Можно я спрячусь тут?

Взгляд пристально изучал имя в контактах телефона. «Мистер Брэдфорд». Ханна вошла в изменения и переписала контакт. «Флойд». Просто Флойд. Без смайликов. Так подходит. Не официально, но и не слишком фривольно. Она нажала написать сообщение контакту под именем «Флойд». «Спасибо, что поддержал меня»… Глупо. Она, нервно закусив губу, стёрла сообщение и написала заново: «Мне была приятна твоя поддержка» Посмотрев на сообщение со стороны, Ханна закатила глаза. Выглядит жалко. Она ранее никогда не была такой милой и вежливой с кем-либо. Флойд оголяет не только её тело, но и чувства, которые она с таким трудом прятала от окружающих, чтобы оставаться сильной. Говорят, чувства — не слабость, но почему тогда так больно, когда они есть, и так легко, когда их нет? Снова стёрла сообщение. Закрыв глаза, Ханна мысленно в сотый раз повторила себе: Флойд женат. Она не может быть чьей-то любовницей. Нет ничего унизительнее, чем быть для кого-то второй, когда достойна быть единственной. Шерон великолепная женщина. Она не заслуживает предательства. Никто не заслуживает пережить боль от предательства. Если бы Флойд был действительно достойным мужчиной, которым так умело казался, он бы не лгал своей жене. Значит, Ханна в какой уже раз убеждалась, что этот галантный, спокойный, справедливый человек — это маска, в которую Ханна по наивности начинала влюбляться… Ханна заблокировала экран телефона и тяжело выдохнула, посмотрев в окно следя за каплями дождя, стекающими по окну автомобиля. Карен, которая сидела рядом, осуждающе зыркнула на дочь. Палмер всю дорогу молчал либо от того, что у него отобрало дар речи, либо готовился быть многословным дома. Последнее, о чём сейчас переживала Ханна, это о вполне ожидаемой ярости Палмера. Он очень предсказуем. У неё сейчас были проблемы похуже. Например, влюблённость в женатого мужчину. — Ты только подумай! — приятную тишину разбил неприятный оскорблённый голос Палмера. — Что он себе позволяет! Высокомерный тип! — А чего ты ждал, дорогой? — поддержала Карен. — О Брэдфорде всегда ходила такая слава. Он думает, что самый умный. Юнец ещё совсем, а сколько гонора! — И не говори! — Мы ещё натерпимся с ним. А ты ему ещё и почти половину нашей компании отдал. Ты тоже поступил необдуманно. — Нам нужны его деньги, Карен! Не вмешивайся в мои дела. Я знаю, что делаю. — Тебе нужно было найти другого инвестора! Брэдфорд ведёт себя так, словно твой бизнес целиком и полностью принадлежит ему! Будешь бегать на цыпочках за ним? — Молчи, женщина! Ханна закусила губу, пряча довольную улыбку. Негодования мамы и её мужа как мёд для ушей. Ханна никогда бы не подумала, что будет рада тому факту, что Флойду присуще думать, что он имеет право отчитывать всех. Кто бы перед ним не стоял, он ведёт себя как строгий воспитатель в детском саду, поучая и ругая нашкодивших детей. Даже если этим детям за пятьдесят. Раньше Ханна ненавидела эту его черту, а теперь лишь молча восхищалась. — Ты ведь понимаешь, что испортила вечер? — спросила Карен, не отводя сварливый взгляд от дочери. Ханна тяжело вздохнула, медленно повернув голову в сторону матери, которая ждала ответ. — Я всё всегда порчу. Ты ещё не привыкла? — ответила Ханна, не находя смысла, чтобы оправдываться. — Ты права. Я привыкла. Привыкла к мысли, что лучше тебя не брать туда, где нужно, чтобы всё прошло хорошо. — Замечательно, — Ханна улыбнулась матери и снова вернула взгляд к мокрым потокам на окне авто. Фальшивая улыбка мгновенно пропала, оставив лицо мрачным. Быть во всём и всегда виноватой давно стало для неё привычной нормой. Казалось, даже если на неё на улице нападёт маньяк, она всё равно будет виновата в этом. Водитель остановил машину около главного входа в дом. Все вышли, быстро забегая в дом, чтобы не промокнуть. Ханна плелась последней, витая в собственных мыслях. — Быстрее! — сцепив зубы, прошипел Палмер, захлопнув дверь сразу, как она переступила порог. Дом содрогнулся. Ханна, привыкшая и подготовленная, даже не моргнула. Палмер, стянув галстук, бросил его на диван. Карен сделала несколько шагов назад, чтобы не вмешиваться в разговор отца и дочери. — Посмотри на меня, — прозвучал его голос. Ханна, глубоко вдохнув и крепко сжав кулаки, медленно повернулась. Она не успела посмотреть в озверевшие глаза отчима, ощутив удар ладонью по правой щеке. С трудом устояв на месте и не потеряв координацию, она коснулась жгучего следа дрожащими пальцами. Отбросив волосы, собранные в высокий