Любимое солнце

Проснувшись от того, что в нос девушки кто-то тыкает пальцем, Рюджин нахмурилась, еще даже не открыв глаза. На теле ощущалась лишь одна футболка и одеяло на ней. — Ты потерялась? — сквозь дымку сна девушка услышала знакомый детский голос. Хэсоль залезла на кровать, после чего забираясь на Шин, пытаясь достучаться до истины. — Что случилось? — только и спросила Рюджин, рукой проводя по детской пижаме, гладя, видимо, ногу девочки. — Ты потерялась? — снова спросила девочка, беря в маленькие руки сонное лицо девушки. — В каком смысле? — Ты в кровати мамы, — шепотом произнесла Хэсоль, будто рассказывая страшную тайну. — Что? — резко спросила она, просыпаясь, садясь, сонными и щиплющими глазами смотря на девочку, сидящую у неё на коленях в нежно-розовой пижаме с уточками. Осмотрев комнату в темных оттенках, Рюджин могла поклясться, что не помнила о том, как оказалась тут. И почему тут. — Вы с мамой любите друг друга? — закрыв рот от шока спросила Хван младшая. — Ты будешь моей мамой?! — громче прежнего от радости спросила она, цепляясь за шею Шин, обнимая ту. Старшей бы проснуться. — Солнце, все сложно, — только это и смогла выдавить из себя девушка, обнимая ту за туловище. — Сложно? — переспросила девочка, слегка отодвигаясь от старшей, не разнимая рук, которые окольцевали чужую шею. — Мама говорила, что кровать — это личное пространство, в которое можно впускать лишь самых дорогих, — поднимая глаза кверху, будто обдумывая свои слова продолжала Хэсоль. — Мама тебе потом все объяснит. У Рюджин чертовски мало понимания о детской психологии и о том, как стоит говорить с маленькими людьми, не напугав и не сделав им травму при этом. У Хван, она надеется, опыта больше. — Так вот где ты, — уперевшись плечом о дверной косяк произнесла Хван старшая, что была уже полностью одета и готова к рабочему дню. Не то, что Шин. — Решила забрать у меня внимание Рюджин? — посмеялась Йеджи, подходя ближе к кровати, пока девочка лишь сильнее обняла сонную девушку. — Вы любите друг друга? — снова задала этот вопрос Хэсоль, совершенно слегка вводя Рюджин в краску. — А что если да? — стоя прям над кроватью, смотря на двух людей на ней свысока, поинтересовалась старшая. — Но она моя, — запротестовала девочка. — Правда? — хмыкнула Йеджи, вспоминая вчерашнюю ночь, машину и громкие стоны девушки на ней. — Да. — Хорошо-хорошо, — подняла руки старшая, кидая взгляд на сонную Шин, что, видимо, даже сумела поспать во время переговоров родственников. — Иди на кухню, там тебе приготовили твой салат, — кивнув на дверь сменила тему она, смотря за тем, как у девочки загорелись глаза. После того, как они остались одни в комнате, Йеджи оперлась коленом о кровать, наружной стороной ладони проходясь по щеке младшей, с нежностью в глазах смотря на неё. — Ты как? — тихо спросила она, не прекращая гладить нежную кожу. — Как будто спать хочу, — прошептала в ответ Рюджин, зевая. — С меня будто все соки вчера выжали. — Я старалась, — прыснула Хван, смотря на возмущенное лицо секретарши. — Шучу-шучу. Шутник из старшей, стоит признать, не очень.

