Knees and freckles

— Да? Чонгук отвечает на звонок, продолжая изучать модели скейтов, среди которых должен сделать выбор. — Вы уверены, что это самое лучшее? — спрашивает он между делом, рассматривая разные дизайны досок. — Да, господин. Консультант-миловидная девушка почти моментально краснеет, сложив руки в замок поверх обтягивающих брюк и, разглядывает мужчину, неосознанно флиртуя с ним. В то же время понимая, что почти со стопроцентной вероятностью ей ничего не светит. Мужчина, пришедший в их магазин, слишком взрослый и важный для такой юной девицы, как она. — Чонгук? — не слишком громкий голос Тэхёна раздаётся на другом конце звонка. — Извини, я не вовремя? Мне перезвонить? — Нет, любовь моя, я тебя внимательно слушаю. Услышав «любовь моя» консультант и вовсе разочарованно поджимает губы, мысленно рисуя образ большой семьи, отчего-то обязательно с несколькими детьми. Как раз одному из них, вероятно, её клиент сейчас и выбирает подарок. Чонгук изучил спортивные магазины города и выбрал самый лучший на его взгляд, желая купить Тэхёну подарок. Воробушку он, конечно же, скажет, что подарок этот — в честь окончания учебного года в университете. На самом же деле, он просто хочет сделать ему приятно. Ну и купить новый скейт. Даже не так… Он просто хочет купить ему новый скейт и, само собой, очень надеется, что подарок вызовет у Тэхёна только положительные эмоции. Чонгук не сомневается, что Тэхён в любом случае принял бы вещь и был бы рад, но не хочет ставить его в неловкое положение. Всё же вещь он планирует купить максимально качественную, а значит и максимально дорогую. Для него цена, впрочем, особой роли не играет. Дорого или нет. И насколько дорого тоже совершенно не важно. Главное то какое удовольствие мужчина получает, видя румяные щёки и закусанные губы мальчишки. Губы эти розовые он потом с упоением и нескончаемым удовольствием зализывает собственным языком, после того, как с нежностью выпутывает из плена белоснежных зубов. Чем вызывает новые пятна румянца и едва ли контролируемые приступы дрожи в юном теле. Он просто любит делать Тэхёну приятно. Любыми доступными ему способами. Коих с каждым проведённым вместе днём можно насчитать всё больше, чему он несказанно рад. — Я хотел сказать, что задержусь после университета сегодня. Последний день и, ну, — слышно, как Тэхён слегка запинается, волнуясь. Будто бы отчитывается перед старшим. Или просит разрешения. Это мужчину немного забавляет и, он должен признать, поднимает самооценку. Хотя он и не требует от Тэхёна полного подчинения и отчётов о проведённом порознь времени. — Мы решили немного прогуляться с группой. — Пойдёте куда-то конкретно? — Чонгук прижимает ухом телефон к плечу, освободившимися руками ощупывая и вертя всеми сторонами выбранную модель борда, после чего согласно кивает продавцу, давая понять, что тот может упаковывать вещь. — Мы, ну, в караоке вроде как… Они ещё не до конца решили… Тэхён нервозно ерошит волосы на затылке и Чонгук сразу же улавливает этот знакомый звук, тут же буквально видя этот его жест. Одна из его ладоней сжимается. Мужчина жаждет зарыться пальцами в спутанные локоны и успокоить своего мальчика, массируя ему кожу головы и играясь с непослушными волосами. — Напишешь мне, откуда тебя забрать? — Да! — неожиданно громко и бегло отчеканивает Тэхён. — Тэхён! — на заднем плане слышится голос одной из его одногруппниц. — Тэхён, ты идёшь? — Эй, бро, давай уже! Во втором голосе господин Чон узнаёт друга Тэхёна. Не может не признать, что возникшая толика ревности тут же немного ослабевает. Он пусть и взрослый, но всё же — мужчина. Мужчина, претендующий на единоличное владение Тэхёном. Как бы это ни звучало. И пусть тот никогда не давал повода для сомнений в своей тяге к нему, Чонгук не может совершенно не ревновать. Даже если не показывает этого. Как и не может не переживать о своём воробушке. — Напишу обязательно! — нервно отвечает Тэхён, шумно дыша. Видимо бежит в сторону собравшейся группы. — Буду ждать. Возможно чуть больше, чем следует. Как только Тэхён присылает название заведения, мужчина тут же вбивает адрес на карте, после быстро изучая маршрут и информацию о самом караоке-баре. — Возможно, вы бы хотели посмотреть что-то ещё? — спрашивает консультант перед тем, как проводить Чонгука к кассе. Мужчина осматривается, замечая на одной из стен выставку защитной экипировки и щурится, уделяя особое внимание наколенникам. Сразу за этим часть обзора загораживает женщина, снимающая одни из представленных наколенников и на глаз прикладывающая их к коленям своего сына. Чонгук морщится, тут же отметая идею. Как бы сильно ему ни нравилось заботиться о ранах Тэхёна, так же сильно он переживает за сохранность его конечностей. Но не хочет выглядеть и чувствовать себя, как папочка. В худшем смысле этого слова. Всё же, Тэхён не ребёнок за которым нужны родительский надзор и опека. Он мысленно возвращается к картине худых, сведённых как можно ближе от напряжения ног, заметному возбуждению в чужих шортах и закусанных губ пока господин Чон обласкивал острые колени Тэхёна. Нет, он ну совсем не ребёнок. Всё же, на одном только скейте Чонгук не останавливается и в комплект к нему докупает удобные кроссовки. Из магазина его провожают всё тем же влюблённым, но полным безысходности взглядом. Чонгук внимания на тот почти и не обращает. У него уже некоторое время, как есть тот, чьи взгляды он хочет ловить на себе, млея от удовольствия. Особенно если те покрыты пеленой желания.                             