хвост, спавшие на лицо, Ханна медленно выпрямилась. — Ты ещё никогда так не позорила меня! — Палмер выставил перед её лицом указательный палец. — Я специально сказал тебе, перед тем как мы вошли в дом Брэдфордов, молчать! Говорил? Говорил! Что сделала ты? Что? Отвечай же! Он сжал челюсть и взмахнул рукой вверх. Ещё один удар и в зале застыл только звук шлепка. Когда Ханна сделала шаг назад, Палмер ухватился за её плечо, не позволяя уклониться от следующего шлепка по другой щеке. Отряхнув ладонь, которая жгла от ударов, он толкнул падчерицу. Она свалилась на диван. Ханна на мгновение потеряла способность ориентироваться в пространстве. Боль казалась почти незаметной. Шок, несмотря на всю её готовность к тому, что будет, всегда охватывал тело цепкими кандалами. Сказать хоть слово казалось невозможно, словно она стала немой. — Отвечай! — он навис над ней, ухватившись за воротник белоснежного длинного пальто. Она инстинктивно прикрыла лицо ладонями, пытаясь податься назад, но он не позволил. Ухватившись в её плечи обеими руками, он встряхнул её. В глазах потемнело. Она часто моргала, чтобы прояснить взор. — Идиотка, — пробормотал он и отошёл, нервно потирая затылок. — Ты знаешь, как для меня важны отношения с этой семьей, и будто бы специально делаешь всё, чтобы я не мог смотреть им в глаза. Этот Эдвин… Зачем ты устроила цирк со своим идиотским отказом? Что же тебе, дура, не хватало? Это такой выгодный вариант для нас. Если бы ты была не такой глупой, думала бы о том, как сделать нас богаче, а не беднее! Тебе нужно кланяться в ноги этому парню, а что сделала ты? М-м-м? Что? Говори, Ханна! Говори! Палмер, сжав кулаки, подался вперёд. Облокотившись коленом на диван, он обхватил её тонкие запястья, принуждая забрать руки от лица. — Карен! — он посмотрел на жену, которая, отвернувшись, чтобы не видеть то, что происходит, стояла в самом углу. — Поднимись в спальню и не выходи! — Палмер, не переборщи, — осторожно проговорила Карен и, оценив дочь холодным взглядом, быстрым уверенным шагом направилась по лестнице, ведущей на второй этаж. Ханна, вскинув голову вверх, с ужасом в глазах смотрела матери вслед: — Нет… нет-нет-нет, — запротестовала она, начиная понимать, что задумал Палмер. — Мама! Мама, вернись! Мама! Ма… Её голос заглушила ладонь Палмера, крепко прижатая ко рту. — Это ты довела меня, — тихо бормотал он, второй рукой растёгивая пуговицы своей рубашки. — Это твоя вина. Не нужно так злиться. Ты хотела довести меня снова до этой точки. Он бросил свою рубашку на последней пуговице. Когда Ханна со всех сил сорвалась с места, он резко нажал на её грудь рукой. Она снова упала на диван, ощутив, как в лёгкие перестал попадать воздух. Палмер воспользовался несколькими секундами её попыток нормализовать дыхание после удара. Он рывком снял с неё пальто, облегчив похотливым рукам путь под тонкое атласное платьице. — Ты не захотела Эдвина, да?! — пробухтел он. — Значит, скучала по члену папочки. Ощутив его ладонь на внутренней части бедра, Ханна закричала во всё горло. — Подонок! — теперь её голос звучал хрипло. В попытке борьбы она не заметила ни то, как вывихнула руку, ни то, как он разорвал непослушную застёжку на платье. — Какая буйная. Когда ты была маленькая, сил сопротивляться у тебя было меньше, но мне нравится. Продолжай. Его девяностокилограммовая туша навалилась сверху. Ханна потеряла остатки доступа к воздуху. Его губы впились в её губы. Она завизжала, как собачонка, стиснув зубы. Он обхватил её покрасневшие щёки ладонями, не давая отвернуться. Ханна, как змея, елозила под ним, обездвиженная и лишённая возможности сделать хоть что-то. Приоткрыв рот, она позволила проникнуть его языку внутрь. Тошнота подступила к горлу. Крепко обхватив его язык, она со всех сил сжала челюсть. Палмер резко отстранился и завыл, как раненый волк. Ругательства из его уст было разобрать сложно. Слабыми руками она нажала на его плечи, заставляя сползти на пол. С трудом, будто она была лишь мягкой ватной игрушкой, Ханна вскочила на ноги. Подхватив с пола сумку, придерживая рукой порванное платье, Ханна выскочила на улицу. Её ноги мощно отталкивались от земли, создавая ритмичные прыжки через ступеньки. Она бежала по пустынным улочкам не останавливаясь, ступая в лужи. Волосы в высоком хвосте метались в воздухе, сияя под мягким светом фонарей, словно огоньки. Её дыхание стало быстрым и поверхностным. Небольшие струйки воздуха едва проникали в лёгкие. Руки дрожали, и она сжимала свою