Парень со вкусом клубники

Waiting for us

Stray Kids

Хан Джисон – тот самый студент университета, чье имя у всех на губах. О нём говорят многое и не самое лучшее. Заявляют, что видели его на онлифанс или других подобных сайтах. Но, раз они видели, то почему вообще интересуются подобным? Некоторые говорят, что Джисон спит со всеми подряд ради хороших оценок. И только немногие считают его действительно милым и добрым парнем, который с каждым найдёт общий язык, если понадобится. Почему же создаётся такое мнение о нем? Как говорится – «Не суди книгу по обложке». У Джисона достаточно специфичный стиль для людей, которые не видят дальше своего носа. Или, коротко, первобытных, что опираются лишь на традиционные ценности. Он просто был стильным, носил нетипичные для парней вещи. Что было ещё хуже для людей, описанных выше – он ухаживал за собой и иногда мог даже краситься, но не слишком сильно, чтобы не привлекать внимание этим. Только люди, которые хотят это увидеть, точно увидят. Но очень выделяется в Джисоне одно – любовь к клубнике. Она была буквально везде. На одежде, на вещах, в еде, у него были духи и разные фигурки с ней. Даже бальзам для губ, гель для душа и шампунь – все с клубникой. Это было его изюминкой. Зайдя в комнату Хана, создаётся ощущение, что ты попал в рай для клубничного наркомана. Хотя, его так можно и назвать. Иногда Хёнджин думает о том, что съесть Джисона не такая уж плохая идея. Вдруг, если откусить кусочек, окажется, что он полностью состоит из клубники. Манера поведения тоже делала своё. Он яркий, общительный, любит пошутить «по-женски». К нему очень тянутся девушки, так как видят в нем просто отличного собеседника. От этого у Джисона очень широкий круг общения, но самым близким другом для него является Хван Хёнджин. По совместительству он так же считает защитой от недоброжелателей, которые так и хотят сделать Хану что-то плохое. Только, видя угрожающий взгляда Хвана, их планы сразу меняются. Даже сейчас, когда Джисон шагает по коридору с Хёнджином, оживлённо что-то рассказывая, тот выглядывает каждого человека, что смотрит косо. – В общем! Я иду такой, а этот дебил подходит и говорит, – но тут Хана перебивает громкий звонок телефона. Он вскидывает брови от удивления и тянется к карманам своих белоснежных брюк. Видя на экране номер отца, который тот никак не может записать, Джисон показывает Хенджину молчать жестом у губ. – Подожди, отец звонит. Хан отвечает, прикладывая телефон к уху, и сразу слышит грубый голос. – Джисон, сколько у тебя ещё пар? – судя по голосу, отец явно немного выпивший, что часто бывает по пятницам, аргументируя это тем, что ему нужно расслабиться после тяжёлого рабочего дня. Джисон надувает губы и закатывает глаза. – Только что последняя закончилась. А что? – Сейчас Минхо подъедет, заберёт тебя. Тётушка Ли хочет видеть тебя, – он откашливается, прочищает горло, а после добавляет. – И Феликс с Джихёком тоже. Но на имени «Минхо» – Джисон совершенно перестал воспринимать любую информацию, которую говорил ему отец в трубке телефона. Он смотрит сверкающими глазами на Хёнджина, который по одному взгляду все понимает, тяжело вздыхая. Ли Минхо – бизнесмен, лучший друг отца Хана, а также первая и последняя любовь Джисона. Этот человек появился первый раз в их доме четыре года назад, когда Джисону было всего шестнадцать. Уже тогда он хотел вознести целый мир к его ногам. Иногда ему кажется, что Минхо – это иллюзия или робот, потому что человек, которому сейчас двадцать семь, не может быть настолько хорош, ещё и не женат. Разве такое вообще возможно? Хан безумно любил Минхо уже на протяжении нескольких лет. Благодаря отцу, они видятся достаточно часто и это только играет на руку Джисону. Хван часто пытался вогнать ему в голову, что разница в семь лет и факт того, что это друг его отца – не самая лучшая информация. Но Хан находился в розовых очках и не замечал абсолютно никаких проблем между тем, чтобы они начали встречаться. – А, хорошо! Я буду около входа его ждать, если он меня не опередит, – Джисон сразу покраснел, заулыбался и отключил звонок, а после взглянул на Хёнджина, который успел перебрать все маты в голове. – Минхо приедет? – Минхо приедет! – взвизгнул он от радости. Настолько, что половина коридора обернулась на них. Хёнджин взглянул на них с угрозой в глазах, как бы безмолвно говоря: «Че вылупились? Залупились обратно». Все отвернулись. – Я тебе в миллионный раз напоминаю, что ему двадцать семь, а тебе двадцать. Ты даже универ ещё не закончил, а у него собственный бизнес! – с возмущением возвращается к разговору Хван, шагая за другом, который, чуть-ли не вприпрыжку, шёл к выходу из здания. – А ещё это друг твоего отца. Лучший друг. А твоему отцу, напоминаю, тридцать восемь. – А я лучший сын, и что? – цокает Джисон. Хёнджин мысленно бьёт себя по лбу раскрытой ладонью. – Тем более, у них разница десять лет и они все равно дружат, значит и у меня есть шансы! – Это так не работает, – измученно вздыхает Хван, когда они всё-таки выходят из университета. – Джисо-он, ты невыносимый. – Я тебя тоже люблю, дорогой, – Хан наконец-то останавливается и хлопает того ладонью по щеке, подбадривая. – И кстати, в таком случае, я собираюсь показать ему свою любовь сегодня. – Каким образом? Клубнику пихнешь? – Да, целый килограмм, – с сарказмом говорит Джисон и недовольным взглядом смотрит на него. – Буду намекать. Думаю, человек, у которого есть целый бизнес, обладает достаточно большим умом.. – И членом. – Что? – снова взвизгнул Хан, не давая Хенджину договорить. Он заливисто смеётся с собственной шутки. – Да у тебя на лбу написано, что ты хотел это сказать, маленький извращенец! – А у тебя на лбу написано, что ты долбоёб редкостный! – Ауч, ты ранил меня в самое сердце.. – театрально хватается он за сердце и прикладывает другую руку ко лбу, корча гримасу боли. – Очень смешно, – цокает Джисон и шагает к воротам, эффектно развернувшись на пятках. И только ему стоит это сделать, как прежняя уверенность сразу пропадает. Из дорогой машины, стоящей у ворот, выходит он.. Ли Минхо. Все взгляды людей направлены только на эту фигуру, вальяжно шагающую ко входу университета, собирая все их сплетни по пути. На нём чёрная майка, а сверху такого же цвета кожаная куртка. Очень в его стиле. Несколько цепей на шее, пару дорогих колец и, порванные на коленках, светлые джинсы. Ещё и эти ровные черные волосы, пухлые губы, суровый взгляд и проколотая бровь. Боже, Джисон готов свалиться намертво от остановки сердца. Оно бьётся слишком быстро, трепещет как под действием адреналина. Этот мужчина творит с ним сумасшедшие вещи одним своим существованием, разве это законно? – Держите меня семеро, – сжимая лямку своей сумки, говорит Хан, с красными щеками. Он выглядит слишком хорошо, чтобы быть правдой. – Поверь, при твоём телосложении, тебя смогу поймать даже я один, – хмыкает Хёнджин и подходит ближе. Он щурится, пытаясь разглядеть фигуру вдалеке, со своим-то минусовым зрением, и после того, как видит отчетливый образ, говорит, присвистывая: – Со внешностью ему точно повезло. Уверен, все девушки пластом к его ногам падают. – Хван перевел взгляд на Хана, который стоял и с открытым ртом пялился на него. Кажется, ещё немного, и по подбородку побежит слюна. Он закатил глаза и приложил пальцы к переносице, потирая и параллельно вздыхая.