Трофейная жена

Утром Чимин был при параде, одетый просто, но со вкусом, и обязательно с ненавязчивыми украшениями и дорогими солнечными очками. Юнги приехал за ним и подвез к одному из сотен стеклянных зданий в центре, припарковался и выдохнул. Он слегка нервничал, но Чимин воспринимал всё, как игру, и, сжав ему руку, улыбнулся и потянул за собой из машины. Уже на входе был показан первый эффект их появления: стоявшая на входе охрана признала господина Мина и пропустила его, а также омегу рядом, даже не затребовав с него пропуск. Чимин обнял его за обнаженную до середины плеча руку своей правой, а левой тесно переплел их пальцы, и влюбленно улыбался, пока они шли к лифту. У ресепшена на первом этаже их встретили первые спутники Юнги, Намджун и Хосок, и поклонились Чимину. Тот ответил тем же и не вышел из роли. К слову, их появление у конференц-зала было выше всяких похвал. Главный зритель стоял в коридоре и прервался на полуслове со своим подчиненным, во все глаза за нависшими от старости густыми бровями наблюдая за Юнги. Чимин почувствовал по сжатию своей ладони, что они достигли цели, и вся процессия из четырех человек остановилась. Чимин, краем глаза наблюдая, что старик смотрит, развернулся к своему названную жениху и, убрав очки, встал на носочки и чмокнул его в центр губ, приподнял одну ножку и завалился ему на плечи. Словом, такой выпад не ожидали не только окружающие, но и сам Юнги. — Я подожду тебя в машине, милый, ладно? — произнес Чимин достаточно громко, чтобы все его услышали. — Хорошо, — сухо ответил альфа, пребывая в легком трансе, и проводил «суженного» совершенно шокированным взглядом. Чимин отсалютовал ему с улыбкой и скрылся. Тряхнув головой, Юнги включился в работу и забрал у Намджуна кейс с документами, уверенно подходя к господину Квону. — Добрый день, — они крепко пожали друг другу руки, и мимо взгляда Мина не прошло, как старик продолжал высматривать кого-то у него за спиной. — Привет, Юнги, а кто это был с тобой? — старик буквально не мог поверить своим глазам и явно был растроган сценой. — Наверняка омега на одну ночь? — Вот старый черт, решил, что Юнги решил его так обмануть, явясь сюда с омегой по вызову. — Это жених господина, сэр, — ответил Хосок, когда молчание Юнги стало подозрительно долгим. — Так ты уже помолвлен? И когда только успел… — сетовал Квон. — Да, кхм. Может, перейдем к делу? — старик явно воспринял его смущение по-своему и с хохотом ударил его по плечу, потом приобнял за талию по-отечески и повел альфу в конференц-зал вслед на их подопечными. И так, сделка была у него в кармане. *** После нервного дня Юнги выпускает пар по-своему. Этому его, помимо самолично испробованных сигарет и алкоголя, научили старшие коллеги по бизнесу. Юнги не гордится этим, а порой в глубине души бывает действительно стыдно, что он, имея свою внешность, свой статус и свою решительность, не может найти общего языка со слабым полом. Мог бы отправиться в клуб с Хосоком, что завсегдатай таких мест, с кем-нибудь познакомиться, а не нанимать омегу по вызову, но Юнги по-настоящему хорош лишь в бизнесе, в грубом, стратегическом и жестком разговоре с мужчинами, а намекать малознакомым дамам или юношам на секс… в его представлении, это гораздо оскорбительнее, чем связаться с омегой, что зарабатывает этим на жизнь, особенно, если в клуб кто-то мог приходить вообще не за развлечением на одну ночь. И так, когда дело сделано, точеная милая девушка ложится ему на грудь в постели, пока оба они переводят дыхание, и Юнги тактично проявляет внимание в ответ, поглаживая её талию, хотя сам испытывает лишь острое желание закурить, но не сделает этого в постели, особенно в тесном контакте с омегой. Та выводит пальчиками у него на груди, скользит по мышцам и пока явно не спешит уходить. А потом неожиданно тянется к тумбочке, где оставила свои вещи, и берет телефон. Юнги ничего не говорит, заинтересованный, что она хочет сделать, и краем глаза видит, поскольку она лежит на его плече и явно не скрывает обзор на экран, как открывается сайт какого-то модного бренда