Я знаю твои темные делишки

«Ну прости, пока он тебя не бросит,

Пока тебя где-то носит,

Но этой ебаной осенью,

Я тебя за все лето простил!»

***

      Антон вошел к себе в квартиру, уставший и измотанный после разговора с Арсением и поездкой домой. Внутри лишь негодование и агрессия. Залетев в квартиру, случайно смахнул с тумбочки все наваленные вещи, но этого хватило, чтобы внутренняя струна лопнула. Шастун размахнулся и ударил в стену, что было силы, выронив сигареты из кармана. Рука, выдержавшая удары от кирпичной стены, вновь заболела. Костяшки ныли, голова болела, непонимание и безысходность давили: — Сука, чёртов Попов… — вздохнул Антон и почувствовал незнакомый парфюм. И судорожно вспомнил, что вместо двух поворотов, на которые закрывал, сделал один. Здесь явно кто-то есть. Откуда у незнакомца ключи? Вор? Маньяк? Он аккуратно закрыл входную дверь на защелку, наклонился за сигаретам и пытаясь, как можно тише дышать и совершать бесшумные движения, положил их на тумбочку. Скрип в гостиной. Шаги. Антон напрягся, сердце забилось. Руки затряслись. В проёме излюбленной тумбочки, а точнее за ней, в прихожей припрятана бита с давно уже истертой рукояткой. За долю секунды он схватил её и замахнулся, приготовившись к борьбе. — Приятно, что ты думаешь обо мне, — вынырнул из-за угла Арсений и буквально увернулся от удара, не издав ни одного звука, будто для него в привычку. Удар не был сильный и пришёлся в дверь гостинной. Антон встал, как вкопанный и стал ловить воздух ртом, будто рыба на суше, от пережитого адреналина. И готов был потерять сознание от облегчения, ноги подкосились и чудом удержали его. — Положи, не умеешь с ней обращаться, — хмыкнул Попов и легко отобрав «оружие», продолжил, — Если хочешь аккуратно, без последствий обездвижить противника, то занос для удара должен быть такой, — продемонстрировав удар от шеи с закинутым локтем, поставил биту обратно за тумбочку. — Какого хуя?! — эмоции Шаста были на пределе и хотели выйти наружу, проехавшись кулаком по смазливому лицу нового начальника. Поэтому он схватил его за воротник пиджака и со всей силы прижал к стене, тяжело дыша от бешенства, — Что ты тут забыл? Откуда ключи от моей квартиры?       Арсений лишь оттолкнул Антона и поправил галстук, слегка приспустив, и сексуально облизнул губы: — Я не могу зайти в гости к своему сотруднику? — мило улыбнулся тот, будто ожидая объятий, но последовал лишь удар. Удар был нацелен прямо в лицо, но Попов перехватил руку, повернув корпус Шаста спиной к себе и заломил ее. То ли он обладал силой, то ли ловкостью, потому что до Антона дошло не сразу, что теперь он прижат к стене грудью, а запястья крепко держат и любое резкое движение отзывалось болью в лопатках. Он не переставал быркаться, материться, пинаться и даже разница в росте (несильно большая) не спасала. Так его удерживали, пока сил не осталось и Шастун буквально стал сползать по стене, пытаясь не заплакать от нервного срыва. — Теперь успокоился? — раздался шёпот над ухом Антона, а потом и ощутилось горячее дыхание на шее. Ноги подкосились вовсе не от усталости, а от возбуждающего дыхания. Щеки на мгновение загорелись румянцем, а в задницу упирался неприлично большой член. Шастун сглотнул накопившуюся слюну и буквально облизнулся. — Да, — несмело выдохнул и дернулся, Арс тут же отпустил его, — Но я все равно не рад тебя видеть! — разминая руки, предъявил он — А ты будешь рад видеть меня, если я свяжу тебя и засуну кляп в рот, чтоб не язвил и не пытался побить? — ухмылка на лице Попова придала легкий испуг, но больше предвкушение. И Антон, следуя рефлексам, сделал два шага назад и разумеется уперся в стену. Арсений продолжил напирать. На секунду показалось, что перед ним не 30-летний парень, а ребенок. Невинные зеленые глаза бегали сверху вниз, ожидая продолжения.       