Сделка белой розы

Чимин сидит на шезлонге и читает любовный роман, каждый раз прислоняя ладонь к губам, когда на страницах книги герои ведут себя за гранью понимания парня. Изредка поправляя большую панаму на голове, голубоглазый бросает взгляд на друга, который не плавает, а разводит цирк в воде, пытаясь привлечь внимание охранника, стоящего спиной к Тэхену. Как только брюнет не извернется, не вытянет ноги, не подтянет «слетающие» плавки, но глава охраны семьи Ким стоит каменной стеной, не бросая взгляда на младшего. Свои обязанности он выполняет на все сто, что не нравится Тэхену. Чимин наблюдает за этим смехотворным представлением недолго, возвращая взгляд в книгу. — Ужас! — вскрикивает Тэ, морща брови и нос в недовольстве. Пак поднимает взгляд, делая вид, что понятия не имеет, в чем проблема друга. — Он даже не смотрит на меня! Индюк напыщенный! Даже если я сейчас плавки сниму, не шелохнется! — бьет руками по воде, а брызги долетают до ног блондина. — Избавь меня от этого зрелища, — Чимин закидывает ногу на ногу и хмыкает, пряча взгляд за книгой. Тэхен лишь злобно смотрит на Чон Чонгука и вылезает из воды, подхватывая со столика бокал клубничного дайкири и приземляясь рядом с другом. — А ты долго еще свои скучные книжки читать будешь? — спрашивает Ким, потягивая коктейль. И блондин четко знает, что брюнет просто пытается его поддеть и посмеяться. Да, Чимину семнадцать и он все еще девственник. Да, он не отдался по пьяни в клубе какому-то пареньку. Да, он не пьет алкоголь и не любит шумные вечеринки, поэтому и не ходит по клубам и барам, предпочитая время проводить за учебой и чтением любовных книг. И хоть его уже несколько раз звали на свидания, Пак, всем отказывая, предпочитал уделить время себе, а не человеку, которого он видит первый и, дай бог, последний раз в жизни, ведь у Чимина нет желания завести отношения. Зато вот его лучший друг — Ким Тэхен только и мечтает, как же завалить господина охранника в постель и показать ему самого лучшего умелого наездника. А ведь у Пака и Кима разница в один год, но, кажется, что кто-то из них двоих опередил свое развитие. — Тэхен, каждому человеку свое, — спокойным тоном отвечает Пак без агрессии, — Кому-то хочется читать книги, а кому-то — быть насадкой на чужой член. — Эй! — Ким обидчиво толкает друга в плечо и ложится на свой шезлонг, загорая в лучах солнца, в отличие от Чимина, который пытается скрыться от него под зонтиком и панамой. — Я серьезно, почему ты не хочешь ни с кем начать общаться? Ты ведь у меня принц-девственник нецелованный. Пак морщит нос от противной клички и игнорирует любые подколы Кима в свой адрес. — Ладно, твое дело, — отмахивается брюнет. — Как дела у твоего отца? Он что-то давно не заходил к нам на ужин. — У него сейчас небольшие проблемы с бизнесом. — А что случилось? — интересуется брюнет, элегантно поправляя волосы. — Я в подробности не вдавался. Кажется, несколько партнеров обманули его и сорвали сделки, — по голосу сразу ясно, что его это, как и отца, сильно расстраивает. Он всегда принимает все близко к сердцу. И неудачи отца в бизнесе тоже считает как личные. — Это и правда ужасно, — качает головой. — Главное, чтобы в долги не влез, — Тэхен допивает коктейль и просит дворецкого принести еще. Чимин откладывает книгу. Настроение читать пропало. — Я хочу ему помочь, но не знаю как. Он не подпускает меня в дела бизнеса. Говорит, я еще мал и помочь не смогу, — Чимин колени к груди прижимает и удрученно вздыхает. Дворецкий приносит еще один клубничный дайкири Тэхену и прохладный лимонад блондину. — Ты помочь не сможешь, а вот другие — да, — с видом знатока говорит Ким. — Что ты имеешь в виду? — спрашивает Чимин, потягивая через трубочку напиток. — Напрямую помочь не получится, только из-под чужого крыла. Попроси кого-нибудь из конкурентов отца помочь, — Ким чувствует себя мафиози, который помогает провернуть коварный план. — Конкурентов? Они точно помогать не станут, — Пак отбрасывает этот глупый план. — А ты заставь их поверить, что это партнерство принесет им прибыль. На сладкие громкие речи все подкупаются. Чимин поджимает губы, прикидывая в голове, что, возможно, из этого что-то выйдет. Что-то ужасное точно. Но попробовать стоит. Ничего ведь плохого не случится? — У твоего отца есть те, кого он терпеть не может? — спрашивает Тэхен, помогая в