(Не)Взаимно

      — Чонгук, не нервничай, пожалуйста, — в трубке слышится успокаивающий голос омеги, что сейчас находится за триста двадцать пять километров от любимого мужчины. Не так уж и много, но для будущих супругов это кажется огромным расстоянием.       — Как не нервничать, Тэ? У нас свадьба завтра, а ты до сих пор не дома, — с тяжестью в груди выдыхает Гук, укладываясь в кровать.       — Я же сказал, непредвиденная встреча с партнером, завтра буду в Сеуле. Торжество в семь вечера, у нас уже все готово. Мне только одеться и привести себя в порядок. Все будет отлично, — убеждает того Тэхен, на фоне шурша оберткой от конфеты.       — Твоя работа сведет меня с ума, — прикрыв глаза, отзывается Чон.       Чонгук и Тэхен вместе уже два с половиной года. С того дня, как Гук вернул себе своего белого медвежонка, они больше не расставались. Альфа сразу же дал понять, что жить они будут вместе, и это даже не обсуждается. А Ким и не пытался возразить, ему вполне нравилась идея. Как только Тэ перевез все свои вещи, сразу сказал, что золотого цвета в их жизни не будет. Он травмирован после дома родителей мужчины.       Пара вместе сделала небольшой косметический ремонт в их уже общей квартире, потому что терпеть сплошной темный цвет Тэхен не собирался. Зато теперь стены пастельных оттенков вместо угрюмого серо-черного цвета. По этой же причине омега поменял большую часть мебели, так как она не подходила к интерьеру. Короче, ремонт, который должен был длиться всего неделю, превратился в тридцатидневный. Чонгук не спорил и не ругался, ему было приятно, что Тэ захотел из его холостяцкой квартиры сделать их общее гнездышко.       Пока рабочие работали, Ким и Чон переехали в небольшие апартаменты рядом, так как прошлая квартира Тэхена уже на тот момент сдавалась, а к родителям Чонгука они решили не переезжать даже на время. Господин Чон, конечно, поумерил пыл, но теперь играл в обиженку. В общем и целом, альфу и омегу их жизнь устраивала, быт был налажен, а любви и страсти становилось с каждым днем все больше и больше.       Месяц назад Гук сделал предложение любимому на крыше их дома. Было очень романтично: звездное небо, светящийся город, цветы, шампанское и шикарный мужчина, проговаривающий на ушко слова любви. Тэ тогда расплакался и еле выдавил заветное слово: «Да».       Свадьбу Ким захотел красивую, с большим количеством родных и друзей. А главная его мечта — роспись на открытом воздухе. Чонгук стал тем, кто осуществил это желание, и вот уже завтра, пятого июня, они станут официально мужьями на закрытой территории коттеджа, где мужчина заранее арендовал целую территорию с домом.       — Гук-и, я тебя люблю, и я вернусь, даже не сомневайся, — мягко проговаривает Тэ, целуя динамик смартфона.       — Я тоже тебя очень люблю, медвежонок. Сладких снов, — первый сбрасывает вызов Чон, откладывая телефон на прикроватную тумбочку и съезжая головой на подушку.       Его охватывает тревожность с того дня, как его жених уехал по рабочим делам в Пусан, а было это две недели назад. Чонгук рад, что младший нашел хорошую работу по своей специальности, переводчик с немецкого. Компания известная, директор нормальный, коллектив тоже, но вот эти вечные командировки раздражают мужчину. Он не запрещает Тэхену заниматься тем, чем нравится, однако порой Гука посещают мысли, что Ким к нему не вернется. Убежит, пропадет. И нет, поводов тот не давал, но осадок еще с прошлых раз остался, поэтому тяжело отпускать омегу.       С этими не самыми позитивными мыслями Чонгук засыпает, надеясь, что завтра все пройдет замечательно.

