Матриархат

— Андрей Палыч, — кивнула ему Катя. — А кому цветы? Жданов застыл при входе в президентский кабинет. Довольная глупая улыбочка быстро стёрлась с его лица, стоило Андрею заметить Киру. Почему же она постоянно здесь, когда он приходит к Кате?! — Марии, — нашёлся Жданов, как бы странно это ни звучало. — У неё сегодня именины. Я пришёл поздравить, но не нашёл её в приёмной. Думал, она здесь. — Маша готовит конференц-зал к совещанию акционеров, — Катя сделала вид, что поверила абсурдной истории про именины Тропинкиной. Кира, однако, не планировала подыгрывать Жданову. — Андрей, прошу тебя, не надо фарса. — Воропаева сцепила руки за спиной и прошла к окну. Москва за ним и знать не знала, как накалился воздух в кабинете президента Зималетто за последние минуты. — А что ему сказать? — вмешалась Пушкарёва. — Правду, что цветы мне? — Хотя бы. — Воропаева пожала плечами. — Все же понимают, что они тебе. И правда всегда лучше. — Кто бы говорил... — себе под нос прошептала Катерина. — Отлично, — вдруг ожил Андрей, как и Кира, не услышавший шёпота президента. — Просто отлично! Если все всё понимают, то зачем вообще весь этот цирк? — Цирк? — Кира резко развернулась на каблуках. — Жданов, да мы годами живём в цирке из-за тебя! А с появлением Кати всё это только усугубилось! — Не трогай Катю! — зарычал Андрей. — В наших с тобой отношениях всё давно закончилось до её появления в Зималетто! — Да? Вот только ты забыл мне об этом рассказать! — Воропаева подошла к двери и схватилась за ручку. — Я никого не отпускала, — холодно отрезала Катерина, а когда Кира развернулась и вопросительно посмотрела на неё, Пушкарёва, выдержав взгляд блондинки, опустилась в кресло президента. — Сядьте оба. И, Андрей Палыч, наберите Малиновскому: пусть приходит минут на пятнадцать позже, нам есть что обсудить без него. Жданов, как дрессированный щенок, тут же бросился выполнять указания «хозяйки»: достал из кармана телефон и набрал другу. Кира, понимая, что находится в заведомо слабой позиции из-за приезда Хорошева в Тверь, о котором она и подумать не могла, смирилась и села на стул для посетителей у стола президента. Андрей, договорив с Романом, опустился на одно из красных кресел. На соседнее Жданов положил принесённый для Катерины букет. — В этой компании принято подкладывать кого-то ко мне в постель ради собственной выгоды, — холодно начала Катя. Затем она повернулась к Жданову. — Вас, Андрей Палыч, туда отправил Малиновский, чтобы я не забрала себе компанию. Жданов открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Пушкарёва осадила его одним взглядом и продолжила, повернувшись к Воропаевой. — Вы, Кира Юрьевна, всячески пытаетесь уложить туда своего любовника, чтобы я не посягала на Андрея. — Любовника? — спросил Жданов. — Да, того самого, что ты недавно видел в этом кабинете, — ответила ему Катя. Их переходы с «вы» на «ты» всегда были загадкой, но сейчас Жданова буквально выбило тем, как Катерина резко поменяла форму обращения. — Раз мы заговорили о моей постели, то давайте и о Кириной поговорим: Хорошев был в ней как до четырёхлетнего романа с тобой, Андрей, так и после. Удивительная преданность. Это я даже без издёвки. Вот только план с обольщением меня провалился: я на Ваню не клюнула, а он, видимо, и не любит тебя, Кира, раз разыграл свои карты против тебя, рассказав всё мне. — Ничего не понимаю... — Жданов нахмурился. — Всё очень просто, Андрей Павлович, — Катя встала и, налив себе воды из графина, так и осталась стоять за спиной у Киры, но перед Ждановым. Сделала большой глоток, а потом заговорила. — Я возвращалась в Зималетто с двумя чёткими целями: вывести компанию из кризиса, в который