Между их губами пару сантиметров. Шаст встретился с голубыми глазами. Взгляд был нежен, как и улыбка, которая не сходила с лица, ведь там ей и место. Антон признавал, что Арс безумно красивый и сексуальный в официальном костюме и одевается со вкусом, эти костюмы явно одни из самых дорогих, как и одеколон. Губы…он не видел таких не у одной девушки. Слегка пухловаты, имеют ярко розовый оттенок, смотря на них возникает дикое желание ощутить на вкус.       Арсений заметил его взгляд и без всяких сомнений потянул Шаста за футболку, заставляя слегка наклониться и прильнуть к губам. Сердце Антона пропустило несколько ударов, а потом забилось в два раза быстрее, кажется ломая грудную клетку. Пульс стучал в ушах, кровь в один момент прилила к голове. Головокружение добавило шарма, Шаст больше не сдерживал желание. Язык Попова вторгся в рот, исследуя его, будто стремясь попасть в глотку. Антон сам не понимал, почему отвечает на поцелуй. Он прикусил нижнюю губу Арсения, в ответ послышался тяжёлый вздох. Чем дольше Антон стоял у стены, тем сильнее понимал, что хочет Арса, всего Арса и прямо сейчас. Не разрывая жаркий поцелуй, руки Попова уже шарили под футболкой, глядя ребра и сжимая талию. Сильные руки, увитые, вспухшими от возбуждения, венами скользили по бедрам, обтянутыми брюками. Арсений резко схватил его за внутреннюю часть бедра, а после нежно огладил, вызвав несдержанный и протяжный стон. Антон почти некасаемо держал шею Арса, теребя густые черные волосы, спускаясь нежными прикосновениями к скулам, щекам. Ощущения захватили обоих с головой, будто никого не было в мире кроме них двоих. Они желали друг друга, желали, чтобы каждый принадлежал друг другу. Невозможно описать, что ощущается от нежного прикосновения с любимым человеком, с которым вы можете быть только в мыслях, потому что существует жестокая реальность. Попов стал страстно целовать шею, оставлять мокрые поцелуи и несильные укусы, а Антон обвил руками его талию, царапая плечо через белую рубашку. По телу пробежалась волна мурашек, а потом еще и еще. Они нежно слились в поцелуе, встречаясь языками, прикусывая губы друг друга до проступающей крови, держась за руки. Тело от сплетения пальцев, будто пронзило током. Руки Арсения неожиданно пропали, но почувствовав их на своих сосках, Шастун простонал прямо в губы. Арс схватил его за волосы и оттянул, рассматривая шею. Шею снова, то целовали, то кусали и кажется оставляли засосы, время от времени жестко хватая за ягодицы и припечатывая запястья к стене. Антон зашипел от резкой боли в руке, Попов злобно отстранился: — Что с рукой? — и бесцеремонно стал рассматривать, заживающие костяшки. — Тебя ебет? — не выдержал Антон, не понимая такое странное внимание. В лице Арсения читалось раздражение и серьезность, будто минуту назад между ними ничего не было. — Ты видимо не понял, Шаст, — и он больно сжал больную руку, но лице Шастуна не было эмоций. Безразлично выдержал боль, пока из глаз не выступили слезы и руку не отпустили. — Если я спрашиваю, значит нужно ответить. Мне важно знать, что с твоей рукой. Я обеспокоен. В словах Арса нежность, но почти не ощутимая. Антон нервно засмеялся: — Попов, я ненавижу тебя. Ненавижу с нашей последней встречи, я не верю тебе. Нихуя ты не обеспокоен, снова используешь меня ради удовольствия, игры, — голос предательски дрогнул, — Я не дам тебе управлять мной и манипулировать. Пойми! Я устал себя тешить надеждами, что скоро все будет нормально. Думать, что нужен. Думать, что ты посмотришь, как прежде. — Малыш, — и резко схватил Шастуна за горло, заставляя задыхаться и ловить ртом остатки воздуха, — Ненавидишь меня? — потянулся к шее и шепнул на ухо бархатным голосом, — Если бы ненавидел, то сопротивлялся бы, но ты стонешь и хочешь большего. Знаешь, ты прав, я могу не любить тебя, использовать, топтать твое самоуважение, но тебе нравится. И ты готов отдать все за мгновение рядом. Твое решение — мстить мне или нет.       