реализации плана и упрощая его. — Ну… есть один. Отец говорил, что это нечестный и грязный тип. Мин Юнги. Он бросал отца несколько раз на крупные суммы, — с пренебрежением говорит Чимин, хотя даже не видел этого человека в лицо. Но его поступки говорят сами за себя. — Отлично! — восклицает Тэ. — Вот к нему и обратись за помощью. — Тэ, он обманщик и вор. Я боюсь, что дела отца станут только хуже, — Чимин усиленно пытается содрать с нижней губы кожу. Мозг твердит, что это плохая, просто отвратительная, ужасная идея. Но других у него нет. — Чимин, не стоит судить человека по слухам и сплетням. По словам других, я оболтус, который только и делает, что тратит деньги родителей. Но никто ведь не знает, что я помогаю анонимно школьникам и спонсирую учебную программу для иностранных гостей. Многим выгоднее просто считать тебя пустышкой, чем полноценной личностью. Пак смотрит на друга и понимает, что тот прав. О Киме гуляет много разных мнений, но у Чимина свое, которое отличается от многих. Этот человек не просто красивая обложка или пустышка, а его лучший друг, который даст совет, развеселит и поможет, чем сможет. Может, и Мин Юнги не такой уж и злодей, каким его считает отец Пака? — Хорошо, я попробую, — Пак улыбается и чокается бокалом с Кимом. — Вот и правильно. Нужно постепенно влезать в дела семейного бизнеса, иначе ничего от него не останется, — Тэ подмигивает, совсем не замечая, как на его смех оборачивается глава охраны. Чимин улыбается, продумывая в голове встречу с Мин Юнги.       

***

На следующий день Чимин врет отцу, что едет с Тэхеном прогуляться, а вместо этого вызывает такси до особняка Мина. Оказывается, у этого мужчины целое состояние, и он живет не просто в квартире или домике, а в целой резиденции. По дороге Чимин полистал фото и почитал про Мин Юнги информацию, которая находится в общем доступе. Двадцать пять. Не женат. Детей нет. Имеет собственный бизнес по производству деталей для гоночных машин, а также осуществляет поставки в Италию, Париж и Китай. Входит в список Forbes, а также является востребованным холостяком, которого желает заполучить каждая замужняя дамочка. Ни в каких скандалах не был замечен. Чистая, белоснежная репутация, вот только отца Пака подставил. Чимин кусает и оттягивает нижнюю губу, пока читает про достижения, вложения и другие благие дела Мина. И что-то не сходится. Может, это было недопонимание? Или этот мужчина не такой, каким его видят окружающие. Парень рассматривает фото. Ни на одной Мин не улыбается. Всегда в строгом костюме или рубашке и брюках. Собранный и холодный взгляд, о который Пак через экран режется. Что будет, если посмотреть ему в глаза вживую? В статую изо льда превратишься или почувствуешь свою ущербность? Кажется, и то, и другое. Чимин откидывает голову на сидение и вздыхает, сомневаясь, что этот мужчина вообще выслушает его, а тем более поможет, не выставив сразу за дверь. Блондин приезжает по адресу и выходит из машины, благодаря за поездку и ставя пять звезд. Его высадили прямо перед воротами резиденции Мина. Парень гулко сглатывает, когда видит вблизи этот особняк и охрану. На посту стоят высокие накаченные мужчины, которые Чимина могут мизинцем на ноге поднять и швырнуть на дорогу, но Пак решает попробовать и попытать свою удачу. — З-здравствуйте, — подходит и вежливо кланяется. — Мне нужно поговорить с господином Мином. Встречи у меня не назначено, но это очень важно. Один из мужчин уже готовится сказать гневную тираду, что таким, как Чимин, здесь делать нечего, но ему не дает этого сказать другой охранник, более благоразумный. — Ваше имя. — Пак Чимин. Мужчины переглядываются между собой. По этим взглядам Пак не может ничего понять. Они удивлены его визитом? Или понятия не имеют, кто это такой? — Проходите, пожалуйста, — неожиданно говорит охранник и открывает ворота, пропуская парня, а тот хлопает кукольными голубыми глазами и кланяется, благодаря за помощь и понимание. Как только парень отходит от ворот, мужчины передают через наушник остальным, что прибыл важный гость, и просят провести его в кабинет босса. Только Пак этого не слышит, любуясь идеально постриженными кустами белоснежных роз. Чимин сходит с тропы и касается лепестков, а губы трогает улыбка. Мин Юнги не похож на человека, который любит цветы и увлекается флористикой. Блондин подходит к дому, и