Отдых в караоке проходит довольно активно и шумно. Хотя Тэхён и не приверженец подобных развлечений, но и серой мышью особо не является. Так что поддерживает компанию распитием пронесенных втайне спиртных напитков, всё же им пока не по двадцать одному году, и частыми аплодисментами выступающим одногруппникам. — Ты что, реально спрашивал у него разрешение пойти потусить? — друг пихает его локтём в бок, не замечая, как сильно повышает голос после не слишком контролируемого количества выпитого. Тэхён и то уже чувствует лёгкое головокружение, хотя пил намного меньше. На этот громко заданный вопрос на них оборачивается пара соседей, со смешком приподнимая брови и, видимо думая о том, что Тэхён отпрашивался у одного из родителей. Тэхён в ответ тоже пихает друга локтём и шипит на него, умоляя приглушить голос. — Ничего я не отпрашивался! Что за глупости! — Он не отпустил тебя и теперь тебя ждёт наказание за непослушание? Друг не унимается, подмигивая и продолжая нести чушь, но уже немного тише. Тэхёну в ответ остаётся лишь возмущённо вскинуть брови и отправить друга от себя подальше к тем, кто бесится, исполняя очередной хит. Пусть там языком активничает. Правда, фраза о наказании отпечатывается в мыслях и он не может не признать, что перспектива подобного поворота событий его неожиданно возбуждает. Словно бы покалывание проходит по всему телу и, доходя до загривка, ныряет по позвоночнику вниз. У них ещё практически ничего не было. Так, чтобы слишком откровенного. Тэхён, признаться, ждёт этого, пусть очевидно трусит. А Чонгук будто ждёт, пока тот созреет и движется ко всему довольно медленными шагами. Через некоторое время количество выпитого превышает личную норму Тэхёна настолько, что он раскрепощается и присоединяется к поющим, изображая нечто наподобие танцев, горланит с другом в общий микрофон одну из популярных песен айдолов.                             Господина Чона он видит сразу же, как только выходит не слишком трезвой походкой из дверей караоке. Мужчина в противовес вспотевшему с взмокшей головой, слегка нетрезвому юноше выглядит просто божеством по ошибке очутившемся на этой улочке. Чонгук стоит, опираясь спиной о боковую часть машины, со сложенными на груди руками и не спускает с Тэхёна взгляда. Таким своего воробушка он видит впервые. Не злится, понимая, что тот ещё совсем молод и имеет право веселиться со сверстниками, но ревность вновь берёт своё. Хочется, подобно зверю, прижать к себе и совершенно по дикому обнюхать и осмотреть всего, убедившись, что тот в пылу развлечений не зашёл дальше дозволенного. Он бы и меток своих оставил на нежной коже, будь ему разрешено. Не позволяет, впрочем, его собственное воспитание. Слишком он взрослый уже для подобных подростковых выходок. — Твой папочка уже заждался свою детку, — бессовестно шепчет друг на ухо Тэхёна перед тем, как подтолкнуть его в сторону Чонгука. Тэхён реагирует на это не так, как несколькими часами ранее. Сейчас он достаточно опьянён для того, чтобы тут же ярко покраснеть, глядя на «произведение искусства», встречающее его, и разом вспоминая все те сны, что заставляют его просыпаться на сырых простынях. — Всё хорошо? — интересуется Чонгук, размыкая руки на груди и пытаясь сдержать улыбку от немного комичного вида своего мальчика. Он бы его сейчас прижал к себе покрепче, наплевав на то, что тот весь вспотевший, но не хочет ставить в неловкое положение при сокурсниках. Тэхён тупит взгляд, кивает и, кусая губы, пытается уверить себя в том, что не пьян настолько, чтобы ему было стыдно за свой вид. Но отчего-то ему всё равно неловко. Возможно, всё дело вовсе не в том что он выпил, а в том, что хоть он не готов пока наброситься на мужчину прямо здесь, но отчётливо представляет, как стонет и тает в его руках, когда сам Чонгук не сдерживается. — Тогда, поедем? — Куда? — глаза парня горят влажным блеском. Чонгук незлобно усмехается, открывая перед ним пассажирскую дверь. — Домой.                      Конечно же он повезёт Тэхёна к себе домой. Нет никакого желания оставлять его одного, тем более, что восстанавливаться после гулянки намного приятнее в доме господина Чона, нежели в тесной снимаемой комнатке Тэхёна из которой он до сих пор так и не перебрался к нему. Всю дорогу Тэхён не сводит с мужчины своего блестящего, изучающего взгляда. — Что-то не так? — спрашивает Чонгук уже подъезжая к жилищному комплексу в котором расположена его квартира. — Вы… — Тэхён запинается. — Ты очень красивый… Он прикусывает губы, на мгновение потупив взгляд, скашивает его на панель переключения передач. Успевает только заметить лёгкую ухмылку мужчины одним уголком губ. Эта ухмылка всегда невозможно манит. Господин Чон в мгновение ока становится таким загадочным. Никогда не знаешь, задумал ли он что-то или это просто улыбка. А если вдруг задумал, то…что? Тэхён не знает, чем сегодня занимался мужчина. Провёл ли тот весь день в