После перерождения я решил унаследовать семейный бизнес [BL]

— Цинь Кэ. Внезапный голос прервал выступление сяо Суна. Сун Юньжань сердито оглянулся, чтобы увидеть, кто из них выпрыгнул и встал на пути. Оказалось, что это был сотрудник, который пришел сообщить Цинь Кэ, чтобы он переоделся. — Сейчас приду. — Цинь Кэ ответил, вставая и спрашивая: — Что ты хотел сказать сейчас? Сун Юньжань, полный отцовской любви, сдавил горло и процедил сквозь зубы: — Давай, займись делом. Он достал свой мобильный телефон и с негодованием начал играть в игру, намереваясь не останавливаться, пока не получит желаемое. Неподалеку Чэнь Цзин подозрительно спросила: — Сегодня такой жаркий день, разве сяо Сун не собирается уходить? У помощника Тана было спокойное лицо. — Регулярная практика, через некоторое время вы поймете. Чэнь Цзин: «???» Сун Юньжань был особенно предан игре. Он был легендарным человеком, который был зависим от игры, и как только Bluetooth-гарнитура была включена, мир не имел к нему никакого отношения. Когда на его телефоне появилось сообщение о низком заряде батареи, Сун Юньжань неохотно вышел из игры, а когда поднял глаза, то заметил, что в какой-то момент небо потемнело. Когда он посмотрел на время, было уже 17:00, то есть прошло три часа, а он и не заметил. Парень встал и несколько раз прошелся вокруг навеса, прежде чем внезапно понял, что что-то не так. Он выловил сотрудника, который упаковывал свое оборудование, и спросил: — Вы закончили съемки? — Да, сегодня съемки прошли особенно хорошо, — радостно ответил сотрудник. Сун Юньжань был ошеломлен: — А как насчет Цинь Кэ? — Я думаю, он уже ушел. Помощник Тан был невыносим, он знал, как президент с головой погружается в свою работу, и даже не удосужился дать ему знать, что все закончилось. Сотрудник поднял руку и указал в определенном направлении. — Я только что видел, как он направлялся в раздевалку, наверное, чтобы переодеться? — Спасибо. Когда он услышал, что мужчина еще не ушел, Сун Юньжань не удосужился положить свой телефон обратно в карман и побежал, чтобы догнать его. Это место было удаленным, и поблизости не было домов, поэтому, когда они сказали, что это раздевалка, на самом деле это была обычная переносная комната. Снаружи она выглядела очень старым, и было неизвестно, кто из экипажа оставил ее для всех, чтобы потом использовать бесплатно. Сун Юньжань стоял у двери с надписью «Раздевалка», написанной на ней, и сначала постучал в дверь. — Цин Кэ, ты все еще здесь? — Да. Изнутри раздался знакомый голос: — Входи. Сун Юньжань был ошеломлен, попытался взяться за ручку двери и повернуть ее, и она действительно открылась. Он нахмурился, заглянув внутрь, и случайно увидел, что Цинь Кэ просто поправляет свою футболку, а его напряженный пресс то появлялся, то исчезал из поля зрения. Какого черта? Когда-то профессиональные инстинкты Сун Юньжаня сразу же вызвали у него недовольство: — Есть ли у тебя чувство безопасности как у артиста, когда ты переодеваешься, даже не запирая дверь? Цинь Кэ сказал: — Не... — Что нет, не оправдывайся. Разве Чэнь Цзин не учила тебя этому? Сун Юньжань вошел и, намереваясь продемонстрировать это сам, опустил замок на двери. — Понимаешь, ты должен запереть дверь, как только войдешь, как я, чтобы кто-то не попытался сделать что-то не то. Цинь Кэ поджал губы и посмотрел на него со сложным выражением лица. Он смотрел на него со сложным выражением лица, как будто хотел что-то сказать, но не знал, с чего начать. Сун Юньжань был озадачен его взглядом и собирался задать вопрос, когда его мозг инстинктивно объяснил ему. Этот взгляд, это выражение… он не мог ошибиться. Это определенно были те эмоции, которые проявлялись только тогда, когда вы слышали чью-то искреннюю заботу о вас. Не