Ваш плохого не посоветует

— Милочка, позовите Арсения для Антона Андреевича, — сально улыбаясь официантке просит Саша. Официантка кивает часто-часто и, получив шлепок по попе и взвизгнув игриво, удаляется прочь. А довольный Саша переводит взгляд на Антона и, подперев подбородок рукой, обращается уже к альфе, — Антон Андреевич, вы просто обязаны оценить навыки Арсения. Он лучший из лучших. Антон ухмыляется и облизывается хищно — давно хотел побывать в самом популярном среди богачей ресторане, да все никак не удавалось — то времени не было, то желания. А тут удастся совместить приятное с полезным — и контракт подписать, и испытать крышесносный оргазм. Тем более Саша так стелется перед ним, даже попросил лучшую омегу позвать — это ли не чудо? — Задобрить меня решил? — выгибая бровь, интересуется Антон и с удовольствием отмечает, как нервно дернулся кадык собеседника. Конечно, тут ведь в выигрыше именно Антон. У него имя, деньги, связи. А босс Саши — жалкий трус, испугавшийся самостоятельно беседовать с Антоном и отправивший к нему свою шестерку, которую можно будет в случае поражения обвинить во всех смертных грехах, — располагает только ресурсами, которые всегда можно найти в другом месте. — Ни в коем случае, Антон Андреевич, — улыбается доброжелательно, лукавя так открыто и даже не скрывая этого, не теряясь под хищным взглядом — перетащить бы паренька к себе в фирму, уж больно он перспективен, — У Арсения такой ротик чудный, грех не оценить, раз уж представилась такая возможность. Хмык удержать даже не пытается — ох уж этот пиздливый Саша, у которого так нежданно-негаданно представилась возможность. А то, что он не один день думал о том, как создать для себя максимально благоприятную обстановку, раз уж босс отправил его на такие важные для фирмы переговоры — у Антона свои источники информации, поэтому он знает, — Саша, очевидно, предпочитает скрывать даже от себя самого. — Ну раз уж совершенно случайным… — специально выделяет Антон, давая понять, что он в курсе — его самого этот факт нисколько не смущает, однако поиграть на нервах собеседника он считает необходимым, — Образом появилась возможность, значит посмотрим, что ты там мне рекомендуешь, — и скалится довольно, наблюдая за реакцией. Саша в лице не меняется совершенно — всё такой же вежливый и безмятежный. Нервозность выдают лишь палец, легонько постукивающий по столу, и слегка изменившийся запах — Антон не особо разбирается в оттенках альфьих запахов, однако в данной ситуации тот горчит явно не из-за возбуждения или печали. Но держится тот очень даже хорошо. Лучше, чем многие владельцы фирм, с которыми Антону доводилось беседовать. Поэтому если с контрактом все будет нормально, после подписания надо будет заняться вопросом переманивания паренька под своё крылышко. Такие люди в подчинении никогда лишними не бывают. — Арсений, я думаю, в ближайшие пару минут подойдёт, — приосанивается Саша, — Сейчас начнёте знакомиться с документами? — Пожалуй, да, — делает глоток красного вина из бокала и переводит на Сашу, поставившего на колени дипломат, заинтересованный взгляд. Тот копается не долго — пробегается узловатыми пальцами по бумагам и, найдя нужные, протягивает Антону скрепленные скобой листы. Читать эту стопку полностью не хочется, но боссу Саши Антон не доверяет. Мало ли его специально привели в место, где не удастся сконцентрироваться на документах, именно для того, чтоб подложить свинью. За одним незамеченным крохотным пунктом могут последовать очень неприятные последствия. Пробегается взглядом по чисто формальной первой странице, не отражающей ничего важного, переходит ко второй, такой же скучной и бесполезной. Сплошная вода, ненужные расшаркивания и сложные словечки — в этом вся делопроизводственная документация, за что Антон её всем сердцем ненавидит. Но всё равно вынужден изучать, ибо его юристу не удалось присутствовать на встрече. Однако Антон не успевает перейти к основной части, в которой и могут быть