national anthem.

      У всех в жизни случаются переломные моменты.       У Антуанетты их было всего четыре. Первый раз, когда она впервые положила таблетку экстази на язык и запила дорогим шампанским, решив, что размазанная тушь под её печальными глазами выглядела эстетично, второй раз, когда почти умерла, очнулась с невероятной головной болью и, увидев мать с серым, могильным лицом, раз и навсегда решила, что больше никогда не примет ни капли запрещенного вещества, третий, когда спустя два года после передоза она поступила в престижный университет и наконец смогла ощутить плоды трудной работы над собой, и четвертый, когда почти три года назад она в первый раз положила глаз на грубоватого мужчину в чёрном костюме и, как оказалось, с руками, запачканными кровью.       В обычный вечер пятницы, точнее, даже ночь, Антуанетта направилась в офис Альфреда. Мужчина задерживался на работе. Она представила Соломонса, склонившегося над документами в синем свете ноутбука, пытающего разглядеть буквы, написанные мелким шрифтом, потому что он задумался и забыл, что в кабинете включаются лампы. От такой картины на девушку накатывала печаль, поэтому она, долго не думая, оделась и поспешила в Камден-таун, планируя субботу и воскресенье продержать Алфи в квартире рядом с ней и подальше от контрактов или чем он там ещё занимался, Анетта не вникала, да и Алфи не показывал, хотя она могла помочь. Мужчина принимал помощь только в качестве моральной поддержки, поцелуев и объятий. Обычно Антуанетта сидела на диванчике недалеко от стола и читала книжку или сидела в телефоне, изредка поглядывая на Соломонса исподтишка.       В здание было мрачно и страшно. В окнах не горел свет, на ресепшене не было ни души. Горели редкие лампочки, делая коридор пугающим, а холод, исходящий от кондиционера, не помогал ситуации. Она вызвала лифт и поднялась на верхний этаж. Там было ещё темнее, и Анетте уже захотелось убраться подальше, но она знала, что Альфред сидел в своем кабинете на другом конце коридора. Ей лишь нужно было дойти. Девушка открыла дверь. На столе горел ноутбук, но за столом никого не было. Свет, как всегда, отключен. — Альфред? — тишина.       Анетта пожала плечами и вошла в кабинет, решив подождать мужчину внутри. Она посидела недолго на диване, оглядываясь и вздыхая. Это странно попахивало. Девушка звонила Алфи полчаса назад, он сказал, что просидит в кабинете до полуночи. Она не сказала, что приедет, решила сделать сюрприз, поэтому через пять минут ожидания, Антуанетта спряталась в ванной комнате. Она собиралась его испугать, хотя бы попытаться. Тяжелые шаги, хлопок двери, бормотание. Анетта приоткрыла дверь, собираясь выскочить, но быстро себя остановила. За Альфредом зашли трое мужчин, руки одного из которых были связаны. Девушка нахмурилась. Выглядело это подозрительно. Альфред встал за свой стол, положив руки на поверхность, а позже он слегка нагнулся и недовольно, даже угрожающе посмотрел на связанного. Анетта не дышала. Ей было ужасно любопытно. Алфи кивнул своим охранникам, те сделали два шага назад. Мужчина горько усмехнулся. Неприятный холодок прошелся по спине. — Сеньор Москателли, — начал Альфред спокойным голосом, — расскажете, что вы делали в Белгравии несколько дней подряд? — Я там живу, — незнакомец глухо рассмеялся. — Как неожиданно, я думал, вы обитаете в Харинги. — Лука Чангретта шлёт привет. — Незнакомец кивнул. — Он начал свою вендетту. Шелби уже пострадал, вы — следующий, то есть, ваша семья. Знаете, у вас очень красивая donna amata, я видел, — ноздри Альфреда расширились, итальянец уловил в воздухе уязвимость и зло улыбнулся, — будет жаль хоронить её, не так ли, ebreo errante? — Я тоже пошлю ему весточку, — Алфи выпрямился, в его взгляде искрились молнии, его гнев был тихим, но жутким, — твоё тело.       