дворецкий на входе сообщает, что через десять минут у господина закончится встреча и он сможет принять. Парень заходит внутрь и садится на мягкое кресло из черной кожи. Внутри все сделано в темных тонах, словно логово Дракулы. На столике стоят белые розы. Эти цветы располагаются в вазах около лестницы, украшая мрачный дом. Парню приносят кофе, но он вежливо отказывается, говоря, что черный горький не пьет. А вот когда дворецкий приносит карамельный капучино, то с благодарностью принимает и хвалит напиток. Проходит двадцать минут. Чимин послушно ждет, скучает, но не высказывает ничего. Мин Юнги — человек занятой, не стоит его беспокоить и вмешиваться в дела, которые Пака не касаются. Блондин сидит в телефоне, но вздрагивает, подпрыгивая на диване, когда из кабинета выходят несколько мужчин в смокингах, что-то недовольно бурча. Парня они не замечают из-за большого и пышного букета белых роз. Пак поднимается, поправляя широкие штаны с большими карманами на заднице и светлые волосы. Девушка приглашает Чимина пройти, и он заходит. Блондин оказывается в просторном кабинете с панорамными окнами и большим столом, за которым сидит Мин Юнги собственной персоной, вот только внимания на Пака он не обращает, сидя спиной в огромном черном кресле. На входе остаются стоять два охранника, а еще двое находятся рядом со столом Мина. С опаской парень проходит ближе и замечает аквариум с рыбами, коллекцию дорогого алкоголя и кучу папок на столе. На тихий звук шагов мужчина разворачивается в кресле. Парень застывает на месте и может видеть, как безэмоциональное лицо Мина сменяется приятным удивлением. Словно добыча попала в ловушку хищника. Чимин, как и Юнги, зависает на пару минут. На фото мужчина бесспорно был красив, но в жизни он еще более притягательный. Татуированные пальцы, сцепленные в замок, притягивают взгляд голубых глаз, а желание разглядеть их поближе царапает грудную клетку. Мужчина в одной лишь белой рубашке и брюках смотрится вершиной красоты. Никогда еще никому не был так к лицу офисный стиль, как Мин Юнги. Чимин смотрит в глаза старшему и в черных впадинах видит власть и могущество. Этот человек опасен и может задавить не только силой, но и авторитетом. От него исходит мощная и властная аура. Пак себя пылью ощущает от одного только его взгляда — взгляда пантеры, который притягивает, заставляя стоять на месте, как олень в свете фар. Голубоглазый шумно сглатывает и тихо выдыхает. Сам Юнги разглядывает крошечного парнишку, который стоит, сцепив руки перед собой в замок, и переминается с ноги на ногу. Таких, как он, Мин привык видеть без одежды в своей спальне и вбивать в матрас. Но этот малыш невинен видом, кажется, что его создала сама Афродита. Пухлые розовые губы точно лепестки сакуры, нос — цыплячий клювик, а глаза… Эти глаза. Два Урана, смотрящие в самую душу, поражая своей глубиной. Непорочные, чистые, будоражащие голубые глаза, которых во всей галактике не сыскать. Юнги в этом уверен, даже искать не стоит. Он откидывается на кресло, разглядывая парня перед собой. Для него создали одно слово — великолепие. Это точно про него. Этот одновременно напуганный и любопытный взгляд заставляет Юнги облизать и прикусить губу. С такими, как эта роза, обходятся нежно и бережно. Губить и бранить нельзя. — Здравствуйте, — одному Богу известно, как Чимин произнес это без дрожи в голосе и всем теле. — Что ты здесь забыл, малыш? — хрипящий голос пускает мурашки по спине, а ресницы вздрагивают. — Я-я. Мне нужно поговорить с вами, господин Мин. Голубые глаза смотрят наивно, а Юнги склоняет голову в интересе. — Я слушаю, — закидывает ногу на ногу вальяжно. Чимин тихо вздыхает и вздергивает голову. — Меня зовут Пак Чимин. Мой отец — Пак Хаун. У него сейчас некоторые проблемы с бизнесом. Он человек стойкий, помощи не попросит, даже если нуждается. Не позволит чувству собственного достоинства подкоситься. Но мне несложно попросить помощи за него. Господин Мин, можете ли вы ему помочь? Брови брюнета безразлично взмывают вверх. — Тебе должно быть известно, Пак Чимин, — нарочито произносит его имя полностью. — Что мы с твоим отцом не сотрудничаем. Я — его конкурент. Так с чего мне помогать ему, не подскажешь? Чимин был готов к этому вопросу. Долго и тщательно думал, что сказать и предложить, но в последний момент его мозг выдает следующее: — Мне