Разлука-Любовь

SHAMAN Ярослав Дронов
Гет
В процессе
NC-17
Разлука-Любовь
автор
Пэйринг и персонажи
Описание
Каждый день мы делаем выбор. Сказанное слово или холодное молчание. Движение навстречу или нежелание обернуться, когда уходишь. Правда или ложь, чувства или разум. Часто от этого выбора зависит наша дальнейшая судьба. Всего один короткий миг, когда ты решаешь, как поступить, — именно от него зависит, каким будет твое завтра. Не ошибись. Всегда будь собой и слушай свое сердце!
Примечания
Название для фанфика взято, из песни SHAMAN — «РАЗЛУКА-ЛЮБОВЬ».
Посвящение
SHAMAN 🇷🇺❤️
Содержание

17.

Это было похоже на схватку. Котов решительно брал надо мной вверх, а я, стараясь не отставать, отвечала ему неумело и как-то вяло. Все ощущения будто через вату — запоздалые, рассеянные, смутные. Мои ладони уперлись в его твердую грудь, не то отталкивая, не то пытаясь выстроить преграду. Его тело, губы, взгляд, запах — все было непривычным: терпким и горьким, а главное чужим. Туман, в который меня погрузил густой сигаретный дым, медленно рассеивался, и то, что я сначала приняла за желание, постепенно сменялось болезненным головокружением. Я не чувствовала огня. Мое тело все еще отзывалось на его ласки, а разум приходя в себя уже протестовал: «Только не это. Только не так. Это не твое. Это неправильно.» Я приходила в себя, и мне становилось страшно. Действия Глеба становились решительнее. Он осыпал меня поцелуями, ловкие пальцы расстегивали блузку, крепкие ладони скользили по мягкому кружеву бюстгальтера. — Эй, — вдруг оторвавшись от него прошептала я, — стой! Потолок над моей головой то опускался ниже, угрожая раздавить, то взмывал ввысь. Я все яснее и трезвея ощущала сейчас себя последней дрянью, которая бросилась в объятия первого встречного, не сумев разобраться в собственных чувствах и предавая свою любовь к музыканту. Сперва мне искренне хотелось, чтобы этот парень целовал меня. Мне, не знавшей мужского внимания, льстил его интерес. А потом вся смелость вдруг куда-то улетучилась. Мне всего лишь нужно было убедиться, что вечные мысли о Яре больше не держат меня, что чувства мертвы, что их и не было. Мне нужен был антидот от этой любви к нему и проклятых комплексов с детства, которые годами держали сознание словно в клетке а Дронов мое сердце. Я не хотела снова знать, что никому не нужна. И особенно ему… Яру. А Глеб… Глеб Котов казался удачным вариантом. Его движения стали еще увереннее, и этот парень точно знал, что делает. И он хотел меня, даже признался мне в своих чувствах в которые можно верить лишь наполовину. А мне так нужно было почувствовать себя кому-то нужной, да хотя бы на миг! Даже таким нехорошим и мерзким методом. Маленькая девочка Женя Ласточкина, не знавшая родительской ласки, все еще жила где-то внутри меня и мечтала о настоящей, чистой, искренней любви но с другим. С другим парнем в которого была влюблена с детства, который жил по соседству, с которым она хулиганила в детстве и они смеялись вместе. А все что сейчас… Это всего лишь секс, ничего серьезного, все ведь это делают — мысленно уговаривала я себя. Мне нравилось его прикосновения. Я чувствовала возбуждение. И пусть сердце внутри в груди никак не реагировало на происходящее, я готова была переступить эту черту, бросить, оставить все и всех позади в том числе и себя. Но понимала, что нужно остановиться, сказать, что я не хочу и мне страшно, я резко передумала. — Глеб… Его руки двигались настойчивее, ласкали кожу, сжимали пальцами бедра, забирались в брюки. — Г. Глеб… — повторила я, когда он расстегнул мои брюки и рывком сорвал вниз. — Все хорошо, сладкая… — шумно улыбаясь выдохнул он. Он закрыл мой рот новым глубоким поцелуем. Остатки моей уверенности таяли в воздухе. Я больше не та крутая девчонка, какой я себя представляла еще час назад. Мне уже не было так весело, как на диване в гостиной чужого дома. Теперь все было по-взрослому, по-настоящему. Все было не так, как мечталось, а быстро, грубо и нечестно. А героем всех моих мечт и фантазий был один сероглазый блондинистый мальчишка. С парнем сейчас, о котором я почти ничего не