Ухмылка появилась на лице Арса, а по сердцу Антона будто прошлись ножом, разорвали на куски и подожгли. Он бы оттолкнул, но… не мог. Это правда, он готов быть рядом, хотя бы сейчас. Мгновение. Пусть душу будут греть хотя бы воспоминания. Попов жестко схватил его за плечи, впечатывая его в стену лопатками. Кусал губы, шею, щеки. Шастун попытался уйти от прикосновений и отстраниться, но его запястья схватили и прижали над головой. Чувство беспомощности возбуждало, сводило с ума, пах невыносимо ныл. Антон не контролируя себя, стал стонать от каждого прикосновения, как и Арс. Мозг почти полностью отключился, но стояк в брюках не давал покоя, и он то и дело «случайно» задевал ногу Арсения, пытаясь добиться хоть каких-то манипуляций. Шаст не выдержал и отпихнул Арсения, на что тот многозначительно улыбнулся, но Антон бросился к Арсению с новой силой. Скинул его пиджак на пол, перешагнув, и задрал белую рубашку вверх, оголяя торс и соски. Набухшие и покрасневшие от возбуждения. Язык Антона проворно игрался с ними, вылизывая, покусывая, оставляя рядом небольшие засосы. Целуя накаченный торс Арсения, вызывая пошлые стоны под звуки причмокивания. Попов рывком поднял Антона и проговорил в губы: — Все еще ненавидишь? — голубые глаза не ждали ответа, да и Антон смирился.        Новый страстный поцелуй, но недолгий. Неожиданно Попов отстранился и услышал в ответ недовольный стон. Он смерил Шастуна высокомерным взглядом и задрав его футболку стал вниз спускаться мокрыми поцелуями. Шасту в штанах было не то что некомфортно, а невыносимо. Член требовал внимания, а Арс продолжает сводить с ума укусами, засосами на ребрах и слушать чужие всхлипы, играя с его сосками. Попов расстегнул ширинку Антона и спустил штаны. Тот задрожал и зажмурился, но Арс нежно провел по внутренней части бедра и приспустил боксеры. Шаст не хотел думать о том, что с ним происходит, но это было невозможно. Неужели ему сейчас правда отсосет сам «Арсений Попов».       Член истекал смазкой и пульсировал, оставив на боксерах мокрое пятно. Арс смотрит снизу на Шастуна блядским взглядом, а после проводит языком по всей длине, не разрывая зрительный контакт. У Антона мурашки по всему телу, хочется больше, быстрее, жёстче. Наконец Попов медленно погружает головку в свой рот и умело орудует языком. Втянутые щеки создают идеальное давление и темп становится, быстрый, отрывистый. Шастун запрокидывает голову от удовольствия, слегка ударяясь о стену и захлебывается в собственных стонах. Арсений свободно двигает головой, погружая член так далеко, как только возможно. Губы Попова, обхватившие член и горячее дыхание ощущается нереально. Антон готов кончить прямо сейчас, но, доводя его до пика, Арс останавливается и наслаждается чужими мучениями. Язык играется с уретрой и вновь вылизывает всю длину, возвращаюсь к головке. Темп все нарастает, Арсений стонет, доставая до самой глотки. Шаст зарывается руками в волосы Попова, чуть поддается вперед и всхлипывает от мучительного наслаждения. И чувствует вибрацию по всему телу и нереальную скорость, срывается на громкие стоны и кричит, почти осипшим голос, кончает прямо в рот. Земля уходит из-под ног, ноги подгибаются и он падает в небытие, чувствуя, как его крепко держат за руку. Летит в темноту и вдруг Антона подбрасывает необъяснимая сила.

