Скажи, что любишь меня

POV Грей Уайт       Я с силой вбивался в маленькое тельце омеги под собой. Омежка болезненно стонал и скулил. Он настолько часто плакал, что на его щеках уже остались красные дорожки от слёз, а в уголках глаз «стрелки».       Его обречённый молящий вид сегодня меня не возбуждал и меня это злило.       Я сжал руки на бёдрах куколки так сильно, что мальчик завизжал от боли, а на нежной коже остались очередные следы от моих пальцев.       Я стал входить в омегу сильнее от чего он начал вскрикивать от каждого толчка.       Ни слёзы, ни крики, ни мольба и покорность в глазах не возбудили меня. Рыкнув я вышел из омеги, натянул штаны и вышел из спальни. На кухне я налил себе в стакан коньяка и отпил пару глотков.       Я заметил, что в последнее время меня не возбуждает страх омеги. Возможно я уже привык к нему и просто нужно было снова разнообразить секс, чтобы появился новый интерес.       Через тридцать минут я успокоился и решил забрать свою рубашку из спальни омеги.       Он уже успел уснуть, укрывшись одеялом.       Я положил руку на лоб омеги и мгновенно почувствовал исходящий от парня жар. Видимо одного дня «отдыха» оказалось мало для выздоровления омеги. Нужно вылечить малыша.       Почувствовав чужое прикосновение парень моментально открыл глаза.       Я принес градусник, чтобы точно измерить его температуру. Я положил градусник подмышку омеги и сел на край его кровати, чтобы быть ближе к нему и проявить заботу к мальчику.       Я гладил его по голове. Волосы у него были мокрые и слипшиеся от пота. Сам он смотрел куда-то в сторону о чём-то задумавшись. Сколько он живёт у меня у него всегда был какой-то грустный и затуманенный взгляд. Словно он всё своё время проводит в своих мыслях.       Взяв градусник после некоторого времени, я увидел, что температура у парня высокая. Нужно сбивать, чтобы облегчить состояния парня.       — Горло болит? — спросил я у омеги.       Он попытался ответить, но лишь захрипел и закашлился.       — Понятно. Открой рот, — омега выполнил приказ. Горло у него оказалось красным.       Я принёс ему ужин на подносе, но он отказался есть, поэтому я напичкал его лекарствами и помог переодеться в лёгкую футболку и трусы, чтобы ему было не так жарко.       Омега очень быстро уснул и я занялся своими делами. Поужинав я решил постирать одежду омеги. Закинув его вещи в стиральную машинку я поставил стирку, но забыл, что оставил одну футболку в спальне омеги.       Я не удержался и прижался носом к футболке. Она пахла омегой. Такой тонкий и приятный аромат пьянил.       Бросив взгляд на спящего в кровати омегу я прожил заниматься своими делами.

* * *

      Я откинулся в кресле и потёр пальцами виски. От долгой работы накатила усталость, мне надо было как-то расслабиться. Перед глазами представился мой омега. Я закрыл глаза, представляю его более обнажённого, чуть стесняющегося, возможно, прикрывающегося своими тонкими ручками. Хотелось чтобы омежка улыбался в этот момент.       Фантазия об обнажённом омежке заставила мой член встать как по стойки смирно. Я расстегнул ширинку и приспустил трусы. Обхватив рукой свой возбуждённый член я продолжил представлять свою куколку. Особенно мне вспомнились сладкие стоны омежки. Такие сладкие звонкие. Я в деталях вспоминал и представлял образ своего омеги. Бархатная кожа, тонкая талия и плоский животик.       Я представил как омега отдаётся мне добровольно, по своему согласию. Как он стонет, хватаясь за мои плечи, раздвигает свои стройные ножки передо мной, чтобы выгибался и просил большего. Мне хотелось чтобы омежка таял подо мной от моих ласк.       Я кончил, но мне хотелось получить удовольствие от куколки.       Приведя в себя в порядок я продолжил работу, которую никак нельзя было отложить.       Ночью я не мог уснуть. В голове были мысли только об омеге. Я испытывал дикое желание, чтобы он сейчас оказался рядом со мной, чтобы я мог почувствовать его запах и дотронуться до него.       Я достал из-под подушки футболку мальчика. Она всё ещё приятно пахла моей куколкой. Я не сдержался, встал с кровати и направился в комнату омеги. Конечно, он уже давно спал. Я подошёл к спящему мальчику и опустился рядом с ним. Даже в темноте я смог рассмотреть красивые черты лица омеги.       — Какой же он всё-таки красивый, — я провёл пальцами по его щёчке. Почувствовав чужое прикосновение омежка поморщился и свернулся в комочек, пряча личико. — Милашка.       Я аккуратно, чтобы не разбудить куколку, залез к нему под одеяло. Я гладил омежку по голове, накручивал на палец мягкие прядки. Постель пропиталась приятным ароматом скошенной травы. Легонько обняв мальчика я чмокнул его в макушку и зарылся носом в чёрные волосы прикрывая глаза.

* * *

      Я проснулся первым и пол утра любовался личиком омежки. Я поглаживал его по плечу и убирал непослушные волосы с горячего лба.       Вдруг он зашевелился и медленной открыл глазки.       — Доброе утро.       Большие серые глаза удивлённо расширились. Видимо он не ожидал увидеть меня рядом.       — Куколка, я безумно хочу тебя, — я быстро подмял его под себя, чтобы тот не успел опомниться. Наспех растянул и вошёл в желаемое тело.       Омежка подо мной глухо стонал. Он хмурил бровки. Видимо ему больно. Конечно, ведь я в вколачивался в нежное тельце не жалея омежку.       Я приподнялся, закинул стройные ножки мальчика себе на плечи и продолжил входить и выходить из него.       Похоже ему стало легче. Омега уже не так сильно морщился от боли и теперь просто постанывал, смотря куда-то в пустоту.       Мне захотелось сделать что-то приятное для куколки, чтобы он стонал от удовольствия. Я обхватил рукой его маленький аккуратный член и начал дрочить ему, параллельно меняя угол проникновения, нащупывая просту. Но сколько бы я не старался член в моей руке оставался вялым, а в уголках глаз мальчика появились слёзки.       — Тебе больно?              — Да… — хриплым слабым голосом сказал он.       — Как мне сделать тебе хорошо?       Он ничего не ответил, но я продолжил ласкать его член в своей руке.       Я поцеловал ножку на своём плече, чувствуя приближение оргазма. Я вышел из омеги, кончая на его живот.       — Мой хороший, — я опустился к нему, целуя мягкие губки.