одежды и девушка тут же подбирается, стоит милую улыбочку и присаживается на постели, тем самым отбирая и у него одеяло, оставляя обнаженным куда ниже пояса. Видимо, она то ли успела найти его в интернете, то ли поняла по квартире, что он далеко не бедствует, и решила сыграть свои карты. Потянувшись, она еще раз его поцеловала и уже нормально показала свой телефон. — Купишь мне сумочку? — и захлопала ресницами. Когда работники эскорта стали такими наглыми? Юнги вздыхает и уставше смотрит, как она ломается, кокетничает и явно готова продолжить в постели. — Куплю, — отвечает он, хотя где-то в глубине души просто хочет, чтобы она прекратила эти ужимки. Не в его природе обижать омег, если можно их порадовать в пределах разумного. Если ей так хочется эту сумку и она опустилась до такого способа, чтобы её получить, так еще и расстаралась, то Юнги не против, он далеко не мелочный. Перечислив ей деньги за услуги и подарок, он проводил её до двери и только затем отправился в душ. А после он всё-таки закурил и оперся ладонью в стену рядом с окном, где отражался он и полное, глухое одиночество и скудность убранства его квартиры. Как же классно было бы сейчас просто поговорить с кем-то, поделиться мыслями. Тут же почему-то приходит в голову Чимин. Они едва знакомы, это совершенно чужой ему человек, и почему-то Чимин прямо с порога пригласил на домашний ужин, делился какой-то милой болтовней, как он обустраивался, как услышал песню и, заслушавшись, едва не спалил омлет. То ли тоже был одинок и хотел высказаться, то ли хотел, чтобы Юнги услышал и перестал, наконец, так усердно думать о работе. А еще так решительно отказался от всех дорогих подарков, что Юнги вдруг стало интересно, не будь они обязаны договором, в обычной ситуации, Чимин бы тоже потребовал подарка за общение с ним? Как будто без денег Юнги совершенно ничего не стоит. *** Далее последовало мероприятие в честь дня рождения одного крупного промышленника, и Чимин туда, поразив всех, явился в пиджаке на голое тело зелено-серого цвета и золотыми украшениями на груди и запястьях, он буквально блистал и невольно приковывал взгляды многих тем, с какой уверенностью держался, открыто и с добротой отвечал на любой вопрос, который ему хотели задать, и не отставал от Юнги, хотя в отношении альфы был ненавязчив. Они вошли в зал уже как официальная пара, так как Чимин уже побывал до этого еще на нескольких бизнес-встречах Мина, и Юнги по-свойски нежно приобнимал его за талию, а Чимин в ответ его за поясницу, выражая какой-то совершенно новый уровень привязанности. Омеги обычно так не делают, они ходят с альфами, как красивые трофеи, надевая самые дорогие подарки своих мужчин, чтобы косвенно демонстрировать их богатство, но не обнимают альф в ответ. Так обычно делают только по уши влюбленные пары. И Чимин чертовски хорошо справлялся со своей ролью. Он был ласков со своим названным женихом, держался так, словно он сам владелец нехилого состояния и ровня всем остальным приглашенным гостям. Он также не лепетал и не ныл, как любили делать молодые любовницы, и слушался, когда Юнги просил подождать его и уходил с некоторыми мужчинами покурить и обсудить насущные дела, не требующие лишних ушей. Словом, они произвели фурор. Чимин получил много комплиментов, поговорил с несколькими светскими дамами и для себя понял, что реальность никак не вяжется с фильмами. Здесь очень мало воистину высокомерных личностей, конечно, есть держащиеся строго, но со всеми любезно и даже дружески. Омеги этого мира, мира богатства, знали, что любое их слово может сказаться на карьере мужа, однако в тоже время вдохновляли их. Альфа — это поступки, действия, решение проблем, омега — это энергия, которая подпитывает альфу действовать. И теперь, пообщавшись в омегами здесь, Чимин вспомнил фразу одного психолога: Омега вкладывает в альфу любовь, а тот ей отдает деньгами. По сути всё: карьерный рост, доход, дорогая недвижимость — альфы делают для того, чтобы нравится омегам. На поверхностном уровне этого не понять, кажется, что альфы кичатся между собой, но