Реквием по шаблонам

— Гэ, ты либо псих, либо извращенец. — Это сильно тебя беспокоит? — Это же мечта! Ты серьëзно не будешь ругаться за все мои выкрутасы? Они тебе нравятся? Всë, гэ. Идëм в ЗАГС, пока ты не опомнился. Сяо Чжань смеëтся и всë-таки притягивает к себе омегу для сладкого и долгого поцелуя, который прерывает входящее сообщение. — Что такое, — спрашивает мужчина, проезжаясь губами по шее читающего мальчика. — Родители Сонджу узнали о его отношениях с Сынëном и хотят провести коррекционное изнасилование. Господин Ван с Тан Лифэном встречаются в доме старшего с самого утра, чтобы спокойно обсудить разворачивающуюся ситуацию и разработать план дальнейших действий. Никто из них, высокопоставленных и успешных альф, полностью уверенных в своëм превосходстве, не потерпит своевольного поведения принадлежащей им омеги. Такое оскорбление бьëт мужчин в самое уязвимое место, по чувству своей власти и вседозволенности, полного контроля и владения. Омег следует держать в ежовых руковицах, не стоит предоставлять им хоть какие-то права, потому что они просто-напросто не умеют ими пользоваться. Ван Ибо, неблагодарный ребëнок, который не подумал о счастье и благополучии отца, пошëл на поводу у альфы с более большим членом или приятным запахом. И как столь извращëнный человек может делать рациональные выводы и контролировать собственное поведение? Несносный ребëнок, что своим действием не только испортил себе жизнь, но и существенно надломил репутацию отца. Не стоило отдавать сына к Сяо Чжаню во время течки. За это время мальчик пристрастился к развратным рукам и более не хочет думать головой. Тан Лифэна он тоже нешуточно оскорбил. Не просто подорвал его альфий авторитет, а буквально унизил, покинув идеального супруга и замечательного любовника. Ударил по самолюбию и должен получить ответ, что в считанные минуты становится делом чести. Обоих объединяет общая цель, вернуть вертехвоста к нормальной жизни ради его же блага. Ибо такой неблагодарный, совершенно не думает о благополучии своей семьи и близких. Какое счастье, что Лифэн по-прежнему согласен на брак с ним. — Я перед вами сильно виноват, — произносит Ван Еву, — не смог воспитать достойную омегу. Не переживайте, я его заберу и сразу же привезу к вам, сможете наказать его так, как посчитаете нужным. На памяти Еву, ему ещë не приходилось так унижаться перед кем-то, сыночек просто обязан ответить за поступок, ставящий его семью в столь унизительное положение, заставляющий отца семейства извиняться и прогибаться под более молодого альфу. Ужасающий позор. Пусть Тан Лифэн накажет его со всей строгостью. Ан Ю с волнением слушает их разговор, вспоминает многочисленные синяки на теле своего мальчика и ей становится страшно от предположения возможных наказаний, которые этот жестокий и бессердечный человек "посчитает нужными". Она родила этого сына, растила своего мальчика, уберегала от ударов и ушибов, заклеивала все углы в доме, лечила во время болезней, заботилась, учила, а теперь должна так просто отдать на растерзание какому-то альфе? Человеку, что так бесчеловечно обошëлся с еë сыном? Вернуть этому несдержанному тирану? Сяо Чжаню ни разу не пришло в голову ударить Ван Ибо, хотя мальчик, в чëм Ан Ю не сомневается, и ему подкидывал не мало поводов для гнева, так как Лифэн посмел поднять руку на еë бесконечно любимого ребëнка?! Матери становится больно от перспективы на будущее для еë любимого и единственного сына, воспитание которого стало сутью еë жизни. Она не может отдать результат своих усердных трудов на растерзание. Для альф Ибо, может быть, просто вещь, но для Ван Ан Ю он равный человек, который тоже испытывает боль и обиду, имеет свои желания и стремления, может сделать свой самостоятельный выбор. Она знает сына намного лучше и понимает, что Ибо не поступил бы так без весомого повода. — Нет! — произносит она, впервые в жизни перебивая собственного мужа. — Не вмешивайся, — тут же ставит еë на место Ван Еву. Женщине хочется стать невидимой, однако страх за сына превосходит страх за своë собственное тело. — Нет, — повторяет Ан Ю. — Я не могу отправить своего сына к человеку, который его избивает. Еву шикает на жену. — Это