***

      В два часа дня в квартире Гука сплошная суматоха. Приехали чуть ли не все, чтобы поднять настроение мужчине и помочь тому собраться.       — Да ладно тебе, братишка, — заходит в просторную гостиную Хосок, пережевывая бутерброд, сделанный папой на скорую руку. — Не убежит твой суженый. Не просто же так он тебя столько лет терпит.       — Хосок! — восклицает Адриан, услышав слова младшего сына.       — Ну что я такого сказал? С ним действительно бывает тяжело, удивляюсь до сих пор, как ТэТэ с ним живет под одной крышей, — присаживаясь на мягкий горчичный диван, говорит Хо.       — Не слушай его, Гук-и, как обычно, бредни несет, — с нежностью во взгляде говорит омега, поправляя бабочку на белоснежной рубашке переживающего сына.       Проснувшись утром, Чонгук надеялся увидеть самого красивого в мире омегу и зацеловать того, показать, как скучал. Но его охватило дежавю. На соседней стороне кровати мужчина заметил небольшой листочек, который, признаться честно, не было желания открывать. Но, увидев, что чемодан с вещами стоит в комнате, Гук немного расслабился и, глубоко вздохнув, прочитал содержимое:       Любимый, у меня есть дела. Прости, пожалуйста, это сюрприз. Уверяю, тебе понравится. Даже не вздумай себе чего-то плохого напридумывать. Езжай на место, а я подъеду к регистрации.       Люблю, твой Медвежонок;)       Что чувствовал в тот момент Чон? Тяжело сказать. Вроде и ничего плохого не случилось, Тэхен ведь приехал и дал знать, что свадьба будет, он приедет. Но с другой стороны, Чона охватил липкий страх, хотелось одеться и поехать искать этого несносного парня. В итоге, альфа решил взять себя в руки. В конце концов, он взрослый мужчина, а Тэ его любит и больше точно от него не убежит, как минимум, не поговорив. Поэтому он повалялся еще минут тридцать в пустой постели и пошел готовиться стать сегодня мужем.       — Пап, я слегка нервничаю, но думаю, что Тэ не поступит так жестоко со мной в такой особенный для нас день. Я должен ему верить, и мне стыдно, что меня посещают порой мысли о том, что он может уйти, — делится своими переживаниями мужчина, глядя в родные глаза папы.       — Сынок, это нормально. Ваше прошлое не совсем легкое. Вы оба прошли долгий путь, чтобы встретиться. Вы пронесли свою любовь через года, не каждый на такое способен. Да, Тэхен убегал, но лишь потому, что не был уверен в правдивости твоих чувств. Однако сейчас, я уверен, Тэ знает, как сильно ты его любишь. Ведь так, Чонгук? — Адриан понимает Гука, поэтому старается донести свои слова в мягкой форме.       — Спасибо, пап, мне это было нужно, — напряжение спало, когда Гук обнял своего родителя, почувствовав нежное касание на своей скуле.       — Ну раз все успокоились, заканчивайте тут, я пошел Юнги от бутылки отрывать, и поедем, — вставая, спокойно произносит Хо, уходя на кухню, пока Чонгук и Адриан смотрят ему вслед, посмеиваясь.

