Скажи, что любишь меня

POV Грей Уайт       — Красавец, — я провёл большим пальцем по трясущимся губам мальчика. — Слёзы тебе идут.       Я рассматривал личико омежки, сидевшего на моих коленях. Весь такой заплаканный и трясущийся от страха он возбуждал меня своей беспомощностью.       — Куколка, — я положил свою ладонь на мокрую от слёз щёчку мальчика. — Такой хрупкий, как фарфоровый.       Немного полюбовавшись милым личиком омеги я провёл пальцем вниз по его груди, оттягивая рубашку. Резким движением я протиснул ладонь между ног омеги, трогая его промежность. Мальчик сдавлено пискнул и сильнее сжался.       — Ну чего ты, куколка? — ласково спросил я. — Я ещё даже не начал.       Я стисну куколку в своих руках, целуя шейку и трясущиеся плечики омеги. Залез руками под его рубашку и начал водить ладонями по его груди, задевая соски.       Куколка в моих руках поскуливал, стиснув зубы. Я взял его лицо в свою руку, провёл языком по щеке, чувствуя вкус солёных слез. От этого мне ещё сильнее снесло крышу. Я надавил пальцами на щёчки куколки, чтобы тот открыл рот и я смог проникнуть языком внутрь горячего ротика. Омежка мычал, но явно не от возбуждения. Я залез рукой в его штаны, нащупывая член.       — Какой маленький, — я провёл языком по ушной раковине куколки. — Я могу одной рукой обхватить весь твой член. Миленько.       Омежка ничего не говорил и не отвечал мне, только иногда сдавленно попискивал, дергался и всхлипывал.       Я подобрался пальцами к анальной дырочки куколки. Немного помассировав я усилил нажим, пытаясь пропихнуть палец. Омега предпринял попытку соскочить, но я сильнее сжал его в своих руках.       — Сиди смирно, куколка.       Я стянул с него штаны и расстегнул рубашку. Омега начал сильнее вырываться из моих рук. Я вытащил ремень из своих брюк и закрепил его на тонких запястьях парня.       — Теперь особо не по сопротивляешься, куколка, — я провёл языком по его щеке, слизывая очередную слезинку.       Я порвал трусы на омеге и вставил палец в дырочку. Тот болезни завыл.       — Вряд ли тебе настолько больно. Куколка, не выдумывай.       Я уже уложил мальчика на свой стол и вернул пальцы в его дырочку. Наспех растянув омегу я спустил свои брюки до колен и быстро раскатал презерватив по сочащемуся смазкой члену. Но малыш был совсем сухой внутри и мне пришлось воспользоваться гелем для омег.       — Не волнуйся, куколка, я тебя смажу, — я нанёс на пальцы прохладный гель и смазал его дырочку.       Нанеся немного геля на свой член и размазав, я приставил головку к маленькой дырочке.       — Готов? — не дожидаясь ответа я качнул бёдрами, проникая членом внутрь наполовину.       Омега изогнулся, пронзительно крича. Он продолжал дёргаться и пытаться вырваться. Мальчик извивался и плакал, прося меня остановиться, чем ещё больше заводил меня. Глупый омежка.       Омега поскуливал подо мной, это сильно заводило меня. Он вздрагивал от каждого моего толчка внутри него. Слёзки текли по его щекам, а губки, покрытые ранками, тряслись. Его страх возбуждал и манил меня. Я наклонился к его щёчке и провёл языком по солёной от слёз скуле. Мне нравилось слизывать его слёзы и я не переставал этого делать.       Из-за того что омежка был таким сексуальным и узким я кончил быстро. Похлопав трясущегося малыша по его ягодице я вышел из него.       — Неплохо. А теперь слушай правила, которым ты обязан следовать, — отдышавшись начал я.       Омежка продолжал смотреть на меня со страхом в глазах. Сексуально…       — Во-первых, ты должен выполнять мои приказы немедленно и без сопротивлений. За непослушанием следует наказание. Во-вторых, я брезгливый, поэтому ты обязан каждый день минимум два раза мыться. В-третьих, так как теперь ты живёшь со мной под моей крышей ты обязан отрабатывать еду и одежду, которую я тебе даю. Отрабатывать будешь по-разному, — я пошло облизнулся, уже предвкушая что и как я буду делать с куколкой в постели и не только в постели. — Ты меня понял?       Омежка трясся, кусая губы до крови, смотря на меня так словно даже не слушал.       — Я спрашиваю, ты меня понял? — я с силой сжал руку на предплечье омеги. Тот снова пискнул и закивал головой. — Вот и хорошо.       Я провел пальцем от тонкой шейки до острова подбородка омежки.       — Моя куколка.       Омежка уже месяц жил у меня и почти стал совсем послушным и покладистым, но всё иногда он начинал упрямиться, что очень сильно мне не нравилось и мне приходилось его наказывать. Не скрою наказывать непослушного омежку мне нравилось. Он так сильно плакал, что иногда скрывал свой голос. За всё это время он ни капельки не заставил меня пожалеть о том, что я приобрёл его.       Иногда глупый мальчишка упирался своими крошечными ладошками в мою грудь и пытался оттолкнуть меня. Но силёнок у него маловато, чтобы хоть что-то сделать мне.       На тонкой шейке малыша уже не осталось место из-за моих многочисленных укусов. Мне это очень нравилось.       Я выделил для куколки отдельную комнату. Здесь были только кровать и отдельный санузел. Это было удобно для меня, ведь в первое время приходилось запирать глупышку в его комнате чтобы не пытался сбежать.       Но позже я решил что это не обязательно и разрешил ему передвигаться по первому этажу дома. Всё равно он никуда не денется. Входную дверь я всегда запирал на ключ, а если бы у него и получилось выбраться на улицу, то вся территория огорожена высоким забором.       — И не надо так истошно плакать, куколка. Поболит и пройдёт, — я собрал инструменты для пирсинга — языкодержатель и иглу.       Омежка продолжал истошно выть, хватаясь за лицо, но зато теперь на его языке красовался красивый металлический шарик. Таким образом я пометил его и окончательно сделал своим. Мне всегда нравился пирсинг языка. Это красиво, незаметно и самое главное полезно. Для меня.