больше всего их подпитывает только омежье внимание. Не зря появился термин «трофейная жена», не зря грозные дяденьки были так требовательны к Юнги, из принципа не заключая с ним сделок. Ведь те давно просекли эту фишку, и в их глазах Юнги был нестабильным, нереализованным альфой, без опоры за спиной. Казалось бы, какая из омеги опора, они-то и поднять ничего тяжелого не могут, и в трудных ситуациях много нервничают и поддаются эмоциям, но омеги — это батарейка, это оплот веры и поддержки, заверения, что у альфы обязательно все получиться, и в какой-то степени вообще смысл тяжелого труда всех мужчин. *** Поздние совместные ужины стали их небольшой традицией. Юнги пристрастился к домашней еде, и Чимин не мог винить его за это. Но сегодня к ним пришли гости. Намджун и Хосок извинились, что вынуждены устраивать совещания в его квартирке, а не поехали в офис, потому что босс отказывался уезжать от Чимина без заслуженного питания, и подарили омеге по букету цветов и конфеты. Прощенные за поздний визит, трое больших альф расселись вокруг стола на маленькой кухоньке, и всех их надо было кормить. Закачав головой от негодования, Чимин засучил рукава и принялся за дело. Блинчики, гарнир, жаренная свинина и три пачки рамена — должно хватить. Сам он ограничился йогуртом и клубникой, потому что на жирную еду уже смотреть не мог, переготовил чутка. — Потом разберетесь со своими документами, а сейчас ужин, — Чимин даже удивился, как послушно альфы исполнили его приказ, а то и верно, в чужом доме хозяина, а уж того пуще хозяйку, надо слушаться. Он с ловкостью накрыл на стол, и глаза у каждого стали по пять копеек. Видимо тут не один Юнги страдает без домашней кухни. Ох уж эти альфы, хотя бы сами готовить научились, а то заработают себе на старости лет проблемы со здоровьем и потом все свои миллионы на санатории да лекарства спустят. Когда друзья уехали, Юнги всё еще остался на взводе. Он делал какие-то поздние звонки и в негодовании ходил перед окном, где рядом на балконе Чимин поливал цветы — его обретенные и уже полюбившееся хобби. Альфа даже забыл, что вообще-то неприлично настолько поздно задерживаться в чужом доме, и вообще выглядел слишком перевозбужденным. Он продолжал о чем-то думать, пусто смотря в стол и нервно щелкая пальцами в размышлениях, пока Чимин заваривал им обоим успокаивающий чай с мелиссой и присаживался, закинув одну ногу под себя, напротив. — Разве я не прав? — разбитый от волнения взгляд Юнги поднимает к нему и бережно перенимает из его рук чашку. Этим вечером рынок акций легкой промышленности рухнул на пять позиций и несколько десятков инвесторов угрожали покинуть его фонд со скандалом, хотя Юнги продолжал обзванивать каждого, не жалея сил и времени, чтобы вталдычить, что такое поведение акций в данной сфере — норма, и уже через квартал акции снова поднимутся с той позиции, что была утром, на одну. Но растревоженные бизнесмены не хотели внимать голосу разума и статистике, они лишь тряслись над своими деньгами и явно были не готовы к суровому миру портфельных инвестиций. — Прав, — подтвердил Чимин уверенно и пододвинул к нему тарелочку с печеньем. — Ешь давай. Зачем мужчина спрашивает, прав он или нет? Не для того, чтобы услышать чужое мнение, а потому что ищет поддержки. Если он прав, то так и будет, если нет, то потом сам поймет. Но в этот момент ему просто важно знать, что в него верят. *** Прошло четыре месяца беззаботной жизни. Репутация Юнги восстановлена, работа идет в гору, и теперь появление Чимина не особо важно, особенно если сказать, что они уже женаты, то и нет смысла больше таскаться омеге и показывать себя. Чимин решает, что хватит. Он восстановился и готов начать новую жизнь, уже подальше от офисов, бизнеса и деловых дядек. Он понял, что хочет работать флористом или же садовником, а лучше где-нибудь поближе к детям. Уж с ними точно никогда не соскучишься, а надбавки в садике платят очень приличные. Однажды вечером он готовится сказать Юнги, что на этом они заканчивают, когда альфа уже по-хозяйски устраивается за крохотным столом и уже