известно об этом. Отец не должен знать, что вы ему помогаете. Взамен можете просить у меня, что хотите. Любое ваше желание я исполню. Никаких запретов и ограничений. Ничего в пределах разумного. Чимин забывает добавить, но уже поздно. Сказанного не воротишь. Вот и приходится стоять и дрожать, как маленькому воробью зимой на ветке. Юнги усмехается и наклоняется, опираясь локтями на стол. Мужчина прикрывает пальцами рот и смотрит с интересом на паренька, что точно иней в начале ноября на траве. Хрупкий, маленький и беззащитный. Еще не знает, с кем связался и что предлагает. — Любое мое желание? — спрашивает Мин, а Чимин кивает, чуть ли не улыбаясь. Юнги согласен помочь? Мин хмыкает и поднимает голову. — Я согласен помочь при одном условии, — блондин задерживает дыхание на мгновение. — Твое тело. Ты отработаешь натурой. Голубые глаза смотрят в упор и не совсем понимают, что от него требуют. Словно кукла, хлопает ресницами и шевелит губами. — Ч-что? — дрожаще произносит Пак. — Ты раздвинешь ноги и отработаешь помощь своему отцу, — бесцветно произносит Мин, а у Чимина уже слезы готовы по щекам катиться. — А… можно что-то другое? — тихо спрашивает блондин, но Юнги четко слышит и так же четко отвечает: — Нет. Либо так, либо убирайся отсюда, — холодный тон доносится до парня. Он не может принять это предложение, ведь единственное, что у него есть — чувство чести. И терять ее он не хочет. Тем более отдавать свой первый раз такому, как Мин Юнги. Он не заслуживает этого. Вот только уйти с пустыми руками тоже не может. Приходится выбирать. И выбирает Чимин не в свою пользу. Если отец узнает, то прибьет. Обоих. — Ну так что, согласен? — подгоняет Мин, не давая больше времени на принятие. И куда только торопится? — Я согласен, — проглатывает комок в горле и опускает взгляд. Смотреть на него тошно. Противный, нечестный, бесчеловечный. Пак Чимин его уже ненавидит. — Отлично. Что ж, раздевайся, — приказывает Юнги, а Чимин прикусывает нижнюю губу, чувствуя себя униженным. Но успокаивает, что это ради отца. Всего один раз и больше он его не встретит. — Прямо здесь? — голубоглазый смотрит на четырех охранников и представить себе не может, что еще и свидетели будут. Юнги с каждым словом вызывает все больше отвращения. — А что, стесняешься? — смеется в открытую перед ним, а Чимин снова проглатывает неуважение и вздыхает. Выбора нет. — Как скажете, — немало сил прикладывает, чтобы не добавить парочку бранных слов, которых тот заслуживает. Юнги откидывается на кресло и только двум охранникам возле него видно, как тот сжимает подлокотники со звериной силой. Чимин первым делом снимает свои большие черные туфли на платформе и поджимает пальчики на ногах. Этого ничтожно мало. Мужчина ждет, когда невинное тело останется полностью нагим. Дрожащие холодные пальцы тянутся к кофте и подцепляют ее. Губы парня дрожат. Только живот оголяется, как Мин Юнги злобно рычит: — Пошли вон отсюда! Парень вздрагивает и отпускает красную кофту, и не знает, ему тоже уходить надо или это предназначалось только охранникам. Юнги вскакивает со своего места и подходит к Паку, а тот опускает голову, не в силах смотреть мужчине в глаза. Вот только тот берет его за подбородок и смотрит мучительно долго, но голубых небесных глаз лицезреть не может. Чимин щурится, боясь получить удар или пощечину. От этого человека можно ожидать все, что угодно. Но вместо всех не радужных фантазий Пака, Мин Юнги накрывает его поясницу второй рукой и выдыхает в распахнутые губы. — Тебя отведут в мою комнату. Подготовься. Когда я приду, чтобы на тебе ничего лишнего не было. Ты понял меня? Чимин кивает, боится открыть глаза, а Мин только этого и желает. Но пугать еще больше розу не может и отпускает. Пак открывает глаза и быстро уходит, не смотря и не оборачиваясь на свой кошмар в реальности. А Мин остается так стоять и провожать взглядом парнишку. Парня отводят на второй этаж в комнату Мин Юнги. И снова на столе Чимин видит белые розы. Пак подходит ближе и замечает одну единственную незабудку среди белоснежных бутонов. Странное сочетание и совсем несуразный букет, но блондин продолжает осматриваться, замечая большую двуспальную кровать с балдахином, рядом торшер и тумбочка, на которой книги и будильник. Любопытство берет верх, и парень решает узнать, что же перед сном вероятнее всего читает Мин