Можно я спрячусь тут?

Она не знала, сколько сидела в душе, поджав колени к груди. Час? Два? Три? Уставившись в одну точку, Ханна не могла ни о чём думать, кроме того видео. Флойд был прав на её счёт. Она олицетворяла то слово, которым он её называл. Что это, если не проституция? Сколько мужчин у неё было, пока она находилась не в себе? Палмер кормил её таблетками? Что он с ней делал? Как много раз она занималась сексом с незнакомцами за деньги? Как давно он продавал её тело, как кусок мяса? Она ведь должна была что-то чувствовать на утро… Или нет? Как это работает? По щекам катились слезы, смешиваясь с водой. Затуманенный взгляд припал на руки, на ноги… на тело, которое она теперь ненавидела, от которого с радостью отказалась бы, если бы могла. Зажмурив веки, Ханна пыталась стереть мысль о том, сколько похотливых мерзавцев трогали это проклятое тело. Сжав руки в кулаки, она ударила себя по голове, затем сильнее и ещё сильнее… Сдерживая крик отчаяния, из горла вырвался лишь стон. Почти не ощущая себя живой, Ханна поднялась, держась за стену, чтобы не свалиться на пол от бессилия. Она надела первое, что увидела. Бельё, которое бросила на кровать, и белая футболка Флойда. Ханна посмотрела на себя в зеркало, на мокрые волосы, на синяки под глазами, на красные заплаканные глаза… Наплевав на внешний вид, она вышла из каюты, направившись по ступенькам вверх, где слышались громкие голоса. Запах морской влаги и соли стал более насыщенным. На горизонте мерцало первое розовое сияние, предвестие восхода. На палубе остались Сандерс, Зак, Джессика и Джеймс. Остальные разошлись по каютам. Флойд, наверное, отправился к Сьюзен. Провёл ночь с ней. Ханна обхватила себя руками, ощутив, как прохладный ветер коснулся кожи, как играл с её мокрыми волосами. От макушки до ног прошла дрожь. Холод, возможно, именно он и был нужен для того, чтобы отрезвить мысли… Однако тело хотело пьянеть и ничего не чувствовать. Джессика слегка приподнялась в объятиях Зака, который ничего не замечая продолжал говорить с Сандерсом. Сузив веки, она наблюдала за Ханной. Та, в одной тоненькой футболке, обошла барную стойку, взяла бутылку виски, открыла и сделала настолько большой глоток, будто это была вода, а она не пила три дня. — Я сейчас вернусь, — Джессика вежливо улыбнулась и, закутанная в покрывале, направилась к бару. — Ханна? Ты как? На уставшем, возможно, заплаканном лице Ханны, появилась саркастичная ухмылка: — Лучше всех! — Ты не в порядке… — Джессика, ты очень милая девушка, спасибо, что интересуешься, но я не заслуживаю этого. Я давно ничего не заслуживаю. Наслаждайся ночью и не думай обо мне. Ханна, держа бутылку за горлышко, направилась в другой конец яхты. Джессика мгновение стояла на месте, смотря в одну точку, где только что стояла Ханна. Её тон, её вид, то, что она говорила — всё твердило о том, что что-то случилось. Обернувшись на пятках, она снова подошла к компании парней. Перебив их разговоры, она посмотрела на Зака: — Где Флойд? Зак, с трудом отвлекаясь от интересной беседы, поднял голову и пожал плечами: — Вроде бы на верхней палубе. Джессика обернулась и быстрым шагом направилась вверх по ступенькам. Осматривая небольшую верхнюю палубу, на которой днём загорали девушки, Джессика увидела Флойда. Он был один. — Флойд! — она ступила вперёд, дождавшись, когда он соизволит взглянуть на неё. — Мне кажется, ты нужен своей девушке. Его брови нахмурились: — У меня нет девушки, Джесс. Она тяжело вздохнула и, закатив глаза, исправилась: — Ханна. Ей, кажется, нехорошо. Наконец-то она увидела в его безразличном взгляде искорку интереса. Он сделал паузу и продолжил: — Что случилось? — Странное поведение. Кажется, она плакала. В одной футболке вышла, взяла бутылку виски, сказала, что