сумочку так крепко, что костяшки пальцев стали бледными от напряжения. Её сердце билось так быстро, что казалось, оно выскочит из груди, словно птица, запертая в клетке, желающая освободиться. При каждом шорохе Ханна испытывала толчок страха, который пронизывал всё тело разрядами тока. Ветер обдавал холодным воздухом, пробирая кожу мелкой дрожью. Ханна обхватила себя руками, часто моргая, чтобы видеть перед собой путь. Слёзы двумя одинокими потоками скатились по щекам, смешиваясь с каплями противно моросящего дождя. Звонок телефона заставил содрогнуться на месте. С трудом перебирая ватными пальцами, Ханна достала телефон из сумки. Эдвин. Только его сейчас не хватало. Не ощущая сил в руках, она несколько раз нажала на отключение вызова. Эдвин позвонил снова… и снова, и снова. После того, как отклоняла вызов шесть раз подряд, Ханна наконец-то ответила, приложив телефон к уху: — Что? Что нужно? Чего тебе, Эдвин? Молчаливая пауза на том конце провода, кажется, сигнализировала о том, что он испугался её тона. — Всё нормально? — спросил он. — Да! Всё просто сногсшибательно! — Эм… Я хотел сказать… Прошу прощения за этот вечер. Я осознал свою ошибку. Мы можем поговорить? — Не можем. Эдвин, пожалуйста… Она не успела договорить. Он перебил: — Я не думал, что ты будешь настолько против, Ханна. Просто хотел увидеться и лично извиниться. Она на секунду отстранила телефон от уха, чтобы громко выдохнуть и, набравшись сил, снова сказала: — Не нужно. Ты ни в чём не виноват, чтобы извиняться. — Давай просто поговорим. — Я не в настроении… — Дело в том, что я уже подъезжаю. Она, едва не споткнувшись на высоких каблуках об бордюр, остановилась. Несколько раз моргнув, Ханна сощурилась, когда приближающиеся фары заслепили глаза. Как ведь невовремя Эдвин решил перестать обижаться. Лучше бы молчал и не трогал её, как и за столом, пока все дружно осуждали её чрезмерный эгоизм. Зеленый Maserati остановился. Эдвин вышел, непонимающе нахмурившись, осматривая Ханну оценочным взглядом с ног до головы: мокрые волосы, нет пальто, разорванное платье, растрёпанная прическа и стёртая помада. Она ушла от них буквально полчаса назад явно не в таком виде, в котором он встретил её совсем одну посреди дороги. — Ханна? — он несколько раз моргнул, подумав, что обознался. — Ч-что с тобой случилось? Почему ты здесь? Ханна сильнее сжала в кулаке края порванного платья, смотря на Эдвина взглядом, лишённым сил. Она совсем не хотела, чтобы кто-то видел её в таком жалком состоянии. Этот позор теперь не стереть. Эдвин подошёл к ней, протянув руку. Она сделала шаг назад. — Не трогай, — тихо проговорила она. — Со мной всё хорошо. Я тебя прощаю. Всё? Можешь ехать назад. Она обошла его и быстрым шагом направилась дальше, не совсем понимая куда идёт. Сознание помутилось с того самого момента, как мерзкие руки Палмера коснулись её тела. Эдвин направился за ней: — Я не могу оставить тебя в таком состоянии. — Эдвин, пожалуйста… — Постой же, — он обхватил её локоть рукой, заставив остановиться. Ханна зыркнула на него гневным взором. Он сразу отпустил и сделал небольшой шаг назад, инстинктивно ощутив потенциальную угрозу. — Куда ты идёшь? Поехали ко мне. Обещаю, я не дам кому-то увидеть тебя. Ты сможешь привести себя в порядок, — пока она не начала протестовать, он добавил: — Я тоже не потревожу тебя. Она долго молчала, смотря в его обеспокоенные глаза. Идти действительно нет куда. Лесли? Она выгонит её ещё на пороге. Джил? Увидев Ханну настолько жалкой, она никогда не забудет этот момент, чтобы воспользоваться им в будущем. Их дружба — далеко не пример для подражания. Никакая тайна и даже минимальное проявление бессилия не должны просочиться в их ряды. Не в силах ответить, ощущая свою слабость, как унижение, Ханна кивнула и небольшими шагами направилась к автомобилю. Эдвин, чтобы не спугнуть её согласие, быстро завёл мотор. Развернувшись, он поехал в обратном направлении. — Твой дядя уехал? — спросила Ханна, косо взглянув на Эдвина. Было бы замечательно, чтобы Флойд не видел её. Она не сможет найти ответы на его вполне ожидаемые вопросы. — Не знаю. Он хотел поговорить со мной, когда вы ушли, но я почти сразу поехал за тобой. Ханна тяжело вздохнула, прикрыв глаза. Если Флойд хотел поговорить с Эдвином, то есть большая вероятность, что он всё ещё ждёт его и не уехал в Нью-Йорк. — Я не хочу, чтобы он видел меня, — сказала она и поспешила добавить: — Чтобы вообще кто-то из твоей семьи видел меня в таком состоянии. — Не