Антуанетта замерла на месте, цепляясь за ручку двери. Она не издавала ни звука. Альфред резко обошёл стол и подошел к незнакомцу со спины. Мужские руки на челюсти. Хруст. Незнакомец безжизненно упал на пол с грохотом. Анетта издала немой стон и заткнула рот рукой. Глаза распахнулись. Он умер. Умер. Алфи убил человека своими собственными руками. — Вынесите труп через черный выход, я сотру записи с камер, отошлите голову Чангретте, вот он обрадуется.       Мужчины схватили труп и вышли из кабинета. Альфред как ни в чем не бывало прошел к своему креслу. Так хладнокровно, словно робот. Он убил человека. Антуанетта затряслась и медленно отпустила ручку, дабы не шуметь. Она не знала, что делать, как ей выбраться из этой ситуации. Девушка стала свидетелем жестокого убийства, убийцей был мужчина, которого она безумно любила. Надежды спрыгнули со скалы и, ожидая погружения в морскую воду, нагретую солнцем, разбились о лёд. Алфи, её Алфи убил человека так просто, будто это был не первый раз. Анетта прозрела. Конечно, точно, это был не первый раз. Альфред делал это раньше. Она влюбилась в чудовище, но этот был прекрасен снаружи, и, как оказалось, не так добродушен внутри.       По щекам потекли слезы. Анетта судорожно стала их вытирать. Они пугали своей реальностью. Если были реальны слёзы, то была реальна и причина, по которой они появились. Шок спал, на замену пришел дикий ужас. Она стала свидетелем убийства, а таких людей обычно убирали. Если Альфред обнаружит её, ему придётся избавиться и от неё. Алфи мог убить её? Бесчувственное, расслабленное лицо, стеклянные глаза, резкость движения. Чаша весов склонилась в сторону положительного ответа. Анетта боялась до боли. Шаг, ещё один. Ей надо было сесть. Голова кружилась каруселью. Девушка столкнулась спиной с ледяной плиткой. Звон. Она задела вешалку для полотенца головой. Анетта встала в ступор. Топот. Дверь распахнулась. Альфред включил свет. Круглые голубые глаза девушки столкнулись с взволнованными посеревшими глазами мужчины. — Антуанетта, — на одном дыхании произнес Соломонс.       Он сделал шаг. Девушка прижалась ближе к стене и съёжилась от переполняющего страха. Соломонс выдохнул через нос, осознавая какую ошибку совершил. Он впервые за долгое время был напуган. Неприятное чувство. — Ты всё видела, — утверждение. — Я могу всё объяснить. — Не стоит, — еле вымолвила Анетта. — Голубка, пожалуйста, — ласковый шёпот.       Отвлекающий маневр. Альфред сделал ещё один шаг. Страх накрыл девушку новой волной. Мужчина надвигался на неё. Ладно, спокойно, Антуанетта Арчер не была дамой в беде, она могла разобраться. — Не подходи ко мне, ты меня пугаешь, — выкрутилась.       Альфред поднял руки. Оружия нет. Но ему ведь и не нужно было. Мужчина убивал голыми руками. — Я не причиню тебе вред, Анетта. — Как ты не причинил вред тому парню? — Антуанетта вскинула брови. Она начинала паниковать и злиться. Её идеальный план так жестоко испортили, ну, а ещё её могли убить. — Что такого сделал человек, что ты лишил его жизни, а? Что? — Он угрожал мне. — Угрожал?! — она воскликнула. — То есть просто произнёс слова, которые тебе не понравились? Серьёзно? — Да, — Алфи сцепил руки и виновато склонил голову. — Что он такого сказал, что ты решил свернуть ему шею? Что, Альфред?!       Соломонс снова вздохнул и посмотрела на девушку исподтишка, раздумывая над тем, стоит ли ей говорить правду. Антуанетта и так была напугана. но вранье сейчас бы лишь ухудшило ситуацию. Он выбрал меньшее из двух зол. — Он угрожал тебе, Анетта. Он пообещал, что убьёт тебя. За тобой не просто так ходит Самуил. — Тот человек ничего не сделал. — Не успел, потому что… — Ты безжалостно убил его, Альфред! — перебила оправдания девушка. — Анетта, голубка, давай успокоимся и... — Je suis calme! — воскликнула девушка. Французский и повышенный тон. Ситуация выглядела очень плохо. — Я не хочу слышать никаких оправданий. С меня хватит. — Антуанетта уверенно задрала подбородок, хотя сердце отбивало бешеный ритм. — Дай мне уйти. — Послушай меня. — Дай. Мне. Уйти.       