнорировала все, что на это указывало.       В зал заходит отец. И Алена знает, что сейчас будет. Она медленно выдыхает, собирая остатки сил, поднимается на ноги в попытке уйти к себе и не дать завязаться разговору, который откладывался долгое время. Но у судьбы — или у отца? — явно другие планы. — Стой. — Он дергает за руку и заставляет сесть обратно. Косторная зажмуривает глаза и резко открывает, пытаясь включить мозг. — Рассказывай. — Что рассказывать?       Отец злится. И это явно видно, потому что он сжимает и разжимает кулаки — так он делает только тогда, когда пытается взять себя в руки. — Какого черта у вас с Трусовой… — Никакого.       А вот и тактика выбрана. Отрицание. Что ж, гениально, Алена. — Я не этого просил от тебя. — Чего «этого»? — Того, что у вас происходит. — Сергей глубоко вздыхает и рвано выдыхает. Точно злится. — У нас ничего не происходит. — Я просил тебя достать лицензию! — Он начинает повышать голос, но отдергивает себя, отчего фраза получается рваная. — Я видел, как вы целовались. — Ты уверен, что ты это видел? Может, у тебя глюки?       Молодец, Алена. Теперь ты говоришь, что твой отец — сумасшедший. — Я видел. — Я не знаю, что ты там видел. — Я не просил тебя прыгать к ней в постель! — Он кричит. Алена вздрагивает. — Что ты сказал? — Медленно уточняет она. Медленно и тихо. Резкий контраст с голосом Сергея. — Ничего. — Ты только что сказал, что я с ней сплю. — А откуда я могу знать, что не спишь?! — вскрикивает он.       Алена молчит. Смотрит точно в глаза, встает и тихо проговаривает: — Если мой отец считает меня шлюхой… — Я не говорил такого! — Он кричит. Как будто пытается докричаться до кого-то, кто стоит не в двух шагах, а в нескольких километрах от нее. — Фактически, так ты и сказал. — Я сказал то, что увидел! — Вот снова. Ты мне противен, — выплевывает Алена и разворачивается к лестнице. — Я запрещаю тебе встречаться с Трусовой!!! — кричит он вслед.       Алена останавливается на высшей ступени. — Я достаточно взрослая, чтобы решать, с кем мне встречаться.

***

      Финал Гран-При. Город в Японии, чудом уцелевший после совместного проживания Ани и Алены, сотрясается аплодисментами после их же прокатов.       Аня, после падения в короткой программе, устанавливает новый рекорд в произвольной. Алена выдает лучший прокат произвольной программы в сезоне, обновляя недавно установленный рекорд Ани.       Они вдвоем на пьедестале, Алена — на высшей ступени, Аня — на ступень ниже, танцуют, пока им выдают медали. Косторная кусает золото для фото, Щербакова прикрывает улыбку рукой. Круг почета они проезжают за руки, посылают сердечки на трибуны и поцелуйчики в камеры. Аня, смеясь, тычет букетом в лицо Алены и уже точно знает, что этот фрагмент будет преследовать ее во всех соцсетях.       Телефон разрывается от поздравлений, Аня тут же убегает, звоня маме, а Алена звонит Саше. — Ты крутая, — первое, что ей говорят. — Я знаю, — смеется Алена. — Поздравляю. — Тебе понравилось? — Я в восторге.

***

      Саша выходит из квартиры и в дверях натыкается на курьера с цветами. — Трусова Александра? — Да. — Распишитесь.       Саша, наученная отцом и жизненным опытом, все же пробегается глазами по бумаге, которую ей подсунули, и быстро расписывается. Курьер оставляет ей цветы и уходит.       Один взгляд на букет ирисов — и она уже знает, от кого он. В цветах спрятана записка. «Когда наиграешься с этой девчонкой, скажи мне. Я всегда рядом.»       Звучит как угроза.       Саша выходит из подъезда, выкидывая цветы в урну, следом отправляя записку. Она садится в машину, тут же осматриваясь по сторонам. — Денис. — Да? — Следи за машинами. Если какие-то будут часто повторятся, скажешь номера. — Хорошо. Зачем? — Есть вероятность, что за мной следят.       Денис удивленно вглядывается в Сашу через зеркало. — Кто? — А вот это уже мы узнаем позже.