* * *

      Я вошёл на кухню чтобы заварить себе кофе. Тут уже был мой омежка. Видимо проголодался, малыш.       Я тихо подошёл к нему сзади и посильнее шлёпнул его по мягком месту. Тот взвизгнул и из его глаз хлынули слёзы.       — За что?       — Захотелось, — я взял его за подбородок и провёл языком по щёчке. Мне нравились его слёзы. И ещё больше мне нравилось доводить его до слёз. Так я чувствовал власть над ним.       Я надавил на хрупкие плечи парня, чтобы он встал на колени. Он понял чего я хочу и поднял молящий взгляд на меня. Я провёл языком по ряду зубов. Его губки тряслись, а глазки были красные от слёз.       Я взял куколку за подбородок и провёл большим пальцем по ровным красивым зубкам. В первый раз он пытался сопротивляться и умолял меня не делать этого, а сейчас покорно делал то, что я ему говорил.       Я расстегнул ширину и приставал к губкам куколки свой член. Поводив по тонкому язычку головой я сделал пару толчков в узенькое горло омежки. Тот начал давиться, от чего его личико покраснело.       — Дыши носиком, куколка, — посоветовал я, взяв его за волосы. — Сегодня вечером у меня планы на тебя. Будет сюрприз. Тебе понравится.       Я чувствовал шарик на язычке куколки и хотел чтобы он им воспользовался.       — Куколка, давай сам, — я вынул член из его рта, предоставляя возможность к действиям. — Поработай язычком.       Омежка послушно взял мой член в руки, то и дело поглядывая на меня снизу вверх. Мальчик неуверенно взял в рот головку и посасывая начал понемногу вбирать сколько мог.       Я даже не трогал его. Упёр руки в бока и просто смотрел как куколка старательно сосал. Хотя мальчик больше облизывал чем сосал.       Я не выдержал, пригвоздил куколку к стене, взял за волосы и начал трахать его жаркий горячий ротик. Омежка болезненно замычал. Похоже ему было больно, ведь я так сильно толкался в его горло, что он бился затылком об стену.       Чавкающие и хлюпающие звуки от задыхающегося омеги возбуждали и меня. Я ещё несколько раз толкнулся в чужую щёчку и кончив в его ротик.       — Глотай, — приказал я и омежка повиновался. — Хороший мальчик.       Я одобрительно погладил его по голове.       — Куколка, вечером тебя будет ждать сюрприз, поэтому прими ванну.       — Х-хорошо, — всхлипнув просипел малыш.       — Молодец. Послушный, — я продолжал поглаживать его по голове. — Моя куколка.