не твоë дело. — Это мой сын! — Как погляжу, у вас не только сын невоспитанный, — высокомерно тянет Лифэн, откидываясь на спинку дивана. — Полагаю, что мои методы как нельзя лучше ему подходят. — Не смей! — Выведи еë отсюда. Дворецкий слушается приказа, он осторожно берëт женщину за плечо и просит пройти с ним. — Прошу меня простить, — склоняет голову женщина, решив для себя, что знание лучше неведения, она всë равно не сможет ничего сделать. — Я обещаю больше не вмешиваться. Еë муж тяжело вздыхает, но всë же жестом велит дворецкому оставить жену в покое. Она замолкает и чуть сжимается, но больше не произносит ни слова. — Для начала его надо привезти, — говорит Лифэн. — Вряд ли он согласится поехать с вами. — Выкрадем. У Ван Ан Ю начинает кружиться голова. — Боюсь, он нас и близко к себе не подпустит. — Нас не подпустит. — Нет, — шепчет Ибо, качая головой. — Нет. Ему нельзя туда, он не должен это почувствовать. Это ужасно. Это похоже на ад! Он не должен подвергаться такой пытке. Никогда. Нет, нет, НЕТ! Состояние, в котором мальчик это кричит, никак нельзя назвать адекватным. Глаза сильно выпучены, а голова мотается из стороны в сторону, будто отмахиваясь от тяжëлого прошлого. — Ибо, тише, тише. Сяо Чжань обнимает омегу, гладит по голове, шепчет успокаивающие слова, и чувствует, как человека под ним дико трясëт. Омега, что на собственной шкуре прочувствовал, какого быть жертвой изнасилования не сможет адекватно реагировать на попытку проделать подобное с одним из его самых близких друзей. Но больше всего Чжаня волнуют воспоминания. Наверняка в этот самый момент его мальчик вспоминает всë то, что ему пришлось пережить вместе с Лифэном. Альфа не знает почему, но ему хочется рычать от злости и ревности, поскольку никто не может трогать принадлежащую ему омегу! Он сам начинает представлять, как этот мужик лезет к его мальчику, не только целует и трогает, но и... — Гэ? — Ибо слегка успокаивается, когда хватка становится крепче, он переключается на другой страх, понимая, что что-то не так. — Да? — Ты в порядке? Сяо Чжань смотрит на растерянное и напуганное лицо своего мальчика, видит, что тот сейчас не в порядке, помнит вчерашние стеклянные глаза, которые сегодня кажутся просто грустными с долей страха, понимает, что ему нужно утешить Ван Ибо, быть с ним максимально нежным и милым. Вот они, засосы, что Чжань оставил ему не так давно, прямо рядом с синяками, которые оставил этот гадëныш Лифэн! Который посмел достать из штанов свой грязный хер и засунуть его в... В его любимого и родного мальчика. В его мальчика. В его омегу! Как альфа может спокойно пережить такое оскорбление? Ван Ибо принадлежит ему. Это его! ЕГО! И он пока получил от него меньше, чем те, кому парень не принадлежит. Несправедливо. Ибо только его! Его! — Гэ? — Ибо слега сжимается под этим уверенным и озлобленным взглядом. Словно дикий зверь на поводу своих инстинктов желает растерзать пойманную добычу. Чжань впивается в парня напористым поцелуем, жарким и страстным, а мальчик с удовольствием на него отвечает, вот только... — Г... Г... — только это он может выдохнуть между поцелуями, мужчина не позволяет Ван Ибо произнести ни слова, облизывает его язык, зубы, дëсны, внутреннюю сторону щëк и не может насытиться вкусом драгоценной омеги. Сейчас не время. Руки уже во всю блуждают под футболкой, парень пытается оттолкнуть Сяо Чжаня, но все попытки оказываются безрезультатными. — Не сопротивляйся, — шепчет мужчина, когда переходит на шею. — Гэ... — Ибо не может сохранять полное безразличие, когда его альфа творит такие приятные вещи. — Гэ, мы можем не сейчас? У нас столько дел... Блять, гэ... В этот момент Чжань растëгивает ширинку, чтобы прикоснуться к члену Ибо. — Не нравится? Омега не в праве отказать альфе в постели. Омега должен подчиняться. Омега не может сказать "Нет". Ван Ибо готовили к этому всю жизнь. Он видит, что сейчас Сяо Чжань в этом нуждается. Это не заскок, это необходимость. Мальчик расслабляет мышцы и спокойно отвечает: — Нравится, но... М-м... — Чжань сжимает чуть сильнее, а Ибо выгибает спину от переполняющих ощущений. — Что но? — Дела... Сяо Чжань уже во всю водит рукой по чужому члену. — Ты не