переживай. Не увидят, — он робко взглянул на неё. — Ханна… — Ничего не спрашивай. Всю оставшуюся дорогу Ханна молчала, уставившись на мелькающие лужи в свете фонарей. Так холодно. Мокрое от дождя тело пробирало дрожью. Вернув воспоминания на десять минут назад, Ханна ощутила мерзкие руки Палмера на своём теле, его дыхание, вкус его тошнотворного поцелуя у себя на губах… Она сжала кулаки, впиваясь ногтями в кожу в надежде, что это поможет перенаправить внимание от желания разрыдаться на физическую боль. Обессилено облокотившись лбом об окно, Ханна зажмурила веки. Слёзы скатились по щекам, падая на стекло. Путь к дому Брэдфордов занимал не больше семи минут. Благо Эдвин не допрашивал и не пытался узнать, что случилось. Видимо, он уже понял, что лучше не морочить себе голову и делать так, как хочет она. Умница. Он быстро учится. Эдвин остановил машину, заехав на паркинг. Осмотревшись, он убедился, что никого нет, и только после этого кивнул, давая знак, что можно выходить. Ханна шла за Эдвином, стараясь не касаться каблуками пола, чтобы не создавать шум. В гостиной, в которой ещё час назад было шумно и напряжённо, сейчас стало непривычно тихо и спокойно. Они маленькими перебежками добрались на второй этаж в гостевую комнату, которая была уже ей хорошо знакома. Эдвин тихо закрыл дверь и, обернувшись, несмело улыбнулся. — Эдвин, — она посмотрела на него как щенок, которого добрый человек подобрал на обочине дороги, что вполне было правдой. — Спасибо тебе. Мне жаль, что я обидела тебя сегодня. Ты прекрасный человек с добрым сердцем. Я уверена, что однажды ты встретишь девушку, которая будет тебя достойна. — Я сейчас смотрю на эту девушку. — Эдвин, — она отвела уставший взгляд. — Не начинай. Прошу тебя. У меня совсем нет сил снова и снова повторять, что я не люблю тебя. — Я изменю твоё мнение. Вот увидишь. А пока что просто отдыхай, — он сделал шаг назад. — Я не останусь тут. Приведу себя в порядок, пережду дождь и уйду. — Как знаешь. Я не буду принуждать тебя, как минимум, потому что дядя скорее всего уже знает, что ты тут. — Ч-что? — она опешила. — Ты ведь говорил… — Я должен был как-то переубедить тебя. Нельзя было ведь оставить тебя на улице. Просто Грег всё докладывает дяде, а он нас видел, когда мы въезжали во двор. Тебе не о чём переживать. Дядя не будет против. Он ведь знает, что мы в отношениях, даже если немного поссорились. Ты его даже не увидишь. Ханна коснулась лба ладонью, уже понимая, что её ждет, если Грег расскажет Флойду о нежданной ночной гостье. Эдвин и его нелепые предположения были весьма далеки от того, что случится. — Если тебе что-то понадобится — звони мне. Я приду, — проговорил Эдвин, не забывая любезно улыбаться. Как только дверь за ним закрылась, Ханна с облегчением выдохнула. Сложно делать вид, что всё хорошо, когда глаза болят от желания рыдать полночи в подушку. Она опустила взгляд смотря на свой отвратительный вид. Душ. Она нуждалась в душе, чтобы смыть грязные прикосновения Палмера со своего тела. Вряд ли вода обладала столь целебными свойствами, чтобы она перестала чувствовать его руки на своих бёдрах. Её снова начало тошнить. Скривившись от отвращения, непролитые слёзы скатились потоками по щекам. Она подняла руку, отпуская края разорванного платья, которые свободно открывали вид сбоку на белье. Несколько раз моргнув, Ханна прояснила взор от пелены. Дверь открылась. Она подскочила на месте и резко обернувшись, прикрылась руками, словно стояла совсем нагая. — Эдвин, стучать нуж…но. Она застыла, уставившись на Флойда, который так же застыл, как и она, оценивая её взглядом снизу вверх. Сделав шаг вперёд, он захлопнул за собой дверь. — Энни… — он сделал ещё один шаг вперёд, пытаясь подобрать слова. — Почему… Почему ты в таком виде? Что случилось? Она вроде бы всё ещё не дышала. Флойд, словно магнит притягивался каждый раз, когда у неё случалась хоть минимальная неприятность. Флойд, остановившись рядом, аккуратно коснулся руками её голых плеч. Осматривая её, всё ещё пытаясь логически понять, что случилось, он никак не мог найти ответ. Она молчала, смотря на него, как маленький котёнок, впервые увидевший мир. — Не молчи, — он нахмурился, видя, как по её щекам скатилось два ручейка слёз. О Господи, он сойдёт с ума! Что произошло с ней с того момента, как она покинула этот дом? — Кто это сделал с тобой? — тихо-тихо проговорил он и снова не получив ответ, аккуратно привлёк её в свои объятия. Положив ладонь на её затылок, он