офисе или может работал удалённо? Может и вовсе взял выходной, проведя его весь день дома и выбравшись лишь для того, чтобы забрать его из караоке? Это всегда льстит, ведь парень может добраться куда угодно самостоятельно. Но каждый раз, видя господина, ожидающего его возле автомобиля, молодое сердце начинает трепетать в груди, словно та самая крошечная птичка, которой мужчина так любит называть Тэхёна. Взрослея, он никогда не думал о том, что кто-то будет о нём так заботиться. Сам он — да. Так ведь положено, нет? Ты ухаживаешь за кем-то, даришь подарки, цветы, водишь по всяким местам. Он никогда не был противником подобных традиций… Но и даже представить не мог, что в итоге окажется на месте того, о ком вот так заботятся. Это очень приятно. Чонгук, не глядя, находит ладонь Тэхёна и уже привычно подносит к своим губам, целуя сухие костяшки. Тэхёну лишь остаётся выдохнуть едва слышное: «Чонгук», прежде чем в тысячный раз задрожать от чужой нежности, когда господин Чон потирается гладко выбритой щекой о его ладонь, будто надеясь оставить на ней свой запах.               Квартира у Чонгука довольно приличных размеров и Тэхён, каждый раз проходя по широким коридорам, удивляется, как мужчине не скучно жить здесь одному. Вот и на этот раз он поймал себя на подобной мысли, сразу же ощутив укол совести от того, что уже месяц, как пообещал переехать к господину Чону, а до сих пор едва ли перевёз к нему хоть половину вещей. И нет, он не передумал. Просто то одно, то другое, то экзамены, к которым он всегда готовился, ведь стипендию просто так не получают. Чонгук не настаивал, но Тэхён знал, что мужчина переживает. Вновь и вновь, приходя сюда, ему хотелось тут же попросить Чонгука вернуться в его крохотную комнатку и забрать все вещи скопом, чтобы увидеть в итоге довольное лицо господина Чона, но почему-то он так и не произнёс вслух этой просьбы. Чонгук подходит к нему со спины, окольцовывая плоский живот и зарываясь носом в шею ближе к росту волос на затылке. Тэхён тут же расслабляется, отдаваясь чужому теплу, нежности и силе. Позволяет своему лёгкому опьянению сыграть ему же на руку и не трястись так сильно, как это происходит обычно, от каждого поглаживания и новых поцелуев, которыми Чонгук осыпает его шею. — Чем мы займёмся? — шепчет Тэхён, укладывая свои руки поверх крепких рук мужчины и не стесняясь поглаживает их. — Мммм, — Чонгук задумчиво «мурчит» куда-то Тэхёну в изгиб шеи, наслаждаясь незамысловатыми касаниями, отчего между ног у парня становится заметно тяжелее. — Ты можешь сходить принять душ, а я посижу тут, подожду тебя. Мне всё равно нужно немного поработать. Тэхён обращает внимание на ноутбук и несколько тонких папок с документами, разложенных на столике перед диваном в гостиной. Прямо напротив у Чонгука висит большая плазма, на которой Тэхёну позволено включать всё что заблагорассудится. Даже игры. Приставка и два геймпада стоят здесь же неподалёку. Иной раз, когда Тэхён оказывается у него «в гостях», тот спокойно занимается своими рабочими делами, расслабленно восседая на широком тёмно-сером диване, пока Тэхён рубится во что-то на приставке. Бывает, он садится рядом, включая интересный фильм или шоу. Тогда Чонгук периодически отвлекается от работы приобнимая Тэхёна и не отказывая себе в удовольствии целовать косточки и округлости его по-юношески худощавых плеч.                      Слегка прохладная вода немного остужает пыл Тэхёна, смывая с его тела не только соль, пот и грязь почти ушедшего дня, но и окончательно приводя голову в чувства. Лёгкое опьянение сходит на нет, оставляя после себя лишь немного ватную голову и желание валяться где-то на мягкой постели, диване или в чьих-то не менее притягательных и мягких объятиях, наконец, отдыхая после изнуряющих экзаменов и года обучения. Для Тэхёна в квартире Чонгука уже давно собран свой небольшой гардероб, включая даже нижнее бельё с носками, которыми тот может без каких-либо мыслей пользоваться, что часто и делает, наведываясь к мужчине. Вот и сейчас, обсохнув и просушив непослушные волосы, он облачается в один из чистых, подготовленных ему комплектов. Выбрав лёгкие, свободные, короткие шорты и коричневую футболку, в последний раз перед выходом оценивает себя в зеркале. Раньше подобное ему было не свойственно, но теперь он всё чаще задумывается о том, как будет выглядеть перед мужчиной. И всё чаще ему хочется выглядеть действительно хорошо. Хотя, спроси он господина Чона, то особенно восхитительно Тэхён бы смотрелся полностью обнажённым, лежа среди одеял и простыней на его хозяйской кровати. Чонгука он и правда находит сидящим за работой на диване. Мужчина успел сменить уличную одежду на домашние вещи, переодевшись в простые хлопковые штаны свободного кроя и, подобно Тэхёну, в футболку. Правда если Тэхён чаще останавливает выбор на чём-то свободном, то господин Чон часто делает выбор в пользу совершенно противоположного стиля. Как вот сейчас, когда чёрная футболка едва ли не второй кожей обволакивает его мышцы. Впрочем, подобную посадку одежды на нём можно легко объяснить как раз тем, что мужчина много времени уделяет своей спортивной форме. Тэхён проходит в гостиную и Чонгук сразу же открывает взгляд от экрана