***

      Открыв глаза Шастун обнаружил, что лежит в кровати. По лбу стекают капли пота, тремор вышел из-под контроля, а на часах 8. Он проспал будильник, а на работу к 9. — Сука, — хотел встать, но испытал странный дискомфорт. Заглянув под одеяло, обнаружил внушительный стояк, истекающий смазкой, которая течет ручьем по бедрам. Хватило одного движения, даже прикосновения и образа Арсения, чтобы кончить. От такого сильного оргазма зазвенело в ушах и дрожь прошла по всему телу, будто вновь вернулось чувство первой подростковой дрочки. — Это был сон? — призадумавшись, сделал вывод он, — Ебучий Попов! Пока Антон матерился и собирался, на другом конце города Арсений задавался совершенно другим вопросом и он явно был серьёзнее, поэтому он уже полчаса орал на весь корпус: — Какая мразь это сделала?! И что мне с этим делать?! В ответ Серёга лишь скептически поднимал бровь и в сотый раз спрашивал, ослабляя галстук и закатывая глаза: — Что случилось? — Ты это видишь? — Попов стал трясти перед лицом друга каким-то документом. — Вижу. Это наш договор и…? — А теперь приглядись, — он встал и буквально нагнул Матвиенко над столом, чтобы между лицом и документами было пару сантиметров, — Видишь? На листе было еле видно серое пятнышко. Серёжа отбросил руки Арса: — Ты еблан? Хули орёшь-то? — Слушай меня внимательно. Это слава богу копия. Оригиналы я храню в сейфе под кодом. Только ты, я и Дима знали, где лежит этот документ. Когда я закрывал ящик, то этого пятна не было. А сейчас есть. Улавливаешь? — Нет, — отрезал тот в ответ и недовольно фыркнул — Значит кто-то копался в документах. Здесь есть крыса, которая под меня копает. Потому что эту копию я не давал никому и никто из вас не трогал её. — Хорошо, — выдохнул Сережа, — Я начну выяснять, только не психуй. Правда я уверен, что камеры вышли из строя и на видеозаписи ничего. — Найди этого человека или сделка сорвётся, — выдавил Арсений и сотрудник удалился из кабинета.       Попов устало плюхнулся в кресло, поправляя цепочку на шее и рукава чёрной водолазки и, чтобы успокоиться вышел в офис. В нем кипела работа: звуки клацанья клавиатуры, стукающие печати и небольшой гул. В этом корпусе не меньше 30 сотрудников и всех он знал по имени. Знал их личную жизнь, хобби и как только появлялась малейшая непристойная информация, будь то алкоголизм, наркомания или психическое расстройство — разбирался. Очень сложно принимать в этом случае решение: увольнять или нет, потому что сам он имеет непростые грешки перед законом. В целом подробности его личной жизни могли повергнуть в шок каждого. Недолго Арс наблюдал за шебуршанием подчиненных, оглянулся ещё раз и подошёл к секретарше. Офис освещал солнечный свет, создавая иллюзию тепла и хорошей погоды. А все-таки красивый вид на Москву отсюда. — Алис, — взгляд ненадолго застыл. Сегодня девушка была в просвечивающей белой рубашке и короткой юбке. Она встала из-за стола и слишком близко подошла к Арсу. — Да, Арсений Сергеевич? — улыбка была красива, как и красная помада, но близкое расстояние начальнику явно не понравилось. — Я хотел спросить… — помедлил он и сделал шаг назад, но не договорил. В проходе офиса появился взмыленный Шастун в безразмерных тёмных штанах. У белой рубашки помяты рукава, а незатянутый алый галстук сексуально свисал, добавляя шарма к его русым кудряшкам. Опоздал на 15 минут. — Что вы хотели? — переспросила сотрудница, вырывая из мыслей, выпячивая свою большую грудь. — А, да неважно. Ты рассказала Шастуну, что делать и объяснила принцип? — взглядом указав на парня, пояснил Попов — Конечно. Смышленый парень. Правда сегодня я ему ещё не относила бумаги. — Я сам, — и выхватив листы из рук, двинулся в сторону его рабочего стола, услышав в спину лишь разочарованный вздох секретарши.       