Неохотно Альфред всё же отошел от двери. Анетта подозрительным взглядом окинула мужчину и аккуратно, не смея сводить глаз с Алфи, направилась вон из ванной. Стоило ей оказаться в кабинете, как она ускорила шаг. Дверь была совсем рядом. Несколько секунд, и Альфред взял её за пальцы. Анетта резко обернулась, столкнувшись с растерянным, провинившимся лицом. — Анетта, подожди, — она почти не узнала голос мужчины. Такой же бархатный, но мягкий, умоляющий. Было слишком поздно. — Не трогай меня! — Антуанетты злобно сверкнула глазами и вырвала руку из крепкой хватки. — Если ты или твои люди подойдут ко мне ближе, чем на двести метров, я пойду в полицию, понятно? — Анетта, пожалуйста, давай поговорим? Я всё могу объяснить. — Голос мужчины стал грубее. Он злился. Привыкший к послушанию со стороны подчиненных, Альфред мог сделать что угодно, в том числе заставить её слушать. Анетте нужно было уходить прямо сейчас. Он снова попытался взять её за руку, но девушка увернулась. — Анетта, я люблю тебя.       Девушка сорвала с шеи подвеску с буквой, ломая замок, и кинула в мужчину. Шею жгло. — Я больше никогда не хочу тебя видеть!       Антуанетта стремительно вылетела из кабинета, оставив Альфреда одного в темноте, где и было его заслуженное место. К черту лифт, ей хотелось быстрее покинуть проклятое здание. Грудь часто вздымалась. Она пыталась надышаться, пока, стуча каблуками, бежала к выходу. Как назло, ей казалось, что время замедлилось, а расстояния казались непреодолимыми. Пот блестел у корней волос, пока концы метались где-то позади. Адреналин бурлил в крови. Одежда прилипала к телу, которое стало медленно переваривать страх. Распахнутые двери. Свежий воздух. Легче не становилось. Она судорожно искала глазами машину Ашера. — Поехали! — Куда? — Неважно, — садясь на заднее сидение, Анетта повернула голову и оглядела кирпичное здание в последний раз. — Вы в порядке, мисс Арчер? — спросил Ашер, заметив встревоженное лицо девушки в зеркале заднего вида. — Нет. — Мне стоит позвонить вашему отцу или матери? — Нет, спасибо, — пробормотала Анетта, отворачиваясь к окну.       Больше охранник ничего не сказал. Машина двинулась в путь. Она откинулась на спинку кресла. Слезы нашли путь наружу, скатываясь по красным щекам. Темнота, что сейчас скрывала ручьи, всё время присутствовала в душе Альфреда. Она ощущала это, но игнорировала, была ослеплена красивой сказкой, в которую он окунал её каждый день. Идеальных людей не бывает, но Алфи подходил ей, как малиновый рассвет подходит траве, покрытой росой. Теперь же она стояла под серыми тучами без зонтика, дрожа от холодных капель. Реальность разбила куб, в котором она жила, вдребезги. Анетта осталась наедине с осколками, пронзившими кожу, заставляющими истекать кровью. Ей нужно было отвлечься. Нужно было избавиться от животного страха, разочарования и боли. Без волшебных таблеток, уносящих в радужные дали, но после выплевывающие в реальность в ещё большем раздрае. Анетта сжала подол юбки. Она вряд ли сможет забыть, забыть монстра, занявшего разум и тело Альфреда на фатальную секунду.       Они полчаса ездили по центру города. Два раза проехали Тауэрский мост, три раза видели парламент. А потом голос перестал дрожать, и Анетта наконец назвала конкретный адрес. Ашер лишь кивнул.       Девушка совсем забыла про приличия или манеры и постучала в дверь. Она открылась через минуту. Брови Одри полезли на лоб от вида размазанной по лицу туши и красных глаз. — Анетта? — неверяще произнесла подруга, будто пыталась понять, был ли это сон. — Что случилось? — Эм, у тебя есть отвертка для браслета Картье? — девушка подняла руку, браслет пал ниже, слабо поблескивая на свету. — Проходи.       