спрашивайте, спрашивать значит быть тронутым. Сун Юньжань гордо улыбнулся и подхватил прерванный ранее разговор: — Как тебе сегодняшняя съемка? Цинь Кэ вздохнул со смешанными чувствами, прежде чем ответить: — Неплохо. — Это определенно неплохо, это работа, ради которой я рисковал всем остальным своим жизненным счастьем. Сун Юньжань прислонился к стене, его глаза выражали самодовольство. — Тебе очень нравится это одобрение, не так ли? Я слышал, тебе завтра нужно снимать рекламу, ты в восторге от этого? Цинь Кэ помолчал несколько секунд, не говоря, что волноваться не о чем. В конце концов, в своей прошлой жизни он снялся в стольких рекламных роликах и столько раз рекламировал предметы роскоши высокого класса, что уже давно к ним привык. Но в конце концов он кивнул. — Ну, спасибо. Сун Юньжань махнул рукой и улыбнулся. — Не нужно благодарить. Он прочистил горло и понял, что все еще немного нервничает в конце дня, поэтому он тихо сжал кулак и сказал с тремя частями опасения и семью частями предвкушения: — Пока ты называешь меня папой, будет больше таких возможностей в будущем. Лицо Цинь Кэ ничуть не изменилось. Возможно, это было потому, что в последнее время они стали гораздо ближе друг к другу. Он догадался, что происходит в голове этого человека, с того момента, как Сун Юньжань выплескивал там свои эмоции днем. Но он ничего не сказал, только многозначительно посмотрел на другого человека, а потом медленно скривил губы. Сун Юньжань не понял: — Чему ты улыбаешься? — Ничего, я просто кое-что вспомнил. Цинь Кэ медленно и методично сказал: — Если я правильно помню, когда я только закончил прослушивание для «Цзянху Лу», сяо Сун, похоже, заключил со мной пари? Он сказал, что если я провалю прослушивание, мне придется называть его отцом. Сун Юньжань сердито сказал: — Зачем говорить об этом сейчас, разве ты не стал называть меня папой? Цинь Кэ кивнул. — Ну, я просто хочу спросить, раз ты проиграл, как ты должен называть меня? Сун Юньжань: «...» Как это могло произойти! Значит, здесь его ждала ловушка! Сун Юньжань подтолкнул его к мысли, что Цинь Кэ тоже хочет стать его отцом, поэтому он поспешно возразил: — Ты не говорил этого, когда делал ставку, так что теперь ты не можешь это требовать. — Действительно? Цинь Кэ поднял брови и улыбнулся, затем сделал шаг своими длинными ногами и медленно подошел к нему, тихо спросив: — Сяо Сун, ты боишься проиграть? Теплое дыхание и магнетический голос пронеслись над ним одновременно, вызвав мгновенную боль в сердце парня. В мгновение ока он вспомнил, что в первый раз, когда он попросил Цинь Кэ называть его папой, он, казалось, сказал ту же самую фразу. Может быть, Цинь Кэ затаил на него злобу и ждал возможности отомстить ему? Сун Юньжань поднял глаза, чтобы встретиться с острыми, узкими черными глазами Цинь Кэ и увидел намек на смех в этих глазах. Его нервы дрожали, как будто он был животным, осознавшим приближающуюся опасность, и ему едва удалось сохранить властное выражение лица, когда он подкрался к дверной ручке, намереваясь совершить прямое стратегическое отступление. Цинь Кэ, казалось, не замечал его движений и все еще концентрировался на том, чтобы спросить: — Шеф сяо Сун, вы уже подумали об этом? И сейчас! Сун Юньжань схватился за ручку двери и сильно потянул вниз! Ручка двери вообще не двигалась. «???» Сун Юньжань попробовал еще два раза и обнаружил, что дверь все еще не открывается. Он тупо моргнул, пытаясь понять, что случилось. Только в этот момент ухмылка в глазах Цинь Кэ проявилась нескрываемо. Он отступил назад, его голос был ленивым и приятным: — Кстати, я не успел упомянуть ранее, что эта дверь сломана, и она не откроется изнутри, когда она заперта. Автору есть что сказать: Самый большой кризис в истории Xinghe Entertainment.