скрыты подводные камни, как к нему на плечи невесомо опускаются чьи-то руки, а в нос проникает запах ванили с примесью табака, который Антон вдыхает полной грудью и задерживает на несколько секунд в легких, смакуя, после чего над ухом раздается мурлыкающее: — Готовы испытать лучший оргазм за всю свою жизнь? Антон оборачивается и скалится хищно, разглядывая красоту, представшую перед ним, — томный взгляд ярких голубых глаз, обрамленных густыми длинными ресницами, тёмные пряди, спадающие на лоб аккуратными волнами, россыпь родинок на щеках, надменная улыбка и блядская черная портупея с вкраплением брилиантов поверх — спасибо — белой рубашки, расстегнутой на три верхние пуговицы. — А тебе нужно одобрение? — откидываясь на спинку стула и похлопывая себя по бедру, призывая Арсения к понятным действиям, смешливо спрашивает Антон и возвращает всё свое внимание документам, краем глаза замечая довольное Сашино лицо — совершенно оправданное, тот постарался на славу, ведь выглядит омега чертовски хорошо, совмещая в себе всё, что так нравится Антону. В документах опять ничего интересного, поэтому Антон уделяет немного времени омеге — тот грациозно приседает на корточки и, приподняв скатерть (теперь понятно, зачем они здесь безвкусно свисают до пола), стреляет в Антона игривым взглядом, а потом скрывается под столом, — а когда на живот плюхается белая ткань, снова утыкается взглядом в бумаги. Однако сконцентрироваться не удается, когда проворные пальцы, проведя пару раз с нажимом по внутренней поверхности бедра, призывая раздвинуть ноги ещё шире, без заминки расстегивают ремень и ширинку и, взяв привставший член, сразу же погружают его в рот, а нос утыкается в лобок, выбивая из Антонова рта еле слышный скулеж. Со стороны Саши доносится хмык, и Антон спешит стрельнуть в того наигранно гневным взглядом, пока хочется лишь закатывать глаза и скулить, вцепившись пальцами в волнистые волосы и вжав чужое лицо в свой пах, не давая отстраниться долгие секунды. Однако Антон, понимая, что его властные замашки совсем не вписываются в формат данного заведения, ловит извиняющийся взгляд и поджатые губы, после чего возвращается к документам. Буквы перед глазами расплываются, мешая складывать слова в предложения. Ротик омеги вкупе с её чудесным запахом ощущаются так хорошо и правильно на Антоновом члене. Арсений, словно читая чужие мысли, подбирает идеальные моменты для того, чтоб насадиться до упора, поиграть языком лишь с головкой, иногда тыкаясь кончиком в уретру, и обласкать пальцами яйца через два слоя ткани. Из-под стола то и дело раздаются хлюпающие звуки, ничуть не смущающие ни окружающих, ни самого Антона. Он ловит небывалый кайф и от умелого минета, и от публичности — окружающие, очевидно, понимают, отчего именно у Антона печёт щёки и проступает испарина на лбу и висках, отчего он дышит глубоко и громко и отчего он уже несколько минут глядит на одну и ту же страницу, окончательно потеряв интерес к тексту, а Саша и того наминает свой член под столом, попивая вино и настороженно оглядываясь. Такой смешной. Минут через семь Антону надоедает как придурку пялиться в листок, ни черта не понимая, поэтому он поднимает на Сашу тяжелый, очевидно, поплывший взгляд и, попытавшись вложить всю возможную в данный момент сталь в голос, интересуется: — Саш, скажи мне вот что… — откладывает документы и, судорожно выдохнув от того, как чудесно головка его члена уткнулась в чужое горло, продолжает, вцепившись пальцами в подлокотники, — Место выбрано было специально, да? — но Саша лишь брови вопросительно приподнимает, то ли так искусно играя, то ли реально не понимая, что Антон имеет в виду. Раздражает, — Чтоб я не смог как следует изучить документы, в которых обязательно есть какая-то подлянка, и подписал их бездумно? — надеется, что ему удается даже в такой обстановке давить на собеседника взглядом и тоном, однако под конец в его голос все равно закрадываются скулящие нотки, а что там с глазами, он не