Юнги. Пальцы проходятся по обложке, и Чимин узнает название книги. Любовный роман, который Пак недавно читал. Вот только что книга про первую искреннюю любовь делает у бессердечного и холодного мужчины? Чимин берет роман в руки, а из него вываливается закладка в виде засушенной незабудки. Пак поднимает ее и рассматривает. Из какой страницы она выпала — неизвестно, потому Пак кладет ее сверху и продолжает рассматривать покои монстра. Дверь в просторный гардероб, в ванную, личная библиотека с кучей книг, среди которых преобладающее количество книг про любовь. На столе лежат циркули и прочие приборы для рисования макета. Чимин вглядывается, узнавая в рисунках запчасти для машин. Похоже, Юнги работает в своей комнате. Только спустя двадцать минут блондин уходит в ванную. Одежда падает на холодный кафель, а ноги касаются мягкого белого ковра. Пак лишь раз смотрит на себя в зеркало. Он хочет запомнить себя таким: невинным, чистым. Ведь как только выйдет из душа, его имя и честь опорочит бесчестный Мин Юнги. Блондин включает теплую воду и какое-то время просто стоит, не поднимая головы, но когда капли начинают стекать по носу, то принимается водить руками по телу, покрываясь мурашками. Кабина заполняется паром и тихими вздохами голубоглазого. Рука тянется за шампунем. Чимин распределяет его, чувствуя цветочный запах. Сложно представить, что Юнги использует этот сладкий шампунь. Улыбка трогает пухлые губы. Сразу после парнишка наносит гель для душа с запахом роз и запрокидывает голову, когда смывает с себя пену. Тело приятно потягивает, а легкое возбуждение от теплой воды и собственных касаний заставляет в низу живота завязаться узлу. Блондин прислоняется головой к холодной стене и стоит так минут десять, и только потом выходит, заворачиваясь полностью в полотенце. По запотевшему стеклу он проводит рукой и смотрит на свое отражение. Лицо напоминает разваренный пельмень, а волосы — стог сена, который еще не убрали. Надув губы, Пак выходит из ванной, но Юнги нет. С облегчением он приземляется на кровать и потягивается, решая, пока дьявол не пришел, почитать. Сколько времени проходит — неизвестно, но Чимин успевает заснуть с книгой в руках, свернуться в калачик на постели чужого человека и тихо сопеть, прижимая к груди подушку, которая намокла от его волос. Юнги осторожно проходит в комнату и замечает на постели милую картину. Хрупкая роза спит в его саду. Губы расплываются в улыбке. Мужчина подходит ближе, снимая на ходу рубашку, и отбрасывает ее к рабочему столу. Кровать под его весом проминается. Брюнет смотрит на невинное создание и проводит по оголенному плечу, чувствуя всю мягкость кожи. Но на этом сложно остановиться. Мин наклоняется и целует парня в плечо, а тот мычит и открывает глаза. Как на иголках, Пак отскакивает и прижимает полотенце к груди, вот только все тело укрыть не получается, а Мин любуется открытыми участками кожи и облизывается. — Я просил никакой одежды, — спокойно произносит мужчина, но Чимин все равно вздрагивает и прижимает полотенце к груди, лишь бы защититься от него. — Пожалуйста, — молит Пак и смотрит жалобно на Юнги, прося не совершать непоправимого. Юнги приближается, а Чимину некуда деться. Он прислоняется спиной к изголовью и загнанно дышит, не отводя взгляда. — Чего же ты так боишься, белая роза? — спрашивает Мин, склонив голову всего в паре сантиметров от пухлых губ. — Не делайте больно, прошу. Юнги касается лебединой тонкой шеи и пьянеет от прикосновений к этому парню. Точно приманил, приворожил его. Другой причины нет. — Откуда в твоей светлой головушке подобные мысли? — тихо шепчет Мин, а Пак дрожать не прекращает. — Хотите я на вас работать буду? Или вам деньги нужны? Я достану! Какая сумма? — блондин отходные пути ищет, лишь бы избежать несчастной участи. Юнги указательный палец к пухлым губам прислоняет и качает головой, а Чимин в глаза ему смотрит. — Мне не нужны деньги. А тебе сначала доучиться нужно, чтобы работать, глупая белая роза. — Откуда вы?.. — голубые глаза хлопают в непонимании. — Сказать тебе правду? Почему я обманул твоего отца? Чимин не понимает, к чему ведет этот мужчина, но соглашается узнать секрет не такого уж и вселенского масштаба. И слабо кивает, продолжая чувствовать на губах чужой палец. — Мы должны были сотрудничать, вот только… Я узнал, что у него есть одна