***

      Дорога до коттеджа занимает полтора часа, а после несколько дорогих машин заезжают во двор роскошного четырехэтажного дома. А усеянный яркими цветами сад радовал глаз нежностью своих многообразных оттенков. Пышные букеты роз, искрящиеся на солнце, создавали атмосферу романтики и притягивали взгляды, заставляя наслаждаться этой живописной картиной.       Гости уже на месте, распивают шампанское около фуршетных столов, ожидая женихов. Чонгук выходит из белого автомобиля, осматривая всю территорию и молочного цвета здание с панорамными окнами, в котором этой ночью будут ночевать почти все присутствующие, а затем альфа хочет его купить, сделав подарок Тэхену на свадьбу. Главное — чтобы она состоялась…       — Чонгук, — к мужчине подходит низкий, миловидный омега, словно ангел, на нем надеты белые брюки и легкая блузка, а пшеничные волосы раздувает легкий ветерок. — Где Тэхен? — карие глаза смотрят прямо на альфу, напоминая ему одного красивого парня.       — Мистер Ким, он скоро приедет, — пытаясь выдавить из себя улыбку, говорит Гук.       — Ну что за ребенок? Даже на собственную свадьбу не может вовремя приехать, — возмущенно произносит папа Тэхена.       Ким Вихену сделали операцию на сердце чуть больше полутора лет назад, после этого он проходил долгий путь реабилитации. Чонгук и Тэ, безусловно, не бросили пятидесятипятилетнего мужчину и ухаживали за ним. Чуть позже доктор сказал, что Вихена можно забирать домой, он идет на поправку. Тэхен к тому моменту освободил от квартирантов квартиру и перевез туда папу по его просьбе. Тот не хотел мешать двум влюбленным, да и к тому же уже мог многое делать сам.       Чонгук ему сразу понравился и был награжден званием: «любимчик». Тэ иногда по детски дуется и ревнует, но это лишь в шутку, омеге приятно, что двое ему родных людей поладили. А вот знакомство двух семей вышло напряженным. Если с Адрианом Вихен нашел быстро общий язык, он ему показался очень солнечным мужчиной, то с отцом контакт не особо заладился. Тот весь вечер молчал, ковыряя вилкой в тарелке. Выглядел как маленький ребенок, которому не дали игрушку.       — А Джухек приедет? — задает еще один вопрос Мистер Ким, пока они идут к остальным.       — Нет, сказал, будет дома работать, — закатив глаза, отвечает Адриан. Сегодня его образ — полная противоположность образу Кима. На нем черные приталенные брюки, а сверху надета рубашка, расстегнутая на пару пуговиц. На лице нет макияжа, кроме подведенных глаз, делая их более выразительными, а волосы уложены назад, придавая мужчине этакий мафиозный шарм.       — Чонгук, мне так жаль…       — Не стоит, — перебивает Вихена Гук. — Я привык. Он контролирует нас, считая, что мы дети, хотя сам не лучше трехлетнего ребенка.       Дальше время проходит непринужденно, все восхищаются местом и прекрасным Чонгуком, пока сам виновник этого дня всеми силами пытается выбросить ужасные мысли из головы и отвечать на кучу вопросов.       Ближе к половине шестого подошел светловолосый парень-омега, что будет вести выездную регистрацию. Оставшиеся гости тоже были на месте, в общем счете насчитывалось около ста человек.       За пятнадцать минут до начала все расселись по стульям, украшенным живыми белыми цветами. Чонгук стоял с папой, Мистером Кимом и Хосоком около арки, которая также была вся в живых цветах — желание Тэ. И вот уже тут Чон не на шутку стал переживать.       — Можно закругляться, — дерганными движениями перебирает пальцы, пока голос предательски дрожит.       — Гук-и, он придет, он не бросит тебя, — поглаживая плечо, проговаривает Вихен.       — Может, пробки, — предполагает Хосок.       — Чонгук, помни, что я тебе говорил сегодня днем, — вступает в диалог Адриан.       — Господа, пора начинать, — вклинивается в разговор рядом стоящий омега.       — Так, достаточно, — рычит Гук, разворачиваясь к ничего не понимающим гостям. — Уважаемые друзья и родственники, я приношу вам свои извинения, но… — ком обиды не дает говорить нормально, а сердце стремится выпрыгнуть из груди. — Но…       — Но начнем мы через десять минут, — слышится до боли знакомый голос.       Все оборачиваются, в то время, как глаза альфы замечают любимый силуэт в белоснежном свадебном костюме, а рядом с ним стоит никто иной, как Чон Джухек в черном классическом костюме с белой розой в нагрудном кармане пиджака.