– И ты в их числе, к моему большому сожалению. И только после слов Хёнджина, которые проскользнули у него мимо ушей, Джисон понял, что Минхо идёт точно в их сторону. Видимо, успел разглядеть его восхищённое выражение лица. Хотя, Хана не заметить в толпе людей очень сложно, учитывая то, что все выглядят как одна серая масса, а он с розовой кофтой, белыми брюками, с сумкой, на которой вышиты ягоды клубники и кудрями, торчащими во все стороны. Не каждый день увидишь такого в университете, тем более под конец учебного года, когда все уже немного подзаебались. – Я нормально выгляжу? – нервничая, говорит Джисон, поворачиваясь на Хёнджина. – Афродита по тебе плачет. Шуруй давай, сердцеед. Хан делает глубокий вдох, чтобы не задохнуться от переполняющих эмоций. Если такое будет происходить при каждой встрече с ним, то жить ему однозначно осталось недолго. Потому что сердце скоро может не выдержать таких нагрузок. Но Джисон широко улыбается и шагает на встречу Минхо, махая рукой, чтобы тот точно заметил. – Минхо-хён! Увидев на горизонте улыбку Хана, Ли значительно оживился и перестал выглядеть как глава мафии, что готова перерезать голову каждому, кто не слушает его. Он натянул слабую улыбку и, когда тот подошёл, Минхо погладил Джисона по голове. Люди вокруг были, мягко говоря, в шоке. Скорее всего слухов станет ещё больше. А именно о том, что у него появился богатый папочка, который забирает своего малыша с университета на дорогой машине в роскошный особняк, где они делают много детей. Звучит убого. Но каждая сплетня выглядит со стороны правды именно так. – Привет, клубничный мальчик, – Минхо коротко смеётся и одним быстрым движением берет сумку с плеча Джисона. – Здравствуйте! – Хан максимально пытается держать себя в тонусе, находясь рядом с ним. Единственное, чего хочется – упасть ему в руки и распластаться лужицей, но это будет слишком странно. Наверное. Он оборачивается на Хёнджина и машет ему рукой на прощание. Тот закатывает глаза, но все же отвечает тем же жестом. – Так неловко.. – Из-за чего? – Минхо вскидывает бровь с вопросом, неспеша шагая к машине около ворот. – Все так смотрят на нас, – Джисон идёт следом за ним, поджимая губы от смущения, а после еле слышно бормочет. – Как будто вы действительно за мужем приехали, а не за сыном лучшего друга. Он в одно мгновение прочитал на лице Ли удивление, смущение и ещё одну непонятную эмоцию. Кажется, будто это похоже на сомнение или внутреннюю борьбу с собой. Такое поведение Джисону не очень понятно. – Аккуратнее с выражениями, – говорит Минхо более-менее ровным голосом, хотя видно, что он заметно занервничал после его слов. Неужели есть шанс? Ему хочется верить в это всем своим влюбленным сердцем. До машины они дошли в полной тишине. Все взгляды были направлены на них, словно парни идут по ковровой дорожке с обручальными кольцами. Но ведь это же не так, да? Джисон ещё не стал популярным певцом, хотя пару его песен медленно, но верно набирают обороты. Только до ковровой дорожки ему явно ещё очень далеко. Дойдя до черной, достаточно небольшой, но дорогой, машины, Минхо открывает пассажирскую дверь для Джисона. Внутри темный салон с подсветкой, который переливается сине-фиолетовыми цветами. Каждый раз, садясь в эту машину, он ощущает себя местной принцессой или сыном миллиардера. Ли быстро обходит автомобиль и усаживается на водительское кресло, отдавая сумку Джисону. Тот сразу открыл её и достал гигиеническую помаду со вкусом и запахом клубники, она у него самая любимая. Пальцами подцепив козырёк, он опустил его и сразу открыл тюбик. Взглянув в зеркало, Хан несколько раз провёл по губам, чувствуя всем сердцем, как Минхо пристально наблюдает за этим. Он поджимает губы и раскрывает с характерным звуком, как рыбка, а после складывает гигиеничку обратно, возвращая козырёк на место и кидая сумку на заднее сиденье. Почему. Он. Так. Пялился. – На кого ты учишься, говоришь? – неожиданно говорит Минхо, наконец-то отводя от Джисона свой пристальный взгляд. – С чего вдруг такой вопрос? – Хочу знать, – он одним движением ключа заводит машину. Она буквально рычит под сиденьями, отдается вибрацией по телу. Это ощущается как невероятный кайф. Джисон обожает ездить вместе с Минхо на его машине. Особенно по трассе, когда тот решает прокатить их семью по ночному Сеулу. Нет абсолютно никого, кроме них. И родителей, к сожалению. Но свежий воздух, быстрая скорость и музыка, которую он сам же выбирает (потому что Минхо настаивает на том, чтобы Хан включил свой плейлист) – даёт только бо́льшую атмосферу. – На танцора. Но я больше люблю писать музыку, чем танцевать, – Хан перебирает у себя в руках кофту, смущённо опустив глаза вниз. Его собственные песни – действительно интимная тема, так как в их текстах заложен глубокий смысл. И, конечно, почти все они были только про Ли Минхо. В большинстве случаев, текст у них романтичный и нежный, такой же, как чувства к нему, но только в одной песне в открытую говорится о сексуальных желаниях, поэтому, если тот захочет послушать, то Джисон наверняка сгорит от стыда. – У тебя есть записи? Скинь мне, я послушаю, – спокойно говорит Минхо, выезжая с парковки университета на дорогу. Блядство. Он умеет мысли читать? Тогда пусть делает это хотя бы не в такой момент.. Его внимательный и сосредоточенный вид – произведение искусства. Как можно только выглядеть всегда настолько безупречно? Эти приоткрытые пухлые губы, немного приподнятые брови и взгляд, которым обладает только Ли Минхо. Ни один человек в мире не сможет совмещать в себе невероятную нежность и строгость настолько хорошо. У Хана целый ураган из чувств и эмоций, когда он видит его таким, но единственное, куда Джисон может их вылить – терзание бедной розовой кофты или облизывание губ. – Хорошо, я скину вам позже.. – бормочет Джисон, прокручивая в голове мысль, что ему ни в коем случае нельзя слушать ту самую песню. Иначе проблем будет выше крыши. Он же наверняка расскажет отцу.. верно? Минхо посматривает на него краем глаза и, встав в пробку, решает разбавить напряжённую и явно не комфортную тишину музыкой. Первой включается какая-то мелодично-романтичная песня, он её переключает. Дальше идёт что-то более медленное, тягучее, кажется, это даже есть в плейлисте Джисона. – Оставьте это. И Ли убирает руку от проигрывателя. Подсветка переключается под биты, создавая приятный контраст между вечерним Сеулом, где все уставшие, и тем, где девушки ходят в коротких юбках, а парни без футболок. Джисон, хоть и не часто посещает подобного рода заведения, не против посидеть там с хорошей компанией друзей. И тут в голову Хана приходит интересный вопрос. – А почему вы не женаты? – он не поднимает на него взгляда. Все так же смотрит на свои белоснежные брюки и чувствует, как краснеют уши. Автомобиль вновь трогается. Минхо сжимает пальцы на руле, от чего вены на руках слегка дёргаются и набухают. Боже дай мне сил пережить этот пиздец. – Меня не интересуют девушки, – Минхо снова кидает взгляд на Джисона. Напряжение в замкнутом пространстве нарастает с каждой минутой все больше. Хочется открыть окно, пока оно не запотело. – Вы гей? – негромко говорит он, на что слышит тяжёлый вздох. Они выезжают на дорогу, ведущую к тётушке Ли и, по совместительству, маме Минхо. – Можно и так сказать, – он останавливается около своего родного дома и глушит мотор, а после поворачивается на Джисона и с улыбкой на губах говорит: – Я думаю, что мне нравится только один парень. А после подмигивает и выходит из машины. Что. Это. Блять. Было. Нахуй. Это был намёк, что я ему нравлюсь? Сердце пропускает удар, начиная биться в бешеном ритме. Задняя дверь открывается и Минхо достаёт оттуда сумку, закидывая себе на плечо. Этот мужчина.. Делает невообразимые вещи. Даже самим своим существованием сводит Джисона с ума. Каждое действие, каждый жест и улыбка – причина дрожи в коленках и красных щеках. Он не раз мог прокручивать мысли, что Минхо может с ним сделать. И некоторые из них выливались в песни грязными текстами. Из рассуждений Хана вытягивает рука Ли, которую тот подал, чтобы он вышел из машины.