прекрасная белая роза, вот только он не захотел мне дать шанс видеть ее чаще, ухаживать. Поэтому я расторгнул сделку и обманул его. Понимаешь, о чем я, Чимин? Блондин в один момент осознает все и сразу, а губы распахиваются в удивлении. В немом шоке он смотрит на мужчину, который спокоен как удав. Чимин касается чужого запястья, убирая палец со своих губ. И снова обретает дар речи, сглотнув и смочив горло. — Белая роза — это я, — не вопрос, а стойкое утверждение. Юнги кивает верной догадке. — Вы знали обо мне. Еще год назад, — неверяще шепчет Пак. Звучит действительно мало правдоподобно. — Вы хотели заполучить меня, но отец не разрешил и… — Я окружил себя белыми розами, чтобы хоть так ты был рядом. Чимин мурашками покрывается и в мгновение расслабляется, словно человек перед ним никакой опасности не представляет, а секс откладывается на неопределенный срок. Он смотрит на Юнги и столько вопросов хочет задать. — А книги? Любовные романы. Откуда вы знаете? — глупо такое спрашивать, но парню интересно. — Я видел лишь раз в тот день, как ты выходишь из книжного магазина с книгами. Три любовных романа. Я скупил тогда все, что есть, чтобы понять тебя и стать ближе на подсознательном уровне. — Зачем я понадобился вам? — еще один глупый вопрос. У белой розы других быть не может. — Понравился. Никогда таких красивых людей не встречал. В тебе нет пафоса, надменности и злобы. Ты — прекрасное, что было создано этим миром. С каждым словом сердце странно быстро стучит, словно доверяется, отворяет двери и пускает незнакомца, который открывается с другой стороны. Точно так же и Пак отодвигает полотенце, оголяясь перед мужчиной, а тот взгляда не отводит от голубых глаз, что точно поляна незабудок. Парень ноги сводит, стараясь прикрыть пах, а Юнги касается бедра, нависая над беззащитной белой розой. — Вы хотели, чтобы мы занялись сексом перед охранниками? — дрожаще спрашивает Чимин, завороженно смотря в черные галактики. — Ни в жизнь. Мне было интересно узнать, согласишься ли ты на это. Но сам не выдержал. Я бы не позволил никому свою белую розу видеть нагой. Только я могу это видеть. Мне одному разрешение дано, — уверенно заявляет свои права на чужое тело. Блондин касается робко и неуверенно предплечья, словно борется с собственной совестью. И впервые ей проигрывает. — У меня еще никого не было, — произносит Пак, а Юнги прошибает током от этих слов. — Вы будете первым. — И последним, моя нежная белая роза, — рычит Мин, заверяя в этом обоих. А рука нежно касается щеки, приручает парня не бояться и довериться. Чимин наперевес ничего не говорит, не спорит. Нет желания сопротивляться. Он только неуверенно тянется к чужим губам, без слов прося сделать очевидное. Юнги поддается вперед и сливается с пухлыми губами, забирая, Богом обещанный, первый поцелуй невинной белой розы. Тихий вдох тонет в чужих губах. Блондин замирает, как каменная статуя, чувствуя, как пухлые губы обжигает горячее дыхание, уверенные движения и скользкий язык. Все внутри покалывает и напрягается, когда язык неподвижные губы раздвигает и проникает в рот. Неуверенно он пропускает его и запрокидывает голову, а Юнги за шею его притягивает к себе, заставляя прогнуться и подчиниться. В этом человеке столько силы, что не подчиниться невозможно. Чимин себя и без того голым чувствует, когда Мин укладывает его на постель и нависает, разглядывает, как картину в музее. Под изучающим взглядом щеки и уши краснеют, а голубые глаза волнующе смотрят в ответ. — Моя невинная белая роза, — шепчет Юнги и оттягивает нижнюю губу блондина. — Твои губы пьянят. Они слаще любого вина. Чимин каждому слову внемлет и верит. Дыхание становится неровным и громким, а ресницы дрожат от предвкушения и таинственного желания, впервые возникшего за семнадцать лет жизни. — Юнги, — выдыхает тихо, сжимая под собой простыни в кулак. — Запомни это имя. Теперь оно — твоя молитва, — Мин касается щеки, не в силах прекратить любования белой розой с голубыми глазами. Как только впервые увидел — потонул в них с головой. Чимин распахивает пухлые до безобразия губы, облизнув их, и закрывает глаза, давая немое разрешение на доступ к своему телу. Юнги принимает этот жест и впивается требовательным, резким поцелуем, показывая, какой может быть дикая бесконтрольная любовь. Показывает, как сильно ждал и жаждал этого момента. Каждый