знала. Сильным, хамоватым, породистым мажором, который завелся сейчас так сильно, что не слышал моих хриплых стонов, перемежающихся с просьбами остановиться. — Подожди… Наверное, было поздно и стоило смириться. На мне уже не осталось одежды, кроме простоватых девчачьих белых трусиков. Отступать было некуда. Лучше всего обхватить Глеба за шею, притянуть к себе и получить то, за чем ты Женя пришла. Пусть и таким способом. Еще один хороший урок, который укрепил бы веру в собственную никудышность. Но… Яр?! Мой Яр? Мой Ярослав Дронов??? Нет… Нет… Нет… Нет… НЕТ!!! — Глеб! — сорвалось с моих губ, когда его пальцы проникли под тонкую ткань трусов. Я выгнулась. Мои ладони машинально легли поверх его руки, не позволяя уже этим ей стянуть белье вниз. — Все в порядке, девочка. — Его взгляд был затуманенным и каким-то диким. Бушевавшие в нем возбуждение отказывались замечать мой испуг. — Я сделаю тебе хорошо и сладко. Иди ко мне. Парень попытался убрать мою руку. А когда не вышло, в его глазах загорелась злость. — Не надо! — Я попыталась убрать его руку. — Пожалуйста. Свела колени вместе и подтянула к животу, делая попытку встать. Это разозлило Котова еще больше. — Женька? Ты не знала, зачем пришла сюда? — Твердое, мужское и пульсирующее все еще упиралось мне в бедро. Парень взял неожиданно и крепко мои руки в захват и наклонился к самому лицу: — Говорить «нет» надо Ласточкина было раньше, ясно? Ноги обратно раздвинула! Сердце пропустило несколько ударов. На грудь опустился тяжкий груз неотвратимости происходящего. Дура! Какая же я дура… С кем связалась? Перед кем пыталась выглядеть самоуверенной и крутой? Он же вместе со всеми в прошлом, в школьные годы смеялся над тобой и тыкал в тебя пальцами. А ты сейчас чуть не отдалась ему как какая-то дешёвая шлюха. Хотела подарить свою девственность тому кто и на выпускном издевался над тобой. Сама виновата. Заслужила. Подминая под себя, Глеб протиснулся снова у меня между ног. — Бросай свои глупости! Тебе понравится, Женечка… Девочка хочу тебя… — раздраженно прошептал он и, тяжело дыша, припал губами к моему рту. Ощущение ужаса от происходящего накрыло меня с головой. Губы горели от жестких торопливых поцелуев нелюбимого человека. Ноги сводило, а кожу на запястьях, за которые он держал меня, противно жгло. Я упиралась, извивалась, дергалась уже, пыталась протестовать и вырваться, но Котов будто не замечал этого. Он оторвался от процесса с трудом и только для того, чтобы снять с себя боксеры. — Сейчас, потерпи, — усмехнулся он, копошась в его руках я увидела уже упаковку презервативов. Воспользовавшись тем, что руки снова свободны, а грудь не сдавлена тяжестью его тела, я резко и грубо оттолкнула его наконец и выбралась из захвата. Прижалась к изголовью, точно загнанный зверь, поджала ноги и закричала: — Глеб, пожалуйста, Глеб! Я не хочу! Остановись! Если я хоть что-то для тебя значу, как ты говоришь, прекрати… Слезы покатились по щекам. Я схватила подушку и прижала ее к груди: — Я передумала и не хочу, я не готова. Пожалуйста, уйди… Я… я… Прости я не люблю тебя… Я люблю другого… Я всегда с детства любила Яра… Мое сердце принадлежит ему… Между нами ничего не может быть… — Тупица… Какая же ты всё-таки тупица… Как и твой конченный пианист… Тупая ваша любовь… — сквозь зубы проговорил Котов, оглядывая меня. — Женя! Ты малолетняя безмозглая курица! Натуральная жирная идиотка! Его голос был стальным и холодным, словно он с заклятым врагом говорил. — П.Прости… —всхлипнула я от шока и стресса, пропуская оскорбления и унижение мимо ушей. Лишь бы он меня больше не трогал и оставил в покое, пальцем больше не прикасался. Вжалась в изголовье, стыдясь собственной наготы и не зная, что он сделает дальше. Была готова ко всему: к ударам, унижениям, к смерти. Я настолько запуталась, что уже не понимала, что чувствую. Меня колотило от страха и холода, сердце замерло, а дыхание с шумом вырвалось из груди. — Идиотка! Ну и пошла ты… Катись к чёрту со своим Яриком… Жди его… Жди-жди… Пока он сам в каком-нибудь углу свою фанатку ебёт. Как натрахается так о тебе обязательно Ласточкина вспомнит. Подберешь