ноутбука, одаряя юношу ласковой улыбкой. — Привет, — неловко произносит Тэхён, прокрадываясь поближе к мужчине и заводя руки за спину. — Привет, воробушек. Улыбка Чонгука становится лишь шире и ярче. Тэхёна невероятно завораживает, то каким милым и даже слегка невинным порой тот начинает казаться. Чонгук тянет к нему ладонь, лишь взглядом и жестом давая понять, что просит его подойти ближе. Тэхён не мешкает, неспешно подходя ближе и маня мужчину своими стройными ногами и ароматом свежести после душа. Чонгук почти физически начинает чувствовать возбуждение уже от одного взгляда на юношу. — Чем мы займёмся? — вновь выясняет Тэхён, подойдя к Чонгуку едва ли не вплотную и оказавшись своим животом почти на уровне его лица. — Для начала я тебя, наконец, поцелую. Чонгук поднимается со своего места, укрывая Тэхёна своим телом и тенью. Прячет хрупкого мальчика в своих больших объятиях. Ловит трепещущие губы своими, заставляя играть по своим правилам. Нежно вбирает по очереди в рот каждую, смакуя вкус чужой слюны, отдающей свежестью зубной пасты. Тэхён знал, что они обязательно будут целоваться. Более того — он хотел этого. И не хотел испытывать лишней неловкости. Хотя, куда уж там? Каждый раз с мужчиной — это пройденный новый этап, неизменно сопровождающийся дрожью, неловкостью и румяными щеками. Всем тем, что Чонгука заводит до такой степени, что тому всё труднее сдерживаться и не взять Тэхёна хоть прям на своём огромном диване посреди гостиной. Их глубокий, почти перешедший в жадный, полный не только нежности, но уже страсти поцелуй, прерывается сигналом сообщения на телефоне господина Чона. Тэхён стонет от переполняющих его эмоций, а мужчина обречённо выстанывает от разочарования тем, что их прервали. Он опускает обе ладони на подтянутые ягодицы парня, отчего тот тут же поднимается на носочки и прижимается к мужчине теснее, прикусывая уже припухшие, зацелованные алые губы. Чонгук не может не ощутить нарастающее возбуждение в его шортах и из последних сил сдерживается, чтобы не переместить одну из ладоней с попы на образующийся бугорок между ног Тэхёна. Вместо этого позволяет себе погладить аппетитные половинки, посылая новые волны дрожи по юному телу и оставить поцелуй на оголённом участке чужого плеча. — Дай мне ещё несколько минут на работу, воробушек, и мы займёмся всем, чем пожелаешь, — горячий шёпот посылает мурашки по плечу Тэхёна. — Мне выйти? Чонгук улыбается, мотая головой. — Конечно нет, — руки с попы его нехотя убирает, поглаживая худую поясницу и легко пододвигая Тэхёна в сторону телевизора и пультов управления. — Займи пока себя чем-то. Можешь поискать, что-то нам посмотреть. Или, — он забавно сдвигает брови, — может ты голоден? Я не спросил тебя, извини. Тэхён улыбается в ответ на чужой вопрос, позволяя себе протянуть к мужчине руку и сжать его крупную ладонь в знак признательности за заботу. — Я не голоден. И подожду, пока ты закончишь. Чонгук не отпускает его длинные, изящные пальцы, играясь с ними своими собственными и вновь не отказывая себе в удовольствии поцеловать мягкую, слегка мозолистую ладошку. Вызывает новую порцию придыхания, сорвавшегося с губ Тэхёна, когда аккуратный поцелуй с ладони переходит на чувствительное запястье. — Может, принести тебе что-то выпить? Тэхён уже давно знает и где у Чонгука алкоголь и где можно найти самые простые напитки. Тэхёну разрешено делать в доме мужчины абсолютно всё. Он возможно даже и представить себе не может, насколько много ему позволено. В пору своей невинности он, вероятно, и представить себе не может большинства из этих вещей. — Хм, — господин Чон наконец отпускает его ладонь и усаживается обратно на диван, забирая со столика отставленный туда минутами ранее ноутбук. — Виски? — Виски? — Тэхён повторяет за ним, удивлённо заламывая брови. Подобного Чонгук у него ещё не просил. Он конечно не сомневается в своих способностях в открытии бутылок спиртного, но всё же просьба немного неожиданная. — Да, воробушек. Наполни стакан до краёв льдом, после — одна часть виски на две части газировки, выдавить пару долек сока лайма, дольки можешь бросить в стакан тоже и всё аккуратно смешай. Как думаешь, — лукавая, игривая улыбка трогает губы господина Чона, пока он склоняет голову к плечу, сверкая взглядом, полным предвкушения, — справишься? — Хм, — Тэхён вызов принимает. Справится ли он? Да без проблем. Что там стоит смешать коктейль? — Конечно, господин Чон. Он картинно склоняется, пытаясь изобразить официанта, чем веселит мужчину и отправляется за кухонную стойку и к холодильникам искать всё необходимое. Чонгук с удовольствием наблюдает за происходящим, ведь кухня его можно сказать совмещена с гостиной. Несмотря на то, что пространство довольно велико, ему прекрасно видно, как, аки маленькая пчёлка суетится на кухне его воробушек, быстро находя всё необходимое и уже после начиная немного задумываться над пропорциями ингредиентов. К делу приготовления напитка тот подходит с удивительным усердием и старанием. Чонгуку, пытающемуся не смущать его и продолжающему, работая, подглядывать за ним одним глазком очень нравится то, что он видит. Мужчина не против наблюдать это чудо на своей кухне почаще. Он много чего не против творить с ним на той же самой кухне и надеется как можно скорее привести свои мечты в исполнение.                      — Ваш напиток, господин Чон. Тэхён довольный своим творением возвращается к мужчине и ставит перед ним на стол высокий стакан с коктейлем. — Спасибо, воробушек, — Чонгук провожает взглядом округлые формы ягодиц Тэхёна, едва ли скрываемые тонкими домашними шортами, пока тот проходит в сторону телевизора, наконец включая тот и перебирая ролики в интернете. — Выглядит превосходно, — продолжает господин Чон, тем не менее так и не оторвав взгляда от аппетитной попы. Хотя на вкус напиток оказался и правда очень хорош, Чонгук не стал злоупотреблять, чтобы по максимуму сохранить трезвость ума и держать себя в руках. Да и закончить некоторые рабочие вопросы ему действительно не помешает. На более-менее трезвую голову это займёт гораздо меньше времени и остаток вечера он с удовольствием уделит Тэхёну. Пока Тэхён перебирает каналы и музыкальные видео-ролики в сети Чонгук без труда заканчивает свои дела, отвечая на несколько писем и ещё раз просматривая свой ближайший график. Не замечает, как не особо усердствуя всё же почти допивает приготовленный для него коктейль. Приходит в себя лишь тогда, когда слышит музыку, исходящую из колонок и краем глаза цепляет танцующую тонкую фигуру своего мальчика, пытающегося повторять неспешные движения — в основном покачивания бёдрами, за исполнителем на экране. Разница между ними лишь в том, что мужчина, поющий песню, одет в костюм. В то время как на Тэхёне практически ничего нет. И это распаляет огонь внутри мужчины, щедро приправленный небольшим количеством хорошего, крепкого алкоголя. Откинувшись на спинку дивана он некоторое время радует взгляд, обласкивая худощавые, но неизменно манящие формы. Острые колени, узкие лодыжки, икры по которым хочется провести ладонями, подбираясь всё выше и выше по бёдрам, пока пальцы не достигнут ткани шорт, под которые без труда заберутся, изучая столько желанное тело всё больше. Мужчина вспоминает о подготовленном подарке. — Любовь моя, — произносит хрипло и бархатно. Словно заклинание, чем тут же обращает на себя внимание Тэхёна, полностью отвлекая от экрана огромной плазмы. Чонгук протягивает к нему ладонь, в ожидании, пока Тэхён подойдёт ближе. — М? Тот краснеет моментально, как только считывает жадный взгляд мужчины. Не первый раз господин Чон смотрит на него так, будто готов съесть. Он даже губы облизывает, не сводя с Тэхёна влажного, блестящего взгляда. А у мальчишки тут же внутри всё сжимается от чувственного напряжения и предвкушения. Ещё не знает, чего от него хотят, но жаждет этого, почти не раздумывая. Как только он оказывается перед мужчиной Чонгук достаёт откуда-то сбоку из-за дивана пару коробок, аккуратно и совсем по простому перевязанных широкими атласными лентами. — Это? Тэхён не сводит глаза с коробок, которые сразу же оказывается у него в руках. По ощущениям весят они довольно прилично. По крайней мере та, что совсем уж большая. — Хотел поздравить тебя с окончанием года, — Чонгук улыбается, видя смущение и искреннее удивление на юном лице. — Не стоило это…не стоило тратиться… Чонгук, я… Он поднимает взгляд от подарков, переводя его на мужчину. — Открой, пожалуйста. Хочу быть уверен, что тебе понравится. — Ты же понимаешь, что мне нравится всё, что ты делаешь… Тэхён бубнит, почти неразборчиво, ставит ту коробку, что поменьше на столик позади него и принимаясь за большую. — Абсолютно всё? — в голосе Чонгука не скрывается игривой нотки. Тэхён лишь краснеет, понимая, что истолковать его ответ можно очень двусмысленно и продолжает попытки открыть коробку. Чонгук решает помочь ему, забирая ту и поддерживая под основанием, что даёт Тэхёну свободу действий и он легко развязывает алые широкие ленты, которые тут же падают на пол. — О! Это же… Рот парня округляется так широко, что Чонгуку становится смешно. — Нравится? — Боже, Чонгук… — Тэхён аккуратно достаёт новый скейт из коробки, подмечая, что в ней ещё остались какие-то комплектующие к нему. Саму коробку господин Чон отставляет на пол. — Это же… — он поднимает взгляд на мужчину, — …Это же невероятно дорого. — Вовсе нет, — тот лишь пожимает плечами. — Всё, что приносит тебе удовольствие и радость стоит своих денег. Тем более… я знаю, как ты много и усердно учился. Мне очень хотелось порадовать тебя. — Чонгук… — Тэхён продолжает рассматривать борд, не веря своим глазам. Его старенький тоже вполне неплох и служил бы ему ещё довольно долго, но он не станет врать, что сейчас, по ощущениям, держит в руках произведение искусства. Спортивного, но искусства. — Тебе нравится? — Нравится ли мне?! Конечно! Он невероятен. Спасибо… Он неловко складывается почти напополам, пытаясь дотянутся до губ мужчины и запечатать его довольную улыбку коротким поцелуем. — А что там? — спрашивает, указывая на вторую коробку. — Ах, — Чонгук прослеживает его взгляд, — это так…мелочь… Увидел и решил, что пригодится. — Хм, — хмуря брови, Тэхён аккуратно опускает скейт на пол и тянется за вторым подарком. — Что же там за мелочи такие размером с обувную коробку… В принципе, он бы не сказал, что купленные мужчиной ему новые, невероятно удобные, специально