понимает и даже не хочет понимать, если честно. Вряд ли что-то кроме «черт, как хорошо». — Антон Андреевич, я вам клянусь, всё чисто, — порывисто выдает Саша и даже подается корпусом вперёд, складывая руки в замок на столе. Выглядит таким искренним, что Антон бессомненно верит ему, несмотря на то, что в начале диалога Саша ни коим образом не выражал своих истинных эмоций, скрываясь за маской вежливости. Однако не может не перестраховаться: — Уверен? — и хмыкает, сощурив глаза, — Твой босс очень скользкий тип, поэтому я не верю, что ему в голову не пришла такая заманчивая идея, — натягивает хищную улыбку, которая практически моментально сменяется громким протяжным выдохом из распахнутого рта, а глаза сами закатываются. До оргазма остаются считанные секунды, и Антон, предвкушая скорейшую разрядку, прикусывает губу, чтоб не застонать в голос, однако так не вовремя основание члена оплетается пальцами, сжимающими его крепко, тем самым отсрочивая оргазм на неопределенное время. Антон хмурится недовольно и, поджав губы, поднимает скатерть, ловя чужой игривый взгляд, который и заводит, и злит одновременно. Скалится агрессивно и еле слышно рычит, пока Арсений закусывает губу, а потом, всё так же глядя Антону в глаза, проводит языком от основания до головки, довольно облизываясь следом. Антон вздыхает покорно, на секунду позволив себе одарить омегу ласковым взглядом, и опускает скатерть, снова возвращаясь уже тяжелым взглядом к Саше и взмахивая рукой, таким образом призывая альфу продолжить разговор. — Она ему и пришла, — Антон чувствует клокочущую злость в груди. Эти гады всё-таки перехитрили его, так легко спалив свою идею, надеясь, что он поверит в то, что она осталась лишь в головах, а не на бумаге, лежащей перед Антоном. Однако он, уже обещая себе изучить каждую буковку, даже если ему придётся просидеть здесь всю ночь, даёт Саше договорить. Очевидно, именно Арсений, так умело обхаживающий его член, сглаживает все углы, — Но я бы не позволил себе прийти к вам с какой-то подставой. Поэтому в документах всё правда совпадает с тем, о чём мы беседовали с вашими доверенными людьми на протяжении месяца. — И что бы тебе помешало? — если замнётся, точно лжёт. — Честь, достоинство, — смешливо хмыкает Саша, пожимая плечами, — Если бы я хотел такими низкими способами обманывать людей, давно бы ушёл в криминал, однако я всё ещё в легальном бизнесе. И уходить из него не собираюсь, — стелет шикарно. Паренек слишком долго засиделся на одном бесперспективном месте. И Антону очень хочется это исправить, — Вы ведь, Антон Андреевич, такой же. С виду агрессивный и жестокий, однако справедливый и честный. Очевидно, очень мягкий где-то внутри, но просто не показываете этого никому, ибо в бизнесе слабость не в почёте. — Хватит, — рявкает Антон, стукнув ладонью по столу, но за напускным гневом он скрывает восхищение чужой эмпатией и наблюдательностью — такие люди очень полезны на переговорах, — Хочешь сказать, что я могу прямо сейчас подписывать договор, и за этим не последует никаких негативных последствий? — Именно так, — Саша откидывается на спинку стула и улыбается расслабленно. Арсений снова набирает темп, размашисто насаживаясь на член горлом, гладит ладонями бедра и постанывает тихонько, пуская вибрацию по головке и лаская Антоновы уши своим мелодичным голосом. Черная гелиевая ручка в руке ощущается чужеродно — сейчас бы вплести пальцы в чужие волосы или сжать в них омежий член, который, Антон уверен на сто процентов, давно стоит и истекает предэякулятом, болезненно упираясь в ширинку узких джинс, — поэтому Антон спешит, практически не глядя, оставить подписи в нужных местах подрагивающими пальцами, а потом передает бумаги и ручку Саше. Тот аккуратно убирает их в дипломат и, закончив, одаривает Антона уже искренней ласковой улыбкой. Стреляет взглядом в район Антонова живота и приподнимает подбородок, безмолвно интересуясь, как оно. Антон хмыкает смешливо и с улыбкой кота, объевшегося