🍓🍓🍓

– Тётушка Ли, у вас просто золотые руки! – Ой, да что ты, Джисон, – хохочет смущённо женщина, элегантно прикрывая рот рукой. За широким столом собралось семейство Ли и Хан. Минхо и Феликс – братья –сидели рядом и поглядывали друг на друга, будто общались взглядами, а так же часто показывали что-то в телефоне. Хан достаточно хорошо дружит с Ёнбоком, некоторые песни Джисон даже скидывал ему. Хан же сидел рядом с отцом и мамой, а напротив расположился Джихёк – его старший брат. Атмосфера была более чем приятная, не считая взгляда отца на Джисона, чтобы тот вёл себя прилично и не позорил семью. Хан же постоянно смотрел на Минхо, пытаясь отчаянно скрыть это. Но окончательно сдавал себя, когда они встречались взглядом. Уши сразу краснели, заставляя опустить глаза в тарелку, а смешок слететь с губ Минхо. Все это продолжалось до одного вопроса мамы Хана. – Точно! Минхо, как у тебя дела в личной жизни? Невеста уже появилась? По Минхо было видно недовольство этим вопросом. Джисон и Феликс сразу заметили такую нотку в его настроении, переглядываясь, так же как и тётушка Ли. Он стал отбивать по столу пальцами неизвестный никому ритм, а после вздохнул и ответил, пытаясь быть максимально вежливым. Но, видимо, плохо получается. – Невесты не появилось и не появится, – Ли взглянул на женщину, которая немного занервничала от такого сурового взгляда и серьезного тона. По спине Джисона прошёлся холодок после следующих слов. – Я уже говорил про свою ориентацию тебе, Суджин. – Я же тебе добра желаю! Брак-то с твоими парнями невозможно заключить, – она отложила столовые приборы, рассуждая и активно жестикулируя. – А брак – это самое важное дело в жизни человека! Так и помрешь старым и не женатым. Такие знакомые слова. – Это моё дело, понятно? – Минхо в несколько раз понизил тембр своего голоса и за столом стало тихо. Пассивно-агрессивно тихо. От такого напряжения Джисону поплохело. Или наболело от знакомого разговора, который каждый раз протекает у них с мамой и отцом. Ком нервов подкатил к горлу, а неприятная тошнота стала препятствием к тому, чтобы спокойно сидеть дальше. – Я выйду, – коротко говорит он и встаёт со своего места, собирая на себе все взгляды. Хан Суджин опустила глаза в тарелку, явно чем-то недовольная или взволнованная. Феликс уже хочет пойти за Джисоном, но его останавливает рука Минхо, который безмолвно говорит: «Я разберусь» и встаёт из-за стола.