Антон прошёл за свой стол, он был практически в центре. Устало сел, покрутился на стуле и выложил свой ноутбук. Такое было пожелание — носить лучше свой, а если напечатать приказ, то скинуть на указанную электронную почту. Если кажется, что Антон забыл об утре, то это заблуждение. Такое не забудешь. Он рассуждал об этом пока чистил зубы, мылся, переодевался, ехал на работу через пробки (теперь на своей машине). И никак не мог понять, что сука не так?! Кое-что Шастун знал о таких снах, а именно о работе мозга. Во время сна наш мозг разгружает воспоминания, плюс к этому иногда могут смешаться мысли, желания. А может это и вовсе подсознание? Тогда получается, что он тайно хочет трахнуть Попова, своего «начальника». — Смешно, — нервно взъерошил волосы Шаст и истерично хихикнул, ведь дрочить в душе не входило в его планы, а искать годное гейское порно тем более. — Приветик, — сверху высунулась голова девушки, — Ты наш новенький значит? — А мы что в школе? Знакомство странное, — сконфузился он — Да ты прав, — её голова исчезла и через секунду прямо к его столу подошла красивая шатенка, в бежевом кардигане и обтягивающих кожаных брюках на чёрных каблуках. Протянула руку и улыбнулась, — Ира. А ты у нас…? — А. Антон. Шастун. Можно Шаст, — паузы были уже спокойные, а голос ниже. — Неудобно мне теперь будет, — хихикнула Ира и села на его стол, — Этот стол был свободен 3 года. Всегда складывала свои вещи или документы, раз стол близко, но я тебе очень рада.       Впрочем Антон был тоже рад, что та завела разговор. Красивая, эффектная и опытная сотрудница. В ней точно можно быть уверенным, что поможет и подскажет. Шатенка смеялась, но негромко. Что-то рассказывала и беседовала о программах для ноутбука, которые полезны в работе. «Красивый смех, звонкий». Пока идиллию не прервал Арсений: — Ирочка, — он помедлил и угрожающе улыбнулся, — Прекрасно, что помогаешь освоиться новому сотруднику, но отчёты. Они готовы? Не вижу их у меня на столе. Лучше за работу, пока премии не лишил.       Конечно премии он не лишит, но захотелось. Ограничивать такого сотрудника, как Ира — опасно. У неё какое-то престижное экономическое образование, является отличным бухгалтером и плюс творческой личностью. Терять её невыгодно для компании. Попов не понимал, с чего бы ей общаться с Шастуном, ходили слухи, что Ира лесбиянка. Арсений стоит горой за «своих» ребят и когда только стали распространяться злые языки об Ире, то он уволил каждого у кого открывался рот. Плюс с девушкой её видели лишь один раз, в общем Арс не лез и ему плевать. С Ирой у них уважительные отношения, товарищи, но вопрос оставался открытым и вопросы вызывали вовсе не это. По натуре она была очень закрытой и общалась по меньшей мере с 4 сотрудниками, а тут резкий интерес к Антону, либо в Арсении пробудилось чувство: не мне, но и никому.       Девушка мгновенно вскочила и ушла к себе за стол, как-то обиженно посмотрев. А Попов кивнул и мгновенно охладел, сказав железным голосом: — У меня для тебя много работы. Смотри, тут листы с важными пунктами для сценария. Свадьба практически на 24 часа. В плане все есть. Сценарий должен быть оригинален, интересен, подвижен. Гости в основном бизнесмены, родственников пару штук. Завтра встреча с заказчиками и сценарий… — неожиданно Арсений хлопнул по столу, так что Шастун вздрогнул, — …должен быть готов завтра, а на почте моей быть сегодня. Антон пробежался глазами. План был ахуеть какой большой. Мало того, что он таким ещё не занимался, так его ещё ещё смущал пункт: — Тут обращение «он» и «он»? — Да. Тебе что-то не нравится? Какая разница, какая ориентация, все равно не наше дело. — А как они расписались? — не понимал Шаст — Не. Твоё. Собачье. Дело. Работай! — и ушёл, оставив Антона в ахуе. Исчез так же непонятно как и появился. — Джин ебаный. Снова выглянула знакомая голова сверху из-за стеночки: — Я слышала, как он злился, — нахмурилась Ира и убрала волосы за ухо, — Но не переживай, Арсений не всегда такой. — Полная пизда, — прошептал Шастун, но девушка все поняла. Лишь кивнула в знак соболезнования и голова скрылась.       