гладил мокрые волосы. Ощутив, как содрогнулись хрупкие плечи, он прижал её к себе ещё сильнее. Ханна, вцепившись в его пиджак, крепко зажмурила глаза. Она громко шмыгнула носом, когда слёзы стали катиться, как маленькие лавины одна за другой. Он молчал, позволяя ей дать волю эмоциям. Каждая секунда длилась едва не вечность. Флойд не привык, что хоть одна малейшая деталь в его жизни не была под его чётким контролем. Однако Ханна внесла свои коррективы в его правила. Она не подлежала его контролю. Энни стала непредсказуемой бурей, переворачивая всё вокруг с ног на голову. В голове собирались цепочки возможных событий, которые привели её в такое состояние за столь короткое время, и вариантов было только два. Брайан или… — Это Палмер сделал? — спросил он. Ханна затаила дыхание, медленно подняв голову. Посмотрев в его глаза, она не сразу нашла подходящий ответ. Опять. Как он всё знает? Как всё понимает? Палмер — человек, который сотрудничал с людьми вне закона, чтобы любыми способами увеличить свой капитал. Благодаря своим тёмным друзьям, Палмер был не раз спасён от правоохранительных органов. В том числе от заявления Ханны. Флойд, зная его упрямство, не оставит Палмера в покое. Если конфликт разрастётся настолько, что Палмер снова обратится к своим криминальным связям, Ханна никогда не простит себя, что поставила Флойда в столь сложное положение. Пусть он лучше не знает, кто такой Палмер Дефер и на что он способен, если потеряет хоть копейку из своей копилки. Рози, маленькая, ни в чём не повинная девочка, может пострадать, если её старшая сестра снова сделает необдуманный шаг, как и несколько лет назад, когда Ханна обратилась в полицию. Флойд и Рози — два единственных человека, жизнь которых значила слишком много, чтобы Ханна рискнула снова пойти против Палмера. — Нет, — ответила она. Его ладони легли на её мокрые щёки. Он слегка наклонился, смотря в её покрасневшие глаза: — Скажи мне правду, Энни. Никого не бойся. Я всё решу. Ханна, склонив голову на бок, крепче прижалась к его руке. Она слабо улыбнулась, смотря в его глаза. Никогда до этого дня она не слышала ничего более приятного, чем эти несколько слов. Никого не бойся. Я всё решу. Стало так тепло, словно только что её не трусило от холода. Он смотрел на её мечтательную улыбку сквозь слёзы, не понимая в каких фантазиях снова витала эта безрассудная девушка, пока он сходил с ума от волнения. — Спасибо, что ты появился в моей жизни, — наконец-то поговорила она тихо, почти не слышно. Но он услышал. Мгновение он смотрел в её заплаканные глаза, которые несмотря на всю усталость в них, казалось, сверкали от счастья. — Да, тебе очень повезло, — он попытался улыбнуться. — Как ты справлялась без меня раньше, я всё ещё не могу понять. Она снова улыбнулась и, больше не промолвив ни слова, вернулась в его объятия. То самое место, в котором она каждый раз пряталась, когда больше не могла быть сильной. Место, в котором могла быть самым слабым человеком на земле. Он слегка наклонился, чтобы оставить поцелуй на макушке её головы, пока она мирно ютилась у него на груди. — Энни, ты должна рассказать мне, — прошептал он, вдыхая любимый запах карамели. Он ведь не оставит её в покое, пока не узнает хоть что-то. Ханна глубоко вдохнула и медленно выдохнула, воспользовавшись этим временем, чтобы придумать историю. — Палмер был очень зол на меня после ужина. Как только мы отъехали от вашего дома он начал отчитывать меня. Ты ведь знаешь, как я не люблю это, — она сделала паузу. — Я вышла из машины, чтобы не слышать его. И тогда это случилось. Какой-то мужчина подошёл сзади. Он остановился и видимо испугался, когда мне позвонил Эдвин. К счастью, я обошлась лишь лёгким испугом и несколькими ударами. Флойд посмотрел на неё, сузив веки, пытаясь вразумить, насколько реалистично всё то, что она рассказала. Почему же она тогда вернулась сюда, а не домой, чтобы скорее рассказать семье о том, что с ней случилось? Может, потому что она боится свою семью? Это второй раз, когда она отказывается от помощи отчима и матери. В тот вечер в его пентхаусе он видел синяки на её запястьях. Объяснить их Энни не смогла. Палмер и Карен без стыда унижают дочь, обговаривая её недостатки с другими вместо того, чтобы защитить и показать свою поддержку. В отношениях между членами семьи Дефер точно не всё так гладко, как он полагал в начале знакомства. Однако, это действительно огромная проблема или мелкая семейная драма ещё предстоит узнать. Флойд в дальнейшем