🍓🍓🍓

Dove – Doll Ver

Antihoney

Лёгкая тряска рук, тяжёлое дыхание и тревога, захватывающая полностью весь разум – самое неприятное ощущение, которое только может быть. Ориентация. Это самая проблемная вещь. И нет, не из-за того, что гомосексуалы "идут против природы и их надо истребить", а из-за постоянных споров, ругани и криков, которые проходят в доме от разговора на эту тему. Каждый хочет доказать свою правоту, защитить права. А Джисон просто хочет быть со своими любимым человеком. Независимо от пола, национальности и других пунктов. Прямо сейчас он хочет быть только с одним человеком, но даже с ним невозможно. Потому что мешают родители, запреты и вечные скандалы, которые следуют за началом отношений с ним. Если бы Ли был девушкой, то было бы в несколько раз легче. Потому что он может любить Минхо, но только если это не значит любить парня. Он от и до помнит день, когда рассказал родителям о своей ориентации: Джисон собрал их в комнате одним холодным вечером зимы, вместе с Джихёком. Ему было всего четырнадцать лет. Первая любовь, первый поцелуй, первый раз, когда его взяли за руку и сказали: «Я люблю тебя». И Хан не хотел скрывать своей любви от, казалось бы, таких близких людей – от семьи. Но, увидев черные, полные разочарования, злости и презрения глаза родителей, жизнь разрушилась на два периода – белый и черный. Тем вечером Джисон провел под окнами собственного дома целую ночь без права заходить внутрь. Колени были в следах от гороха и синяках, а на щеках застывшие слезы. По всему телу были следы от ремня. Единственным спасением тогда был Хёнджин – та самая первая любовь Хана, с которой всё началось. Он до сих пор помнит свой дрожащий от мороза и боли голос, который бормочет в трубку телефона: «Они не приняли нас, любовь моя». И не понятно, говорил Хан это Хвану или собственным чувствам. Тогда Хёнджин ещё долго успокаивал Джисона. Грел его руки в своих ладонях, целовал щёчки, чтобы согреть от мороза, и крепко обнимал. Запах зелёнки и мази от синяков, которые были в тот момент почти на всём теле, является ужасным триггером для него. Именно тем вечером беззаботные дни Хана закончились, разбились о суровую реальность, которая комом в горле нарастала только больше, словно снежный ком. Он потратил все свои слезы тем вечером, оставляя их на хлопковой футболке Хвана. «Я правда не могу тебя любить?» – с болью смотря в глаза напротив говорил Джисон, на что Хёнджин только прижимал его ближе к себе и шептал: «Можешь, но не все могут принять это. С нашей любовью все в порядке, Чаги». До того дня Хан никогда не видел столько холода в глазах отца. Никогда не видел столько разочарования в глазах матери. И никогда не видел, как Джихёк со слезами на глазах обнимает его, говоря, что это нормально, что Джисон нормальный. Он безумно благодарен ему за то, что тот позволял прятаться у себя в комнате, защищал при нападках отца и успокаивал при истериках после очередного скандала. Но даже при этом Джихёк был гетеро. Он женился в двадцать лет, так как старше на три года. Почему родители не могут быть такими? Они расстались с Хваном спустя год, но решили остаться друзьями. Причиной было то, что Хан больше не мог врать родителям и решил, что без отношений ему будет лучше. Его любовь прошла спустя месяца. Но Хёнджин любит. Любит до сих пор, но молчит и терпит. – Джисон? Тебе плохо? – за дверью слышится голос Минхо. Такой родной, нежный, как звенящие колокольчики. Казалось бы, это так необходимо сейчас, когда Джисон всхлипывает от наступающей панической атаки, вытирая горячие слёзы с щёк, но безумно стыдно показывать свою слабость. Он тянется к замку в ванной комнате и открывает дверь, представая перед ним в таком виде, в котором был там. – Ты плакал? После этих слов на слезы пробило ещё больше. Сил сдерживать себя просто не оставалось. Ноги подкосились и он буквально упал в объятья Минхо, начиная плакать ещё больше. Тот подхватил его, крепко обхватывая тонкую талию своими руками. На всхлипы пришла тётушка Ли и мама Джисона, но Минхо лишь взглянул на них, а после аккуратно закрыл дверь в ванную, чтобы оставить эту душераздирающую ситуацию за её стенами. – Ну тише-тише, – шепчет Ли, кладя голову на макушку Хана, который вцепился пальцами черную майку и просто рыдал ему в грудь, не задумываясь о том, что делает. Клубникой пахнет – пронеслось в голове Минхо, когда он уткнулся губами и носом в волосы. – Почему ты плачешь? – Ли говорит это аккуратно, давая Джисону подумать над ответом и немного успокоиться. Мне бы самому знать. – Я.. Вы.. Как вы так спокойно говорите о своей ориентации? – он выпрямляется в спине и смотрит на Минхо с желанием получить ответ. Ему страшно. Руки трясутся от ужасных воспоминаний. – Папа избил меня, поставил на горох и назвал позором семьи, когда я рассказал ему, а мама ещё месяц не разговаривала со мной.. Как у вас получается это? – Думаешь, у меня не было так же? – Ли коротко хмыкает и заправляет прядь его волос за ухо, проведя пальцами по раскрасневшейся щеке. – Я вырос во время, когда с этим было ещё хуже. Смог рассказать маме только в шестнадцать лет и после этого она выгнала меня из дома. Мы не общались с ней несколько лет, пока я пытался выжить один в большом городе. Отец не вынес этого и спился, так как у него и так было очень туго с алкоголем. Через несколько лет похоронили от остановки сердца, я узнал об этом только когда возобновил общение с мамой. Джисон судорожно вздыхает от такой информации, сводит брови домиком и чувствует, как боль внутри только больше нарастает с каждым разом. Минхо старше на несколько лет, серьезный, работающий мужчина, но иногда так хочется позаботиться о нем, обнять и сказать, что все будет хорошо. Это настолько странные ощущения, что хочется взвыть от противоречий внутри. Прямо сейчас, он смотрит таким взглядом, каким не может ни один человек на всем свете.. Таким, будто у него в глазах целая вселенная. – Хён, я люблю вас, – одними губами говорит Джисон, сам не осознавая этого. – Что ты сейчас сказал? – Хён, я люблю вас. – Повтори, – будто слабослышащий, говорит Минхо. На этот раз его сердце пропускает удар, бешено ударяясь о рёбра. Хан поднимается на носки, невесомо касается уха губами и шепчет, чтобы он точно услышал: – Я люблю вас, хён. Джисон отрывается, становится ровно и смотрит заплаканными глазами в чужие, ища в них ответ. Но его не следует. Минхо бегает глазами по лицу напротив, будто теряется в чувствах, ощущениях, борется с самим собой. Он и делает это. Ему нужно время. Понять и принять, сделать хоть что-то, но Джисон не останавливается. – Оттолкните меня, если не взаимно, – и с этими словами он нежно касается чужих губ своими, не решаясь начать двигаться, но расположив руки на плечах. Минхо откровенно кружит голову. Мысли путаются, мешают здраво мыслить. Хочется прижать Джисона ближе, сминать его губы с клубничным вкусом, вылизать их языком, а после сказать эти заветные три слова. Но непонятное чувство сдавливает грудь, не давая сделать и шага к тому, чтобы проявить инициативу. Пальцы на талии невольно сжимаются от безысходности. – Джисон.. – вздыхает Ли в самые губы и Хан отстраняется. В его глазах отчётливо читается страх. На что я рассчитывал? Папа правильно говорил, что я позорище. Его руки трясутся, в уголках глаз снова собираются слезы. Он смотрит в карие глаза Минхо и больше не видит в них той безопасности, которую видел для себя раньше. Джисон отходит первым, качает головой в неверии и поджимает губы, чтобы вытерпеть желание снова расплакаться. Как слабый, жалкий. Сердце сжимается, рвется на куски, будто сейчас в него ударили чем-то тяжёлым. Реальностью, наверное. – Прости, Джисон. Мне нужно время, – тихим голосом говорит Минхо и подходит ближе, чтобы по привычке погладить по голове, но Хан только отходит ближе к стене. Больно. Он уходит. Захлопывается дверь, снова слышится щелчок, удушающая боль и слезы. Хан сползает по стене вниз, падая на пол. Перед глазами экран телефона с каплями на нем, а после знакомый контакт: «Хёнджин-и». – Забери меня, пожалуйста..