привычно рассказывает ему о прошедшем дне. Чимину нравится этот мужчина. На самом деле спустя четыре месяца плотного общения с ним и его друзьями, он может сказать, что все альфы — это большие мальчишки, чья душа, несмотря на тело, всегда молодая, отзывчивая на ласку и шебутная. И он не прочь стать друзьями после всей этой истории. Но теперь Чимин не хочет быть обязанным контрактом, а хочет снова выйти на работу, но уже в более спокойное место. Когда он говорит об этом Юнги, тот молчит. Молчит долго, явно медленно подбирает снова и не смотрит на него, опустив взгляд на угол стола. Он щелкает ногтями, раздумывая, и потом говорит: — Послезавтра состоится масштабное мероприятие на Мальте. Я бы хотел, нет… хм, — альфа осекся, подбираясь слова и мельком смотря на реакцию Чимина. — Не против ли ты съездить туда со мной? Это будет хорошее завершение. Последнее слово он буквально выдул из себя, как спустившийся шарик. Чимин никогда не был заграницей, на курортах тем более. И да, ему понравилась идея завершить самые веселые и насыщенные месяцы изобилия и достатка именно так. *** В ресторане под открытым небом подозрительно мало людей для такого чудного вечера. Юнги предложил уйти с мероприятия, на удивление, гораздо раньше положенного, даже до наступления основной части, но Чимину было без разницы, ему, конечно, больше пришелся по душе ужин почти у самого берега, в одном из старинных зданий города, выполненного из песчаного кирпича. Юнги пригласил его к столику, отодвинул для него стул и заказал для начала вина. Выбор блюд оставил за омегой. Пока Чимин изучал меню, задумчиво и неосознанно поглаживая губы, Юнги небольшими глотками смаковал вино и смотрел на него через край своего начищенного до блеска бокала. Блонд так ему шел, а золотые сережки-колечки и подвеска с птицей невероятно хорошо оттеняли природную медовую кожу, как и легкий белоснежный комбинезон из льна. Весь омега буквально светился. Чимин видел, точнее чувствовал, что полностью захватил чужое внимание, но уличать не стал. Его интриговало, чем закончится этот вечер, и, если честно, был готов к любому исходу. Ведь читать Юнги для него оказалось невероятно легко, хотя другому навряд ли покажется такая задача простой. Когда Юнги отошел в уборную, Чимин позволил и себе облюбовать глазами чужой образ. Они сочетались по цветовой гамме: Юнги надел просторную белоснежную льняную рубашку и строгие бежевые брюки, большие красивые руки украшают золотые тяжелые часы. А также, помимо вещей, стильную стрижку, широкие и крепкие плечи, стройную фигуру с пропорционально длинными руками и худыми ногами, а также его милую привычку чуть сутулиться и ходить вразвалочку. Они поужинали, Юнги был как никогда молчалив, и Чимин поддерживал его в этом, просто не зная, что теперь говорить. Они больше никто? — Чимин, — наконец Юнги развеял тишину, когда приборы унести, и было так поздно, что на веранде они остались совершенно одни. — Я полностью поддерживаю твое решение расторгнуть наше соглашение. Чимин кивнул и готовился подняться с места. На этом всё, стоит ли им вернуться в отель и собраться на утренний рейс? — Это не может больше продолжаться в рамках соглашения, потому что я не хочу, чтобы ты был со мной по договору. Вместо этого я предлагаю тебе стать настоящей парой. Чимин замер, так и не поднявшись со стула, и от удивления приоткрыл губы. Если честно, такое вариант не приходил к нему в голову, хотя намеки, вероятно, были. — И нет, это не из-за того, что мне удалось наладить бизнес и не из-за того, что я боюсь потерять уважение инвесторов и придумывать новые легенды. Я понял, что мне неимоверно хорошо с тобой, просто быть рядом. Я никогда раньше замечал подобной реакции на других, когда не нужно пытаться нравиться, не нужно о чем-то думать, я просто знаю, что приду вечером домой в тепло и уют твоей квартирки, ты приготовишь мне ужин и успокоишь любые мои тревоги. Мне слишком интересно узнать, что могло бы быть с тобой дальше, за ужином, иногда, пока я ехал домой, я думал, что как хорошо было бы устроиться с тобой рядом на