Немного беременна

      Отъехать они не успевают.       — Меня сейчас стошнит, — Соль прикрывает рот рукой и зажмуривается, когда Минхо садится в машину.       Она, конечно, знала про токсикоз и все вот эти прелести первых месяцев беременности, но у неё уже четвёртый пошёл, что за позднее зажигание? Да и было бы, наверное, проще, если бы была возможность хоть поесть нормально, а так получается, что в желудке пусто, а всё равно рвëт. И от этого ещё паршивее. Сил нет просто никаких.       — Тише-тише, сейчас, — Минхо, поглаживая рукой по спине Соль, озирается, осматривая салон своей машины, пытаясь найти что-то подходящее, и замечает на полке за задним сиденьем бумажный пакет.       Кто бы мог подумать, что Минхо будет благодарен Джисону за мусор в своей машине. Но факт имеет место быть, и парень быстро выходит из авто, открывает заднюю дверцу и, хлопнув ей, устремляется к Арисоль. Её лицо снова становится какого-то зеленоватого оттенка, когда он открывает дверцу с её стороны и разворачивает пакет, присаживаясь рядом и протягивая его ей.       — Вот, держи.       Соль дрожащими руками берёт пакет и стонет, наклоняясь вбок и утыкаясь лбом в плечо Минхо. Как же ей плохо и как же хорошо, что в этот момент она не одна. Парень снова опускает руку ей на спину и успокаивающе поглаживает.       — Возьмите.       Голос Намджуна звучит над их головами, но Соль не дëргается даже, а вот Минхо хочется ударить тому в район коленок, раз пока на этом уровне находится.       — Ты слов не понимаешь?       — Здесь от тошноты, — над ухом шелестит аптечный пакетик, и Минхо, немного помедлив и развернувшись, берёт его.       — Спасибо, — сухо, но благодарит.       — Там моя визитка, позвони, когда тебе будет лучше, — Намджун замолкает на мгновение, а потом добавляет, — пожалуйста. Я буду ждать.       И уходит.       — Вот же упëртый, — шипит Минхо.       — Он всегда такой был, — Соль вдыхает глубоко и садится прямо, — я не сомневалась, когда мы ещё учились, что он добьётся успеха. Но как же он невовремя, а.       — Получше?       — Немного, — женщина вытирает ладонью лоб.       — Если совсем плохо станет — скажи, не терпи.       — Хорошо.       Больница и правда находится не очень далеко, но по пути приходится остановиться один раз, поэтому дорога занимает чуть больше времени, чем планировалось. И врач, когда Минхо, поддерживая Соль, подходит к регистратуре и называет медсестре данные и причину визита, оказывается тоже в шоке из-за состояния пациентки.       — Сколько продолжается рвота? — доктор спрашивает, усаживая Соль в подвезëнное медсестрой кресло-каталку, и проверяет сразу пульс.       — Дней пять, — отвечает Минхо, — последние пару дней не может есть ничего, таблетки от тошноты, которые выписывали, не помогают. Я сказал, что для беременных это не норма, и настоял на больнице.       — Правильно сделали! На лицо сильное обезвоживание, но нужно проверить желудочно-кишечный тракт и взять анализы, убедиться, что причина недомогания только токсикоз. На ночь точно придётся остаться, возможно, и завтра тоже.       — Нет, — выдыхает Соль.       — Да, — парирует Минхо, — делайте всё, что нужно.       — У меня работа, — никак не унимается женщина, и Минхо приходится присесть на корточки, чтобы взять её холодные руки в свои ладони.       — Работа никуда не денется, не переживай. Я помогу и буду рядом. Не упрямься, лучше от этого никому не будет.       Арисоль хочет возразить, мол, что студент понимает в её работе? Чем он поможет? Но уверенность, с которой Минхо это говорит, обрубает все ниточки сомнений. Соль сдаётся и кивает.       И пока Соль увозят для осмотра и забора всех анализов, Минхо отходит к регистратуре, чтобы заполнить необходимые документы. Он достаёт айди-карту из сумочки Соль и, бегло глянув на неё, протягивает медсестре, думает сначала, что ему кажется, но стоит снова поднести пластиковый прямоугольник, понимает — нет, не кажется.       У них день рождения в один день.       — Извините? — медсестра всё ещё протягивает руку, чтобы получить документ.       — Да, конечно, — Минхо слегка сконфуженно улыбается и отдаёт айди, а сам оглядывается, смотря в сторону кабинета, куда завезли Соль.       Вообще, его все эти изменения в жизни будто мешком муки бьют по голове. Ребёнок — это вам не в магазин за рисом сходить, Минхо понимает. Как и то, что сейчас пытается взять на себя колоссальную ответственность. Ответственность за жизнь Соль и их ещё нерождëнного малыша. И тут больше идёт борьба не с собой, потому что Минхо обязательно справится, хоть это и будет сложно, он уверен, — проблема убедить в этом Соль.       Но и её он тоже может понять: взрослая, самостоятельная и независимая женщина, которая в мире бизнеса чувствует себя как рыба в воде. Она не верит, что Минхо есть что противопоставить её жизненному опыту. Но ему есть. И тот факт, что Соль не гонит его, как Намджуна, даёт надежду и шанс показать и доказать серьёзность своих намерений.       — Вы отец ребёнка?       Минхо сидит у кабинета УЗИ, откинувшись на спинку больничного кресла и упираясь затылком в стену, после того, как закончил со всеми формальностями, и открывает глаза, когда доктор выходит в коридор. Обращаются явно к нему, но парень на всякий случай осматривается — вокруг никого, кроме них двоих.       — Да.       — Заходите.       Минхо хмурится, но встаёт с места, подхватив сумочку Соль и забросив её на плечо, идёт за врачом и замирает, когда видит на чëрно-белом экране мерцающую картинку и счастливое, пусть и измождённое лицо Соль.       Она слышит шаги и переводит взгляд на подошедшего парня. Он смотрит, не отрываясь, на экран, тянется к руке Арисоль, нащупывает ладонь, лежащую поверх задранного свитера, и сжимает её.       — Это…       — Наш малыш, — Соль смаргивает и пытается удержать непрошенные слëзы. Чëртовы гормоны доведут её, но в этот момент она чувствует себя максимально счастливой.       А Минхо твёрдо решает дать этому чуду лучшую жизнь.