А Антон сел за сценарий. Открыл ноутбук и наобум стал писать. Писал, поглядывал в план, стирал написанное и снова печатал. Стук по клавишам был непрерывный. Порой работа требовала необыкновенных усилий, но даже занимаясь делом, Антон не переставал думать об Арсе. Что же его таким сделало? Ведь прошло 5 лет с их последней встречи, а можно ли столько успеть? Из навязчивых мыслей его вырвал голос: — Шасту-ун, я счастлив тебя видеть за работой! — Дима стоял, разведя руки, ожидая объятий. Антон ринулся к нему, прижимаясь, почти съеживаясь. — Я тоже рад, наверно… — А что случилось? — ухмыльнулся Поз, конечно он обо всем знал, но ради приличия спросить стоило. — Попов дал мне невыполнимое задание, — но Шаста перебил друг — Потише говори об этом, дурак, — и сам вполголоса произнёс, — Лучше не раскидываться такими словами. Крыс много, — обнял и ушёл, подмигнув — Видимо у них фишка такая, — и снова застучали клавиши. Неизвестно сколько прошло времени, но его снова окликнули: — Шаст, Шастун, Антон! Ира. «В этом месте будет мне покой?!» — Что? — закатил глаза он — Обедать идёшь? Курить? — А. Д-да, конечно, — промямлил в ответ девушке.       Как он забыл про сигареты? Впрочем, вспомнил, так что поздно. Курить хотелось, как никогда. Ведь сценарий почти не получался, написано много и почти доделано, но вся эта хуйня не нравилась самому автору. Шастун морщился вспоминая дрянь, которую написал. А что делать с этим?       Они с Ирой шли по тайным коридорам, чуть ли не чёрные ходы, но через пару лестничных проёмов шатенка открыла дверь. Мир залился солнечным светом, свежий воздух заполнил лёгкие, а ветер трепал кудряшки. Это было нечто вроде веранды, но на высоте. Вид завораживал, внизу шум машин и вечно бегущие люди, а именно на этой веранде вид на Москву. Величественную, опасную, загадочную Москву. — Ну, рассказывай. Сюда не попадают просто так, — Ира достала из кармана вэйп и положила локти на перила, смотря в даль, — Это моё любимое место, здесь почти никого не бывает. Все предпочитают кафешку внизу или курить у стоянки, — улыбнулась и закрыла глаза, а солнце освещало её лицо. Антон видел много девушек и прекрасно разбирался о чем говорит косметика. Лицо Иры отличалось чистой кожей, что привлекло Антона, без тоналки и пудры, что прекрасно было бы видно на солнце. Красивые большие глаза были подкрашены нежно-розовыми тенями и сделанные реснички. — Мне нечего рассказывать, — Антон вынул сигареты и зажигалку и пристроился к шатенке, протягивая сигарету. Взгляд упал на пухловатые розовые губы, подкрашенные блеском. Она почему-то усмехнулась: — Не доверяешь. Это правильно. Хотя все равно виден твой секрет, — подул новый поток ветра, волосы развевались у неё аккуратно, даже нежно. — Какой же секрет? — смутился Антон, крутя кольца — Ты явно знаешь Арсения. Он ведёт себя с тобой жёстко, не пытается произвести впечатления. Для всех он идеальный в меру строгий начальник, а для тебя тиран. Может я и преувеличиваю, но поверь, Попов самая тёмная лошадка в мире бизнеса, — Шастун напрягся, а Ира продолжила рассказ, — В бизнесе он не так долго, а поднялся слишком быстро. Значит был у него некий «папик», который рассказал, как добиться успеха. Да и плюс, говорят с наркотиками связан и нелегальный бизнес имеет, да только поймать не могут, всегда чист. Я не сплетница, но факты есть. Никогда не знаешь, когда ждать от него нож в спину. Явно Сергеевич тебя не любит, а ты парень милый, — и слегка приобняла. Антон не стал сопротивляться и приобнял в ответ, девушка очень даже милая. — К чему ты ведёшь? — оскалился на мгновение он, но по доброму — Есть один человек, кто копает под него. Богатый человек. Говорит, что если работать с ним кто-то будет, то любую цену заплатит за информацию. Кстати, ты знал, что мы работаем до 7 или 8, типа больше, чем другие отделы, — резко перевела тему Ира, давая некую подсказку. Время подумать до конца дня. Девушка опустила вейп в карман, поправила волосы и вышла с веранды, отдалялся цокот её каблуков — Точно фишка у них такая, — выдохнул дым в небо Шастун, продолжая загадочно рассматривать вид далеких многоэтажек напротив. В рот отправилась вторая сигарета. «Интересно, а Арс знает, что под него копают? Коллектив не такой уж и слаженный.»

***

Обед Попова начался чуть позже, как обычно, он потерял счёт времени. На телефон пришло сообщение от неизвестного номера:

Попов, приходи на аллею за зданием через 10 минут

Знакомы?

Кто вы?

