Васто Лорд - Начало (18+)

Он не являлся обычным Пустым. Достигнув царства Васто Лорде и сорвав маску, он стал одним из самых страшных существ в Уэко Мундо. Нося Аспект Смерти "Увядание", он мог по своему желанию разлагать и старить любую жизнь вокруг себя. Ему всего хватало в Уэко Мундо. У него было все. Ничто в Уэко Мундо его больше не интересовало. Однообразие такой жизни наскучило ему настолько, что он задумался о том, чтобы разделить свою армию на две фракции и начать между ними войну. В этот момент по красной дорожке вбежал мускулистый Адьюкас: — Мой господин, два бродячих Васто Лорде убивают наших товарищей. — Два Васто Лорде? — прошептал Барагган, протягивая руку, — Призови их ко двору. Подожди, пошли Эспаду за ними. Барагган считал всех Васто Лорде ниже себя, кроме Изначального Пустого. Но два Васто Лорде оказались бы головной болью для его подчиненных. Поэтому он послал войска из самой сильной армии, подчиненной ему. Армии, которая редко получала возможность показать свою силу. Эспады. — Да, мой господин. Будет исполненно. *** Следить за временем в Уэко Мундо невозможно. Казуя чувствовал, что прошел месяц с тех пор, как он стал Пустым. За этот неизвестный период времени произошло довольно много изменений. Самая заметная из них произошла с Пустыми из его компании, в основном с Апаччи, Мила Розой и Сун-Сун. Их уровень Рейрёку неуклонно рос. Рост Апаччи был самым впечатляющим из всех. Ее Реацу становилась все плотнее и плотнее, достигнув уровня первого Адьюкаса, которого убил Казуя. И все это благодаря его щедрости, обеспечивающей ей постоянный поток Гиллианов и иногда Адьюкасов. Его врожденная способность «Разрушающее сердце» также может быть ответственна за их рост. Вторая перемена произошла в самом Казуе. День за днем его разум и мышцы становились все более приспособленными к сражениям. Харрибэл также оказала огромную помощь в оттачивании его природных способностей. С каждой битвой он становился все более сложным противником для Харрибэл. Она также становилась сильнее после спарринга с тем, кто мог сразиться с ней один на один. Она могла выложиться по полной против него, что позволяло ей экспериментировать с новыми техниками и стилями. Это была беспроигрышная ситуация для них обоих. Неожиданным оказалось отсутствие ответа от Бараггана после того, как он убил трех Адьюкасов его двора. Он даже был готов к визиту самого Бараггана, но ничего особенного не произошло. Это заставило его усомниться в том, что Айзен уже превратил Бараггана в Арранкара с помощью Хогъёку. В недоумении он обратился за советом к мудрейшей из своих спутниц, Сун-Сун. Он торжественно спросил её, пока она изучала его своими глазами-бусинками. Затем она вдруг откинула голову назад и разразилась веселым смехом. Серьги, висящие в ее ушах, покачивались в такт ее радостному смеху. — Ты наивен, если думаешь, что король Барагган будет надирать задницы за каждого из своих подчиненных. — Я переоценил его, да? Он переоценил структуру нынешнего Лас Ночес. Барагган никогда не покидал свой двор, а его самые преданные подчиненные редко покидали его самого. Естественно, была бы большая задержка в признании пропавших Адьюкасов и еще большая задержка в расследовании причин их смерти. — Да, Уэко Мундо огромен, и Пустые умирают каждый день во всех уголках его земли. Он не может отчитаться за каждого Адьюкаса под ним, — обвила Сун-Сун хвостом его талию и погладила его шею кончиком хвоста, — Все, что я хочу сказать — это то, что тебе стоит расслабиться. Король Барагган не узнает, как и где погибли его подчиненные. Он пожал плечами: — Понял. Сун-Сун поцокала языком, глядя на него: — Ты выглядишь разочарованным. — Я ожидал, что Барагган пришлет мне компетентных врагов для проверки моих сил. — Говоря о самоуверенности, — хихикнула Сун-Сун, — А если бы Барагган никого не прислал, а пришел сам? Что бы ты сделал? — Я бы сбежал к чертовой матери, вместе со всеми вами, конечно. Она не могла не рассмеяться над его очаровательным ответом: — Сохрани этот менталитет, и ты проживешь долгую жизнь в Уэко Мундо. Я имею в виду каждое слово, которое я сказала. Послушай — сегодняшнее поражение можно превратить в завтрашнюю победу. Сегодняшняя смерть может обернуться только горем и слезами. Сун-Сун долго думала, чтобы подобрать мудрую цитату, чтобы остановить свою группу от неверного шага. Она хотела, чтобы все жили... Долго. Он покачал головой: — Я бы в любой день недели предпочел веселую жизнь — долгой. На бумаге его предыдущая жизнь была прекрасной, если не сказать идеальной. Наслаждался ли он ею? Не очень. — Это... Я не могу не согласиться с тобой, — со вздохом признала Сун-Сун, — Но мы, Пустые, ограничены своей судьбой. Мы не так уж много можем сделать, чтобы развлечься. Почему бы не прожить долгую жизнь? Он осторожно протянул руку и коснулся головы змеи. Холодная, чешуйчатая текстура ракушечной маски, сросшейся с ее головой, заставила его вздрогнуть. Глаза ее растерянно смотрели то в одну, то в другую сторону, слабо моргая в тусклом свете. — Я научу тебя веселиться. Это мое обещание, хорошо? — То, что ты относишься ко мне как к ребенку, возможно, самая абсурдная вещь, которая когда-либо случалась со мной. Он усмехнулся и отдернул руку. — Я сделаю это снова, если ты будешь выглядеть подавленной. Она очень помогла ему адаптироваться к тренировкам Харрибэл. Именно благодаря ей Харрибэл не стала с самого начала переходить на жесткий режим, а помогала ему в освоении различных уровней навыков. — Заметка для себя, не выглядеть подавленной перед Казуей. — Не получится, мадам. Я склонен вызывать худшие черты в окружающих меня людях. Просто посмотри на Апаччи. Упоминание об Апаччи заставило Сун-Сун хихикнуть. За последние несколько недель Сун-Сун и Казуя сделали жизнь Апаччи оживленной, постоянно дразня ее и подшучивая над ней. Услышав отчетливые шаги, он оглянулся через плечо: — Лёгка на помине. Апаччи вошла в пещеру, глядя на него с огнем в глазах: — Что вы двое замышляете? — Я изучаю пятую точку. — Я тоже. — Пошла ты, Сун-Сун, — пробормотала Апаччи под нос и вышла из пещеры. Сун-Сун покачала головой… — Она разозлилась... Или приревновала. — Завтра она вернется к своей форме, изрыгающей пламя, — подтолкнул он Сун-Сун, прежде чем выйти из пещеры. Он заметил Харрибэл, одиноко сидящую на холме, и присоединился к ней: — Я подсяду? *** Харрибэл подняла взгляд вверх, нахмурила брови в задумчивости, изучая бледный круглый шар луны. Она осторожно покачала головой: — Я размышляла о твоем росте... И думала о том, чему бы тебя научить. Она действительно была увлечена своей ролью наставницы, вплоть до одержимости. Именно эта одержимость заставила его отложить план по ее соблазнению, а также тот факт, что им обоим еще только предстояло стать Арранкарами. Он чувствовал странное отвращение к мысли о сексе в своем нынешнем теле, даже если они оба выглядели в основном гуманоидами. «Похоже, я не люблю секс с монстрами». В этом не было ничего плохого, ведь даже у Харрибэл, наиболее близкой к гуманоидной форме, большая часть тела была покрыта фрагментами Пустой. Он положил голову на бедра Харрибэл, чувствуя себя совершенно комфортно. Белая оболочка, покрывавшая ее ноги, была прохладной и мягкой на ощупь. — Я полежу здесь, пока ты будешь ломать голову в поисках идей. Он уже лежал у неё на коленях в качестве подушек несколько раз после того, как она повалила его на тренировке. Ей также нравилось осыпать его заботой после того, как она выбивала из него всю дурь. Казуя закрыл глаза, пытаясь сохранить ровное дыхание, как будто он спит. Харрибэл тихо вздохнула, и ее пальцы легким движением провели по его взъерошенным белым волосам. Он украдкой приоткрыл правый глаз и увидел нежный взгляд. Это было все подтверждение, в котором он нуждался. «Я был прав насчет нее». За месяц, который они провели вместе, он заметил множество отклонений — то, как она всегда придумывала, чему его научить, как ее защитная сущность материализовывалась каждый раз, когда он