хочешь? А есть варианты ответа? — Хочу... — Тогда заткнись. Парень в шоке раскрывает глаза, не ожидая такой грубости со стороны Сяо Чжаня, а тот в этот момент выглядит слишком... Дико? Ван Ибо не рискует спрашивать, он слушается и закрывает рот, выпуская лишь стоны сквозь сомкнутые губы. Мужчина тем временем смотрит на его лицо, всматривается так пристально и внимательно, что у парня мгновенно краснеет всë лицо, ему хочется остановиться и отвернуться, чтобы справиться со смущением, но Чжань не позволяет ни того, ни другого, а в данный момент ситуацию контролирует именно он. — Чжань-гэ... Мне немного неловко... — Что именно тебя смущает? Раньше ничего не смущало! Ибо вздрагивает от крика. — Раньше было в темноте... — Всегда было в темноте? Всегда? Сяо Чжань... Ревнует? Он, как и положено любому альфе, доказывает свои права владения. Ван Ибо сильно задел его гордость своими похождениями, и тот стерпел, а теперь стерпеть должен сам парень. Ибо опускает взгляд, но тот так некстати оказывается на промежности, где рука Сяо Чжаня очень приятно хозяйничает, лучше вовсе закрыть глаза. — Смотри на меня, — мужчина говорит тихо и хрипло. Омега слушается, но смущение берëт вверх, мальчик вновь отводит взгляд. — Что ж, — выдыхает Сяо Чжань, убирая руки. Он безразлично поправляет рукава своей рубашки, задирая примерно на три четверти, чтобы не мешали. А вот у Ван Ибо за считанные секунды начинается настоящая паника. Его отвергли? Он не нужен? Что он за омега, если не может доставить удовольствие своему альфе? — Чжань-гэ, я... Ибо резко тянут на себя, разворачивают в воздухе, а после корпус оказывается прижатым к столу. Не самое удобное положение, деревянная поверхность будто давит на плечи и рëбра. Затем с него без промедления стягивают штаны, бëдрам мгновенно становится холодно, а в задний проход резко проталкивает член альфы. — Ай! — вскрикивает парень. Влаги там образовалось много, но не настолько же... — Прости, — мужчина оттягивает его футболку и целует в нежное плечо, проходится дорожкой до затылка, гладит руками бëдра и бока, Ван Ибо начинает расслабляться под этими ощущениями, его тело обмякает, что Сяо Чжань воспринимает как сигнал к действию. Он осторожно вытаскивает возбуждëнный орган, а затем медленно скользит обратно, продолжая свои ласки и поцелуи, двигается неспешно, уделяет внимание каждому кусочку кожи, до которого может добраться, а омега начинает получать удовольствие от нежных прикосновений и неспешных движений внутри, тихо постанывая под тяжëлым телом альфы. — Нравится? — шепчет мужчина прямо в ухо. — Да-а... — тихо стонет от наслаждения Ибо. — Ах... Чжань... Гэ... — Скажи, что ты мой, — целует за ушком, провоцируя появление приятной дрожи. Ван Ибо даже знает в какой формулировке это сделать. Не его ли с детства учили доставлять удовольствие альфам? — Я твой, Чжань-гэ. Я принадлежу только тебе. — Умница, — Мужчина, совершает быстрый и особенно глубокий толчок, вырывая более громкий стон из соблазнительных губ омеги, а затем выходит из его сладкого тела. — М? Сяо Чжань поворачивает Ибо лицом к себе, берëт двумя пальцами за подбородок и нежно целует свою омегу, после чего приподнимает и усаживает на стол, раздвигает ноги мальчика и снова входит. Так намного лучше. Теперь не больно. — Чжань-гэ, ты... Не боишься, что кто-нибудь увидит? Чжань выходит и совершает ещë один толчок, внимательно наблюдая за реакцией на лице парня. Она бесподобна. — Учтиво развернутся и уйдут. Не думай о них, ты должен думать только обо мне. — Да-а... Гэ... — Ты такой красивый... Ибо понимает, что справиться со смущением сейчас может только одним способом. Он сам целует Сяо Чжаня, пока тот на радостях усиливает толчки. Мальчик стонет прямо в поцелуй, но альфа не позволяет его разорвать. Он хочет омегу. Хочет всего. Мужчина возвращает руку на член Ибо и вновь начинает водить в такт толчкам, а Ван Ибо готов поспорить, что ни с кем не было так хорошо. Он восхитительно изгибается, пока Чжань прижимает его к себе и целует ключицы, так возбуждающе стонет, что хочется вбиваться сильнее, дольше, глубже. Такой послушный, нежный, покорный и находится в его руках, в его власти. Не проходит много времени, как