В квартире было просторно и уютно. Одри усадила подругу на диван в гостиной и заварила чай, принесла ватные диски и мицеллярную воду, что вызвало у Анетты улыбку, после которой она всё равно заплакала то ли от милоты поступка, то ли от того, что тело наконец-то почувствовало себя в безопасности. Она сняла туфли, жгучий браслет и поджала ноги. Одри села рядом и, взяв кружку, поглядывала на Анетту исподтишка. Антуанетта же переваривала свои эмоции и мысли. Только сегодня утром она была счастлива и радостно выбирала дизайнера для ремонта их дома, а сейчас всё сломалось, превратилось в пыль. Жестокое лето. Анетта ловила ноты боли пальчиками и упивалась ими снова и снова, давая себе тонуть в море сожалений, пока чай дымился на столе, ожидая облегчающего прилива. — Прости, что ворвалась без предупреждения. Не могла поехать домой, не хочу, чтобы родители видели это, — она показала на заплаканное лицо, — возможно, стоит съехать, — пробормотала девушка уже для себя. — Ничего, я вижу, что-то произошло. Я рядом, если надо, — Одри слабо улыбнулась. — Можешь рассказать, а если не хочешь, попьем чай в тишине и ляжем спать.       Антуанетта подняла голову и посмотрела на девушку. — Я ушла от Альфреда. — Что случилось? — Одри нахмурилась. — Он совершил очень плохой поступок, на который я не могу закрыть глаза. — Он сделал что-то, чего ты не хотела? — девушка всполошилась, выпрямляя спину, готовая атаковать. — Нет, он не пытался сделать что-то со мной, но да, я бы не хотела, чтобы он занимался такими вещами. — Не понимаю. — Я не могу сказать тебе, что именно он сделал, но это опасно и противозаконно. И невероятно глупо! — Ага. — Подруга медленно кивнула, делая вид, что имела хотя бы малейшее представление о том, что говорила Анетта. — Все люди делают плохие вещи, помнишь меня в школе? Я была той еще стервой, — Одри усмехнулась и покачала головой. — Но это не тоже самое, ты не нарушала закон. И давно изменилась. — Не так уж. Я не верила, что достойна любви, времени и хорошего отношения к себе, отгородилась от всего мира. Мой муж увидел в темноте что-то, во что можно было влюбиться, помог мне увидеть, что мои убеждения — неправда. Он не спасал меня, он просто был рядом. — Анетта не знала, как ответить. — Ты говорила, он относится к тебе, цитирую, «чудесно, когда он рядом, мне кажется, я могу сделать всё на свете». Что-то изменилось? — Нет. — Анетта мотнула головой и тут же пожалела. Голова раскалывалась. — Дело не в том, как он ко мне относится, а чем он занимается. Он должен перестать делать то, что делает. Но я боюсь, что даже если он перевернет эту страницу жизни, в нем останутся плохие привычки, и это разобьет мне сердце ещё больше. Я боюсь, что никогда больше не смогу доверится ему, а какие отношения могут быть без доверия?       «А еще я боюсь его», — подумала Анетта про себя. — Я не могу тебе ничего посоветовать, это твоя жизнь, тебе решать, как поступать. Но я все-таки скажу кое-что. Не ставь крест, не разобравшись. Я не говорю тебя вернуться к нему, потому что он может измениться или ещё что-то, это случается крайне редко. Просто по своему опыту я знаю, у поступков всегда есть причина: страх, любовь, ревность, травмы. Может есть вероятность, стремящаяся к нулю, того, что он думает, что не может существовать иначе.       Той ночью Антуанетта так и не заснула.       Наутро она поблагодарила Одри и вернулась домой. Благо, родителей дома не было. Девушка приняла душ, надеясь смыть с себя усталость и остатки вчерашней ночи, но не помогло. Анетта легла в кровать и закрылась от мира одеялом. Отсутствие сил вырубило её моментально. Она даже не успела подумать об Альфреде, и это было даже хорошо. Ей нужно было спокойствие, хотя бы парочку часов сна.