ничего не заслуживает, и пошла сама в конец яхты. Флойд задумчиво уставился в пол. Неужели их разговор настолько выбил её из колеи? Настолько, что довёл её до слез и до крепкого алкоголя в одиночестве? Это не очень на неё похоже. Энни, которую он знает, будет упёрто стоять на своём, не даст себя в обиду, не будет устраивать истерики, потому что кто-то оскорбил её… Хотя вряд ли он знает всю правду о том, какая она. Быстро поднявшись, он спустился по ступенькам. — Флойд! — позвала Джессика, сняла одеяло с плеч и вручила ему. — Возьми. Накрой её. Холодно. Он кивнул и, обернувшись, прошёл в другой конец яхты. Осмотревшись, он никого не видел. Тихо и пусто. Сделав несколько шагов вперёд, он остановился около перил. Опустив взгляд, он увидел её. Ханна сидела, свесив ноги за палубу на месте, с которого вечером все прыгали в воду. Она сделала большой глоток виски и, поставив бутылку, смотрела на колыхающиеся волны. Флойд, сорвавшись с места, пошёл к ней. Бросив на пол одеяло, он остановился рядом. Ханна подскочила на месте, услышав шаги позади. Подняв голову, она увидела Флойда. Он медленно наклонился, не отводя взгляд от её опьянённых глаз. — Ханна, — тихо проговорил он её имя. — Ты что здесь делаешь одна? Её губы растянулись в грустной улыбке: — А ты переживаешь? — не дав ему сказать, она ответила вместо него. — Стой! Не говори. Я знаю, что ты ответишь. Не переживаешь. Просто ты не дашь кому-то пострадать. Ты поможешь кому-угодно. Даже эскортнице. Флойд нахмурился. Последнее слово она почти выплюнула, кривясь от отвращения. — Вставай. Иди спать, — бросил он. — Нет, — она категорично мотнула головой. — Смотри туда, — она указала на океан и замысловато ухмылялась. — А что, если я прыгну? Ты снова спасёшь меня? В этот раз не нужно. Ладно? Он сделал паузу, пытаясь понять, что происходит и откуда в ней взялись столь бредовые мысли. — Ты что говоришь? — Флойд, — Ханна посмотрела на него, закусив до боли нижнюю губу. — Ты был прав. Ты всегда был прав. Ты правильно сделал, что выгнал меня. Я бы на твоём месте тоже призирала бы меня. Потому что я — девушка лёгкого поведения. Моё тело — грязь. Я не достойна того, чтобы меня любили. Я ненавижу себя, — по щекам катились слёзы. Сжав кулаки, она ударила по своим коленям. — Ненавижу это тело! Ненавижу! Он потянулся вперёд, обхватив оба её запястья, прекращая этот непонятно откуда взявшийся мазохизм. Ханна Дефер, которая всегда считала себя самой ценной девушкой едва ли не на всей земле, сейчас говорила о том, как сильно себя ненавидит. — Вставай, Ханна. Не сопротивляйся! — со второй попытки он силой поставил её на ноги, подальше от места, с которого, кажется, она хотела прыгнуть в воду. Она вырвалась из его рук. — Зачем ты здесь? — спросила Ханна, шмыгнув носом. — Чтобы я отрабатывала деньги, которые мне заплатили? Да, хорошо. У меня было столько мужчин, что какая уже разница? Правильно? Можем прямо тут. Она обхватила края футболки, сняла и бросила под ноги. Флойд стоял ошарашенный и сбитый с толку. Он всё ещё не понимал, что происходит. Как только она собралась расстегнуть бюстгальтер, он ступил вперёд. Взяв её руки в свои, не позволив больше шевелиться, он смотрел в её обречённые уставшие глаза. — Что изменилось с того момента, как я оставил тебя в каюте? — прошептал он. — Что случилось? Я помогу решить, если нужно. Ханна смотрела на него, нервно кусая губы: — Ты не сможешь помочь избавиться от прошлого. — Какого прошлого? — Ты правда хочешь знать? — Хочу. Ханна ухмыльнулась. — Почему сейчас? Почему ты не захотел это узнать в тот день, когда бросил меня? Потому что знал, что не примешь правду, какой бы она не была? Он долго молчал, не зная ответ на этот вопрос. Она кивнула, когда он ничего не сказал. — Не