
Пэйринг и персонажи
Метки
Драма
Романтика
Счастливый финал
Бизнесмены / Бизнесвумен
Развитие отношений
Юмор
Первый раз
Неозвученные чувства
Нежный секс
Учебные заведения
AU: Школа
Подростковая влюбленность
Засосы / Укусы
Songfic
Дружба
Боль
Влюбленность
Музыканты
Ненависть
Прошлое
Буллинг
Повествование от нескольких лиц
Куннилингус
Рестораны
Становление героя
Подростки
Предательство
Воссоединение
Любовный многоугольник
Друзья детства
Семьи
2000-е годы
Второй шанс
Мечты
Расставание
Чувство вины
Концерты / Выступления
Недостатки внешности
Страдания
Описание
Каждый день мы делаем выбор. Сказанное слово или холодное молчание. Движение навстречу или нежелание обернуться, когда уходишь. Правда или ложь, чувства или разум. Часто от этого выбора зависит наша дальнейшая судьба. Всего один короткий миг, когда ты решаешь, как поступить, — именно от него зависит, каким будет твое завтра. Не ошибись. Всегда будь собой и слушай свое сердце!
Примечания
Название для фанфика взято, из песни SHAMAN — «РАЗЛУКА-ЛЮБОВЬ».
Посвящение
SHAMAN 🇷🇺❤️
6.
29 июня 2023, 04:13
— Я больше года копил и подрабатывал на синтезатор, — сознался Яр, — а как теперь принести его домой, не знаю. Меня ведь с ним попрут! — на последних словах рассмеялся юноша посматривая на меня.
Мы сидели на краю лавочки, вытянув ноги, обутые в одинаковые ботинки с колесиками, и щурились от ярких солнечных лучей.
— А в чем проблема? Яр? — спросила я, откусывая хрустящий край вафельного рожка и глядела на него.
Шоколадное мороженое переливалось светло-коричневым и мягким кофейным на солнышке, оно сладко пахло нежным какао, и у меня с трудом получалось сдерживаться, чтобы не сточить сразу все.
— У меня отец — дирижер знаешь. Выдающийся. — Дронов как-то на это устало опустил плечи и поник, взъерошивая свои светлые волосы, так как мы стянули уже себя свои шапки. — Мы его почти не видим, постоянно в филармонии или на гастролях, но батя жестко контролирует мою учебу. Музыку, я имею в виду. — Он жадно откусил самый кончик фисташкового мороженого и посмотрел на меня, улыбаясь глазами. — У него большие Жек планы на мой «талант». — Ярослав качнул головой как и своей сережкой в ухе и рассмеялся: — А я хочу собрать банду, писать свои песни и играть рок. Вот куда меня тянет.
— Яр? Тебе нравится рок? — удивилась я.
И тут же вспомнила одну заводную композицию и текст песни на английском, которой оканчивались все его музыкальные упражнения за стенкой. Ну еще бы! Так и есть: если к ней добавить гитару, побольше басов, ударные, отвязный вокал Яра — да она заиграет совсем по-другому!
— Еще как! — Он заметно оживился. — Хочешь пойти со мной на концерт? В субботу «Purple Eagles» выступают в нашем клубе «Чайка» в девять вечера, я там иногда сам подрабатываю, выступаю по вечерам.
— Конечно! — обрадовалась я. У меня внутри затрепетало от предвкушения и радости. — Надо только отпроситься у бабушки. Вряд ли она надолго отпустит меня девятиклассницу, да еще в такое место.
Я знать не знала, что за «Пепл иглс» и какую музыку они играют. Но мне было все равно: оказаться вдвоем с Яром в полутьме наполненного музыкой танцпола в толпе скачущих людей — это ли не кайф? С Дроновым хоть куда! Хоть на край света.
— Мы можем Жень сказать твоей бабушке, что делаем вместе какой-нибудь проект по школе, — предложил на минуты задумавшись Ярик. — А сами сходим на часик — и домой. Как тебе? — ожидая ответа повернулся ко мне друг.
— Она бабуля, конечно, будет переживать, но я в любом случае — за!