౨ৎ

— Анетта, Анетта! Вставай! Время ужина. — Девушка нервно вскочила и откинула одеяло, потрясенная громкими возгласами, голова ещё болела. Она возмущенно посмотрела на источник звука. — Господи Боже. Что с тобой? — мама шокировано похлопала ресницами.       Антуанетта вздохнула и склонила голову вбок, щурясь. — Спасибо, мама, — саркастично пробурчала она, — я просто не накрашена. — Ты опухла! — возмутилась Девон. — Ты плакала. Детка, что произошло?       Началось. Антуанетта уже успела забыть про самый сложный этап любого разрыва отношений — вопросы матери. Девон выворачивала все события и эмоции дочери наизнанку, чтобы убедиться, что та не собиралась снова натворить глупостей. — Ничего? — прозвучало неубедительно. — Это твой молодой человек? — По-твоему я могу плакать только из-за какого-то парня? — Нет, конечно, но ты бы не стала расстраиваться из-за работы. На прошлой неделе ты заявила, уверяла меня, что чувствуешь, что скоро что-то найдешь. Я доверяю твоим словам, ты довольно часто оказываешься права. — Ладно. — Ну, так, что произошло? Вы поссорились? Расстались? — Да, наверное, не знаю… — Анетта уже ни в чем не была уверена. — Я не хочу об этом говорить. — Хорошо, только ответь мне на два вопроса. И я отстану. — Слушаю. — Сделал ли он что-то, на что ты не давала согласие? — Нет, не делал. — Мать облегченно кивнула. — И второй. Мне стоит назначить встречу с доктором Вильямс? — её психотерапевт. — Нет, я сама сделаю это, если понадобиться, мне просто нужно немного поваляться в кровати. — Девон, такая серьёзная, всё равно тревожилась, мечась глазами по лицу дочери. Анетта легонько улыбнулась и, найдя руку матери на одеяле, сжала её. — Я буду в порядке, мама. — Хорошо, хорошо, — мать наконец-то улыбнулась и встала с кровати, поправляя юбку. — Принести тебе ужин? — Я умоюсь и спущусь. Не говори ничего папе, пожалуйста, не хочу его волновать перед конференцией. — Ладно. Будем ждать в столовой.       Девон покинула комнату. Вероятно, ужин с родителями немного поднимет ей настроение. Мать расскажет новую сплетню, а папа по ходу истории будет вставлять остроумные фразы, которые заставят маму возмущаться, а Анетту смеяться. В конце концов Девон тоже рассмеётся и станет ругать Остина за его «вредный» язык.       Сон не шёл. Беззвездная полночь. Воздух наполнился сожалениями и сомнениями. Подоконник. Объятия с подушкой. Потные ладони. Искусанные губы. Высохшие слезы. Голубые глаза, в которых бушевали нескончаемые штормы. Чувства боролись с доводами рассудка, разрывая девушку на две части. Антуанетта любила его, и сердце готово было простить ему все грехи, ему необходимо было лишь исповедаться и поклясться, что он больше никогда не сотворит ничего подобного. Разум напоминал об опасности продолжения отношений. Ты можешь быть следующей. Одно неверное слово, одно действие. Он уже за гранью, что ещё сможет остановить его? А что, если есть разумное объяснение? А что, если она всё неправильно поняла? А что, если ему пришлось сделать это? А что? А что? А что? «Ничего не может оправдать насилие», — повторяла она раз за разом. Анетта оказалась на развилке, которая больше напоминала тупик. Только в одном девушка была уверена: она не собиралась докладывать о Алфи и трупе, которому не сносить головы, не только, потому что это могло иметь свои последствия, а, потому что частичка её еще верила в то, что Альфред не стал бы лишать жизни человека ради прихоти. Вероятно, это было глупо, но эта крохотная слепая вера была непоколебима, неизвестный цветок, выросший среди камней.       Она опустила глаза на дорожку, на которой обычно стоял Алфи, дожидаясь её выхода. Запах темного дерева, его одеколона, её руки на мужской шее, ветер в волосах, пальцы на щеках, борода, щекочущая при поцелуе, её ухмылка, его очарованный взгляд. Антуанетта захотела вскочить, одеться, покинуть дом, забежать в квартиру Альфреда, обнять его, прижаться к груди, закрыть глаза, ощутить тёплые руки на своей спине и рассказать про страшный кошмар, который ей приснился. Она бы предпочла ничего не знать, предпочла бы жить в блаженном неведении. Антуанетта желала быть с ним.