🍓🍓🍓

– Ты ж мой милый, – тихий голос разрезает тишину комнаты. Хёнджин гладит мягкие волосы и покачивается из стороны в сторону на кровати, будто убаюкивая своими словами. Джисон тычется ему в плечо мокрым носом и плачет навзрыд. Всхлипы и невнятные выражения кажутся даже раздражающими, но Хван терпит это. Терпит то, как Хан буквально царапает его спину своими острыми ногтями, пока впивается в футболку. Только они зашли в съёмную квартиру Хёнджина, как Джисон буквально упал на него со слезами на глазах, без сил больше даже двигаться. Первый не стал ничего спрашивать. Взял его на руки и отнёс на кровать, начиная гладить и шептать успокаивающие вещи. Это больно для обоих. Для Хана – отказ любимого человека, на которого потратил очень много лет своей жизни. Для Хёнджина – любить его всю жизнь и знать, что это никогда не будет взаимно, но оставаться хорошим другом. – Ну же, Хан-и, он не достоин того, чтобы ты плакал, – Хван двумя руками обхватывает пухлые щёчки, смотря точно в заплаканные глаза. Видит как они снова наполняются слезами, стирает их с кожи большим пальцем и вздыхает. – Это же Минхо, да? Джисон кивает и чувствует, как боль постепенно утекает, отходит на второй план. С Хёнджином хорошо, комфортно. Хочется прижаться к нему и рассказать обо всех переживаниях, зная, что он никогда не отвергнет. Хан смотрит в его глаза, вздыхая, и поддаётся чувствам, которые льются через край и смешиваются в один жгучий комок. Он движется ближе и припадает к пухлым, знакомым губам. Хёнджин замирает. Осознание, что сейчас происходит настигло его не сразу, только когда Джисон отстранился с жалобным взглядом. – Что ты.. – Хён.. – одними губами говорит Хан и забирается на чужие колени. Хёнджин остаётся непреклонным первые секунды. Ком в горле не даёт сделать абсолютно ничего. Как можно вообще реагировать на такое, когда человек, сидящий у него на коленях – его единственная и невзаимная любовь. – Ты же понимаешь, что делаешь это только потому что хочешь забыться? – Хёнджин сводит брови к переносице, пытается выровнять дыхание, но все здравые мысли забирают только следующие слова: – Да, хён, пожалуйста. Джисон хнычет, жмётся ближе и снова тянется к губам напротив, но на этот раз получает ответ. Поцелуй трепетный, нежный, не такой, какой нужен ему. Он толкается языком внутрь, сжимает пальцами плечи и чувствует руки на талии. Становится горячо. Непонятно от чего – от того, что раны пытаются безуспешно затянуться или от возбуждения. Кажется, что последнее только побочный эффект. Это действует как наркотик – даёт ощутимое облегчение на некоторое время, но после становится только хуже с каждой секундой. Хенджину ощутимо больно внутри. Больно видеть тело под ним без одежды. Больно смотреть в слезящиеся глаза и понимать, что они любят не его. Слышать это сладкое, судорожное: «Хён..» – с желанных губ и понимать, что представляют не его. Это совершенно точно закончится. Закончится новым холодным утром, когда трезвость ударит в голову. Закончится и доставит много боли.