^••^

Стоя под дверью кабинета Йеджи больше пяти минут, все не имея возможности поднять руку, чтобы постучаться, Рюджин пыталась отдышаться. Сердце колотилось как бешеное, легкие сковывал страх, а в голове обезьянка с тарелками в лапках отбивала ритм жизненно важного органа. Хотелось поговорить, понять, кто же они друг другу, прийти к чему-то и со спокойной душой жить дальше, но страх пригвоздил к месту, позволяя лишь иногда поднимать руку, после чего сразу отпуская. Сделав вдох-выдох, отсчитывая у себя в голове до пяти, девушка все же постучалась, получая разрешение зайти. Сегодня у старшей свободный день, поэтому они могут не спешить. — Что-то надо? — поинтересовалась Йеджи, на секунду отвлекаясь от какого-то документа, пробегаясь глазами по открытым ногам. Юбка карандаш, чуть короче положенного смотрелась на Шин как нельзя лучше. — Да, хотела поговорить, — стоя на месте, не зная с чего начать ответила та, заставляя Хван отвлечься от бумаги. — Кто мы друг другу? — А чего ты хочешь? Белье от Agent Provocateur, — подумала девушка, не пытаясь убрать в голове ту самую открытую вкладку на телефоне, которую она обещала себе открыть в следующий раз чтобы купить тот комплект. — А что вы можете предложить? — парировала Шин, чувствуя легкую ухмылку на губах. — Можем начать встречаться, можем пожениться, можем остаться друзьями, все зависит только от тебя, — совершенно спокойно ответила Йеджи. — Я тебя люблю и ты это знаешь, ты любишь меня — я знаю. Зачем бегать друг от друга? — Я бы не хотела, чтобы сотрудники узнали о нашем романе, — рвано выдохнула Шин, имея желание встречаться, но все же страх был сильнее. Старшая встала, подходя к девушке почти что вплотную. — Любовь, одно твое слово и они все будут ходить с завязанными глазами, — прошептала Хван, нежно проводя рукой по линии челюсти девушки, что закрыла глаза, чувствуя, как ноги подкашиваются. — Достаточно просто любить меня, — таким же нежным голосом от шепота ответила Рюджин. Тонкие, но слаще меда губы накрыли её собственные в нежном поцелуе, не позволяя думать. Забирая будто Дементор все страхи, сомнения, боль. Обычный бальзам без какого-либо вкуса размазался, позволяя Хван углубить до этого нежный поцелуй, впуская юркий язык в приоткрытые губы, самой удивительной мышцей в нашем организме ощущая желание младшей. Поцелуй стал походить на что-то звериное, будто два изголодавшихся по любви впервые встретились, выплескивая друг на друга все, что копилось годами. Задницей Шин ударилась об стол, чувствуя, как чужие руки приподнимают её, сажая на деревянный стол, наверняка портя все те бумаги, что Йеджи так усердно читала. Ноги сами раздвинулись, приподнимая итак короткую юбку еще выше. Если бы старшая прекратила терзать губы, то могла бы заметить кромку белого кружева. Рука Хван сама пролезла меж их тел, находя центр между ног, слегка нажимая на влажный клитор через ткань, слыша легкий хнык от девушки под собой. Перервав поцелуй, Йеджи спустилась губами по шее вниз, заставляя младшую прикусить ребро ладони, пытаясь сдержать стоны от того, как же хорошо было от движений пальца внизу. — Хочешь на столе? — пошутила Хван, хватая немые стоны Рюджин, держа губы в миллиметре от рта Шин. — Хочу, — проскулила младшая, чувствуя, как левая рука, прижав её за грудную клетку, заставила девушку лечь на стол, раздвигая ноги, закидывая голову куда-то назад. — Могла бы просто попросить, — укусив ту за шею, наверняка оставляя след, прошептала Йеджи, снимая ненужную ткань кружева, что уже полностью пропитались смазкой, кидая куда-то под ноги. Палец нашел комок нервов, не переставая массировать его, но не для того, чтобы девушка под ней кончила, а чтобы разгорячить. Указательный и средний палец совершенно точно скоро сморщатся от того количества жидкости, что уже капала под ноги. Рюджин тихо постанывала, чувствуя, как внутри живота все скручивается от этих ощущений. В любой момент к ним могут зайти, но девушкам все равно. Хван приспустила штаны, это Шин поняла лишь по упирающейся во влагалище головке, что через секунду проскользнула внутрь девушки, выбивая весь воздух из груди. Пальцы не прекращали массировать клитор, пока член внутри двигался, задевая все точки, что точно не приведут к оргазму, но заставят расплавиться точно. Рюджин сжала в руке какую-то ручку, пытаясь быть тихой, ведь никто не знает кто стоит сейчас под дверью. И стоит ли кто-то. Старшая начала двигаться более интенсивно, выбивая из девушки рваные, но все еще тихие стоны, пока расправленное, словно пломбир под солнцем тело, ездило вверх-вниз по столу, наверняка оставляя на заднице легкие следы. Наклонившись над Шин, девушка забрала еще один поцелуй, не прекращая двигаться внутри девушки, все так же не забывая круговыми движениями клитора выбивать весь воздух. — Я сейчас, — проскулила младшая, сжимая старшую внутри, чувствуя, как узел развязывается, застилая глаза фейерверком, пока спина выгнулась в дуге, а ноги попытались свестись, дрожа. Пару раз двинувшись внутри, Хван выдохнула, чувствуя, как кончила, смотря на все еще тяжело дышащую девушку под собой с дымкой в глазах. — Если у нас так будет всегда, то мне придется делать звукоизоляцию тут. Мысли вслух, не больше, но почему-то Шин посмеялась.