Тот кто надо)       Внутри Арсения все похолодело. Жёсткости в нем хватало, но сейчас он решительно встал и подошёл к сейфу. — Арс, а ты не знаешь… — Серёжа, вбежавший в кабинет, не договорил, — Т-ты чего? Арсений достал из сейфа пистолет и положил во внутренний карман пальто, накидывая на плечи: — Мне написал неизвестный номер, который хочет встретиться. Суть переписки меня не очень устроила. — Погоди, что? — Сам смотри, — сжал челюсть и протянул телефон — И что? — непонимающе перевел взгляд Матвиенко — Это может быть кто угодно. Помнишь дилера у которого мы взяли товар и его посадили, мы получили тогда все бесплатно. Или парня, которого мы унизили на конференции, а он перевозит оружие кстати. Это может быть кто-угодно: дилер, обиженный или просто ущемленный, псих или бизнесмен, желающий мне смерти. Угроз не было, но стоит быть готовым. Врагов у меня слишком много. — Так давай пробью номер. В чем проблема? — А если это кто-то из тех, кто увидит, что номер пробивают и начнет шантаж. Осечек быть не должно. И вышел из кабинета. Оставив Сережу с вопросами и чувством беспокойства. Через секунду от него пришло сообщение: Будь осторожнее Сообщи куда идёшь, звони       Волнуется. Арсений не паниковал, вёл себя холодно и сдержанно. Руки не тряслись, взгляд был осознанный. Плевать? Он привык играть со смертью, готов был играть. Порой казалось, что ему нечего терять, может быть. Арс не любил, не привязывался, не доверял — не умел или боялся. Наркотики высосали из него боль, но вдобавок годы жизни, чувства и эмоции. После реабилитации никто не знал, что случилось, но все понимали — сломан. С тех пор он отчаянно бросался куда угодно: перестрелки, встречи с угрозами, прямое нападение; шел сам.       Выйдя в коридор корпуса, осмотрелся и зашёл в лифт, чтобы никого не было. В холле вместо привычного выхода, свернул за угол и открыл дверь, которая вела на другую сторону здания. Конечно, о ней никто не знал. У каждого секреты, но у Арса их слишком много. Ах, да, он понятия не имел, что за аллея. От этой двери шла какая-дорога в глубину старого парка. Туда идти был единственный вариант. Деревья росли неаккуратно, пугающе шелестев, качаясь от ветра. Плитка, которой выложена дорога, почти разрушена и к тому же обросшая мхом. Повеяло сыростью. Чем дальше шёл Арс, тем больше мыслей лезло в голову и тем сильнее он прижимал к груди внутренний карман. Казалось бы, его могут убить, похитить или арестовать, но Попов шел уверенно и расчетливо. Страх не был знаком ему, но это равнодушие убивало. Дойдя до разрушенного памятника и развалившихся лавочек, Арс понял о чем ему писал «незнакомец». Едва ли это можно назвать аллеей. От памятника остался лишь фундамент, а деревья превратились в кривые фигуры. — Не знал об этом месте, жутковатое, но загадочное, — хмыкнул он. Время ещё было и Арс отправился по дороге чуть дальше. Тропинка становилась все уже, все меньше плитки и больше мха. И перед ним предстал небольшой двухэтажный кирпичный дом с разрушенной крышей и местами, казалось, недостроенной. Странный шорох. Арсений прислушался, шорох повторился. Даже среди шелеста деревьев слышно дыхание кого-то в этом доме. — Или я параноик, — снов ухмылка. И вынул пистолет, перезарядил. И как агент в фильме, ступил на обломки.       Под ногами были крошки кирпича, щепок и штукатурки. Они хрустели и отзывались эхом. Осмотрелся и взгляд упал на деревянную лестницу. Всего лишь три ступеньки прогнили. Шаг. Скрип. Сердце бешено забилось, но руки не дрожали. Ни один мускул на лице не дернулся и шаги стали увереннее. Снова шорох, но уже ближе. Шаги. Арсений мгновенно среагировал и выставил пистолет, держа палец у курка. В двух шагах от него находился изумленный Шастун, а между ними пневматический пистолет. — Ты чего? — наивно спросил Антон не в силах сделать малейшее движение. — Я хочу тебя расстрелять, — процедил Попов и сделал шаг, не опуская пистолета. — Не горячись, — попятился Шаст, в его голосе слышалась небольшая