— Вот и отлично, — улыбнулся довольный парень.
— Яр? Так где твой синтезатор? Ты так и не сказал, — напомнила я снова засмотревшись на него, облизывая вкусное шоколадное мороженое. — Куда ты его спрятал?
В его прищуренных светлых глазах мелькнул огонек авантюризма. И блондин загадочно ухмыльнулся передвигаясь ко мне ближе.
— Мы с моим другом Борей договорились с завхозом школы, и нам выделили комнату в подвальном помещении. — Он с хрустом снова отломил зубами край своего рожка. — Где лыжный инвентарь хранится, помнишь?
— Да.
— Вот. Там есть небольшая комнатка, без окон. В ней разрешили репетировать пару часов в неделю. Прохладно там, зато не слышно ничерта ничего — звукоизоляция отменная. Мы уже поставили синтезатор, притащили гитару Борькину, осталось найти еще пару человек, и у нас будет своя группа.
— Здорово, — произнесла я мечтательно, — хотелось бы побывать на вашей репетиции. — вздохнула я, желая посмотреть и послушать как Дронов поет хоть одним глазком.
— Женька! Приходи, конечно, буду рад! Я сам хотел тебя пригласить. — воскликнул Яр.
И вдруг наклонился ко мне близко-близко… Я вздрогнула и замерла, снова невольно заглядывая ему в глаза.
— Яр? Ты… чего? — Я расправила плечи и растерялась.
— Шоколад Ласточка! — Он бегая по мне своими глазами, нежно провел пальцем возле моей губы отчего я задрожала и перестала дышать. — Ты испачкалась.
Стер следы мороженого и судорожно выдохнул.
— А-а… Ясно, — пробормотала я, наблюдая, как неохотно и тяжело вздыхая он отодвигается обратно.
— А ты Жек о чем мечтаешь? — вдруг спросил спустя секунды Яр.
— Я… — Я посмотрела на его перемезанный шоколадом один палец, который он без стеснения сунул в рот, чтобы облизнуть, от чего меня бросило в жар. — Я…
«Боже, помоги мне придумать хоть что-нибудь вразумительное! И немедленно!»
Да, я мечтала. Человек не может не мечтать. Мечтала похудеть, мечтала завести настоящих друзей, мечтала о полной нормальной семье, мечтала чтобы Яр обратил на меня внимание что кстати каким-то чудом стало сбываться! Мечтала идти по улице и чтобы в меня не тыкали пальцами. Чтобы перестали обзывать — изо всех сил мечтала! Но никогда не думала о том, чего я хочу от жизни.
Вот Яр — он был рожден как уже говорила для музыки. Такие, как Янка Логунова, тощая задавка, рождена для того, чтобы трясти костями на подиуме, рекламируя трусы-ниточки и купальники, сшитые из носовых платков, для таких же тощих задавок, как она. А я? Ведь я не умею абсолютно ничего, что бы выделяло меня из толпы. Разве что есть. Поглощать пишу, испытывая неземной кайф и нереальное наслаждение. Но разве это талант?
— Я… — Покосилась на аппетитный светло-зеленый рожок в руках Яра, политый глазурью и посыпанный орешками.
— Что? — вытянул шею парень.
— Ялик! Дай откусить, а? — ляпнула шуткой я фразой из нашего детства, на что Дронов секунду переваривая услышенное удивленно посмотрел на меня а потом на свой рожок и наконец рассмеялся зажмуриваясь, качнул головой что его челка упала ему на глаза он протянул мне свое мороженое, со словами сквозь бархатный смех: — На… Только не кидайся больше камнями!
И с того дня если не все, то многое изменилось в моей жизни. Учителя нагружали нас домашними заданиями и проводили контрольные работы все чаще, ведь подготовка к экзаменам была в полном разгаре, одноклассники по-прежнему хихикали за моей спиной и буллили по поводу моей полноты, а я все еще критически относилась к своему отражению в зеркале. Правда, мне удалось каким-то невероятным образом умерить свой аппетит.