предназначенные для катания кроссовки — это мелочь и «мимо проходил, взгляд зацепился». Но для господина Чона это, видимо, таковым и является. — Они невероятно крутые… Пока Тэхён стоит истуканом, рассматривая лежащую в коробке обувь, господин Чон забирает у него её из рук, достаёт кроссовки и протягивает ладонь к одной из ступней юноши. — Позволишь? — Я… По телу Тэхёна пробегает дрожь, но он не смеет отказаться. Да и не хочет. Оперевшись ладонями о широкие, крепкие плечи мужчины он позволяет тому аккуратно окольцевав лодыжку, поднять одну из своих стоп и надеть на неё первый кроссовок. Чувствует себя почти Золушкой в это момент. К тому времени, как мужчина надевает на него второй кроссовок, Золушка из Тэхёна выходит дрожащая и вся взволнованная внезапной близостью. Казалось бы, господин Чон всего лишь обул его. Но боже… Господин Чон обул его! Трогал его ноги, аккуратно ведя по ним ладонями, неспешно надевал свой подарок, с таким упоением изучая каждый изгиб его тела… Что волоски вставали дыбом и становилось невероятно неловко. Но и жарко невероятно. От того огня, что с каждой секундой нарастал в нём. — Чонгук… Тэхён выдыхает, сильнее цепляясь пальцами за плечи мужчины. — Тэ… Господин Чон не отпускает от себя. Сам движется ближе. Так, чтобы Тэхён оказался стоящим между его ног. Протягивает горячие ладони, как и желал до этого и проводит по подрагивающим ногам юноши. Ведёт пальцами от щиколотки выше к острым коленям и после — укладывая ладони целиком на чувствительную заднюю часть бёдер. Тэхёна почти подбрасывает на месте, когда пальцы касаются его так высоко и интимно. Интимно для Тэхёна. Для Чонгука это всё — лишь разминка. Он аккуратно приподнимает одну из ног Тэхёна, сгибая ту в колене и ставя краем носка на диван между своих ног. Тэхён, немного теряя равновесие, усерднее хватается за плечи мужчины, не спуская глаз с его рук и макушки. Он не видит чужого лица. Не видит, как Чонгук облизывает губы, прежде чем склониться и оставить поцелуй на маленьком белом шрамике над правым коленом, а после провести губами и по самой округлой косточке. Не видит, но чувствует. Не может сдержать «оха» неожиданности и реакций собственного тела, когда губы мужчины начинают исследовать его бедро выше, подбираясь к кромке шорт. Не может скрыть ощутимой эрекции, что становится всё сильнее и твёрже с каждым новым касанием рук, губ, языка и вздохов по своей коже. — Чонгук… Он сжимает посильнее напряжённые плечи мужчины, заставляя того поднять на себя глаза. Щёки господина Чона тоже алеют от бушующего внутри огня и желания. Он дышит заметно тяжелее и смотрит чёрно. Жаждуще. Нетерпеливо. — Иди ко мне, — шепчет мужчина, не сводя с Тэхёна горящих глаз. Тому буквально и делать ничего не нужно. Его, словно пушинку, отрывают от пола и сажают на себя. Чонгук откидывается на спинку дивана, умещая ягодицы Тэхёна в своих широких, крепких ладонях и подсаживает на своих бёдрах так, чтобы мальчишка ощутил, как сильно мужчина хочет его. С губ Тэхёна тут же срывается стон. Тот уже не такой тихий как прежде. Он распалён, растревожен и жаждет большего. В голове проносятся сотни картин из его развратных снов. И из его не менее развратных, но осознанных мечтаний, пока он находился с собой наедине. Чонгук всегда был с ним обходителен и нежен. Каждая его ласка, поцелуй, касание — всегда были тягучими, словно свежий мёд, аккуратно льющийся по поверхности золотистой кожи Тэхёна. Мужчина брал не так много, как ему всегда хотелось и порой даже меньше, чем сам Тэхён готов был дать ему. Сегодня. Сейчас. Несмотря на сошедшее собственное опьянение, Тэхён пытается льнуть ближе, чтобы вновь ощутить, насколько мужчина в нём нуждается. Урчать от осознания, что это он доводит такого взрослого господина до влажных, дрожащих в предвкушении рук. Рук, которые требовательно блуждают по едва скрытому одеждой телу. Чонгук находит его алые, закушенные губы своими и утягивает в глубокий поцелуй. Влажным, игривым языком требовательно скользит по каждой клеточке рта Тэхёна; каждому миллиметру, срывая тихие поскуливания в свой рот. Он не спрашивает — берёт то, что считает позволительным. Сегодня. На данном этапе их отношений. Опытными, отточенными движениями его ладони оказываются под мягкой тканью домашних шорт Тэхёна. Он приспускает их спереди, выпуская на волю давно истекающий, твёрдый член. Отрывается от зацелованных, сладких губ, чтобы в своё удовольствие рассмотреть его влажную, открытую, блестящую от смазки головку. Тэхён в это время предпочитает прятать глаза где-то на плече мужчины. А после и зарыться лицом в ложбинку широких ключиц, когда Чонгук обхватывает его своей ладонью, настойчиво лаская. — Вот так, — Тэхён стонет в ответ на слова мужчины, начиная самостоятельно толкаться в подставленный кулак, — мой хороший… Второй рукой Чонгук забирается под его шорты сзади, сжимая влажную ягодицу и чуть отводя её в сторону. Заставляет Тэхёна сильнее ёрзать на себе и стонать, двигаясь быстрее в плотном, влажном кулаке. Изнывая от желания большего. Он впивается пальцами в мускулы на плечах мужчины, напрягаясь всем телом. Ищет близости. Ищет, как бы вжаться в крепкое тело под собой сильнее. Хочет мужчину ближе, больше. Себе. Распадается