౨ৎ

      В дверь постучали. Антуанетта остановила сериал, который смотрела последние два дня, и посмотрела на проем, в котором показалась светлая голова брата. Они давно не разговаривали с той самой ссоры, после которой её успокаивал Альфред… Альфред. К нему вели все пути её разума, за что Анетта не переставала ругать и свой мозг, и мужчину. Он проник под кожу, в голову, в сердце. «Паразит», — фыркнула про себя Анетта. — Можно? — мягко пробормотал брат. — Что ты здесь делаешь? — ядовито пробурчала девушка. — Пришел посмотреть, как мне воздается по заслугам? Ты был прав насчет него, можешь радоваться. — Я пришёл просить прощения. — Интересно, — Анетта изумленно вскинула брови, — присаживайтесь. Внимательно слушаю вас, мистер Арчер.       Август сел на кровать и, сложив руки в замок, виновато посмотрел на сестру. Анетта скрестила руки на груди, выжидая. — Мне очень жаль, что я накричал на тебя. Я устал и был расстроен из-за работы, к сожалению, так получилось, и я выместил это на тебе. Я наговорил ужасные, непростительные, а главное, ложные вещи. И я прошу прощения. Прости меня, моя любимая сестренка. — Я — твоя единственная сестра. — Пожалуйста, Анетта? Прости? — Ладно.       Август широко улыбнулся и накинулся на сестру с объятиями. Она засмеялась. Наконец-то. А затем она растрепала идеальные светлые мужские волны. Анетта потянула брата вниз, собираясь помять и костюм в отместку. Август вырвался и плюхнулся на подушки. — Что между вами случилось? — спустя какое-то время, собравшись силами, спросил он и глянул на девушку. Она перестала улыбаться. — Я увидела то, что не должна была. — Узнала про грязные дела? — Это ты мне хотел сказать? — ну, конечно, она могла догадаться раньше, — ты знал, чем он занимается? — До меня доходили слухи. — Что он делает? — У него несколько разных компаний, владеет сетью ювелирных магазинов, клубом, парочкой ресторанов… — Я не об этом, Август. Это я могу прочитать в Интернете. — Оружие. — Вырвалось у него. — Кража и продажа. Насколько я знаю, это самый прибыльный из его нелегальных бизнесов, да всех бизнесов. Начинал в банде, через несколько лет создал свою, сколотил состояние и стал отмывать деньги через другие предприятия, расширился. — Прости, — она опустила плечи, — я должна была послушать тебя. — Возможно, — Август пожал плечами, — но случилось так, как случилось.       Молчание. Ей хотелось выговориться. Да, у них с братом были разные мнения на многие темы, но он никогда не врал ей, всё выдавал без прикрас, напрямую. — Я люблю его, — Анетта опасливо посмотрела на брата, тот нахмурился, — знаю-знаю, это глупо, я не должна с ним общаться. — После нашего уговора я начал следить за тобой, точнее, нанятые мною люди начали. — Что у вас всех за странная тенденция шпионить за мной? — возмутилась девушка. — Суть не в этом, дай мне договорить, пожалуйста. — Антуанетта закатила глаза. — Продолжаю. Я беспокоился, что он будет неуважительно обращаться с тобой из-за своего вспыльчивого нрава, но я оказался не прав. Подарки, романтичная поездка в Италию, ужины в ресторанах, забота, дом, да мама проговорилась, не сердись, и он улыбался, — брат недоверчиво мотнул головой, Анетта усмехнулась, — не смейся, никогда не видел его с улыбкой на лице. Это странное зрелище, даже жуткое.       Анетта громко рассмеялась. — Перестань.       Август лег на бок и положил руки под круглую щеку. Так он делал в детстве. Август строил форт в гостиной, украшал подушками, фонариками, игрушками и приглашал внутрь сестру. Это было одно из первых её воспоминаний. — Соломонс творит опасные вещи, — Август продолжил свою мысль, — я уверен, я не знаю всех. Но тебя он обожает. — Я не знаю, что мне делать. — Тебе и не нужно ничего делать. Вселенная подскажет лучший путь, доверься ей. Твои слова. — Бьешь меня моим же приемом. Нечестно. — Я уверен, — Август взял её за руку, — у тебя всё будет хорошо с ним или без него.

౨ৎ