утруждайся, Флойд. Забудь, — она попыталась сделать шаг назад, но он не позволил. — Я не хотел выслушать, потому что знал, что не поверю, что бы ты не сказала. — Что изменилось? — Ты изменилась. Она зажмурила веки, вспоминая то видео, которое стало причиной её внезапной трансформации. Флойд, затаив дыхание, смотрел на слезу, скатившуюся вниз по её щеке. — Ханна, пожалуйста, не своди меня с ума. Что происходит? — Ты тоже сводил меня с ума. Теперь твоя очередь мучаться. Ханна дважды совершила неудачную попытку отступить, но он лишь крепче сжимал её руку. Она опустила взгляд, до боли сжимая челюсть. К горлу подступил ком. Она вот-вот разрыдаеться прямо у него на глазах. Нет, Флойду нельзя видеть её такой слабой. Наверное, даже её слёзы он сочтет ложью. — Что ты хочешь от меня? — она снова посмотрела на него, нахмурившись. — Флойд, ты не можешь прогонять меня, когда хочешь, а когда передумал держать рядом и что-то требовать! Я по-твоему игрушка? Я для вас, мужчин, просто игрушка? Скажи мне! Что вы все хотите от меня? Что я вам сделала? Она перешла на крик. Он смотрел в её глаза, полные отчаяния. Всегда дерзкие и хитрые, сейчас они были лишенны жизни. Флойд был уверен, что никогда не видел её такой. — Прошу прощение, — сказал он. — Ч-что? — она подумала, что ослышалась. — Я не хотел сделать тебе больно, — он лишь немного ослабил хватку, но не отпустил. — Я не требую, чтобы ты была рядом. Мне лишь нужно знать, что ты в порядке, но очевидно, что это не так. — Какая тебе разница, Флойд? Ты бросил меня. Ты не имеешь права сейчас удерживать меня, — она кивнула на его руку, ухватившуюся за её запястье. — Пока ты не скажешь, что случилось, я не оставлю тебя тут одну. Кто тебя обидел? — Ты! Ты меня обидел. Этого мало? — Если бы это был я, ты бы не уеденялась тут с бутылкой виски. Ты бы разбила мне эту бутылку об голову. Я знаю тебя, Энни. Так что не придумывай и говори. Ханна тяжело вздохнула и сдалась. Сил спорить с Флойдом больше не было. Она закрыла глаза и застыла, собираясь с силами. — Дело в том видео? — Да, — она всё ещё не открывала глаза, надеясь спрятаться в своей темноте. — Я не знала о нём. Там я, видимо, под наркотиками или сильными транквилизаторами. Я понятия не имела, что столько мужчин прикасалось ко мне… Я не знаю, со сколькими из них спала за деньги. Я думала, что была лишь как сопровождающая на мероприятия. Я ничего… Я ничего не знаю! Я не знаю… Он не двигался. Лишь смотрел на неё. На то, как тяжело вздымалась её грудь, как слёзы беспрерывными потоками лились из уголков глаз. Она тяжело дышала. Почти задыхалась. Ханна посмотрела на небо, цвет которого сменялся от тёмного в светлый. Смотреть вверх было проще, чем на Флойда, который наверняка ведь пропускал её слова через призму своего стального недоверия. — Я не хотела такой жизни, — её тихий безжизненный голос срывался на хрип. — Мой… мой отчим… — она тяжело вздохнула и снова зажмурив веки, быстро протараторила, чтобы не передумать: — Мой отчим изнасиловал меня, когда мне было тринадцать. Она ощутила, как руки Флойда крепче сжали её плечи. Она всё ещё не смотрела на него. Всё ещё боялась видеть его взгляд, боялась увидеть осуждение, боялась услышать «сама виновата», «провоцировала, наверное, короткими юбочками и открытыми топиками». Так ведь говорят жертвам насилия, забивая их в угол самобичевания и оставляя лишь один выход — перерезать вены или броситься с многоэтажки, чтобы больше не чувствовать боль собственной вины… — Палмер принудил меня общаться с его друзьями. Они платили ему деньги, чтобы побыть со мной. Потом… — из горла вырвался тягостный стон, когда ком мешал продолжить. — Потом он понял, что может на мне заработать. Он хотел, чтобы я была самой красивой. Следил за моей