мы её при моём участии завели, и доказать себе, что я разлюбила Андрея Жданова. — По спине упомянутого мужчины пробежал холодок только от упоминания такой вероятности. — Вот только я буквально сразу же, сев в это кресло, поняла, что не разлюбила. А Кира, думаю, это поняла ещё раньше: когда я только вернулась в Москву. — Нет, признаюсь, у меня была надежда, что ты не простишь ему того, что он сделал, и тебя отпустит, — заметила Воропаева. — Удивительно, — Катя хмыкнула. — Ведь ты прощала ему всё раз за разом. Отпустило ли тебя? — Отпустило, — уверенно заявила Кира. — Ничего, что я здесь, а вы говорите обо мне в третьем лице? — решил вмешаться в разговор Жданов. — Ничего. Я много раз сидела там, — Пушкарёва кивнула на каморку, — прекрасно слыша ваши разговоры с Малиновским обо мне и не только обо мне. Почувствуй себя хоть немного в моей шкуре. — Итак, Кира решила перестраховаться, чтобы я вновь не попала под твои чары, Андрей, — попыталась переключить меня на другого мужчину. На мужчину, который её даже по-настоящему любил. Любил, я специально говорю в прошедшем времени, потому что его приезд в Тверь стал для меня ответом на вопрос, любит ли он её до сих пор. Нет. Ваня тебя не любит, Кира. Больше не любит. Ты сама разрушила то, что он к тебе испытывал. Своим отношением к нему. Своим решением уложить его в мою постель, лишь бы я не легла в постель Андрея Жданова. А всё ради чего? Опять ради того же — ради президентского кресла в этой компании. Вы все с ума из-за него посходили! — Что ты имеешь в виду, Кать? — Жданов встал и с высоты посмотрел на девушек. — Кира никогда не претендовала на место президента. — У тебя устаревшие данные, Андрей. Ты лучше сядь, потому что то, что я тебе сейчас скажу, тебя может удивить. — Мужчина послушно опустился на красное кресло. — Финт с Воропаевым во главе компании тоже спродюсирован Кирой. При моём участии, должна признать. Но я не чувствую себя в этом виноватой, потому что я действительно, без какой-либо задней мысли хочу вывести Зималетто из кризиса. Вот только теперь я буду делать это сама, без ниточек кукловода надо мной, Кира. Ты действительно умная женщина. И мне действительно было с тобой во многом интересно. Но и я не дура. С твоего звонка мне в Египет я понимала, что у тебя есть свои интересы. В том числе за пределами тех, что ты мне озвучивала. Вот только они хорошо были связаны с моими, поэтому я согласилась на твоё предложение. Я закрывала глаза на некоторые очевидные вещи, даже на то, что ты сватала мне Ваню. Закрывала, потому что мне это подходило. Только теперь мне это не подходит. Я всё понимала, понимала, что ты делаешь, понимала, в чём ты мной манипулируешь, но смирялась, потому что это подходило мне, было созвучно моим планам. Вот только часть моего плана рухнула. Я по-прежнему планирую вывести Зималетто из кризиса. И я сделаю это. Но уже без твоего активного участия в роли кукловода, хотя ты, конечно же, останешься в роли вице-президента. Однако подругами мы не будем. И причина этому сидит у тебя за спиной на кресле. — Ты любишь его? — спросила Воропаева. — Да, — просто ответила Катя, вернув на лицо Жданова ту глупейшую улыбку, с которой он вошёл в президентский кабинет. — Но это не значит, что мы с ним вместе. Андрею казалось сюрреалистичным, что он слушает этот диалог, большая часть которого была монологом Катерины, рубившей правду и снявшей любые маски. Ему хотелось что-то сказать. Или подойти к ней, встать за ней. Положить ей на плечи руки. Дать ей почувствовать, что он рядом. Но какая-то неведомая сила пригвоздила его к красному креслу и лишила возможности говорить. В некоторые секунды даже возможности дышать. — Прости