сметаны, кивает пару раз благодарно, а потом, вспомнив ещё одну важную деталь, продолжает диалог: — А ты слишком сильно держишься за своё место у Сабурова? — Нет, — так просто выдыхает Саша, а в его глазах появляется неподдельный интерес: — А что? — Хочу предложить тебе место у себя в фирме, — Антон склоняет голову к левому плечу, а увидев частые Сашины кивки, улыбается тому довольно, — Тогда я направлю тебе на почту письмо с информацией, когда можно будет подписать договор и приступить к работе. Саша ещё раз кивает и тихонько благодарит Антона, мечтательно улыбаясь. А сам Антон, так и не сумев перебороть искушение, укладывает расслабленную ладонь на Арсеньев затылок, даже не пытаясь задавать темп — ему и просто ощущать под пальцами шелковистые волосы очень приятно, — однако спустя несколько секунд омега сам, уложив свою ладонь поверх Антоновой, давит с силой, призывая взять процесс в свои руки. И Антон с удовольствием подчиняется. Вбивается в жаркий рот бесстыдно, каждый раз задерживая член в горле, а чужой нос, уткнувшимся в лобок, на несколько секунд, ловя кайф от того, что омега сам передал ему контроль, а теперь так покорно заглатывает член, заливая Антонов лобок и брюки обильно выделяющейся слюной, постанывая тонко и испуская возбуждающий аромат. Антону хватает секунд тридцати, чтоб с громким стоном наконец-то кончить в Арсеньево горло и обмякнуть на стуле. Гладит рукой волосы, пока омега вылизывает Антонов член, избавляя его, очевидно, от потеков спермы. Антон прикрывает глаза и пытается восстановить дыхание. В голове звенящая пустота, а ноги — ватные-ватные. Хочется распластаться на полу в форме звезды и водить ногами и руками туда-сюда, демонстрируя высшую степень наслаждения. Не перестает гладить Арсения по голове даже тогда, когда тот, убрав опавший член в трусы и застегнув ширинку и ремень, укладывается щекой на Антоново бедро и притирается ласково. Тот ведь, очевидно, тоже возбужден до предела — не может не, — и Антон буквально мечтает о том, чтоб разложить Арсения на белых простынях, заласкать его податливое тело, довести до исступления, до хриплых стонов сорванным голосом, заставить кончить не раз и не два. Тот заслуживает всё это и даже больше. И просто уйти, оставив тому неплохую сумму чаевых и необходимость сосать член другого толстосума, кажется преступлением, поэтому Антон, отдышавшись, поднимает скатерть и интересуется: — Как смотришь на то, чтоб поехать ко мне? — Это будет дорого, — приоткрыв глаза, игриво произносит Арсений и улыбается миленько, всё так же притираясь щекой к Антоновой ноге. Антон хмыкает довольно. Негатива или нежелания он не видит, только напускную манерность, так и манящую убедить омегу в том, что поездка к Антону — лучшее продолжение вечера. — Если ты согласишься, то я хорошо заплачу, — Арсений сразу сказал про деньги, а Антону их совершенно не жалко, когда речь идёт о чём-то приятном, что точно принесёт удовольствие — будь то путешествие, вкусная еда или вот такая вот красота, которой хочется полюбоваться не в редкие моменты поднятия скатерти. — Тогда я соглашусь, — шепчет, глядя из под ресниц. А запах приобретает нотки чего-то незнакомого, но сладкого и очень вкусного, что Антон, уже привыкший к запаху омеги, всё равно не может удержаться от медленного глубокого вдоха, во время которого глаза сами блаженно прикрываются. — Кому я должен заплатить, чтоб отпросить тебя? — хочется как можно скорее забрать омегу к себе: залюбить и заласкать. Тем более практически все свои дела он закончил — осталось отпросить Арсения с работы. — Мне, — но тот совершенно не помогает. Ещё и ресницами так невинно хлопает, чертёнок. — Да конечно, — смеётся Антон и проводит по горячей коже щеки ладонью, очерчивает контр губ кончиками пальцев и, не сдержавшись, щёлкает по носу, заставляя прибалдевшую омегу нахмурить брови и распахнуть глаза, уставившись на Антона грозным взглядом, — Не переживай, ты тоже получишь деньги, — специально переходя на елейный