***

      Алена вваливается в кабинет Саши без стука. Стучать она перестала где-то неделю назад, потому что это начало казаться абсолютно бессмысленным действием, учитывая, что ее и так впустят. Саша и не сопротивлялась. — Привет! — Привет, чемпионка! — улыбается Саша, смотря, как Алена снова рассматривает доску с маркерами, которую она заприметила еще с первой встречи. — Еще раз поздравляю. — Спасибо, — Алена улыбается и подходит к Саше, расставляя руки для объятий. И Саша прижимается, по привычке глубоко вдыхая ее ягодные духи. — Ты до скольких сегодня? — спрашивает Алена, направляясь к доске. — Уже заканчиваю. — Пойдем гулять? — Алена берет зелёный маркер. — Только если к моему дому. Я утром забыла собакам поесть положить, — Саша виновато потупила взгляд. — Ты — изверг! — заявила Алена, застыв с маркером в руках. — Эй! — Еда — это святое! Как можно про нее забыть? — возмущалась она. — Ну вылетело из головы… — Саша улыбается. Алена забавная, когда отчитывает кого-то. — Мы едем к тебе домой и кормим твоих несчастных зверушек! — Хорошо-хорошо. Только закончу здесь с работой.       Алена кивает и смотрит на зелёный маркер в руке. — Можно? — Что? — Порисовать.       Саша смеется, кивая.       Глаза у Алены загораются огоньком, она заносит руку над доской и замирает, что-то обдумывая. В следующую секунду она уже старательно выводит линии. Что она нарисовала, Саша так и не поняла. Алена хмурится, закусывает губу и щурит глаза, то стирая, то заново рисуя, то снова все стирая.       Саша трясет головой и опускает голову, смотря в ноутбук, на котором открыта статистика несчастных случаев на дороге. Она пересчитывает вероятности ДТП, напряжённо вздыхает и снова пересчитывает.       А Алена все еще рисует. Доска беспощадно расписана всеми цветами, которые только были, когда Саша встала из-за стола. Косторная увидела это, и тут же отошла, тыкая в центр доски. — Смотри!       На доске красным маркером аккуратно выведено сердце. — Это тебе, — улыбается Алена.       И Саша теряется. Это и по-детски, и так греет душу, что хочется тут же взять, зацеловать Алену до смерти или задушить в объятьях, или сделать хоть что-то, что хоть как-то поможет выразить все, что обрушилось на ее сознание. Она подходит к Алене, целует ее в висок и шепчет на ухо: — Спасибо, солнце.       А потом с дьявольской улыбкой наблюдает за тем, как Алена резко стала дышать быстрее и, кажется, вообще потерялась в этом мире.