flashback

      — Господин Чон, я бросил с утра своего жениха не для того, чтобы вы молчали, — говорит Тэ, сидя в кабинете напротив безэмоционального мужчины.       — Что ты хочешь услышать? — уже третий раз задает вопрос за эти двадцать минут альфа.       — Чего вы желаете для своего сына? — внезапно спрашивает Тэ. — Несчастья?       — Не неси чепухи. Я разрешил вам встречаться, — произносит Джухек, вновь утыкаясь в бумаги.       — Спасибо, что позволили двум взрослым людям быть вместе, — не может без язвительности. — Но этого недостаточно, Господин Чон. Вы должны искренне желать счастья своим детям, чтобы они это чувствовали, и тогда увидите, их отношение к вам поменяется. — Тэхен всегда умел привлечь к себе внимание Джухека. Что-то цепляло альфу в этом парне.       — Чонгук хотел доказать, что он самостоятельный, он это доказал.       — Гук хотел вашего признания и любви, и до сих пор хочет, просто молчит. Прям как вы, упертый баран, — усмехается Тэ, вызвав слабую улыбку у альфы. — Ваше присутствие на свадьбе важно для него. И если вы появитесь, это будет первый шаг к вашим хорошим взаимоотношениям, — омега тяжело вздыхает и встает с места, направляясь к выходу.       — Стой, — за спиной раздается басистый властный голос. — Я еду.

the end of flashback

      — Сын, я знаю, что у нас не все гладко, да и не будет никогда гладко, — говорит Джухек, слыша легкий смех у омег. — Мы с тобой похожи. Я тоже всегда хотел быть самодостаточным мужчиной… У тебя прекрасный вкус, Гук, — улыбнувшись, он посмотрел на Тэ, а после вновь вернул свой взгляд на сына. — Перемирие? — вытянув руку, спрашивает Чон старший.       Чонгук долго смотрит на протянутую ладонь…       — Перемирие, отец, — когда двое мужчин крепко обнялись, рядом взорвались громкие аплодисменты и радостный вопль.       В эту секунду Джухек понял, на кого так сильно похож своим стойким характером Тэхен.       Адриан. Это копия его любимого мужа. Гордый, смелый, умеющий подобрать нужные слова в момент, когда они требуются, но в то же время — ранимый, робкий и нежный человек.       — Мы начинаем? — вновь спрашивает паренек, держа в руках заготовленный лист со словами.       — Да, — в голос отвечают женихи.       — Я прибью тебя, Тэхен, — одними губами шепчет Чон.       — Я тоже тебя люблю, — вторит ему омега, подходя ближе и беря будущего супруга за руку.       Когда все замолчали и разошлись по местам, регистратор начал свою речь. Он много и монотонно говорил о семье, любви и прочем, пока Тэхен лукаво то зажимал ладонь мужчины, то, усмехаясь, подмигивал. Благодаря игривому настроению младшего Чонгук смог окончательно расслабиться. Его омега рядом, все хорошо.       Время подошло к клятвам. Тэхен и Чонгук разворачиваются лицом друг к другу, продолжая крепко держаться за руки.       — Ты вошел в мою жизнь очень давно, медвежонок. Однако поселился в ней окончательно пару лет назад. Ты пришел тогда, когда мне это было нужно больше всего. Мы многое пережили за эти годы, но главное наше достижение — спустя восемь лет мы не потеряли нашу с тобой любовь, не сумели полюбить кого-то еще, — в горле пересыхает, а в уголках глаз скапливается жидкость. — Тэ, ты делаешь меня лучше с каждым днем. Ты моя поддержка во всем. Я клянусь любить тебя и оберегать. Ни за что не предам и во всем помогу. Наша история вечная, мой белый медвежонок, — у мужчины не было подготовленного текста, он хотел высказаться от чистого сердца, и он это сделал.       На щеках Кима слезы безграничного счастья, его немного потряхивает, но он должен тоже произнести слова клятвы, поэтому, набрав побольше воздуха, начинает:       — Чонгук-и, нет в этом мире слов, которые смогли бы описать все мои чувства. Ты мой воздух, моя жизнь. Ты заставляешь меня смеяться, заставляешь меня думать, и, прежде всего, ты делаешь меня особенным в твоих глазах. За все то время, что мы были вместе, между нами всегда существовало взаимопонимание, которое достигается только тогда, когда двое людей по-настоящему любят друг друга. Ты каждый день, любимый, вдохновляешь меня расти и становиться увереннее в себе, — голос ломается, но парень сильнее сжимает ладонь мужчины, продолжая: — Обещаю быть твоей опорой, твоим мужем. До конца дней буду верным тебе и нашей внеземной любви.       Чонгук глядит пытливо в глаза напротив, едва сдерживая порыв поцеловать этого парня.       После того, как подписи поставлены, кольца надеты, высокий омега громко говорит:       — Объявляю вас официально мужьями. Можете…       Чонгук спешно притягивает к себе улыбающегося младшего и впивается в его губы. Сердца обоих бьются бешено, пока они продолжают целоваться, не слыша ни хлопков, ни свистов, ни поздравлений.