тон, сюсюкается с ним Антон, — Однако я не думаю, что начальство просто так отпустит тебя в самый разгар рабочего вечера. Арсений цокает и закатывает глаза недовольно, а Антон, понимая, что не добьётся от того вразумительного ответа, опускает скатерть и поднимает руку, безмолвно привлекая внимание официантки. Та подходит очень быстро и, растянув губы в широкой улыбке, интересуется, чего бы Антону хотелось, и кокетливо ресницами хлопает, теребя край блокнота. — У кого можно отпросить эту красоту на вечер? — без расшаркиваний спрашивает Антон и поднимает скатерть, чтоб показать официантке, какую именно красоту он имеет в виду. — Но… — смущается девушка и хлопает ресницами уже растерянно, — Наше заведение не предоставляет такие услуги, — губы поджимает, очевидно, переживая, что отказывает влиятельным людям. И Антон только хочет попросить позвать администратора или даже владельца, если он на месте, конечно, чтоб решать важные вопросы с серьезными людьми, однако Саша опережает его: — Милочка, Антон Андреевич — особый гость, ему лучше не отказывать, — однако девушка вместо того, чтоб начать суетиться, приобретает ещё более страдальческий вид и вцепляется руками в бедный блокнот, а Саша, цокнув звучно и, очевидно, закатив глаза — Антон сверлит взглядом официантку, поэтому о выражении лица Саши может лишь догадываться, — продолжает, — Тогда позови администратора. Думаю, он будет более сговорчив. Омега кивает часто-часто и, бросив тихое «хорошо, Александр Владимирович», уносится в другой зал, оставляя за собой шлейф кислых яблок, а Антон, проводив её взглядом, чтоб убедится, что она не собирается прятаться в туалете или покидать ресторан, переводит удивленный — прям как у культового Багза Банни — взгляд на Сашу и интересуется: — Так ты здесь уважаемая фигура? — Я просто знаком с владельцем, — пожимает плечами и улыбается довольно, а Антон хмыкает понятливо и, сделав глоток вина, вплетает пальцы в шелковистые волосы омеги, так и не вылезшей из под стола. Перебирает пряди, чешет кожу затылка и ласково проводит кончиками пальцев по виску, переходит на щёку и выводит на ней хаотичные узоры. Наконец-то к столу подходит статный молодой альфа и, представившись Юрием, спрашивает, по какому вопросу его вызвали, из чего Антон делает вывод, что официантка ничего ему не сказала, поэтому повторяет свой вопрос, не забывая добавить уже полюбившее «красота», так идеально описывающее омегу, и, подняв скатерть, и сам заглядывает в затуманенные голубые глаза. Юрий вздыхает как-то обреченно, заставляя Антоновы брови подлететь вверх — что ж они все так реагируют, — но предлагает пройти в кабинет к владельцу, чтоб обсудить с ним, возможно ли это, и если да, то сколько пятитысячных купюр за эту хотелку придётся отвалить. Арсений всё-таки выползает из под стола — уже не так грациозно, как залезал под него, — и демонстративно поправляет джинсы в районе паха, укладывая член поудобнее. Саша чуть не отправляет Арсения к следующему клиенту, однако тот огрызается с прытью чихуа-хуа и стреляет в Антона выразительным взглядом. Приходится заверить Юрия, что в этом нет необходимости, ведь Арсений всё равно максимум через пять минут покинет ресторан, хотя в том, что омегу ему отдадут, Антон уверен всё меньше и меньше. Однако он просто обязан попытаться. Юрий цокает и закатывает глаза, но больше ничего не говорит. Лишь кивает в сторону соседнего зала, призывая их следовать за собой. — Саш, уходить нужно на пике, а ты, с учётом того, что Сабуров два года пытался подписать контракт со мной, прыгнул выше даже его головы, поэтому, я надеюсь, мы договорились, — уже встав из-за стола и оставив на нем несколько крупных купюр, Антон цепко глядит на альфу. Однако тот, вопреки всем опасениям, в примирительном жесте поднимает руки и весело выдает: — Можете не стараться, я уже согласился. И Антон, удовлетворенный ответом, уходит вслед за администратором, чтоб выкупить Арсения, семенящего за ним, хотя бы на этот вечер.