меня, — попросила Кира, подняв глаза от сплетённых у себя на коленях кистей на Катю. — Простите меня оба. Я не люблю тебя, Андрей. Больше не люблю. — Она повернулась к мужчине. — Это точно. Но я не могла подавить в себе желание сделать тебе больно. Для этого мне хотелось сесть в президентское кресло. Забрать у тебя Зималетто. Ведь ты, уверена, хотел бы выдвинуть свою кандидатуру на совете через полгода. А я хотела бы тебя переиграть. И Катю я хотела у тебя забрать. Потому что с Катей, я чувствую, тебе по плечу любые вершины. — Мне тоже так кажется, — Жданов довольно улыбнулся. — Но пока место вице-президента твоё. Я не против ещё нескольких месяцев матриархата в Зималетто. Но только при одном условии — мы все будем работать на благо компании. Никаких грязных игр, Кира. — Хорошо. — Она кивнула. — Завтра я улетаю в Прагу. Пробуду там три недели. А сегодня, позвольте, я домой. Мне как-то не до итогов переговоров в Твери. Я и так знаю, что там всё хорошо. Впечатлите цифрами Малиновского. Кира ушла, а Катя упала головой на сложенные на столе руки. — Надеюсь, у неё получится побыть одной, но при этом не чувствовать себя одинокой, — сказал Жданов, подходя к Катерине. — Ваша компания — сумасшедший дом. Не знаю, что за вредность этой работы мне должны выдавать, чтобы я окончательно не сошла с ума здесь. — Цветы? — Андрей протянул ей букет. — Спасибо, — поблагодарила Катя и улыбнулась ему, от чего у Жданова внутри разлилось приятное тепло. — Всё будет хорошо, — пообещал он ей и сделал над собой усилие, чтобы не притянуть Катерину в свои объятья. Однако Пушкарёва сама встала и прижалась к его груди. — Что ж ты со мной делаешь, Катенька? Знаешь, ещё недавно я бы набросился на тебя с поцелуями. Хотя я недавно и набросился, что уж... Но я обещал тебе, что такое больше не повторится, и я сдержу своё слово. Она не успела ничего ответить, из конференц-зала послышался голос Малиновского, ищущего хоть кого-то. — Идём? — спросил у Кати Жданов, а она замотала головой. — Нет, иди один. Я приду позже. Позову Юлиану. Я не смогу там с вами наедине. Андрей хмыкнул и ушёл в конференц-зал. — Ты чего такой довольный? — спросил у него Малиновский, стоило Жданову появиться. — Катя франшизу продала. Контракт с отличными цифрами. Уже можно покрыть часть кредитов. — А ты сомневался? — удивился Роман. — Нет, конечно. Я никогда не сомневался в ней. — Опять цветы? — спросила Юлиана, вошедшая в кабинет президента через пару минут после звонка Кати. — Да. От Жданова. Виноградова присвистнула. — Что? — Катерина посмотрела на начальницу маркетингого отдела. — Не думала, что он умеет дарить женщинам цветы. — Мне уже не первые дарит. Но эти, думаю, первые от души. Зря я их приняла? Не надо было? — Кто я такая, чтобы давать советы самодостаточной взрослой женщине? — Нет, один совет мне всё же нужен: как вести совещание, если я несколько минут назад призналась Андрею в любви? — Веди себя как королева, Катюша, — посоветовала Юлиана. — Ты, в конце концов, тут главная. Зималетто идёт матриархат. Уверена, Жданов тоже так думает. Вечером Катя обустраивала новую квартиру, когда зазвонил мобильный. — Зачем ты звонишь? — сразу же спросила Пушкарёва у Андрея. — Может, я просто хотел тебя услышать? Катя растерялась и ничего ему не ответила. — Можно я поднимусь? — попросил Жданов. — Поднимешься? Куда? — не поняла она. — К тебе. Я под окнами квартиры Воропаевых. — А я там больше не живу. — Как это? — Вот так. Прячусь от тебя. Ты же обещал меня долго и медленно завоёвывать. А сам караулишь под окнами. — Понял, Кать. Никакого нахрапа. Тогда спокойной ночи? — Спокойной ночи, Андрей. — Спокойной ночи, Катенька. И вот ещё: я тоже тебя люблю.