***

      — Гук-и, куда ты меня ведешь? — еле поспевает за своим уже мужем Тэхен.       — Увидишь.       После росписи пара уделила внимание всем пришедшим гостям. Потанцевали, поели торт, посмеялись, а к двенадцати часам ночи Чонгук перед всеми извинился, сказав, что подготовил сюрприз своему омеге, поэтому они должны идти. Возражать никто не стал, быстро выпроводив молодоженов и продолжив веселье уже без них.       Супруги Чон доехали до их многоэтажной башни в районе Каннам и теперь поднимаются наверх их дома. И если до этого Тэ не особо понимал, куда они шагают, то теперь картина становится ясной.       Крыша. Место, где Гук сделал предложение Тэхену.       Свечи, стоящие повсюду, тихо пылали, озаряя сияющий вечерний город. Они создавали романтическую атмосферу, которая распространялась по всей крыше дома. Безмятежный ветерок ласкал влюбленные лица, придавая им чувство безграничной свободы. Стол, накрытый бледно-розовой скатертью, украшенный также свечами и свежими цветами, удивляет своей романтической простотой. На нем стоят блюда с изысканными закусками, вино и фрукты. Все организовано с таким тщанием и заботой, что сердце омеги разливалось чувствами, неописуемыми словами.       — Это для меня? — шепчет Тэ, рассматривая все вокруг.       — Только для тебя, — и легкий поцелуй остается на щеке омеги.       На фоне тихой музыки, играющей в динамиках, они начали разговаривать о своей жизни, о мечтах, о будущих планах. Искренние эмоции наполнили двух влюбленных, и время словно остановилось, подарив этот момент только им двоим.       Их смех, легкий и игривый, разносился по всей крыше, смешиваясь с мелодией ночи. Их глаза заиграли светом искорок, которые послышались на мгновение. Вселенная перестала существовать, и они погрузились в элегантный танец, где каждое движение было пропитано страстью.       — Ты ведь подумал, что я сбежал? — обхватив шею мужа, спрашивает Тэ.       — Прости, — виновато опускает голову Гук, продолжая медленно кружить в своеобразном танце.       — Чонгук, — обхватив щеки старшего, Тэ мягко посмотрел в его черные глаза. — Запомни, я никогда и ни за что тебя не брошу. Больше нет. Я люблю тебя, Гук-и, — Чон больше не терпит, его переполняют чувства к человеку, стоящему напротив. Альфа мягко касается сладких губ, и они теряются в этом поцелуе, наполненном любовью и нежностью.       Чон легко сминает мягкие губы, а сердце оглушает своими ударами в ушах, пока Тэхен охотно ему отвечает, прижимаясь все ближе. Альфа скидывает на прохладный бетон теплое покрывало, что было подготовлено, если омега замерзнет, и аккуратно спускается вместе с ним вниз, укладывая того на спину, нависнув сверху.       Тэ за шею тянет мужа, целуя нетерпеливо, сплетаясь с ним языками. Они медленно избавляются от всей одежды, не забывая блуждать руками по телам друг друга, шумно дышать и мычать.       Шершавая ладонь обхватывает вставший член омеги, вызывая дрожь по всему телу.       — А-а-а-а-а-х, Гук-а-а-а-а.       Альфа неспешно водит по всей длине, надавливая иногда на уздечку. Втягивает чувствительные соски, слегка прикусывая. Эти действия вынуждают Тэхена вздрогнуть и вскрикнуть.       Чон забрасывает на плечи гладкие ножки, раздвигает упругие ягодицы, ласково целуя внутреннюю часть бедра.       — Ты неотразим, Тэ. Видел бы ты себя сейчас, — тихо произносит мужчина, впуская в мокрую промежность один палец.       