🍓🍓🍓

Джисон сбежал. Сбежал от своих эмоций и чувств. Сбежал от Хёнджина утром, выпутываясь из теплых, но таких неправильных объятий. В душе хотелось остаться, но что-то подсказывало уходить, пока не стало слишком поздно. От прошедшей ночи останутся только засосы на шее, боль в теле, и нагретое место в постели рядом с Хваном, которое постепенно становится холодным. Джисон попал в свою квартиру с трудом. Он понимает, что поступает неправильно. Что все, что было вчера – неправильно. Вся его жизнь в этот момент кажется неправильной. Он надел на себя что-то закрытое и просто забился в самом дальнем углу своей квартиры, свернулся к клубок и отказывается выходить. Телефон отключен. Свет выключен. Осталась только гнетущая боль и чувство вины. Хочется скрыться от всего мира, скрыть свой стыд и ошибки. Хочется скрыться от самого себя. Первый день он не выходил даже чтобы выйти попить воды. Джисон упал тяжёлым грузом на собственную кровать и укутался в одеяло, пытаясь спрятаться от всех мыслей и проблем. Он плакал целый день, осматривал засосы на бёдрах и от этого пробивало на слезы ещё больше. Ему хотелось думать, что засосы – это синяки, которыми его наказали на то, что Хан приносит одну лишь боль. Джисон понимал, что поступил не правильно, когда переспал с Хёнджином, но тогда это казалось единственным спасением от угнетающего сердца, которое рвется на части. Ему казалось, что возбуждение сможет смягчить раны, но оно пронзило их на сквозь и вытащило нож, оставляя истекать кровью в мучениях. Ночь прошла для него незаметно. Хан выбрался из-под одеяла исключительно под утро следующего дня, когда яркий свет стал мешать темноте. Пение птиц, гул машин на улице, палящее солнце – все это так не к месту сейчас. Он поднялся с матраса только для того, чтобы плотно закрыть шторы, снова погружая комнату во мрак. Такой же, как в душе. Второй день для него прошёл как-будто после бурного пьянства. Голова безумно гудела, глаза болели, во рту пустыня, а губы потрескались. Хотелось есть, но Джисон считал, что не достоин. Он снова остался в кровати до самого вечера. Только когда стало тяжело дышать, тот встал и всё же выпил стакан воды, чтобы немного потушить чувство жажды и голода. Стало чуть лучше, но голова по прежнему болела. Хан пытался поспать в ту ночь, но смог только подремать час. Остальное время же просто пялился в потолок. По окну тяжело били капли дождя, который медленно перерастал в град. Прежние мысли накатили на него с новой волной и все утро до обеда Джисон проплакал, утопая в собственных мыслях. Последний раз такое состояние, когда уже третий день он не делал ничего, кроме того как плакал было в пятнадцать лет, после расставания с Хёнджином. Всегда ли так болезненно действует на него любовь? Иногда Джисон задумывался, что проклят на вечные страдания одному в этом жестоком мире. Он ведь так нуждается в надёжном плече рядом, на которое можно опереться и почувствовать себя в безопасности. Им был Минхо. До того, как та самая безопасность в глазах пропала, оставляя только сомнения и неуверенность. Четвертый и пятый день прошли как один, а именно – никак. Он просто пялился в потолок. Но в конце пятого дня стало немного получше, появились силы на то, чтобы съесть небольшой кусок размороженной клубники, которая лежала в холодильнике. Джисон даже не заплакал, что было очень удивительно. Ночью ему удалось поспать пару часов. К счастью, никаких снов не было. Только крепкий, но короткий сон, которого так не хватало организму. И ещё он смог сделать вывод, что нужно было бы пойти университет. Только отсутствие сил притупляет эти планы. Хан даже не планировал узнавать сколько у него пропущенных, сколько человек написали ему. Не хочется разочаровываться в себе ещё больше. Он не выходил из дома неделю, не включал телефон, не мог запихнуть в себя даже кусок еды. Наверняка его уже уволили с работы, в университете готовят документы об отчислении, а друзья решили, что он со всеми закончил общение ни с того, ни с сего. Хёнджин наверняка нервничает, не может найти себе места от волнения, спрашивает у родителей, знакомых – абсолютно у всех, но они только пожимают плечами, задаваясь теми же вопросами. Джисон просто пропал, утонул в своих чувствах, которые тяжёлым грузом тянули его все глубже и глубже, пока он не захлебнулся полностью, оставаясь на самом дне – в своей грязной квартире заплесневевшим камнем. Мешки под глазами становились все больше с каждой бессонной ночью. На кровати скоро останется след от его тела, потому что это единственное место, где Джисон находится почти всегда, свернувшись в клубок. Подушка была мокрой насквозь от слез, которые уже сами собой текли с глаз, выдавливая последнюю боль, прежде чем загрузить новой, которая выльется в небольшую истерику. Джисон не смотрел в зеркало и боялся делать это, ведь видеть себя в таком состоянии только намного хуже, чем просто существовать, пока не сгниёшь. Он не хотел осознавать, что погрузившись в собственные чувства, внешний вид станет намного хуже, а образ модника-оптимиста, который плевать хотел на плохие эмоции – сотрётся полностью. Это было единственное, что могло скрыть стресс, ненормальные наклонности, нескончаемую тревожность и бессонные ночи, проведенные в мыслях, которые Джисон закрывал таблетками, прописанные ему врачом. На шестой день он все-таки решил появиться в университете, так как после сна сил немного прибавилось. Джисон попытался привести себя в порядок – помылся после нескольких дней в кровати, надел что-то более менее комфортное и просторное, чтобы скрыть то, насколько он похож на ходячий скелет после нескольких дней без грамма еды. Телефон Джисон так и не включил, чтобы не мучить себя ещё большим количеством сообщений и звонков, чем было за несколько дней до этого. Он ориентировался только на время электронных часов, на них же установил будильник. И утром седьмого дня наконец-то отправился на пары. Стоило ему только добраться до ворот университета, он сразу увидел непонятные чёрные машины с тонированными окнами. Достаточно.. странно. Джисон смешался с толпой и пошёл внутрь. Ничего не изменилось за прошедшую. Только он теперь стал частью серой массы. Хан пришёл раньше положенного, поэтому решил подождать начало первой пары около батареи, приложив к ней руки. Было до ужаса холодно. Особенно ладоням. Они были просто ледяными. И состояние определенно влияло на них, потому что жизненные силы потихоньку высасывали из него все тепло, которое он так щедро отдавал другим, а в итоге разбился о сугробы своих чувств, нуждаясь в собственной грелке. Он явно не умеет управлять самим собой. С мыслей его сбивает знакомый голос в толпе. Хёнджин, который идёт прямо к нему. Сердце пропускает удар и он быстрым шагом идёт в противоположную сторону, в мужской туалет. Быстро забежав туда, Джисон судорожно вздохнул и прижался к стенке. Пульс подскочил от страха. К счастью, в помещении никого не было. До этого момента. – Джисон, блять! – звонкий крик Хёнджина в один момент разрезает тишину мужского туалета. Ну все. Попался. Джисон смотрит на него виноватым взглядом, а Хван в одно мгновение подлетает к холодному телу и сжимает своими крепкими объятьями. Что? – Какой же ты конченный идиот, невыносимый просто, – он уткнулся носом в шею растерянного Хана, которому оставалось только хлопать глазами, пытаясь осознать происходящее – Кто так делает, скажи мне?! Хёнджин поднимает на него взгляд и слегка ужасается чужому внешнему виду – мешки под опухшими красными глазами стали только больше, губы искусаны, покрыты ранками, а взгляд стеклянный, полный боли и страха. Он только сейчас понял, что чувствует его рёбра под одеждой. Чёрт тебя побрал, Хан Джисон. – Ты вообще понимаешь, что делаешь? Тебя буквально все потеряли. Мне звонила твоя мама, твой папа, Джихёк, Феликс.. Минхо от меня вообще каждый день не отставал! Постоянно спрашивал про тебя. А как испугался я.. – голос Хёнджина стал тише на последних словах. Его глаза медленно наполнялись слезами, которые он тут же смахивал и сглатывал. – Адреса твоей квартиры ни у кого нет, телефон выключен, ты сбежал не сказав ни слова, и я просто.. Хван сорвался и заплакал, утыкаясь ему в грудь. Джисон чувствовал невероятную вину за все, что сделал. Неприятно чувствовать чужие слезы и осознавать, что их причиной стал ты. Он аккуратно обнял тело напротив дрожащими руками и уткнулся носом в макушку, стараясь успокоить то ли себя, то ли друга. – Прости, – единственное, что смог сказать он. Голос осипший, тихий. Не такой, как обычно. Будто Джисон действительно погас. – Извиняйся не передо мной, я уже привык к твоим выходкам, – Хёнджин вздохнул и выпрямился, а после снова взглянул на него. – Извинись лучше перед Минхо. Он поставил охрану у университета, чтобы сразу сообщили о том, что ты появился, поэтому уже знает о твоём прибытии. Сердце Джисона снова пропустило удар. Значит ли это что-то? Так не хочется снова облажаться, снова почувствовать ту горечь, которую он ощутил тогда. Как-будто все это может повториться. Но смотреть и видеть, как Хёнджин с уверенностью говорит это, прижимает к себе и пытается сделать что-либо – даёт надежду на хороший исход. Ему наверняка ужасно больно, но он делает это ради Хана, его счастья. Действительно самый хороший друг. – Хёнджин.. – Джисон поджимает губы и прижимается к нему, крепко обнимая. Ему так не хватало этого. Ощущалось, будто частичку его разобранного сердца вернули обратно. – Спасибо.. – Это ради тебя, балбес, – шепчет он, аккуратно поглаживая его по голове. – А сейчас иди к своему Минхо, он уже ждёт тебя возле входа. Я сообщу о твоём состоянии и невозможности прийти на пары. Хан отстраняется и смотрит на Хёнджина с такой теплом и благодарностью. На потрескавшихся губах появляется слабая улыбка. Он снова крепко обнимает Хвана, прежде чем выйти из помещения, напоследок махнув рукой. Джисон шел быстро, согревая руки в рукавах собственной кофты, чтобы они не были настолько ледяными. Сердце стучит бешено. Ему хочется знать, что все будет хорошо. Хочется верить в это. Но сейчас перед ним только неизвестность и коридор, наполненный людьми. Джисон решает всё же включить телефон. И стоило ему сделать это, как сразу посыпались уведомления о пропущенных звонках и новых сообщениях. Он быстро проматывает маму, папу, Джихёка и Хёнджина а после доходит до Минхо. Тридцать три сообщения.