строгой диетой, за моей открытой одеждой. Он… — она положила руку на горло, чувствуя, словно шею обмотали цепями. — Он б-бил меня. Он насиловал меня. Он закрывал меня в комнате. Он делал всё, чтобы я сдалась его воле… но я не сдавалась, честно, Флойд, я клянусь, я делала всё возможное, чтобы не жить той жизнью, которую имею сейчас. Правда, я не вру… Я очень старалась. Я прятала телефон и делала видео, как он бьёт меня, как кормит таблетками, чтобы я была покорной. Я ходила в полицию, я снимала побои. Но все улики каким-то образом исчезали. Я очень старалась выбраться из этого! Но потом он забрал Рози. Понимаешь? — она часто моргала, чтобы прояснить затуманенный пеленой слёз взгляд. — Он забрал мою сестру, больную синдромом Дауна, свою родную дочь. Спрятал. Я не знаю, где эта девочка. Он угрожал, что если я не продолжу, он и её заставит работать так… как я. Как проститутка! Тишина повисла в воздухе. Казалось, даже ветер и шум волн притихли в томительном ожидании. Ханна глубоко вдохнула, не ощущая возможности выдохнуть. Её тело тряслось, будто за бортом была Антарктида. Флойд молчал. Слишком долго молчал. Она ощутила, как он коснулся её подбородка, заставляя посмотреть на него. Она всхлипнула, нарочно закрыв глаза, чтобы не видеть безразличие в его взгляде. Она не переживет, если он сейчас одарит её язвительной ухмылкой. Сердце почти разрывалось в груди от боли воспоминаний последних нескольких лет. Она не выдержит, если он ударит её очередным недоверием и насмешкой над её великолепной фантазией. Его ладони легли на её щёки: — Посмотри на меня, — послышался его голос. Она открыла глаза, часто моргая. Взглянув на него с опаской, она увидела страх в его глазах. Страх, прежде не бывалый на лице Флойда, самого хладнокровного человека, которого она знала. — Мне жаль, что ты пережила это. Я никогда не видел более смелую и сильную девушку, чем ты, — мускулы его лица играли от напряжения. Её губы содрогнулись в улыбке. Она проглотила собственные слёзы. — Ты… ты веришь мне? — Верю и впредь всегда буду верить, — его пристыженный взгляд метался со стороны в сторону. — Извини, что не выслушал твою историю раньше. Извини. Я… Я настоящий мерзавец… Не знаю, как ещё описать свой поступок… Она опустила голову, когда слёзы с новой силой ринулись из глаз, как два открывшихся крана. Флойд положил одну ладонь на её затылок, вторую на содрогающиеся плечи. Крепче прижав к себе, он не собирался её отпускать. Если бы только он мог вот так вот спрятать её в своих объятиях от всего ужаса, который она пережила. Одна. Маленькая, хрупкая, но сильная, она справлялась со своей сложной судьбой, не имея защиты. Даже он выставил её за дверь, унижал, оскорблял… Флойд никогда не призирал себя больше, чем сейчас. Он на минуту крепко закрыл глаза, представляя в малейших подробностях, что проклятый Палмер делал с Энни… с тринадцитилетней девочкой. С каких пор педофилию так легко скрыть? Неужели у него настолько важные связи, что он постоянно выходил сухим из воды? Как Энни справилась с этим? Как не сошла с ума? Флойд вспомнил многочисленные ужины с семьей Дефер. Его мнение о Палмере быстро менялось. Стало понятно, что он совсем не тот, кем хотел казаться. Однако, Флойд даже подумать не мог, что этот лицимерно улыбающийся старик занимался сутенерством собственной падчерецы. Он вспомнил то утро, когда она, задыхаясь, умоляла его просто выслушать. — Флойд, не поступай так с нами! Неужели ты так просто уничтожишь всё, что было между нами? Ты не можешь… не можешь. Клянусь, что я не виновата! Клянусь! Ты понятия не имеешь, что я пережила. Я ни с кем не спала! Никто не прикасался ко мне! Правда! Человек, который меня заставил заниматься этой грязью, это… — Хватит! Закрой рот! Я не верю ни