его после всех… Или он тебя… — брезгливо произносит Глеб, вставая и лихорадочно натягивает трусы. Наверняка ему хотелось прибить меня. Останавливало одно: выглядела я мерзко, да ещё и рыдала в голос, глядя на него обезумившим взглядом и не веря каждому мерзкому и противному слову что вылетало из его рта. Кажется он показал свою истинную сущность. Глеб Котов. Господи какую же я чуть ошибку не совершила! Если бы только переспала с таким надменным и ужасным человеком! Молча набросив рубашку, Котов встал. Подобрал с пола джинсы, натянул их, но даже застегивать не стал. Прямо босиком, не утруждая себя обуванием и пиная попадающиеся на пути шмотки, он вылетел пулей из комнаты. Громко хлопнула дверь. Вскочив, я бросилась следом — чтобы запереть ее за ним. Шмыгая носом и дрожа, надела дрожащими руками свою одежду и с трудом застегнула пуговицы. Пригладила взъерошенные волосы и посмотрела в висевшее на стене зеркало. Отражение подрагивало и слегка плыло. Не стоило пить в компании незнакомых людей. Я совершенно потеряла над всем контроль! Хорошо еще, что самого страшного не случилось. Хотя рано было радоваться: нужно было еще выбраться из этого дома живой. Осторожно приоткрыв дверь, я осмотрелась шугливо как маленькая серая мышка. Гремела музыка, в коридоре было темно, какая-то парочка целовалась недалеко от лестницы. Мне предстояло пройти мимо. Господи хоть я в тебя не верю, мало в жизни молилась, не ходила в храм с бабушкой, не ношу крестик. Но помоги выбраться из этого притона живой и невредимой. «Аминь» или как там правильно говорят, «Спаси и Сохрани», «Помилуй».Чёрт! Я даже не одной молитвы не знаю, креститься не умею а про святую воду промолчу. Размазывая слезы по лицу, я двинулась по коридору. Множество дверей, картины на стенах, мерцающий синим тусклый свет. Со всех сторон слышались веселые голоса, раздавался смех. Вздрагивая от каждого шороха, я спешила туда, откуда, кажется, и пришла — к лестнице. Парочка все еще была занята делом и не обращала на меня никакого внимания, что было и к лучшему. Девушка хрипло стонала, обхватывая спину парня длинными пальцами с длинным шикарным маникюром в стиле френч. Только подойдя ближе и осмелившихся поднять взгляд, я поняла… что это Глеб: его джинсы были приспущены, он держал на весу ту самую брюнетку и ожесточенно каждым движением буквально впечатывал ее в стену, занимаясь таким грубым видом секса, трахая девушку как последнюю шалаву, заставлял ударяться ее спиной в стенку. Девушка, заметив меня, хищно улыбнулась и явно не была против такого обращения сейчас с ней. Это ее улыбка была победительницы — она все-таки заполучила Глеба себе, пусть и таким способом. То, что здесь их может видеть каждый проходящий и услышать, казалось, ничуть ее не смущало и его, а даже, наоборот, заводило, доставляло какое-то особое удовольствие. Мне стало еще хуже. Я сжала рот рукой чувствуя тошноту и что нечем дышать. Пулей промчавшись мимо, я побежала вниз по лестнице. Удивительно, как не оступилась — ноги до сих пор меня едва слушались. Кажется, в полутьме гостиной какие-то девочки танцевали на столе. Парни одобряюще свистели, кто-то присоединился к ним, кто-то снимал на телефон, а кто-то уничтожал бар с бухлом, отпивая прямо из горлышка бутылки элитный алкоголь. Видели ли они, как я понеслась мимо них вся в соплях и слезах? Не знаю. Даже не помню, как добралась до общежития. Проскочила мимо дремлющей пожилой вахтерши. Вошла в свою комнату. Не включая света, пробралась на свое место и сразу легла под одеяло. Меньше всего мне хотелось, чтобы моя спящая на соседней кровати подруга Арина стала свидетельницей моего очередного позора. И если бы тоже моя бабушка только узнала такое, она бы не пережила. Я закрыла глаза, пытаясь выровнять дыхание, успокоиться, согреться и стереть из памяти и перед глазами все проищошдшее. Вычеркнуть. Забыть. Забыть как страшный сон. И похвалить себя что вовремя все поняла, осознала и остановилась, спаслась и не совершила страшную ошибку в своей жизни, окончательно ее не сломала…

Награды от читателей

Войдите на сервис, чтобы оставить свой отзыв о работе.