***

— Да твою мать. — Выдыхает Саша, когда присматривается к фигуре возле своего подъезда. — Ты чего? — Алена обеспокоенно смотрит в точку, куда вглядывается Саша. — Видишь? — Блять, это Соколов? — Да. — Ты его еще не уволила? — Алена поворачивается на Сашу. — Нет. Его нельзя уволить. Он же инвестор. — Я не разбираюсь. — Он утром цветы присылал с запиской. — И что в записке?       Саша отлично помнила, что именно было в записке. Но конкретно Алене говорить это она не хотела. Как минимум, ее первую часть. — Я всегда рядом и еще что-то. Не помню точно. — Блять. Маньяк какой-то. — Да. — Я провожу тебя? — Алена смотрит своими большими зелёными глазами, опасливо косясь в окно. — Боишься за меня? — добро ухмыляется Саша. — Еще чего, — фыркает Косторная, все же не сдерживая улыбку. — Идем.       Саша медленно выходит из машины, ждет, пока Алена ее обойдет, и они вместе направляются к подъезду. Прямо туда, где стоит Соколов. — Добрый вечер! — пафосно произносит он. — Был добрым, пока мы тебя не видели, — под нос шепчет Алена. — Что-то хотели? — говорит она ему. — Да вот, к Александре хотел зайти, — он оскалился, — по работе, естественно. — К Саше сейчас нельзя, она занята.       Саша чуть не выгнула бровь в изумлении, но сдержала себя, лишь кивнув в подтверждение слов Алены. — Можно полюбопытствовать, чем?       Саша бы точно врезала ему, не будь она медийной личностью. Вот так… как там Алена говорила? С вертухана. — Да. Чаем. — Простите? — Прощаю. Я иду к ней на чай. Она занята.       Трусова, наблюдая за развивающейся картиной, уже хотела смеяться. Алена, которая вот так рьяно защищала ее границы личной жизни, выглядела довольно забавно. — Может, меня тоже пригласят? — он посмотрел на Сашу, и она поняла, что ее встревание в диалог теперь неизбежно. — Э… — Нет, не может. У нас важный разговор, не терпящий посторонних, — Алена явно не разделяла ее мыслей.       Она лучезарно улыбнулась и потянула Сашу за руку в подъезд. — Пока-пока, — она помахала рукой и они с Сашей скрылись за железной дверью. — Это что было? — Саша улыбнулась, стараясь показать, что она не ругается. — Это я спасла тебя от злобного инвестора. Домой пустишь? Он точно еще там стоит. — Пущу.       Саша пропускает Алену вперёд и заходит в квартиру следом за ней, украдкой наблюдая, как Алена рассматривает все, что только можно рассмотреть с порога. На них тут же набрасывается Элла. — Накорми животное! — возмущено восклицает Алена, тут же принимаясь чесать ее за ухом. На шум в прихожей прибегают и остальные собаки. — Кошмар, питомник целый, — смеётся та, пытаясь спрятаться от назойливых языков, которые со всех сторон пытались ее лизнуть, выражая свою любовь. Ну очень дружелюбные.       Саша, наскоро насыпав корм, всматривается в картину на пороге, лениво улыбаясь. — Кушать! — кричит она, и тут же все пятеро забегают на кухню. За ними, смеясь, плетется Алена. — Кошмар, проголодались как! И тебе не стыдно? — возмущается она. — Стыдно. Безумно стыдно, — улыбается Саша, всем своим видом изображая раскаяние.       Алена хихикнула, и, увидев окно, тут же в него выглянула. — Он не уходит. — И не уйдет. Оставайся у меня.       Саша тут же прячет взгляд куда-нибудь, лишь бы не смотреть на Алену. Вот обои. Вот дерево за окном. Вот Элла ест. Вот холодильник. Вот стол. Кружка. — Почему ты волнуешься? Что? — В смысле? — Ты крутишь кольцо когда волнуешься. Почему ты волнуешься сейчас?       Блять. Ну зачем так тыкать человека в его чувства? — Откуда ты знаешь? — Давно заметила. — Так ты останешься? — Останусь.       Можно выдохнуть. Саша выдохнула. А дальше что делать? У нее гостей не было так давно, что она уже и не вспомнит.       Алена точно не чувствует себя так же неловко. По ней не скажешь. Она без смущения осматривает квартиру, гладит собак и смотрит на Сашу, которая вообще не представляет что делать дальше. — Кофе? — Я не пью кофе.       Точно. Как она забыла…       — Тогда чай? — Ага.       Неловкая пауза стала менее неловкой, потому что теперь Саша знала, куда себя деть. Она заварила чай, достала конфеты, которые были у нее всегда: вечные подарки, сварила себе кофе, стараясь не смотреть на Косторную. Как будто это делало их положение более спокойнее. Дела закончились. Неловкая пауза вернулась.       Она повернулась на Алену, которая, словно прочитав все ее мысли, быстро помогла ей сориентироваться. — Посмотрим фильм? — Да, давай.       Саша взяла две кружки, отдала конфеты Алёне и направилась в гостиную, движением головы позвав за собой Косторную. — Что будем смотреть? — Алена плюхнулась на диван, кладя рядом коробку конфет. — Ты ведь не смотрела Мастер и Маргариту?       Ну как она не спросит про любимый сериал? Пусть Алена уже и говорила, что ей не нравится. — Не-а. — Посмотрим? — Ну Са-а-аш, — протянула она, обречено хныча. — Ну давай, — Саша надула губы и округлила глаза. — Я на это не поведусь.       Саша придала выражению лица еще более жалостливый вид. — Нееет.       И еще больше. — Ладно, включай, — Алена закатила глаза и закинула в рот конфету.       Саша радостно включила телевизор, найдя на нем сериал, включила первую серию. Алена обречённо вздохнула, но всё-таки уткнулась в экран и начала смотреть.       Саша смотрела не первый раз, но не пропускала ни одну сцену, вслушиваясь в каждую реплику. Местами она поглядывала, что делает Алена, и чаще всего та зевала, напряжённо вникая в историю и усиленно поедая конфеты. Когда они закончились, она печально вздохнула и заскучала сильнее. На помощь пришла Тина, которая уже была с ней знакома. Она запрыгнула к ней на колени и Алена ненадолго повеселела, сюсюкаясь с собачкой. Когда ей наскучило и это, она решила поговорить. — Саш, а Мастер когда появится? — Не в этой серии. — А почему тогда сериал назвали Мастер и Маргарита, а не «Скучные истории Волонда и Иешуа?» — Ты запомнила их имена? Прогресс, — усмехнулась Саша. — Саш, блин. — она надулась. — Ну чего? — Он скучный. — Кто? — Сериал. — Это просто введение. Потом станет интересно. — Давай сразу туда, где интересно, — хныкала Алена. — Чтобы было интересно, нужно смотреть все. — Давай ты расскажешь главное и мы перемотаем. — Тут все главное, — твердо сказала Саша. — Оно скучное. — Неправда. — Правда. — Мы дойдем до интересного.       Алена со вздохом продолжила всматриваться в телевизор. Конфет больше не было, Тина убежала, отвлечься было больше не на что. — Саш? — М? — Можно тебя обнять?       Это было слишком резко. Саша чуть не подавилась воздухом. — Конечно.       Алена придвинулась, обхватывая ее за талию и кладя свою голову на плечо. Саша пыталась, правда пыталась сфокусироваться на сериале, но получалось фокусироваться только на горячей ладони на талии и размеренном дыхании в шею. Саша приподняла ее голову, проталкивая руку под шею, и обняла ее одной рукой. Вот так просто.       Пока она была в процессе осознания всего происходящего, Алена дышала все спокойнее и спокойнее. Саша повернула голову. Алена спала.       Она невесомо поцеловала ее в лоб, выключила телевизор, и, не желая ее будить, уснула рядом с ней на диване.