одному твоему слову! Он помнил, как сжимал её руку, как тащил к лифту, как кинул деньги, заплатив за каждую ночь… Помнил боль в её глазах, помнил, как она хотела встать на колени, лишь бы он поверил… Флойд трижды моргнул, чтобы прояснить затуманенный собственной виной взгляд. Он поступил с ней ничем не лучше, чем Палмер. Лишь не насиловал. Энни не была достойна ни одного слова, которое он ей сказал. Ни одного его презрительного взгляда. Он просто оставил её и дальше бороться с педофилом, покалечившим её жизнь. Оставил совсем одну. — Почему ты не рассказала мне об этом сама… до того, как я узнал и сделал катастрофически неправильные выводы? — Я не рассказала тебе, — бурчала она в его плечо. — Потому что боялась, что ты не поймёшь. Б-боялась, что ты оставишь меня. Будешь стыдиться ме-меня. Потому что я и сама стыжусь себя. После того видео… я… я… Он лишь слегка отстранился, чтобы посмотреть в её покрасневшие заплаканные глаза: — Энни, тебе нечего стыдиться. Твоё прошлое — не равно ты. Твоей вины в том, что было, нет. Стыдиться должен только Палмер, — он сжал челюсть, с трудом пытаясь не демонстрировать ярость. — Он ответит за то, что сделал с тобой. Обещаю. Ты больше не будешь бороться одна. Ты под моей защитой, Энни. Больше ничего не бойся. Она медленно выдохнула. Как много лет она хотела услышать от кого-то эти слова. Узнать, что не одна, что кто-то верит ей, что может на кого-то положиться, кроме себя. Какое это облегчение знать, что можно просто расслабиться, что есть тот, за чьей спиной можно спрятаться, как за надёжным щитом. Но не исчезнет ли этот щит снова? Хочет ли она снова впускать его в свою жизнь? Уловив на её лице отреченность, Флойд кивнул: — Знаю, что я… я плохо поступил с тобой. Я совершил самую ужасную ошибку в своей жизни, когда оставил тебя одну… — Флойд запинулася, едва ли не впервые не понимая, что говорить. — Не знаю сможешь ли ты простить меня… Она следила за его взглядом, который никак не мог остановиться на ней. Он смотрел куда-угодно, только не на неё. — Да. Не знаю смогу ли. — И ты права, — он наконец посмотрел на неё. — Я заслужил любое твоё наказание. Если ты захочешь, чтобы я ощутил тоже самое, что и ты, когда я отказался от тебя… имеешь на это право. Ты тоже можешь отказаться от меня. Но теперь я буду рядом всегда. Что бы ты мне не говорила, что бы ты не сделала. — Флойд, я люблю тебя. Мне сложно так просто отказаться от тебя, как это сделал ты, — она взяла паузу, чтобы многозначительно взглянуть на него и продолжила: — Но моей любви мало, чтобы нам снова быть вместе. После того, как ты поступил… — Знаю, — перебил он. — Ты не можешь доверять мне. Заслуженно. Я бываю очень жесток с теми, кто меня обманывает… А я был уверен, что ты обманула меня. Наверное, я ещё никогда так не сожалел о том, что совершил. Ты права, что бы не сказала. Но обещаю, что сделаю всё, чтобы ты снова ощутила себя в безопасности рядом со мной. Обещаю, что больше не буду таким идиотом, чтобы уперто стоять на своём и не выслушать твою точку зрения. Я сделаю всё, чтобы ты снова улыбалась, чтобы ты была уверена во мне и своей безопасности. Ханна закусила губу, не имея сил говорить. Она лишь кивнула, не зная, что будет дальше. Найдет ли она силы снова ему поверить… Флойд отстранился, поднял с пола одеяло и закутал в него дрожащую Энни. Она не отводила взгляд от его лица, которое освещал тёплый свет восходящего солнца. Ханна подумать не могла, что станет настолько легче, когда всё раскажет. Ощущение, будто цепи, сковывающие тело, исчезли. Ханна готова была поклясться, что давно не ощущала себя так спокойно. Так, словно после тёмной холодной ночи наконец-то наступил тёплый рассвет. Так же, как и сейчас за бортом колыхающейся на небольших волнах яхты.