^••^

01.09.2026. — Хэсоль, солнце, вставай! — прокричала Рюджин, бегая по дому, ища свои украшения, без которых она не может появиться в школе. Сегодня Хэсоль идёт в первый класс. Девочка спала, наверняка пуская слюни на подушку, совершенно не слыша того, что ей кричит Рюджин. Хван старшая же сидела за барной стойкой, совершенно спокойно попивая свой кофе, листая ленту новостей в телефоне, пытаясь найти что-то интересное. Забежав в комнату девочки, Шин подбежала к ней, замечая у мишки, что стоит возле кровати на тумбочке свой браслет-часы от Cartier, который она как раз таки и искала. Забирая у лохматого белого вора свое украшение, девушка обернула блестящие часы вокруг запястья, смотря на время. У них есть максимум минут сорок, а Хэсоль лишь сонно сидит, протирая глаза, пытаясь проснуться. — Солнце, я знаю, что не хочется, но надо, — открывая шкаф ребенка, находя там обычные брюки и белую рубашку с известным брендом с конем, Рюджин положила их на кресло, разглаживая итак идеальные вещи. — Мне там и правда надо будет одиннадцать лет сидеть? — зевая спросила девочка, смотря на Шин, что наконец-то остановилась, смотря на неё с приподнятой бровью. — К сожалению, да, — медленно ответила она, замечая, как лицо ребенка скривилось. — А можно мне обратно в садик? — с надеждой поинтересовалась она, понимая ответ по лицу Рюджин. — Любовь моя, вы там долго? — прикрикнула Хван, влезая в диалог. — Секунду, — с тяжелым выдохом ответила Шин. Собрать Хэсоль оказалось довольно легко, но все же почему-то она волновалась. Они с Хван встречаются уже чуть больше двух лет, скоро хотят пожениться, а Хван младшая стала для Шин слишком родной. А вдруг её не примут там? А вдруг будут как-то издеваться? А вдруг она будет слишком уставать? А вдруг она выгорит? А вдруг… Чужая рука опустилась на ляжку Рюджин, слегка сжимая ту, пока девочка сзади подпевала какой-то песне. Кинув взгляд на Йеджи, что спокойно вела машину, Шин столкнулась с ней взглядами. — Все будет хорошо, — тихо, будто для себя, а не для младшей сказала Хван, получая легкую улыбку от любимого человека, что была дороже любой благодарности. Линейка длилась больше тридцати минут, за это время Рюджин успела сделать более ста фоток Хэсоль со всех ракурсов, разговориться с какой-то мамочкой, что была с двухлетним ребенок на груди, со страхом в глазах слушая, что её дочь тоже в классе под первой буквой алфавита. Хван при обняла девушку за талию, прижимая к себе, тем самым отрезая ту от какой-то мамы с синяками под глазами. — Я её видела на концерте, — прошептала Шин, кусая нижнюю губу. — Небеса, помоги Хэсоль, — будто молясь произнесла девушка, смотря за тем, как девочка уже начала разговаривать с каким-то мальчиком, который стоял с букетом в руках больше за себя в два раза. — Не волнуйся, любовь, все будет хорошо, — прошептала в макушку старшая, сильнее сжимая чужую талию. Через некоторое время Хэсоль подбежала к ним, прыгая в руки к Хван, пока Рюджин смотрела за этим всем с улыбкой на лице. Что-то прошептав старшей на ухо, девочка слезла, подбегая к Шин, так же прыгая к ней на руки, из-за чего та слегка изменилась в лице. Она не являлась такой сильной, как Йеджи, но делала вид, словно все хорошо и она сейчас не рухнет на этих каблуках. — Я люблю тебя, — прошептала ей на ухо Хэсоль. — Мама, — добавила она, вгоняя Шин в шок. Мама. В машине у неё случилось истерика. Рюджин впервые за все шесть лет рыдала так сильно, сморкаясь в салфетки, предложенные Хван. — Она назвала меня мамой, — все еще не веря своим ушам говорила младшая, смотря на старшую, что с улыбкой довольного кота смотрела на неё, держа голову рукой, которую та поставила на руль. — Представляешь? Реально назвала мамой. — Любовь, этого стоило ожидать, ты же ей и вправду как мама стала, — спокойно ответила Хван, не прекращая радоваться чему-то своему. Рюджин плакала, но это было далеко не от горя. — Я буду хорошей мамой? — спросила Шин, раскрывая глаза в надежде. — Лучшей. Пару раз хлюпнув носом, Рюджин кивнула, веря словам старшей. — У Хэсоль завтра концерт, ты же не забыла? — резко перевела тему она, смотря за тем, как у старшей меняется лицо. — Хван-мать-твою-Йеджи! — прикрикнула она, снова забиваясь в истерике. Почему-то Рюджин стала очень чувствительной в последнее время. Интересно, почему.