обратит внимание на Палмера. Кажется, там что-то не так. — Ты ведь понимаешь, что по всему Монтклеру камеры видеонаблюдения? — Хочешь сказать, что я вру? — она с трудом посмотрела на него, совершив колоссальную попытку не выглядеть настолько виноватой, как себя на самом деле ощущала. — Нет, пытаюсь узнать детали. — Я всё рассказала. У меня нет сил и желания снова это обсуждать. — Хорошо. Я просмотрю камеры и узнаю, кто этот человек. В любом случае врёт она или нет, кто-то причинил ей вред. Флойд сделает всё, чтобы этот мерзавец понёс наказание. Он сгорал от ярости от мысли, что кто-то посчитал, что имеет право прикасаться к девушке без её на то согласия. Тем более к его девушке! Флойд не заметил, как его мысли допустили утверждение о том, что Ханна принадлежит ему. — А если этот инцидент не попал на камеры? — спросила она. — Как мы узнаем, кто он? — В любом случае я приставлю к тебе охрану, если это не сделает Палмер. Нужно предупредить местных, что в городе небезопасно. Это серьёзное дело и требует огласки. Ханна вполне могла считаться не самым порядочным человеком, однако ложь никогда не была среди её нескончаемого списка плохих качеств. Лгать человеку, в которого влюблена, ещё неприятнее. Ощущение, словно совершила предательство мировых масштабов, влияющих на ход человечества. — Давай поговорим об этом завтра, — она поспешила сменить тему. Он кивнул, мысленно всё ещё находясь в размышлениях о решении проблемы. — Ты останешься со мной? — почти умоляюще спросила она, бормоча в его плечо. — Ты отдыхай. Мне нужно связаться с руководством города, чтобы найти того, кто посмел прикоснуться к тебе. Он успел лишь слегка отстраниться. Ханна ухватилась за руку Флойда, не позволив ему отойти ни на шаг. В груди взбунтовался ужас. Если он уйдёт, заберёт с собой спокойствие, в котором она сейчас нуждалась. Только рядом с Флойдом она ощущала себя в полной безопасности. Только его боялись её страхи, не смея приближаться. — Не уходи, — прошептала она, смотря на него большими испуганными глазами. — Пожалуйста. Флойд повременил с решением. Ему не терпелось наказать виновника её состояния. Не терпелось понять, останавливалась ли машина Палмера посреди пути, чтобы Ханна вышла, как она утверждает. Он должен как можно быстрее убедиться, что она не солгала ему относительно своего отчима. То, что Энни рассказала, вполне может быть правдой, но Флойд не привык доверять людям на слово. Он доверял лишь фактам и своим глазам. Пока он сам не увидит, что её история — правда, не сможет без подозрений относиться к Палмеру Деферу. Однако эти красивые изумрудные глаза, в которых сверкал ужас от одной мысли, что он уйдёт, заставили ненадолго сменить приоритеты. Сейчас главное она. — Хорошо. Не бойся. Разве я могу оставить тебя хоть на пару минут? — ответил он, положив ладонь на её руку, вцепившуюся в него смертельной хваткой. — Ты сразу впутаешься в новые неприятности. Она устало улыбнулась, неохотно отстранившись, когда он подвёл её к кровати. Флойд взглянул на распахнутые края порванного платья. Лишнее напоминание о том, что с ней произошло, пока его не было рядом. — Сними платье. Надень это, — он снял пиджак. Она не стала возражать. Это платье, которое порвал Палмер, желая третий раз в жизни изнасиловать свою падчерицу, последнее, что она хотела бы на себе видеть. Замешкавшись, Ханна робко взглянула на Флойда снизу вверх. — Ты хочешь, чтобы я отвернулся? — спросил он и, кажется, был прав. Какой очаровательно стеснительной и какой возбуждающе раскрепощённой она иногда бывает. Из крайности в крайность. Он развернулся, посмотрев в окно, за которым ярко освещался весь двор. Ханна сняла платье, накинула на плечи пиджак и открыла дверь в ванную комнату: — Я приму душ. Флойд лишь кивнул и всё ещё не смотрел на неё, пока она не разрешит. Инцидент этим вечером вполне вероятно останется для неё травмирующим. Он не хотел сделать ещё хуже, позволив себе лишнего, как зачастую любил это делать. В этот раз Флойд не заходил к ней в душ. Он, остановившись около окна, ждал в комнате. Смотря на зеленеющие сады, Флойд сжал кулаки. Он старался не демонстрировать свой гнев при Энни, чтобы оградить её от негативных эмоций. Однако желание выяснить все детали того, что случилось с ней этим вечером за такой короткий промежуток времени, всё ещё боролось с желанием остаться с ней. Завтра же он всё выяснит. Обязательно. Ханна пробыла в душе не меньше часа. Флойд воспользовался этим временем, чтобы потушить пламя