сталкивался с Пустыми, как ее глаза смягчались, когда она смотрела на него, и как она никогда не выпускала его из виду надолго. Все признаки указывали на то, что Харрибэл любит его; как сестра любит брата или мать любит своего ребенка. Семейная любовь. Именно поэтому Харрибэл изменилась, когда он упомянул о своем возрасте Пустого. Такой молодой, как он, стал бы идеальным человеком, которого можно баловать и о ком можно заботиться. Подсознательно она выбрала его в качестве объекта своего воспитания. Все это имело смысл, если принять во внимание расположение ее дыры Пустой. «Ее Пустота находится там, где должна быть ее матка». Смерть Харрибэл, скорее всего, была связана с ребенком. Ее инстинкты бессознательно искали замену пропавшему ребенку, и вот она нашла его. Ситуация была настолько абсурдной, что он не знал, смеяться ему или плакать. Это было действительно "одно из самых ярких впечатлений" всех времен. Что мне теперь делать? Назвать ее мамой? Он покачал головой. Имелись более важные задачи, чем роман с Харрибэл, такие как увеличение его силы и запуск цепочки эволюции других рас. «Барагган в конце концов придет за нами». Барагган оказался рабом своего высокомерия, ожидая, что все в Уэко Мундо будут считать его Богом. Он не позволил бы двум Васто Лорде разгуливать без оков, что было бы сродни вызову его власти. В какой-то момент Казуя должен был попасть в поле зрения Бараггана. Ему нужна сила, если он надеется пережить гнев Бараггана. В конце концов, никакие краткосрочные тренировки не могли помочь ему победить Бараггана и его армию. «Единственный выбор, который у меня есть — это Академия Шинигами... Логово загипнотизированных душ и ее тайный правитель Айзен. Будет забавно помешать тамошним засранцам». Уход также означал прощание с Харрибэл, Апаччи, Сун-Сун и Мила Розе. Временное прощание, но все же прощание. Он слишком привык к совместной работе с Сун-Сун, когда они вдвоем пытались довести Апаччи до плачевного состояния. Мила Роза все еще не открылась ему, затаив на него обиду за то, что он разрушил их групповую динамику. И все же он испытывал странную симпатию к ее ворчливому нытью — больше, чем к любому из анонимных Пустых, с которыми они столкнулись в Уэко Мундо. «Как бы я хотел забрать их из этой дыры». Но его мечта не могла осуществиться. Только не с Шинигами, которые питали глубокое предубеждение к каждому Пустому. Они воспринимали Пустых как заблудшие души, которые должны очиститься в загробном мире. Он не мог их винить, так как большинство Пустых жили для того, чтобы пожирать души невинных. «Давайте отложим это, пока я не помогу им стать достаточно сильными, чтобы выжить». — Что у нас тут? — подошла к ним Мила Роза с надменным видом. Увидев, что Казуя спит, она облегченно вздохнула, — Харрибэл-сама, вы слишком его балуете. Харрибэл посмотрела на Мила Розу и снова на Казую, а затем отдернула руку. «Роза права, но я не могу противиться этому». Это было похоже на ее инстинкт, как инстинкт Гиллианов — пожирать других Пустых, или инстинкт птицы — взмывать в небо на своих крыльях. — Все в порядке... — мягко улыбнулась она, — Казуя должен отдохнуть, иначе его тренировки не принесут никаких плодов. Она оправдывала свои «инстинкты», искренне веря, что ее поведение, когда она баловала Казую, было правильным. — О... — голова Мила Розы поникла, а тело обмякло, когда она опустилась на землю. Точный ответ Харрибэл был подобен порыву ветра, сдувшему ее мужество. После нескольких минут притворства, Казуя зашевелился и поднялся на ноги. Он бросил на Мила Розу удивленный взгляд: — Сколько ты уже здесь? — Я находилась здесь еще до твоего рождения... — прошептала Мила Роза, — Харрибэл-сама спасла меня раньше всех вас. Его присутствие стало негативным фактором в жизни Мила Розы. Она не могла выразить свое недовольство из-за непоколебимой преданности Харрибэл. «Я должен обратиться к ней, пока не стало слишком поздно». Он протянул руку и поманил Мила Розу: — Пойдем со мной. Нам нужно поговорить.