на нём же, словно жалкий моллюск, выброшенный на берег. Едва ли слюни не пускает на прилипшую к плечам футболку разгорячённого мужчины. — Давай, любовь моя, — Чонгук зарывается лицом ближе к солёной, мокрой шее мальчишки. Обжигает нежную кожу под алой мочкой уха своим почти демоническим, завлекающим шёпотом. — Так ведь хорошо, да? Он прикусывает аккуратно чужую, взмокшую шею, сильнее вдавливая Тэхёна в себя и начиная самостоятельно управлять ритмом, с которым ласкает подрагивающий, алый от возбуждения член. — Да, да… — Тэхён едва может раскрыть глаза, полностью повисая на его плече. — Пожалуйста, я хочу… Он не успевает закончить предложение, как Чонгук неожиданно, на пробу, самой подушечкой указательного пальца аккуратно обводит нежную складчатую кожицу вокруг его входа, продолжая движения ладонью по члену и вновь впивается поцелуем в опухшие, совсем мокрые от слюны губы. Тэхёна выгибает от неожиданности, невыносимого жара между их телами и он тут же содрогается в оргазме, пачкая ладонь господина Чона, пока тот ласково продолжает дрочить ему, словно выдавливая всё, что только может получить из него. Не брезгует, размазывая вязкие, белесые капли по слишком чувствительной сейчас головке, посмеиваясь в рот Тэхёна, когда тот шипит и ноет, пытаясь уйти от этой излишней для него стимуляции. — Ты такой прекрасный и нежный, любовь моя. Глаза господина Чона полнятся искренней влюблённостью и счастьем, пока он приглаживает волосы, убирая налипшие на покрытый испариной лоб прядки и изучает совсем пьяные и затуманенные от пережитого только что глаза Тэхёна. Тэхён же, спустя несколько минут, прийдя немного в себя, наконец решается посмотреть на бардак, что он устроил между ними и кусает щёки изнутри, замечая и свой опадающий член и испачканную ладонь Чонгука рядом. И, чёрт возьми, его испачканные домашние штаны и совершенно нетронутый им самим огромный бугор в штанах мужчины, что до сих пор стоит так крепко, что Тэхёну уже сейчас искренне страшно представить, как он сможет его принять в себя. Когда придёт время. — Я… Дрожащей рукой он обхватывает ладонь господина Чона, намекая на то, что хочет извиниться за «грязь» и, может, как-то помочь, но его тут же перебивают. — Всё прекрасно, Тэхён. Не переживай. Чонгук клюёт его в щёку, в ответ ловя растерянный и немного неуверенный взгляд. — Но ты же…ммм… — Кхм, — добрая усмешка трогает уголок губ мужчины, — это не страшно. Он понял, что Тэхён намекает ещё и на то, что Чонгук остался без разрядки. — Но это неправильно… — Кто сказал? Всё прекрасно, воробушек. Только ты сейчас встань сам, пожалуйста, чтобы я тебя не запачкал, хорошо? Тэхён кивает, быстро прибирая себя и аккуратно встаёт с коленей мужчины, усаживаясь на соседнюю от него сторону. Чонгук поднимается, тяжело выдыхая и морщится из-за не спадающего возбуждения. — Всё правда нормально? — Конечно, — мужчина оборачивается на несколько секунд. — Я сейчас схожу в ванную и мы можем отдохнуть, как и хотели, да? Тэхён молча кивает, провожая взглядом Чонгука, пока тот медленно идёт в сторону коридора, по пути останавливаясь возле кухонной стойки и беря несколько салфеток, чтобы протереть испачканную ладонь. Как только Чонгук собирается идти дальше в сторону ванной комнаты на его телефон приходит сообщение. — Тебе пришло сообщение. — Да? И что там? — Хм… я могу прочесть? Господин Чон вновь появляется в начале коридора в поле видимости Тэхёна. — Конечно можешь, воробушек, — он смотрит на Тэхёна, комкая в руках салфетки. — Что там? — Тут… — Тэхён хмурится, читая написанное. Сердце в какой-то момент замирает в груди вместе со словами, что никак не идут из горла. — Мм… Ребекка пишет, кхм, что ваш отель забронирован на послезавтра и… что-то там ещё… Как-то внезапно сильно холодеет в груди при виде стоящих рядом женском имени, о котором он ничего не знает и брони отеля на экране смартфона Чонгука. — Что ж, значит всё хорошо. Господина Чона, однако, в данной ситуации абсолютно ничего не смущает и он разворачивается, чтобы продолжить свой путь. — Ты куда-то едешь? — Да, на несколько дней летим в командировку. — Ты не говорил… — Нет? Ах…точно, — он вновь выглядывает из-за угла коридора. — Ты был так занят подготовкой к экзаменам, что я не хотел тебя отвлекать, солнце. Это просто короткая командировка. Мы вернёмся через несколько дней. — М… Всё равно знание того, что Чонгук летит куда-то, ещё и с девушкой, пусть и по работе никак не облегчило лёгшую камнем где-то в желудке внезапную ревность. Он даже не в курсе, кто она, но неожиданно для самого себя и знать этого не очень хочет. Пусть летает с мужчинами. Что ещё такое… — Я подумал, что раз ты всё равно до сих пор сюда не перебрался, то почти не заметишь моего отсутствия. Всё же там у тебя поблизости ребята из университета, друзья… Мы бы созванивались… Чонгук повышает голос, чтобы Тэхён его слышал, так как сам он уже очень хочет вымыть руки и, если честно, по быстрому снять собственное напряжение. Тэхёна беспокоить и вгонять в краску подобными просьбами пока не хочет. Слишком, как ему кажется, много всего для одного вечера. У них впереди ещё вся жизнь на изучение границ и потребностей друг друга.               