диване и смотреть эти глупые шоу по телику, или помогать тебе ухаживать за цветами, пока ты будешь мило разговаривать с каждым горшком и убеждать меня, что копаться в земле интересно. Чимин фыркнул, но Юнги улыбнулся и продолжил, осторожно, спрашивая разрешения, потянулся к его ладошке на столе и, не заметив сопротивления, ласково сжал её обеими своими руками. — Мне нравится твой характер, твоя любовь, которую неосознанно даришь всем, с кем общаешься, мне нравишься ты и то, как ты мечтаешь, о путешествиях, о детях, о целых плантациях клубники под домом, потому что ты её очень любишь, и о том, чтобы река Хан резко превратилась в море и подплыла чуть ближе к твоему окну, чтобы ты мог каждое утро чувствовать морской бриз, — Чимин удивился, что Юнги действительно слушал и запоминал его лепет, когда порой Чимин пытался заполнить тишину, а альфа казался особенно задумчив. Тут Юнги наклонился ближе и мягко прислонился лбом к их замку из рук. — Пожалуйста, просто дай мне один шанс. Я не хочу удерживать тебя какими-то контрактами, и, возможно, раньше я показал себя не с лучшей стороны, но… Чимин остановил этот бред, который Юнги говорил от сильного волнения, и свободной рукой погладил его волосам. Альфа поднял взгляд — и рука омеги сместилась к его щеке. — Ты мне тоже нравишься, Юнги. Если честно, я и так не хотел бы отпускать тебя после разрыва контракта, а предложил бы остаться друзьями, но я не знал, что нравлюсь тебе в ответ, и готов попробовать. Ты очень хороший и правильный мужчина, и я не вижу рядом с собой в будущем никого лучше тебя. — Спасибо, — искренне ответил альфа. Чимин улыбнулся, чувствуя, как в нем медленно начинает расцветать счастье и, перегнувшись через стол, первым целует Юнги, ласково перебирая его волосы. Официанты, наблюдавшие за ними исподтишка, не понимали их языка, но все равно зааплодировали и засвистели, потому что, глядя на них двоих, все было понятно из без слов. *** Сбито дыша, Юнги подхватил Чимина на руки и занес с лифт, пугая других постояльцев отеля, что тут же выбежали из кабины, боясь стать свидетелями не очень лицеприятных сцен. Альфа пылко поцеловал его шею и спустился к груди, где Чимин подрагивающими пальчиками справлялся с пуговицами и расстегнул их до пупка, давая ему доступ к абсолютно голой коже. От сладкого вида мужчина буквально зарычал и прижался влажными губами к вставшим пухлым соскам, поочередно затягивая их в свой рот, пока руки без устали держали омегу на весу, прижав к зеркальной стене лифта, и Чимин не знал куда себя деть, чувственно кусая губы и внимательно наблюдая за тем, что делает Юнги с его грудью. — Иди сюда, детка, — когда пришло время выходить на нужном этаже, Юнги оторвал его спинку от стены и плотно прижал к себе, удерживая свое сокровище двумя руками под пышными ягодицами. Чимин скрестил лодыжки на его пояснице и старался не скрывать альфе обзор на то, куда они вообще спешат, а сам занялся покрывать следами легкой розовой помады его сильную взмокшую шею, уже представляя, как восхитительно приятно ему будет всего через считанные мгновения. Все сдерживаемое сексуальное напряжение вырвалось наружу, стоило им оказаться в номере. Юнги не мог терпеть до постели, он голодно поцеловал Чимина прямо у входной двери и опустился на колени. Чимин взволнованно дышал, помогая альфе справится с тонким пояском комбинезона. Стоило его развязать, как вся ткань тут же собралась лужицей на полу, и он остался в одном белье. Юнги прытко развернул его лицом к двери и вжался носом меж его пышных бедер, сжимая в руках податливые и нежные ягодицы, развел их в стороны, а затем стянул полосочку стрингов вниз по ногам под сладкое дрожание своей омеги. Ухоженную, привлекательную красоту, открывшуюся ему, Юнги не мог оставить без внимания. — Прогнись, милый, — Чимин тут же оттопырил попу и чуть расставил ноги, поставляясь и показывая себя во всей красе, такой восхитительно обнаженный и открытый, обласканный прямо у входной двери нетерпеливым мужчиной. — Ах, м-м, — вскрикнул Чимин от удивления, почувствовал не пальцы, не член, а проворный