Монополия

      Я щедра на траты, хороша в Louis Vuitton.       Франция всегда выглядела как та, кого хочет каждый, а позволить себе не может никто. Элегантные наряды, обычно куплены в магазинах известных брендов. Сумки не дешевле средней зарплаты обычного гражданина за три месяца, костюм - не старее новейшей коллекции Gucci. Ее золотистая оправа очков, а, Германия не сомневалась, та была позолочена настоящим золотом, поблескивала на солнце, приковывая к себе миллионы взглядов ежедневно.       Идеально ровные зубы белого, как снег, цвета чуть виднелись при хорошо отработанной улыбке во время интервью или снятия в каком-нибудь политическом шоу. Волосы лежат идеально, локон к локону, чуть приоткрывают уши с сережками. Серьги, само собой, золотые, с аккуратными жемчужными, что так подходят к колье из жемчуга. Именно так себя представляла каждая девочка, желающая быть одинокой, с очень большим банковским счетом, покупающая все, что только захотела бы.       Германия с каждым днем лишь больше восхищалась этой женщиной. На каждом собрании, стоило француженке лишь показаться на глаза, мысли словно покидали голову. Хотелось вечность смотреть на нее, хотя даже мимолетный взгляд уже казался чем-то непозволительным. Сама Франция казалась недопустимой, невозможной, ненастоящей. Принцесса из сказки, которая, однако, никогда не нуждалась в принце, а уж тем более в короле. Принцесса, руководящая государством в одиночку, справляясь при этом лучше всех.       Ее любил каждый. С кем ни разговаривай, как один твердят о величии Франции. Сравнивая ее с другими, на данный момент существующими странами, никто еще не оказывался хотя бы на ступень выше. Белокурая принцесса всегда оказывалась лучшей во всем - экономика, демократия, социальные системы, но больше всех покоряла ее элегантность.       Почти так же элегантна, как мое авто. Сначала Германия, подолгу засматриваясь, считала, что хочет быть такой же, хочет быть ей. Оказалось, что хочет быть с ней. Это осознание приходило долго, ровно как и стадия принятия после осознания. Но времени было достаточно. Полностью осознав свои чувства, та уж было хотела начать действовать, да вот только не просто так парижскую аристократку ставили выше всех. Она сама считала себя лучшей. Была ли она ей? Конечно. Так что это, пусть и усложняло задачу немке, но притягивало лишь больше.       Цветы давно не интересовали Францию, все самые дорогие украшения у нее были, ресторанами ее уж было не удивить. Германия даже обращалась за советом к Америке, что, пусть и указала на безнадежность ситуации, посоветовала поднять собственную страну, дабы хоть как-то заинтересовать недоступную девушку.       Флирт, вино, рулетка, взятки - это тоже труд. Прислушавшись к совету, ближайшие года были потрачены на саморазвитие. Не всегда лучшими путями, иногда по головам, но со временем рейтинг Германии поднялся настолько, что все диву давались - неужели возможно за такое короткое время стать настолько развитой и достойной страной? В случае с такой мотивацией и желанием показать возлюбленной, что немка - тоже не пустое место - возможно. И Франция стала замечать. На очередном собрании теперь уже Германия ловила на себе взгляд голубых глаз, изучающих, словно пытающихся понять, что из себя представляет эта страна и как, черт возьми, она могла так быстро дойти до этого уровня. Только вот слава слепит глаза.       Германия, сама того не замечая, теперь стала гораздо больше интересоваться собственной политикой и карьерным ростом, нежели Францией. А в ней теперь видела конкурентку и соперницу. В каждом действии француженки словно читался намек на то, что она заставит немку опуститься обратно. Действовать решили одновременно.

***

      Губы Германии впиваются в нежные французские, в нос вбивается запах духов Шанель, что когда-то так сильно влиял на еще не окрепшую страну. Теперь же брюнетка провела носом по блондинистым волосам, после чуть прикусывая мочку уха.       – Не думала, что смогу когда-нибудь позволить себе подобное, Schatz.       Девушки были в закрытом кабинете Франции на политическом мероприятии, в котором участвовали все страны Европы, включая их двоих. Каждой был выделен кабинет, именно у француженки он был самым отдаленным от всех, поэтому их выбор пал на него. Белокурая сидела на столе, опираясь спиной о стену. Немка же стояла между ее открытых ног, покрывая идеально белую, фарфоровую кожу поцелуями. Они не помнили, кто начал это все, но нравилось явно обеим.       Тонкие пальчики Франции перебирали темные волосы, чуть оттягивая назад, когда поцелуи ощущались слишком сильно. Немка же одной рукой придерживала ту за талию, а другой блуждала по ляжкам, потом по внутренней стороне бедер, не касаясь промежности переходя на живот, запуская руку под расстегнутую рубашку, заставляя табун мурашек пробежаться по телу под ней.       – Я тоже, chéri, никогда не думала, что позволю тебе такое. Но в последнее время ты удивляешь все больше, – частые выдохи все чаще слышались со стороны голубоглазой.       – Знаешь, – начала Германия, не прекращая движений руками. – Я должна сказать тебе спасибо. Если бы не твое превосходство, никогда бы я не добилась того, что имею сейчас.       Поцелуи продолжились, заставляя Францию чуть покраснеть.       – Ну что ты. Все-таки, теперь мы можем быть союзниками. Я уверенна, вместе добьемся таких высот, что они локти кусать будут, – и это звучало так сладко, желанно для старой Германии. Та согласилась бы сразу, видя исполнение мечты. Но не сейчас.. Сейчас все было по-другому.       – Конечно, можем. Только вот не нужна ты мне. Прости, Schätzchen, ich bin keine „süße“ mehr.       Осознать только что сказанную фразу Франции не дали. Немка резко отстранилась, ударяя себя по лицу, так, что там остался красный след. Сразу следом раздался ее крик о том, что Франция домогалась, а, когда она не согласилась, применила физическое насилие. Французской аристократке даже не дали времени на что-либо. В кабинете не было камер, а отпечатки ее пальцев были на лице немки после поцелуев, разбираться долго не стали. Физическое или сексуальное насилие к другой стране карается тюрьмой.

***

      «Ужасающие новости. Франция, та самая, на которую старался равняться весь мир, применила физическое и стремилась применить сексуальное насилие над соседней страной прямо на фестивале Европы. Пожизненный срок в тюрьме обеспечен, а руководство пока передается Великобритании. Экономика страны уже стала в два с половиной раза хуже, а прошло всего пару дней. За дальнейшими событиями следите на нашем канале.»       Неудачно встала фишка – выпала тюрьма.