раз перед сном загадывал сон с белой розой. Мин руками скользит по гладкому, податливому и мягкому телу, которое не ведало до этого ласки. Внутри желание, как жерло вулкана бурлит, показать мальчишке всю страсть секса, все виды удовольствия, прокатить его на девяти кругах безумия на своем языке. Этим самым языком он может доставить не только до Гонконга, но и выше, до самых небес. Татуированные пальцы останавливаются на талии, сжимая ее, а большие пальцы гладят чистую кожу. Пак на страстный животный поцелуй отвечает неуверенно и неумело, но с желанием и рвением, что не остается незамеченным брюнетом. Он оглаживает его язык и улыбается, когда чувствует дрожь и первый тихий стон, что точно звон стекла. Их ждет долгая насыщенная до ласки и желания ночь. Юнги сжимает нежные бедра и раздвигает их, а Чимин, перебарывая смущение, выдыхает и откидывает голову. Поцелуй разрывается, а черные глаза смотрят чуть ниже паха, заставляя парня покраснеть, но старший ни слова не говорит и лишь тянется за кремом на тумбе. Смазки нет, но каждый справляется как может. Юнги только открывает тюбик, но взгляд цепляется за голубые глаза, смотрящие напуганно. — Ах, к черту! — мужчина ругается себе под нос и отбрасывает тюбик, набрасываясь на светлую кожу на шее. Это тело нельзя оставлять без поцелуев. Невозможно просто проигнорировать. Оно заслуживает больше поцелуев, каждый миллиметр кожи должен быть усыпан ими. Юнги собственный маршрут проложит и будет повторять. Запомнит и в памяти хранить будет. Вкусив однажды, сложно будет забыть и отпустить белую розу. Чимин себя словно в невесомости ощущает. Тело становится таким легким и ватным. Прилив возбуждения никак не контролируется, блондин не может его сдерживать. Кончики пальцев покалывает от приятных волн, прошибающих до самых пят. Парень дугой выгибается, когда губы оказываются ниже, и поджимает живот, стоит только языку лизнуть чувствительную кожу. Пак загнанно и часто дышит, хватаясь крепко за простыни. Ладони потеют и скользят. Юнги сам умещает их на своих плечах, но белая роза зарывается в черные смоляные волосы и сжимает их несильно у корней, когда становится невыносимо приятно. Каждый поцелуй сопровождается робким коротким стоном. Чимин еще в сознании и понимает, что происходит, поэтому стеснение в нем перевешивает. Но сложно продолжать бороться, когда Юнги всасывает и прикусывает нежную кожу ниже живота, вызывая судорожные стоны и мурашки по всему телу. Пак смотрит в потолок, когда очередная волна проходится по телу и с губ срывается имя своего господина. Юнги же смотрит на него, вздернув бровь и усмехается, а наградой ему служит засос ниже пупка. Мин подготавливает Чимина бережно и нежно. Он выдавливает крем себе на пальцы и подставляет их к сжатому сфинктеру. Растяжка занимает достаточное количество времени, но без нее никак. Юнги не тиран, чтобы ранить свою розу и насиловать на сухую. Волнообразными движениями толкается внутрь и каждый короткий вздох боготворит, целуя горячие бедра, что на плечах уместились. Им там самое место. Специально для этого и были созданы, чтобы одной белой розе удобно было. Когда три пальца свободно двигаются внутри, Мин вынимает их и снова тянется за кремом, но его тянут за плечи на себя слабые ладони, а брюнет загипнотизированно смотрит в небесные глаза. — Юнги… — Чимин лбом упирается в чужой и делит одно дыхание на двоих. Он пылает изнутри и молит потушить неугомонное пламя, которое Мин сам развел. — Моя белая роза, — улыбается брюнет и оставляет целомудренный поцелуй на сладких устах. — Моя. Никому тебя не отдам. Юнги размазывает крем по всему стволу и головку подставляет к колечку. Чимин по просьбе старшего расслабляется и распахивает губы в громком звонком стоне, когда одним резким движением его заполняют полностью. Парень громко дышит, хлопая глазами, только успевая ловить падающие звезды и вспышки. Блондин, как туго натянутая струна, лежит на постели и не двигается, боясь лишнее движение сделать, а Юнги гладит его бедра, призывает расслабиться и посмотреть в свои глаза. Медленные короткие толчки вызывают в Чимине бурю эмоций. Он дрожит и хватается за плечи старшего, а тот успокаивает свою розу, в губы роняя тысячи комплиментов, от которых голову кружит похлеще американских горок. В полумраке брюнет может видеть, как по виску стекает капля пота и ловит