Наверное, потому что я постоянно думала о нем — О Яре. Когда просыпалась утром, когда подходила к окну и любовалась озорными ручейками, бегущими вниз по улице, когда разговаривала с бабушкой, читала книгу или делала уроки. Мысли об этом музыканте, лучшом друге детства не покидали меня ни на секунду всегда, а сейчас еще больше. И даже весеннее солнце светило ярче обычного, ведь теперь в моей жизни был он. Самый для меня любимый, близкий и родной человек.
За поход в клуб «Чайка» где Яра все знают, я получила от бабушки знатный нагоняй, но могу сказать одно с полной уверенностью: это того стоило. И если мне пришлось еще раз так! То я бы опять так поступила. Большое темное помещение, десятки молодых людей и сотни рук, поднятых вверх. Теснота, духота и гул, отдающийся свистом в ушах. Честно? Музыканты оказались какими-то придурками, каркающими в микрофон и бездумно бряцающими по струнам гитар в темноте, но эффект, производимый волнами музыки, прошивающей тела собравшихся насквозь, отчего-то запомнился мне особенно. Но все равно, дай доступ на сцену Яру он бы их всех там сделал и спел во сто крат лучше.
Острый дух бунтарства, свободы, безбашенности, молодости, юности, легкость — все это словно отрывало нас в общем порыве от земли. Мы прыгали, визжали, смеялись и странно дергались, пытаясь попасть движениями в рваный ритм мелодий, и все это делало нас, простых девятиклассников нереально крутыми. Сближало с Яром.
Мы с Ярославом танцевали, глядя друг другу в глаза. Подпрыгивали и покачивались, так тесно прижавшись, что от непрерывающегося соприкосновения разными частями тела мою кожу буквально жгло током.
В этот момент, рядом с высоким и красивым юношей я больше не ощущала себя неуклюжей бегемотихой — я могла быть собой: смешной, дурашливой, веселой. В полутьме клуба, наполненного музыкой, запахами разного парфюма и пота, никто не видел складок на моей талии и моих жирных ляжек. И я чувствовала необыкновенную легкость еще и потому, что точно знала: я нравлюсь Яру и такой.
Случайные прикосновения. Каждый взгляд — как в замедленной съемке. Моя смущенная улыбка — и его широкая улыбка поддержки в ответ. Звонкий наш общий смех. Возможно, глупая толстая девчонка все придумала, но тогда я точно знала: он тоже тянется ко мне. Ему приятно быть со мной рядом. И наши пальцы, которые во время танца то и дело переплетались, — все это не могло быть случайностью.
И тот поцелуй, который чуть не состоялся, его я тоже не могла себе придумать.
Дыша прерывисто и шумно, я откинула распущенные волосы с лица. Короткий перерыв между мелодиями, всего пара секунд. Свет скользнул по лицу и шраму на лбу Дронова, прокатился вниз по длинным пальцам, чиркнул по темно-синей рубахе в клеточку и поднялся вверх, к внимательным серым глазам на которых уже была влажная светлая челка.
Между нами было сантиметров десять. Ярик был выше меня еще на двадцать — это расстояние до губ. Почти ничтожная дистанция в рамках целой вселенной, но тогда преодолеть ее казалось чем-то вроде полета на Луну — непостижимо.
Блондин замер, и я прочитала в его хитром взгляде совершенно определенное желание. «Вот сейчас это произойдет!» Я застыла, видя, как Яр медленно наклоняется к моему лицу. Три, два, один… И какой-то идиот-верзила больно толкнул меня локтем и облил пивом.
Мой спутник моментально нахмурившись среагировал: вступился за меня, наградил незнакомца ответным толчком, ругательством, толкнул меня за свою спину, защищая, завязалась между ними перепалка. А я уже стояла за его спиной спрятанна и думала наблюдая за Дроновым их перепалкой с мужиком: может, Ярик просто хотел что-то шепнуть мне на ушко. Чтобы сказать что-то в таком шуме, нужно наклониться. Именно это он и хотел сделать. Не более. А я уже себе нафантазировала.
И даже, когда загрохотала новая композиция, эти мысли не отпускали меня: «Мы просто друзья. Мы классно провели вместе время. Отлично пообщались. Вот и все».