      Она просидела целую неделю, не выходя из дома. Душ, кухня, кровать, ноутбук и всё по новой. Страдальческие выходные превратились в отпуск отрицания и иллюзий. Вечером пятницы Одри всё же удалось вытащить её на вечеринку. «Это своеобразная терапия, поверь мне, тебе это поможет, повеселишься», — сказала подруга по телефону. Возможно, было бы неплохо потанцевать и выплеснуть эмоции, подпевать хитам. Но Анетта пообещала себе, что не прикоснётся к алкоголю. Ей не нужно было искушений. Под алкоголем она могла сделать, что угодно, купить белый порошок или позвонить Альфреду.       Два прекрасных часа без раздирающих мыслей. Музыка, безалкогольные коктейли, приятная компания. Уверенность полила по её венам. Все было не так уж и плохо. Анетта справлялась. А потом на танцполе её выловил Ашер. Ничего не длилось вечно в бренном мире. — Мисс Арчер? — лицо его было взволнованным, глаза бегали, руки не могли найти себе место. — Что случилось, Ашер? — она нахмурилась. — Мне нужно, чтобы вы поехали со мной. — Что? Зачем? Что произошло? Что-то с папой? — Нет, мисс. — Он запинался. — Мистер Соломонс держит в заложниках мою мать, он хочет, чтобы я привёз вас. — Что?! — Она подавилась воздухом. На что ещё он был готов пойти? — Пойдем!       Антуанетта никогда так быстро в жизни никуда не ехала. По пути она написала Одри, извиняясь за чрезвычайную ситуацию. Она была в Камден-тауне через пятнадцать минут. Девушка похлопала Ашера по плечу. — Сиди здесь. Я разберусь. Всё будет в порядке. Он ничего не сделает, — в последнем она не была уверена.       Девушка вышла из машины, делая серьёзное лицо. Она переговорщик, а не влюбленная. Надо было как-то вбить это себе в голову. Нужно было продержаться.       Анетта всё ещё боялась Соломонса. Затуманенный гневом взгляд вселял ужас и заставлял мурашки бегать по спине вновь и вновь. Ощущение холодной плитки на коже не оставляло. Хруст шеи незнакомца. Ночной кошмар наяву. Но Альфред сказал, что любит её, она ощущала теплоту рядом с ним, но теперь сомневалась во всем: в каждом слове и касании. Сказал ли он это, чтобы её удержать или потому что имел к ней искренние сильные чувства? Вопросы не оставляли её в покое. Антуанетта ходила по комнате, переживая всё с их первого разговора заново. Она обязана была проверить, хотела дать последний шанс их отношениям. Анетта надеялась, что какая-то мелкая деталь в его поведении раскроет завесу тайн Альфреда, даст каплю надежды. И девушку пугало то, что она прекрасно осознавала то, что её любимый мужчина оказался хладнокровным убийцей, и всё равно хотела остаться вместе с ним. Несмотря на свои грехи, он был необыкновенным партнером, таким подходящим для неё. Яркое солнце всегда идет в комплекте с серыми тучами.       Она зашла в здание, поднялась на лифте, прошла коридор и открыла дверь.       Анетта или была глупой, или сумасшедшей, или всё сразу.       Девушка зашла в кабинет, стуча каблуками, прошла к середине, и остановилась, недовольно кладя руки на грудь. Альфред поднял голову, его взгляд проскользил от её ног до макушки. Мужчина сглотнул ком в горле. Она самодовольно фыркнула, знала, что выглядела шикарно, а ещё была рада, что Соломонс тоже скучал. — Я здесь, отпусти мать Ашера, — приказным тоном сказала Анетта. — Её никто и не держал. — Алфи пожал плечами, вот актеришка. — Самуил просто мило распивает с ней чай. — Пускай уйдет. — После разговора. — Сейчас. И пускай миссис Клауд позвонит сыну. Давай. — Девушка склонила голову вбок. — Ты же хочешь, чтобы я осталась. — Она сама была не прочь провести с ним чуточку времени. План по переговорам рушился на глазах.       Мужчина недовольно фыркнул, но все же достал телефон и сделал, что попросили, а затем показал ей экран. Антуанетта кивнула. — Не обязательно похищать людей, знаешь? — Ты не брала трубку. — Я была не готова к переговорам. — А теперь? — Я готова послушать тебя. — Я не хотел, чтобы ты узнала так. Я не собирался тебя пугать. Я прошу прощения. — Ты шутишь? — она раскрыла рот в шоке. — Ты не только испугал меня до чертиков, но и потерял моё доверие, Альфред. — Я говорил, что я — не хороший человек, любовь моя. — Анетту покоробило от нового прозвища, она не знала, как на это реагировать. — Да, ты всё предусмотрел, но это не меняет того, что ты делаешь и делал. О таком я даже догадываться не могла. Долго ты собирался молчать об этом? — Я бы рассказал тебе после переезда или свадьбы. — Когда я была бы уязвимее и влюблённее. Умно. — Нет, когда бы ты узнала меня полностью. Да, голубка, я делаю плохие вещи, не из-за желания, а по необходимости; — Анетта закатила глаза, — я никогда не позволял себе относиться к тебе неподобающе или пренебрежительно. Я бы ни за что в жизни не причинил бы тебе вред. И никогда не причиню. — Ты красиво говоришь, Альфред, — нарочито сладко произнесла девушка, — но будешь ли ты так говорить, когда я выведу тебя из себя? Останешься ли ты таким же заботливым, или я окажусь на месте того парня? — Я бы никогда не поднял руку на женщину, пожалуйста, поверь мне. — А-а-а-а, — она недовольно простонала, — это бесполезно, ты не поймешь, какого это глубоко внутри, несмотря на всю любовь, бояться своего партнера, который выше и сильнее, который в порыве злости может сломать тебе шею. Я боюсь тебя, Алфи, и это не проходит, как бы я не старалась прогнать этот ужас. — Голубые глаза мужчины расширились. — Я не могу. Это постоянно всплывает перед моими глазами. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? — Он придвинулся, Анетта сделала шаг назад. — Я сделаю всё, чтобы ты вернулась, Анетта. Просто скажи. — Мне нужны гарантии. Я не хочу бояться твоих врагов или друзей, как вы там себя называете, я не знаю, и тебя. Ты закроешь все свои нелегальные предприятия, навсегда перестанешь заниматься тёмными делишками, а чтобы мы были на равных по силе, ты напишешь признание. Ах да, еще маленькое пожелание, никаких чертовых убийств! — Признание? — он не сказал «нет». — Что ты убил того человека из кабинета, отдашь оригинал мне и документы, подтверждения закрытия грязных компаний, я буду хранить их в целости и сохранности, не переживай. Если ты в наших дальнейших отношениях будешь угрожать мне, поднимешь руку и так далее, я обнародую все бумажки. Не беспокойся, я не собираюсь этим злоупотреблять при ссорах. — Повторяю, я бы не стал причинять тебе вред. Но я понимаю, ты хочешь обезопасить себя… — Да, но не только себя, Альфред, я не хочу, чтобы ты занимался чем-то опасным. Чёрный мне, конечно, идет, но я хочу надевать его по желанию, а не по необходимости. Так же я не хочу, чтобы твои грязные делишки ставили под угрозу нашу потенциальную семью, понимаешь? Я не буду просыпаться по ночам, боясь, что тебя, меня или наших детей убьют. И ты сделаешь всё вышеперечисленное ради нашего, моего спокойствия, если хочешь быть со мной. — Алфи замер и опустил глаза, о чем-то раздумывая. Конечно, Анетта не ожидала, что мужчина сразу согласится, но надежда умирала последней. — Ты всегда можешь отказаться, и мы просто разойдемся своими путями. — И ты будешь молчать о том, что знаешь? — В память о прекрасных последних неделях, мне понравилось. Тебе решать, что будет дальше. — Я не могу решать один за нас двоих. — О, за меня решать не надо. Я уже приняла решение. Соглашаешься — я остаюсь, нет — я ухожу. — Мне нужно время, я не могу закрыть всё прямо сейчас. — Вот это было быстро. А может, это был лишь обман? — Я дам тебе время. — Тело сделало шаг вперед. Опасная ситуация. У неё была ломка, ломка по Альфреду. — А теперь верни подвеску. — Анетта вытянула руку. — Она моя по праву, пока что. — О чём ты? — Не говори, что не принес её в надежде снова повесить на мою шею. — Анетта ухмыльнулась. Альфред горько улыбнулся и достал из кармана золотую цепочку. Замок был починен. Она забрала её из рук мужчины, стараясь его не касаться. — Я знаю тебя лучше, чем ты думал, не так ли? Это и браслет я надену обратно, когда увижу документы и признание у себя в руках. Оригиналы. У тебя есть неделя. Если откажешься, пришлю драгоценности тебе в офис. А теперь я с тобой прощаюсь. Мои условия знаешь, как и адрес. — Это всё? — он прищурился. — Да, думай, а я пока побуду свободной девушкой. — Свободной? — возмутился Альфред, вставая со стола. — Это ещё что значит? — Неделя, Альфред. У тебя неделя. — На прощание она помахала ему ручкой и натянула улыбку, скрывая печаль. Она сомневалась во всём: в своем решении, словах, Алфи, своей интуиции.       Антуанетта покинула офис, не спеша. Она придумала решение их дилеммы несколько ночей назад. Бессонница сводила её с ума. Честно говоря, девушка не думала пускать этот ход в действие, но дурацкое желание быть с мужчиной возобладало над ней, и она просто выложила всё на стол. Анетта скучала по Альфреду. Она могла попытаться. Один раз. Последний шанс. Не всё же было потеряно?       Девушка села в машину. — Всё хорошо с мамой? — сразу же спросила Анетта. — Да, да, она позвонила. — Облегчение окрасило лицо мужчины, но капельки пота никуда не исчезли. — Спасибо. — Не стоит. Ты попал в эту ситуацию из-за меня. Прости, Ашер. — Это не вы, а мистер Соломонс, он, видимо, из тех, кто считает, что в любви, как на войне… — Звучит кровожадно, — пробормотала себе под нос Антуанетта, не уверенная, что когда-либо увидит документы в своих руках.