«Минхо-хён🍓»

23:45 – Джисон 23:46 – Куда ты ушел? Твоя мама с ума сходит. Даже я её так взбесить не смог. 00:56 – Ответь хоть кому-нибудь из нас, чёрт 00:57 – Ты представляешь как мы переживаем? 00:57 – Твой отец уже всю пачку сигарет выкурил Эти сообщения были датированы тем самым вечером, когда это все началось. Судя по времени, они ещё долго пытались достучаться до Джисона, даже не зная, что видят его последний раз перед пропажей. 09:07 – Где ты, черт тебя побрал?? 09:07 – Почему твой телефон выключен? 09:14 – Джихёк звонил Хенджину, он сказал, что был с тобой всю ночь, а утром тебя уже не было 09:14 – Маленький идиот 15:42 – Если ты не объявишься – я не знаю, что сделаю с тобой 19:30 – Ты серьезно продолжишь молчать? Тот самый день, когда Джисон сбежал. На душе стало неприятно тянуть. Неужели они настолько сильно переживали? От части даже не верится. Ему казалось, что Минхо возненавидел его после того поцелуя, тогда почему реакция такая? Или чувство вины убивает? 00:35 – Блчть, простм меня 00:36 – Я не должкн был посткпать так 00:36 – Пожадуйста нас нужно поглворить 00:37 – Я нк должен бвл делать этлго 00:38 – Ты жк сбежал изза мкня???# 00:38 – Арости 00:40 – Ч лббдю ткья Сообщения написаны с ошибками. Трясутся руки? Выпил? Из-за пелены слёз не видно ничего? Все варианты кажутся такими тревожными. Последние слова он разобрать не смог. Джисон не хотел доводить Минхо до такого состояния. Следующим днём он не писал, но были сообщения: 11:01 – Тебя нет нигде уже третий день 11:02 – Я не знаю, что мне думать, честно 11:02 – Твой отец просто сходит с ума, так же, как и я 15:09 – Если бы я не сказал этого, ты бы не пропал? Отец. В его волнение поверить сложно. Он чёрствый, серьезный человек от которого очень сложно добиться любви. Бо́льшую часть времени тот проводит на работе, поэтому Джисон видится с ним редко. А ему и не хочется. Конечно, Хан благодарен, что у него сейчас есть все блага для хорошей жизни – полностью оплаченное обучение в университете, своя квартира, которую подарили родители, место на хорошей работе. Но все, что ему на самом деле было нужно – отцовская любовь. 15:28 – Я поставил людей около твоего университета 15:28 – Надеялся, что ты появишься там 15:29 – Но все просто тщетно 15:30 – Тебя буквально никто не видел от слова совсем 15:30 – Я даже не знаю твоего адреса, скрытный ты малыш 15:31 – Даже Хёнджин не знает, что очень странно для меня 15:32 – Я думал, вы лучшие друзья или что-такое и ты расскажешь все ему, но нет 15:33 – Что же ты за человек такой, Хан Джисон Сообщения написаны два дня назад. Джисон поджал губы и взглянул вперёд. Почти дошел до выхода. Оставались последние три сообщения, датированные сегодняшней ночью. 03:23 – Боже, я просто надеюсь, что с тобой все в порядке 03:24 – Я соскучился 03:24 – Пожалуйста, ответь От последних сообщений сердце забилось ещё быстрее. Он напечатал короткое: «Прости» и подошёл к воротам, возвращая телефон в карман брюк. Во дворе уже не было никого, так как пары начались и все студенты либо спрятались, либо сидят в аудиториях. Джисон оглянулся, но не увидел нужного лица. Только касание к плечу заставило его вздрогнуть и обернуться. Минхо.. – Меня ищешь? – знакомый голос, родные карие глаза. Хан застывает на месте, чувствует, как в носу снова начинает щипать от наступающих слез. Как я мог уйти? Зачем я ушел? – Хён.. – всхлипнул Джисон и в то же мгновение прижался к родному телу. Плевать, если не взаимно. Потому что он любит. Потому что они скучали. Минхо осторожно прижимается губами к холодному лбу, оставляя невесомый поцелуй и наконец-то обвивает ледяное тело руками. Ему так этого не хватало. Всю эту неделю все, чего только он мог желать – объятья от этого маленького человека. Джисон значительно похудел, и он заметил это сразу по тому, насколько худым стало лицо. Щёчек почти не было. А ведь они так нравились Минхо. Внутри Ли целая буря чувств от одного только возвращения этого мальчик в его жизнь. Он не знает, как одними словами выразить всю благодарность за то, что с ним почти все хорошо, поэтому молчит и полной грудью вдыхает любимый аромат клубники. Он был не готов к пропаже, но всегда готов к тому, чтобы встретить и обнять. – Не убегай так больше, прошу, – вздыхает Минхо, прижимая Хана ближе к себе, будто боясь снова потерять. Даже если он не может раствориться в воздухе – не хочется отпускать. – Простите меня, простите, – его голос дрожит, перебивается всхлипами от слёз. Ему чертовски сильно не хватало Ли. Как кислорода, как зрения, как слуха, как жизни. Без него было тяжело. Его отсутствие действовало как яд – медленно отравляло организм, забирало силы, пока окончательно не убило. Но Джисон успел одуматься и выпить противоядие, прежде чем стало совсем плохо. – Тише, ты и так достаточно наплакался, маленький, – Минхо обхватывает чужой подбородок пальцами и поднимает голову Хана на себя, другой рукой смахивая слёзы с его щёк. – Только посмотри, как ты похудел, а глаза такие красные.. Он взволнованно вздохнул и Джисон почувствовал вину за то, что сделал с собой. Как это только работает? – Пойдем. Я отвезу тебя к себе и ты все расскажешь, хорошо? – Хан коротко кивает и шмыгает носом. – Мне тоже нужно будет кое-что тебе рассказать. Минхо аккуратно чмокает его на последок в лоб и берёт за руку, вместе идя к той же машине. Те самые автомобили вокруг ворот, когда увидели их двоих, сразу уехали по разным сторонам. Джисон чувствует, что, даже не смотря на все прошедшее, с Ли все равно безопасно. Он лечит его сердце одним своим присутствием и явно делает это только с добрыми намерениями. Тепло, хорошо и комфортно. Так можно описать Ли Минхо.