ее своими губами, прокладывая точный маршрут, и целует дрожащие ресницы, на которых слезы. Но не от боли или приятных ощущений, а взрывающихся эмоций точно фейерверки. Столько он не чувствовал за раз, а сейчас каждый толчок заставляет напрягаться и выгибаться. — Еще, — молит тихо Пак, успевая переводить дыхание. — Ты хоть понимаешь, о чем просишь, моя роза? — усмехается Юнги, сжимая с каждым движением мясистые бедра и ягодицы, в которых утонуть хочется. — Глубже, Юнги, — уверенно и четко произносит тот. И кто такой Мин Юнги, чтобы ослушаться приказа своей белой розы? Толчки ускоряются и становятся более глубокими и отрывистыми. А вместе с этим громче и более откровенными становятся стоны. Оба сейчас сходят с ума и сливаются телами в жарком танце. Они танцуют страстное танго, обмениваясь поцелуями и горячими хаотичными прикосновениями, стараясь ухватиться и оставить больше следов друг на друге. Пак не замечал за собой до этого такого ярого желания принадлежать кому-то, но под этим мужчиной подобные мысли возникают сами собой. Он стонет в губы его имя, забывая свое и зачем вообще здесь находится. Да уже все равно. Чимин взбивает под собой простыни и откидывает брюки мужчины, которые тот снял с нижним бельем. Следом летит и полотенце. Прикрываться больше не хочется. Хочется видеть этот полный желания взгляд. Оргазм накрывает Чимина неожиданно. Прошибает, словно двести двадцать вольт, заставляя тело безвольно упасть на простыни. Юнги в восторге от этой картины и кончает спустя пару толчков, изливаясь на упругие бедра, на которых красные и белые следы ладоней красуются. Юнги падает рядом и смотрит на парнишку, что воздух ловит каждый раз громче и больше. Рука тянется убрать мокрые волосы с милого личика. — Это ради помощи отцу? — спрашивает Чимин и смотрит устало. Последнее, о чем сейчас хочет думать Юнги, — это отец розы. Но ведь парень не успокоится. — Я помогу ему, как ты и просил, — блондин кивает и прикрывает глаза. — Но это не значит, что ты, переступив порог моего дома, покинешь меня навсегда. — Белой розе нравится в вашем саду. Думаю, она приживется, — улыбается и смеется Пак, а у Мина сердце в пятки уходит, когда он слышит ангельский звук. Юнги поворачивает его лицо к себе и смотрит с восхищением. — Я сделаю все, чтобы моя белая роза пустила корни и прижилась в моем саду. Чимин целует в уголок губ смазанно и снова лучисто смеется. А Юнги понимает одну простую истину: сегодня ночь без сна пройдет — за розой пристальный уход и присмотр нужен. А роза еще и болтливой оказывается, не засыпая до двух часов ночи.

***

Всего спустя три дня у отца Чимина случается успешная сделка, а прибыль растет до небес. Мужчина радуется и празднует с новыми коллегами успешное подписание договора. И он совсем не знает, что должен благодарить в этом своего сына, который решил дела по-взрослому — переспал с его врагом. Блондин выходит из дома, поправляя джинсовку, и застывает, когда видит Астон Мартин, доверху забитый белыми розами. А рядом с машиной стоит Мин Юнги в белой безрукавке, черных очках и рваных джинсах. Никто еще его таким не видел, а Паку одному такая честь удостоена. Чимин качает головой, не сдерживая радостной улыбки, и подходит ближе. — Отец прибьет тебя, когда увидит это, — носом кивает в сторону любимых цветов. Юнги берет одну розу и заправляет за ухо. Все они обрезаны, без шипов, чтобы не поранить главную, которая сейчас в руках Мина. — Тогда мне придется разорить его, чтобы он понял серьезность моих намерений, — ровным тоном говорит Мин, снимая очки и умещая их на голове. — Не смей! — брови блондина вверх взмывают. — Я не ради этого помощи твоей просил, — и дует недовольно щеки, как хомяк. Юнги усмехается и притягивает к себе парня за карманы джинс на заднице. Чимин врезается в него и упирается руками в грудь. — Ты умеешь оригинально знакомиться, моя роза. — Ну у тебя ведь смелости не хватило, — хитро щурит глаза Пак. — Хватило только, чтобы меня в постель затащить. — Сейчас я хочу затащить тебя в машину. Что насчет романтического ужина на берегу моря? Чимин дует губы, делая задумчивый вид. Будто у него есть выбор и желание отказать. — Если ты уберешь розы из салона, с тобой хоть на край света, — и сияет, освещая жизнь Юнги новыми красками. — Ни одна роза на свете не сравнится с моей белой розой. Самой хрупкой и нежной.