Тэхён ошарашивает его, хватая за руку почти перед самой дверью в ванную комнату, заставляя развернуться к себе. Тут же почти прыгает на мужчину, жадно впиваясь губами в его требовательным, нервным поцелуем и уж совсем неожиданно для Чонгука распускает до этого несмелые руки, пытаясь залезть мужчине в штаны. Как-то так получилось, что он не смог сдержаться. Не мог просто сидеть на том большом диване, разглядывая чёртовы буквы с чужим женским именем и накручивая себя насчёт отеля, командировки и того, что он так и не решился на переезд, а значит… Значит, что? Господин Чон может считать себя свободным, раз всё ещё спит один в кровати или хотя бы не живёт с ним бок о бок? Пока Тэхён не способен дать ему элементарной ласки, которую тот сам легко ему предоставляет, не решит ли мужчина, что с него хватит ожидания? — Тэхён… Тэ, — Чонгук пытается остановить беспорядочные поцелуи и дрожащие руки, спешно пытающиеся стянуть с него штаны, — перестань… Он аккуратно берёт его за предплечья, останавливая и отстраняясь. — Что ты делаешь? В темноте коридора слабо видно, но всё же хорошо различим страх и волнение Тэхёна. Его неуверенность, казалось бы, во всём на свете и самое большее в себе. — Я хочу, чтобы и тебе было хорошо. Это не честно, оставлять тебя одного и… Он выпутывается из чужих рук, пытаясь прильнуть ближе и продолжить начатое. Жмётся сильнее, неумело тычась поцелуями в крепкую шею и всё же ныряя руками в чужое бельё и обхватывая член господина Чона. Того от неожиданности выгибает дугой возле стены и он зажмуривает глаза на несколько секунд, давая себе немного воли. Дыхание мужчины тяжелеет, пока он кусает губы, пытаясь не потерять контроль над собой. Он слишком долго мечтал об этом и сейчас ощущать руки Тэхёна на себе кажется чем-то запредельно, просто возмутительно стимулирующим. — Не нужно делать это только из-за… — слова обрывками срываются с губ. — Боже, Тэхён… Не делай этого просто от того, что надумал себе что-то я… ах… — Тэхён, умеющий обращаться пока только с собственным членом, очень быстро пытается учиться делать это с членом мужчины. Бесконечно боясь сделать что-то не так и не до конца осознавая, что он правда это делает. С ним. — Тэ… ты ещё можешь… Он пытается сказать: «Остановиться». Но слова так и застревают где-то в горле. Чонгук откидывает голову на стену, ловя ртом воздух. Подобная дерзость мальчишки настолько неожиданна и так желанна, что за это хочется и наказать и поблагодарить. И всё это выглядело бы очень похоже. Он уже давно жаждет обладать им, но понимает, что сейчас тот совершенно не готов. Как бы ни храбрился. Тэхён не отвечает и не прекращает попыток сделать Чонгуку приятно и довести до оргазма. Самостоятельно. Не хочет, чтобы мужчина сам себя удовлетворял в ванной комнате. — Остановись, — Чонгук делает свой выбор и решает ему помочь, выпутывая руки из своих штанов и меняя их местами. Теперь уже Тэхёна, развернув животом, прижимают к стене. Тот неистово дрожит под тяжестью чужого тела, но не дёргается и не пытается уйти. Лишь упирается ладонями в прохладную бетонную стену, оттопыривая попу, хоть и без понятия к чему готовиться. — Умница, — Чонгук оставляет беглый поцелуй у щеки возле уха. — Такой хороший и послушный мальчик. Он сплевывает на свою ладонь, размазывая слюну по колом стоящему члену и одним быстрым движением сдергивает с Тэхёна шорты, почти пуская слюни на аппетитную попу. — Сожми бёдра, воробушек, — горячий шёпот опаляет ухо Тэхёна и тот повинуется, кусая губы и догадываясь, что сделает Чонгук. — Вот так…мой хороший… Мужчина тяжело выдыхает, вклиниваясь твердым, горячим членом между сведённых, трясущихся от вновь переполняющего возбуждения ног и начинает быстрые, рваные движения. Ладонями разводит мягкие, чуть напряжённые ягодицы, не спуская горящего взгляда с девственного входа, продолжая вбиваться ниже, но намного быстрее. Мысленно он уже владеет Тэхёном. Пару минут спустя не выдерживает и окольцовывает талию Тэхёна, вжимаясь грудью в его спину. — Мой прекрасный, самый любимый мальчик… Шепчет бесконечные признания, пока, наконец, несколько фрикций спустя не изливается, осознанно пачкая горячей, вязкой спермой мокрые ягодицы Тэхёна и совершенно развратно, удовлетворённо размазывая её головкой члена по коже. — Я в тебя так бесконечно сильно влюблён, воробушек… — едва успокоив тяжёлое дыхание, шепчет над макушкой парня. Тэхён, еле стоя на ногах от излишней стимуляции и всего произошедшего за один короткий вечер, разворачивается к Чонгуку, почти падая на крепкую грудь. Его, конечно же ловят, аккуратно прижимая к себе. — Я в вас тоже, господин Чон… На следующий день он поднимается ни свет ни заря вместе с Чонгуком и настаивает на том, чтобы тот помог ему перевезти вещи. Господина Чона уговаривать в любом случае бы не пришлось. Он ради этого мероприятия сначала переносит свой вылет на несколько часов, а чуть позже и на сутки. Будучи неготовым оставлять Тэхёна так скоро одного в своей квартире и желая наградить его за такой ожидаемый мужчиной переезд. Чему Тэхён несказанно радуется. А уже после радуется сам господин Чон, когда после нескольких дней командировки совершенно счастливый спешит домой, где на него тут же прыгает с объятиями один маленький, заждавшийся воробушек.