🍓🍓🍓

Джисон заснул на половине пути в квартиру Минхо, так как внутри машины было тепло, подсветка выключена и тихо играла какая-то спокойная мелодия. Проснулся он только тогда, когда почувствовал, что его подняли на руки с сиденья и понесли куда-то. Осмотревшись, тот сразу понял, что Ли несёт Джисона в свою квартиру. – Хён.. – Проснулся? – на лице Минхо была слабая улыбка, пока он открывал входную дверь. За ней сразу послышались мяуканья котят, которых так любит Хан. – Суни очень соскучился по тебе. Джисон коротко посмеялся после его слов и сполз на пол, когда дверь открылась. К ногам сразу подбежали три пушистых комочка, потираясь о щиколотки. Он опустился на корточки и начал каждого поочередно гладить, приговаривая то, какие они хорошие. Минхо же аккуратно перешагнул их и двинулся на кухню, прежде сняв обувь. – Ты будешь чай? Я обязан тебя накормить, ты ужасно похудел, – с комнаты слышится стук посуды, звук включения электрического чайника, а после открытие холодильника. – Вам не нравится? – Ты в любом случае красивый, но я скучаю по твоим щёчкам, – Минхо выглянул, чтобы улыбнуться, а Джисон уже взял на руки Суни, почесывая его голову и проходя внутрь. – Как тебе идея заказать пиццу и обсудить то, что мы должны знать о друг друге? – Я не разочаруюсь ещё больше? – пробормотал Хан, на что получил смешок. – Уверен, что нет, – Ли подошёл к нему и аккуратно чмокнул в лоб. После же он взял телефон и уселся за стол, оставляя Джисона краснеть с Суни на руках.

🍓🍓🍓

Season

Wave to earth

– И так, пицца у нас есть, коты есть, диван есть, айс-латте и чизкейк тоже, – подытоживает Минхо, усаживаясь на кожаный диван рядом с Джисоном, который кусает губы от волнения. – Осталось только поговорить. – Кто начнёт первым? – Думаю, что стоит начать мне, – вздыхает он и усаживается поудобнее, пятерней зарываясь в волосы. Минхо тяжело вздыхает и молчит несколько секунд, чтобы собрать все мысли в кучку. Джисон наблюдает за ним и надеется на одно – что сейчас все закончится более чем хорошо, потому что ещё недели одному в квартире он не вытерпит. Наверняка соседи уже устали слушать его рыдания все эти сутки. – В тот вечер.. – Минхо запинается на секунду, вздыхает и продолжает. – Я просто запутался. Знаешь, не каждый день сын моего лучшего друга признается мне в любви и целует. Но, я могу сказать, что чувства у меня к тебе точно не совсем нормальные, – он поднимает взгляд на Джисона, который даже не дышал, в ожидании услышать заветные слова, которые так были нужны ему на протяжении нескольких лет. – Я думаю, что тоже люблю тебя. Хан на мгновение теряет дар речи, кажется, что его сердце останавливается. Руки немного дрожат, но Минхо не останавливается говорить. – Я просто не мог понять, что действительно чувствую к тебе любовь, а не простую симпатию из-за твоей миловидной внешности. Мне было сложно признать, что я влюбился в человека намного младше меня. Честно, мне было стыдно за свои чувства и я пытался отрицать их как только мог, но ты.. – Минхо снова остановился, вздохнул и уткнулся носом в свои ладони, говоря все это на одном дыхании. – Ты просто сводил меня с катушек. Твой запах, твоя манера речи, твой характер, это все просто не давало мне покоя каждый день. И когда ты поцеловал меня, я думал, что взорвусь, потому что одним действием ты сломал все, что я пытался вбить себе в голову на протяжении всех этих лет. А когда ты пропал.. я просто места не находил. Джисон не верит чужим словам. Он просто сидит с открытым ртом и слушает, пытаясь понять, правда ли все это. Сердце бешено стучит, всеми силами пытаясь переварить новые чувства, лезущие через край. Хан в одно мгновение сокращает расстояние между ними, обхватывает подрагивающими пальцами чужие щеки и поднимает лицо Минхо на себя. Сейчас его радужка блестит красивее любого дорогостоящего кристалла. – Можно я вас поцелую? – он смотрит точно в глаза Ли, которые поблескивают от света ночника рядом. – Тебя. Обращайся на ты к своему возлюбленному, – вздыхает с усмешкой тот и сам сокращает расстояние между ними. Минхо целует медленно, аккуратно сминая чужие губы. На языке сразу оседает приятный вкус клубники. Джисон чувствует, как тает с каждой секундой этого поцелуя. Он забирается сверху и усаживается на колени Ли для удобства, руки же сразу оказались на плечах. В животе витают бабочки от нежности этого момента, который они оба ждали слишком долго. Сердца будто соприкасаются друг с другом, когда они обнимаются, трепетно выцеловывая желанные губы. Волнение отдается покалыванием на кончиках пальцев, воздух постепенно заканчивается, но никто из них не смеет отстраняться. – Хён, я просто.. – вздыхает Джисон и утыкается лбом в чужую грудь, сжимая его кофту под пальцами. – Я безумно люблю тебя. С самого первого дня, как ты появился в нашем доме, мне каждый день хотелось быть с тобой. Ты просто убивал меня одним своим существованием, а ещё тем, что я не мог поцеловать тебя, – он поднимает на него взволнованный взгляд и слабо улыбается. – До этого момента. Минхо по-доброму улыбается и зарывается рукой в мягкие волосы, поглаживая неспешными движениями. Тепло растекается в сердцах друг друга, заставляя эмоции взять вверх над ними и Джисон чувствует, как к глазам поступают слезы. Слезы счастья, облегчения, не важно. Он поднимает взгляд на Ли и тот сразу принимается смахивать их. – Ну чего же ты плачешь? – улыбается Минхо и касается губами каждой слезинки, стирая их с юношеского лица вместе с ласковыми поцелуями. – Сейчас все хорошо и будет так же. – Обещаешь? – всхлипывает он и ловит маленькую искру в чужих глазах. – Обещаю, – с этими словами Минхо снова припадает к распухшим губам и оставляет совсем короткий, даже детский поцелуй. Джисон улыбается, не смотря на слезы на глазах и снова припадает к нему с крепкими объятьями. – Я люблю тебя, маленький. – И я люблю, – всхлипывает Хан, расплываясь в счастливой улыбке и снова прижимаясь к чужим губам, целуя чувственно, вкладывая всё желание, что копилось, как снежный комок. Тем вечером Минхо ещё долго вдыхал терпкий запах клубники, которым пропахла вся одежда и сам он. Они не могли насытиться друг другом за четыре года невозможности проявить своих чувств – целовались как подростки, без грамма пошлости, обнимались, говорили слова любви и утопали в приятных ощущениях, которые захлёстывали полностью. Джисон долго рассказывал про то, как переживал, про каждый разговор с Хёнджином, про всю эту неделю, каждую мысль о нём, пока Минхо внимательно слушал и удивлялся тому, сколько мыслей помещается в эту маленькую голову. Джисон сидел на его коленях и прижимался всем телом, чувствуя, как ровно бьётся чужое сердце. Бьётся теперь лишь только для него. Они были вместе до самой ночи, позвонили всем, кто переживал за Хана и убедили, что с ним все в порядке, просто был сломан телефон, а после заснули на том же диване в обнимку, пока смотрели романтических фильм. Джисон доверился безопасности в глазах Минхо, протянул руку, и он не дал ему разбиться, забирая в свои нежные объятья.