ярости внутри себя хотя бы на эту ночь. Он должен придать Энни спокойствия, а не окунуть в тревогу ещё глубже. Дверь открылась. Ханна быстро забралась под одеяло, поджав колени к груди. Постель была слишком холодной. Как только Флойд сел рядом, она прильнула к нему, как странник, промёрзший в горах, к жару яркого костра, чтобы согреться. Ханна прижалась щекой к его груди и глубоко вдохнула воздух. Он коснулся её лица ладонью. — Успокоилась? — прошептал он, уткнувшись носом в её влажные волосы. — Ты второй раз за вечер задаёшь этот вопрос, и оба раза моим успокоением становишься ты. Флойд с горечью отметил, что у неё и правда выдался отвратительный вечер. Сначала Эдвин и его необдуманный поступок, затем родители, которые осуждали её при всех, потом это всё ещё непонятное нападение. Не желая напоминать ей о печальных событиях, Флойд поспешил скрасить диалог незатейливой издевкой. Это вполне в их стиле общения. — Просто у тебя слишком нестабильное эмоциональное состояние, в отличие от меня. Ты вспыхиваешь, как спичка, от любого происшествия. Она резко подняла голову, нахмурив брови. Её недовольный взгляд встретил его глумливую ухмылку. — Если сможешь сказать стоящий аргумент, чтобы опровергнуть это утверждение, я заберу свои слова назад, — молвил он, довольный, что смог отвлечь её от негативных мыслей. Она была вынуждена сдаться и согласившись кивнула. Её разум всегда находился в тени эмоций. — Ты прав, — она громко вздохнула, не заметив в какой момент ощутила себя спокойно настолько, что забыла обо всём, что было до этого. — У меня итальянский темперамент куда более выражен, чем у тебя. — Да. У меня нет ничего от итальянца, кроме акцента и внешности. Она внимательно смотрела на него снизу вверх, снова и снова изучая черты его лица: слегка смуглая кожа, прямой нос, выраженный подбородок, плотные губы и тёмные брови, подчеркивающие выразительность его голубых глаз, взгляд которых иногда обдувал холодными ветрами, а иногда был теплее солнечных лучей… как сейчас. Она, поглаживая его шею ногтями, с энтузиазмом молвила: — Скажи что-нибудь на итальянском. Он долго смотрел в её по-детски заинтересованные глаза. Проведя рукой по её лицу, чтобы убрать упавший непослушный локон, Флойд тихим низким голосом проговорил: — Sei il mio bellissimo problema. Ханна слабо закусила нижнюю губу. Помимо того, как возбуждает смотреть за ним, когда он ведёт рабочие дела, теперь она была сражена его итальянским: — Я услышала слово «проблема». Что-то нехорошее говоришь. — Я сказал, что ты моя красивая проблема. Хотя, ты больше заслуживаешь звания «огромная проблема». — Хочешь сказать, что я толстая? — она едва сдержала строгую недовольную гримасу на лице, подавив издевательскую улыбку. Ей нравилось, когда Флойд подбирал слова, чтобы не выглядеть для неё привычно холодным и грубым. Он закатил глаза. Отвечать на этот вопрос серьёзно было невозможно: — Та банка Нутеллы в моем пентхаусе была лишней. Определённо. Её глаза засияли возмущением. У него был шанс исправиться, но он только ухудшил своё положение. Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула, когда его серьёзное лицо скрасила очередная глумливая усмешка. — Тот вечер в твоём пентхаусе должен был закончиться не поцелуем, а убийством преподавателя в бассейне. Определённо. — Ладно. Жить я ещё хочу, как минимум для того, чтобы сделать всё, чтобы ты не сдала мой предмет, — он снова уловил её недовольный взгляд. — Поэтому позволь исправиться. — Позволяю. — Sei il mio piccolo e bellissimo problema, — он объяснился: — Теперь я сказал, что ты моя маленькая красивая проблема. Ты довольна? — Да. Теперь мне нравится, — уголки её губ чуть приподнялись. — Какая же ты вредная. Кошмар, — он смотрел в её по-ребячески довольные глаза. — Ты знал на что соглашаешься. Теперь не жалуйся. — Quella ragazza mi farà impazzire, — пробурчал он. — Что это значит? — Ханна подозревала, что ничего хорошего он не говорил. — Не скажу. Это были точно не комплименты. Она уверена. — Флойд! Он с удовольствием наблюдал за всеми оттенками негодования на её лице. Очаровательно. Флойд нашёл ещё один превосходный способ выводить её из себя. — Какой ты противный человек! — она удивлённо мотнула головой. — Ты знала на что соглашаешься. Теперь не жалуйся. Ханна смотрела в его глаза, которые изучали её лицо в очередной раз, будто видели впервые. Жаловаться она точно не собиралась. — Хочу чаще слышать итальянский от тебя, — проговорила она. — Это безумно сексуально. — Ты