Тэхен, закатив глаза, выгибается в пояснице и громко выдыхает, ощущая, как палец оглаживает мягкие стеночки. Чонгук добавляет второй, раздвигая на манер ножниц, хорошо растягивая стонущего омегу. Чуть позже уже три пальца откровенно трахают парня. Мужчина сгибает пальцы, с потемневшими глазами глядя на такого нуждающегося Тэхена. Омега как может подается задницей навстречу, дыша через рот, и что-то невнятно бубнит.       Гук двигает пальцами быстрее, пока вторая ладонь надрачивает собственный ноющий член.       — Гук-и, войди уже, я не могу…       Альфа облизывает свои пересохшие губы, достает пальцы и сгибает ноги Тэ в коленях, плавно входя внутрь по основание.       — Господи-и-и-и, — как в первый раз, эмоции те же, оба тонут в друг друге, отдаваясь душой и телом.       Бедра мужчины начинают двигаться быстрее, входя резче и не разрывая контакта глаз с любимым. Они часто дышат, стоны и шлепки разносятся по всей пустой территории. Блики огней освещают идеальное тело младшего. Чонгук делает два грубых толчка, заставляя Тэ громко застонать прямо в губы напротив. То, что нужно для ушей Чона.       — Перевернись, — в приказном тоне проговаривает Гук.       Тэ быстро выполняет просьбу, хотя уже головой вообще не соображает. Он становится в коленно-локтевую, и альфа тут же рывком входит в разработанную дырочку.       Темп берет быстрый, попадая точно по заветной точке. Руками сжимает две манящие ягодицы, оставляя один звонкий жгучий шлепок на левой. Он чувствует, как головка приятно скользит внутри горячей узости.       — Да, еще, глубже, — омега почти сорвал голос, но свои желания озвучивает, поддаваясь назад и обессиленно падая грудью на покрывало.       Чон падает сверху, засасывает чистый участок кожи на шее младшего и толкается быстрее, резче и глубже. Он шипит сквозь зубы, выцеловывает свою метку, что поставил полгода назад, и тянется к члену омеги.       — Давай, детка, еще чуть-чуть, — альфа ласкает омежий член в такт своим безумным толчкам и шепчет слова любви на ушко.       Внизу живота горит, оба в предвкушении оргазма. Чон толкается особо жестко, чувствуя, как его сильнее сжимают внутри.       — Гук-а-а-а-а-а, люблю, — стонет Тэ, пачкая ладонь мужчины белесыми каплями.       Чонгука ждать долго не приходится, через секунду альфа кончает глубоко в омегу с громким стоном, застывая в таком положении.       Спустя пару минут Гук нежно выцеловывает позвонки разнеженного Тэхена. Затем падает рядом, притягивая мужа к себе, все еще стараясь восстановить дыхание.       — Это лучшая брачная ночь, милый, — с искорками в глазах говорит Тэ, вырисовывая только ему известные узоры на влажной груди старшего.       — Это ты у меня лучший, — прикрыв глаза, Чонгук пропускает сквозь пальцы темные волосы супруга.       — Чонгук-и, пока ты не уснул тут, хотя я настоятельно требую встать и пойти в квартиру, — усмехнувшись, он продолжает: — Я должен кое-что тебе сказать.       — Что такое? — приподняв голову, интересуется мужчина.       — Я немножко беременный, — смущенно отводит взгляд, пока Чон резко забыл, как дышать.       — Что ты сказал? — хрипло переспрашивает Гук.       Он что, отцом станет?       — Чонгук-и, мы станем родителями. Уже четыре недели.       Смешной писк вырывается из уст Тэ, когда Гук крепко сжимает того в объятиях.       — Я так тебя люблю… Вас… Вас люблю.       — И мы тебя, любимый.       Вот теперь точно, долго и счастливо!