язык, и закусил руку, весь сжимаясь. — Все в порядке, — мурлыкнул альфа и пальцами раздвинул все пухлое, влажное великолепие, нежные складки, розовые и мокрые, крохотную дырочку и горошину клитора, на которую надавил большим пальцем, пока был занят облизыванием самой чувствительной части. Но когда одних ласк языком стало мало им обоим, Юнги снова подхватил его на руки и наконец унес в спальню. Так он уронил обоих на кровать и, едва раздвинув сладкие ножки, вжался двумя пальцами прямо в трепещущее лоно. Чимин одобрительно застонал, наконец чувствуя наполненность, и жадно заскользил ладонями по его груди, отбрасывая прочь рубашку, а потом толкнул Юнги и оседлал его бедра, прижимаясь голой грудью прямо к его подбородку и жадно целуя любимые губы. Оба сгорали от желания. Когда Юнги снова порывался вставить в него пальцы, Чимин шлепнул его по руке, указывая, что он хочет далеко не этого. Альфа понял все без слов и вновь перевернул их местами, чтобы быстро скинуть брюки и снова упасть в объятия жаждущих ручек, попутно разрывая зубами упаковку и натягивая презерватив. Они оба застонали, как только альфа вошел полностью, и Юнги тут же задвигал бедрами, правильно и точно трахая его, и Чимин схватился рукой за подушку, второй переплетая их пальцы, неимоверно кайфуя от живого настоящего члена, ведь уже который год ублажал себя лишь игрушками, но с правильным партнером он сейчас впадает в экстаз. Юнги прижался к ему торсом и, обняв ладонью через лопатку за плечо, на пробу грубо толкнулся вперед, и Чимин одобрительно вскрикнул, прося ещё и ещё своим восхитительным голосом. Юнги готов был делать всё, что он попросит, и подарил своей паре то, что ему сейчас было нужно: грубый, животный секс и минимум нежности, чтобы выплеснуть эмоции и сполна насладиться страстью. *** Однажды спустя несколько лет их совместной жизни, в которой мало что изменилось, кроме почетного замужнего статуса, Чимин приехал к нему в офис в разгар совещания с его подчиненными в фонде и сказал, что у них срочный разговор. Омега едва стоял на ногах и каким-то чудом все равно добрался, его прекрасно лицо было вымазано и красно от слез, и Юнги на секунду хватил удар видеть своего солнечного супруга таким. Он вышел вслед за Чимином, что, стоило альфе приблизится, грубо схватил его за руку и потянул за собой. Омега дрожал, ему было плевать, что о нем подумают люди, он пришел с новостью, и не нашел смелости говорить о ней Юнги по телефону. Шумно всхлипывая, Чимин запихнул мужа в его кабинет и захлопнул дверь, а потом замер на долгие минуты, пытаясь успокоится в родных объятиях, но ничего не получалось. Черт возьми, Чимин хотел сделать это красиво, но он не знал, что долгожданная новость так сильно подкосит его и он не сможет ничего другого сделать, как привезти мужу на работу тест на беременность и плакать дальше. — И почему ты плачешь? — Юнги, кажется, тоже начинал испытывать дрожь, но он мог себя контролировать, и опустился на корточки, приподнял футболку омеги и прижался губами к низу его пока еще плоского животика. Чимин расчувствовался и шумно всхлипнул, касаясь его волос. — Я т-так сч-счастлив, — заныл омега и снова расплакался, на что Юнги усмехнулся и, чмокнув его в нос, так как остальное Чимин закрыл ладонями, взял его на руки и усадил вместе с собой на диван. Чимин по чуть-чуть успокаивался, и Юнги гладил его по спине и чувствовал, что в эту секунду держит на руках весь мир. Всю свою семью. — Кто же думал, что мое глупое предложение так обернется, — философски заметил Юнги. — И ты станешь отцом моих детей. Чимин угукнул и утер лицо, а потом обнял его за шею и игриво, исполненный любви и счастья, укусил его за подбородок, как непослушный котенок. — Ты просто очень красивый, я не мог устоять, — заявил омега и прижался к его груди, взял его руку в свои и трепетно прижался к ней губами, пребывая в своем мире умиротворения и полной защиты на коленях своего мужа. Юнги погладил его по плечу и прижал еще теснее к себе, а потом поцеловал в макушку и тихо признался: — А я влюбился в тебя с первого взгляда.