омегу полностью укладывают на стол, мальчик обхватывает Чжаня ногами, обнимает руками, вот только в ответ трогают только его член. Чжань опирается одной свободной рукой на стол, нависая прямо над Ван Ибо и смотрит на реакцию своего мальчика. Неловко, странно, смущающе, но так хорошо, так приятно от получаемых ощущений. И в глазах самого Сяо Чжаня играет такой азарт... Ибо засматривается на своего альфу, на движение его руки, на небрежный вид, испарину на лбу и взгляд, полный похоти и интереса. — Чжань-гэ... — шепчет он при очередном глубоком толчке, однако не прячет взгляд, не поддаëтся своей стыдливости, а внимательно смотрит за изменениями в лице самого Чжаня. Удовольствие. Альфе тоже хорошо, это видно и... И омеге хочется смотреть дальше. Так вот какого получать удовольствие от доставления удовольствия. Серия быстрых и глубоких толчков продолжается, они же продолжают смотреть друг другу в глаза, пока Чжань их не прикрывает, изливаясь в оргазме, а сам парень незамедлительно кончает от созерцания этой сцены. Сяо Чжань оба раза был зол, раздражëн, разъярëн, но ни разу не сделал больно. Даже в порыве эмоций доставлял исключительно приятные ощущения, можно ли... Можно ли ему доверять? Стоит ли его бояться? Мужчина мягко целует, это сейчас необходимо им обоим как и отдышка. — Теперь нужно здесь прибраться, — улыбается Сяо Чжань. — Будет неловко просить об этом Чжоу Чонсина. Ибо уже немного неловко. Во время уборки у Чжаня звонит телефон, Ван Ибо берëт его, чтобы передать будущему мужу, но замечает знакомое имя. — Гэ, тебе моя мама звонит. Мужчина подходит сзади, обнимает мальчика за талию и забирает телефон из его рук, Ибо жмëтся к его телу, пока не замечает изменений в лице Сяо Чжаня. — Не беспокойтесь, госпожа Ван, я этого не допущу. Не плачьте, прошу, я обо всëм позабочусь. — Что такое? — спрашивает мальчик, когда телефонный разговор заканчивается. — Ван Еву с Тан Лифэном вознамерились тебя похитить. — Вот уроды! Ой... Прости. — Обожаю тебя, — целует в губы и кладëт голову на плечо парня, крепче прижимая к себе его тело. — Где Сонджу? — спрашивает Ван Ибо, когда приходит в студию, где уже собрались практически все омеги, все, помимо Сонджу. Сынëн почти плачет, когда слышит знакомое имя, он сидит на полу возле стены и подтягивает ноги к груди, крепко обнимая их руками, друзья хлопают его по плечам в качестве поддержки. — Это я виноват... — шепчет он дрожащим голосом. — Это государство виновато, — отвечает Ибо, тоже подходя к другу. Вэньхань приносит Сынëну бутылку с водой. — Сонджу под домашним арестом, ждëт целительного альфу. Сынëн от этих слов начинает плакать, прикрывает ладонями глаза, но сквозь них всë равно просачивается солëные капельки слëз. Они действительно любят друг друга. — Если семья Сонджу узнает о его политических взглядах, — предполагает Исюань, — то... Ибо нервно прикусывает губу. — Мы этого не допустим. Должен же быть способ вытащить его оттуда. — Какой? — Вы... Выкрадем? — он не уверен, это просто первое что пришло в голову после новости, полученной от матери, но... Почему бы не выкрасть его? — И куда дальше? — шепчет Сынëн. — В наших семьях будут искать в первую очередь, а родители точно выдадут. — Квартира, — произносит Вэньхань. — Никто же не знает о нашей квартире? — Значит, разрабатываем план побега. — Госпожа Ван, — Сяо Чжань звонит матери, пока сидит в машине рядом со студией. — Признайтесь мужу, что находитесь на связи с Ибо. — Что... — Сообщите во сколько завтра заканчиваются его занятие в студии. Также скажите, что сразу по окончании он отправится в ларëк рядом, чтобы купить себе кофе. — Но... — У нас всë под контролем. Прошу довериться. — Хорошо. Но... Ибо на меня сильно обижается? Секунда молчания. — Он освободится через два часа, можете ему позвонить в любое время, думаю, он будет рад вас услышать. — Спасибо. На следующий день специально подготовленный для дела человек стоит возле нужного ларька и ждëт мальчика. Вот компания из пяти человек выходит из студии, несколько минут они стоят, болтая между собой, затем один из них отделяется и идëт в сторону ларька. Заказывает кофе. Самый подходящий момент для того, чтобы выполнить миссию.