паника. — Ты писал, верно? Что тебе нужно? — от злости его скулы были особенно видны и Арс снова сделал уверенный шаг, упирая пистолет прямо в грудь Шастуну. Тот лишь кивнул. Почему же они здесь? Когда Антон был на веранде с Ирой, то увидел небольшую заброшенную аллею. Даже сфотографировал её, красиво. И много думал над словами девушки. «Я хотел рассказать тебе о слухах и спросить, но ты и правда не так чист, как кажется. Прости, а вдруг она права?» — А мы не можем поговорить без пистолета? — устало выдохнул Антон и натянул улыбку. Арс разрядил пистолет и положил в пальто, — Хорошо, спасибо. — Говори. Что ты хотел? — он говорил спокойно, но это спокойствие доводило до дрожи рук Антона. На него только что направили пистолет, а теперь пытаются вести милую беседу. Его трясло, не столько от страха, сколько от разочарование. Кто перед ним? Что у него в голове? Можно ли доверять ему? «Он. Он. Он. Кто же ты, Арс?» — А что я не могу поговорить с тобой или просто встретиться? — истерически выдал Шаст Между ними было около шага и Арсений мгновенно ударил его несильно в живот. Антон согнулся пополам, удар есть удар. Его руки заломили и над самым ухом раздался шепот: — Совсем страх потерял? Ещё раз полезешь не в свои дела, то так просто не отделаешься. Глаза Шастуна расширились. Сердце пропустило удары и по телу пробежала волна возбуждения. «Вещий сон?» — Хватит! — вырвался из хватки Шаст. Они стояли лицом к лицу, — Хватит пиздеть, врать, изворачиваться, убегать. Я ещё ничего не сделал, чтобы в чем-то обвинять. Что с тобой? Арсений рассмеялся. Смех эхом отскочил от стен. Смех нездоровый, неискренний, неприятный. Он поразил нутро Антона, что по телу пробежали мурашки от пальцев ног до затылка, будто мелкие насекомые. — Тебе смешно? — Да, очень, — эмоции сменялись одна за другой, что казалось перед ним не живой человек, а актер, играющий на сцене. Хотя так и есть, для Арса это игра. — Ты так наивно думаешь, что я буду говорить с тобой. Почему ты решил, что спустя 5 лет я простил тебя? Что хочу видеть? Что мне небольно смотреть на тебя? — За что? — прошептал Шаст, комок слез подступил к горлу — Ты бы ахуел, даже от одной истории, которую я вынес. Разбирайся сам, что со мной. Я — есть я и отвечать на тупые вопросы не буду. — Псих… — И кто из нас псих? Ты сам меня позвал. Не знаю зачем, а знаешь… — Арсений сделал паузу, будто в лёгких не хватало воздуха — …мне плевать, я буду гореть в аду за свои грехи, а ты за свои. — Если ты не знаешь мой номер, значит он не нужен. Я сразу это понял после твоего ответа на смс. Если ты меня ненавидишь, значит так даже лучше, — Антон подходил все ближе, — И если ты считаешь меня врагом, то пусть будет так. Я буду разрывать твоё сердце на куски и ты знаешь это, — он насмешливо улыбнулся, но на лице Попова опять ни тени сомнения. — Антон, — впервые за долгое время назвал его по имени и тон смягчился, — Поверь, нельзя разорвать то, что разорвано очень давно. Наверно ты прав, пусть все будет так, как есть. И за все годы я выяснил, что можно жить и сломанным. Так что да, бей, ненавидь, мне плевать. Но запомни, — Арс больно сжал подбородок Шастуна и проговорил прямо в губы, — именно ты заслужил этого, не я, и мы оба это знаем. И мне тебя не жаль. Слышишь? Не жаль.       В голове Антона вспыхнула мысль из сна: «Твое решение — мстить мне или нет». Неприятный вердикт вынесен. Их взгляды встретились и Арс ухмыльнувшись, ушел. Здание опустело. Где-то закричали птицы, истошными криками. Шелест листьев и звуки, удаляющихся шагов. Антон присел на сложенные в углу кирпичи, потер разбитые костяшки, которые потихоньку заживали, вынул сигареты. Хотелось бить, кричать. Слезы подступили к глазам. Он тянул сигарету дрожащими руками и почти не выдыхал. А где-то в глубине парка все еще кричали птицы и, казалось, Шастун их понимал, потому что это крик отчаянья. — Ты совершил ошибку. — покрутив в пальцах сигарету, сделал вывод Антон, — Значит мы больше не на одной стороне.