меня не поймёшь. — Понимать не обязательно, — прошептала она. Её взгляд спустился ниже, припав к его губам, молчаливо приглашая. Флойд, обхватив её подбородок двумя пальцами, несильно приподнял. Наклонившись, он аккуратно коснулся своими губами её, опасаясь причинить вред после того, что она пережила этим вечером. Возможно, она напугана… Ханна мгновенно забыла всё, что случилось сегодня, начиная от Эдвина и его неуместного подарка, заканчивая Палмером и его неудачной попыткой насилия. Сейчас она в объятиях мужчины, с которым безопасно… мужчины, в которого влюблена. Она подалась вперёд, положив одну руку на его щёку, второй обвила его шею, пытаясь приблизиться ещё ближе. Флойд, ощущая её податливость, разрешил себе быть раскованнее. Его ладонь нырнула под пиджак, который она надела, пытаясь скрыться от его глаз. Не нужно было. Сейчас единственное, что он хотел видеть, это её нагое тело без этого ненужного пиджака. Его руки обвили её талию, медленно скользнули вниз и остановились на бёдрах. Ханна, ощутив, что преградой его прикосновениям была кровать, слегка приподнялась. Не отрываясь от его губ, она села на его колени. Флойд, обхватив её ягодицы руками, сильнее надавил притягивая её ближе. Ханна непроизвольно громко вздохнула, ощутив его возбуждение, коснувшееся её промежности. Её губы тронула довольная, едва заметная ухмылка. Он на мгновение отпрянул, чтобы наверняка убедиться, что она готова и его прикосновения её не пугают. Вместо ожидаемого волнения, он увидел похоть, так отчётливо искрящуюся в её раскосых зелёных глазах. — Что, если зайдёт Эдвин? — прошептала она, едва касаясь его губ. Флойд, положив ладонь на её затылок, не позволил держаться на расстоянии. Завладев её губами, он лишь на мгновение отстранился, чтобы ответить: — Пускай. Главное, чтобы не отвлекал. Ханна хитро ухмыльнулась, но так и не смогла найти сил, чтобы оторваться от поцелуя, который нужен был, казалось, больше, чем воздух. Флойд поднял руку, чувствуя под пальцами затвердевшие соски. Ханна застонала, ощутив, как его губы обхватили сначала один, потом второй. Её ладони легли на его затылок, притягивая ближе. Флойд опустил руку, расстегнув ширинку на брюках. Ханна слегка приподнялась. Упираясь коленями в кровать, она отодвинула тонкую ткань трусиков. Выгнувшись, Ханна обхватила эрегированный член рукой, медленно опустившись на него. Флойд, сжимая её ягодицы в руках, на мгновение прикрыл глаза. Ханна вцепилась ногтями в его плечи, набирала темп и замедляла, останавливая соблазн быстро завершить. Он, очертив руками её талию, плечи, сбросил пиджак. Вид, открывшийся его обзору, был великолепным. Он мог видеть её возбуждённые глаза, вздымающуюся грудь, мог наблюдать, как его член скользит между её бёдер… Флойд, не выдержав этой пытки, обхватил её талию рукой и одним рывком приподняв, положил спиной на постель. Ханна, опьянённая похотью, не сразу поняла, как и когда оказалась под ним. Он навис сверху, положив её ноги себе на плечи. Она громко застонала, ощутив его снова в себе. Флойд наклонился и, наращивая скорость движений, впился в её губы своими, заглушив стон. Оба забыли об осторожности, о том, что не имели права делать то, что делают… тем более в доме полном людей. Его пальцы обвили её шею, когда движения стали быстрее, резче, жёстче. Ханна открыла рот, с трудом сдерживая крик, застывший в горле. Воздуха становилось меньше с каждым его сжатием, однако приятная боль не давала возможности сопротивления. Казалось, она могла бы отдать душу небесам прямо сейчас, ведь не могла возразить его воле. Ощутив, что её пик близко, Флойд снова остановился. Резко опустив её ноги, он перевернул её на живот. Почувствовав вес его тела на себе, Ханна снова не смогла сдержать стон. Очередной резкий, грубый толчок. Неслабый шлепок, оставивший красный след на её ягодицах. Она закусила губу, вцепившись пальцами в постель. Он положил свою руку на её. Их пальцы переплелись. Он слегка приподнялся на локтях. Ханна зажмурила веки с такой силой, что в глазах, казалось, взрывались фейерверки. Покалывание в пальцах, еле заметное, потом всё больше и больше. Разрядами тока пробрало сначала низ живота, после чего это ощущение разлилось волнами по всему телу и моментально остановилось, как только открылась дверь. Ханна, широко распахнув глаза, резко повернула голову. В дверном проёме застыла Шерон, смотрящая большими ошарашенными глазами, как её муж получал оргазм, обхватив ладонями ягодицы своей студентки.