Я пришла в себя, когда Яр взял меня за руку и вытянул на свежий воздух. Мы шли по ночной улице, и он рассказывал о том, как боится перечить отцу. Звонко смеялся зажмуриваясь и прищуривая глаза, реагируя на мои глупые шутки, улыбаясь. Словно нечаянно снова и снова прикасался к моему плечу. А я все еще мысленно переживала момент, наполненный ожиданием первого поцелуя и болезненной неуверенностью к себе.
— Вот и ты! Евгения! — проворчала громко бабушка. Она вышла в подъезд, чтобы встретить меня, вид у нее был не добрый. — Проект, говоришь школьный! Занятие! Лабораторная! Да от тебя внучка пивом разит за километр! — начала ругаться бабуля.
Она схватила меня за локоть и подтолкнула к двери квартиры, начисто лишив возможности попрощаться по-человечески с Яром. Я все еще лелеяла надежду, что порыв Ярика был искренним желанием поцеловать меня. Нужно только проверить, всего минутку наедине побыть еще с ним. Всего одну без этих криков…
— Бабуль! — взмолилась я, оглядываясь на соседа.
Дронов стоял, спрятав руки в карманы джинсов, и смотрел на мою бабушку серьезно, явно готовый выслушать о себе все, что угодно.
— Молчать! — рявкнула на меня бабушка а потом обратилась к Яру, — Все из-за тебя, паразит! — Она как-то даже смешно махнула рукой в его сторону, будто нечистую силу отгоняла. Яр уже сдерживал свою улыбку.
— Простите, Паулина Сергеевна меня грешного, — спокойно с шуткой ответил Ярослав ухмыляясь, — мы просто с Женькой на последний автобус опоздали.
— Ярик! Я тебе покажу сейчас автобус! — заворчала она. — Чтобы я тебя таракана больше у нас не видела! — И уже шепетом: — Испортишь мне девку…
Светловолосый парень кивнул, обреченно и покорно. У меня чуть слезы на глаза не навернулись от обиды и не началась истерика. Но стоило бабушке отвернуться, как Яр шикнул мне посмотрел на меня и хитро заговорщески подмигнул мне, улыбаясь. И тогда я поняла, что все будет хорошо и подарила ему свою улыбку в ответ.
Я быстро помахала другу как и он, и бабуля затолкала меня, захлопнула дверь, продолжая ворчать. Слышно было шаги по подъезду, как отворяется дверь квартиры Дроновых, как тоже громко ругают его родители на лестничной клетке. А потом все затихло.
— Женя! Больше никаких Яриков! Поняла! Никаких гулянок! Лучше бы уроки учила! — кудахтала бабушка, наливая мне чай, мы уже были на кухне. — Рано тебе еще солнышко с парнями вечерами шастать!
А с мечтательным видом подперев рукой подбородок, сидя за столом смотрела в окно на изогнутые шеи уличных фонарей, льющих свет на тротуар. «Наверное, Ярик тоже смотрит в этот момент на них как и я». Подумала я и улыбалась еще шире.
— Евгеша слышишь меня?! Чего улыбаешься? Знаю я эту улыбочку — видела уже. У матери твоей. Тоже вечно придет, глаза стеклянные, что говори с ней, что не говори — как невменяемая. — Бабушка села рядом, взяла мою руку и принялась лихорадочно ее сжимать и гладить, словно боялась, что отпустит — и я убегу от нее.
— А я убегу к нему! — вдруг влюбленно пролептала я.
— Ох, внученька, рано тебе еще. Рано. С этих мальчишек все беды и начинаются у нас. Послушай-ка ты меня. Я тебе Женечка добра только желаю.
А я слушаю только свое сердце.
Оно стучало быстро и торопливо, неслось невообразимо галопом и шумело обещанием в висках: еще будет много возможностей. Много. Последний звонок, выпускной из девятого, репетиции, концерты, короткие теперь тайные встречи, длинные свидания. Все еще у нас будет! И он обязательно меня поцелует. Вот увидите.