В твоих глазах мой рай

      Джин шумно ввалился в приемную Чонгука, напевая что-то себе под нос. Он один из тех немногих счастливчиков, кого Минсо пропускает к шефу беспрекословно. Но сегодня юный секретарь, завидя Джина, выскочил из-за стола и грудью закрыл дверь в кабинет Чонгука:       — Господин Ким, простите, но к господину Чону пока нельзя.       Джин понимающе кивнул:       — Опять не в настроении?       Минсо опустил глаза и горестно вздохнул:       — Даже от кофе отказался…       Джин цокнул языком:       — И чем он там занимается?       — Как чем? Работает! — Минсо был возмущен и даже оскорблен вопросом Джина. Его драгоценный начальник на работу приходит работать, не то, что некоторые, поджал губы секретарь.       Его всерьез тревожило состояние Чонгука. После той поездки шеф вернулся другим, Минсо это заметил сразу.       Изменения были почти незаметны для постороннего глаза, но не для него, преданного секретаря. Господин Чон больше не шутит, не поддразнивает его. По большей части он теперь молчит, говорит только по необходимости и все время о чем-то думает, напряженно вглядываясь в монитор.       Минсо однажды случайно (нет) взглянул на экран, желая понять, что беспокоит его шефа. Потому что он уже надумал себе черте что: и проблемы с бизнесом (но Минсо знал бы об этом), и смертельную болезнь, и какие-то неурядицы с Миён.       Но к его огромному изумлению, на экране он увидел знакомое лицо красивого парня, того самого певца, который по его, Минсо, настоянию отменил все свои дела ради ужина с семьей господина Чона. Это было нелегко, вспомнил секретарь, но ради своего шефа он и Землю заставит вращаться вокруг Луны.       И что же это получается? Со дня рождения Миён прошло уже почти два месяца, а господин Чон до сих пор думает о господине Киме. Интересно, что же он о нем думает и почему? Минсо не то чтобы любопытен, но по долгу службы, как он этот самый долг понимает, секретарь должен знать обо всем, чем дышит его шеф.       Хотя странности начались не сразу, а только после возвращения господина Чона из Италии, размышляет Минсо. Что-то там произошло такое, что изменило его шефа.       Несколько клацаний по кнопкам клавиатуры, и Минсо находит информацию, что этот самый Ким Тэхён находился во Флоренции в одно время с его шефом. И все становится понятным. У шефа любовь. Минсо вроде бы должен радоваться, но господин Чон не выглядит счастливым.       И Минсо делает единственно правильный, логический вывод: любовь господина Чона неразделенная и невзаимная.       С этого дня у знаменитого певца становится на одного потенциального поклонника меньше, зато забота секретаря о господине Чоне возрастает до небес.       Выражается это в мелочах: кофе шефа становится крепче и слаще, посетителей в его кабинете — меньше. Большинство деловых звонков Минсо перевел на себя, соединяя звонивших с шефом только в случае крайней необходимости.       По сути, Минсо взял на себя руководство холдингом, предоставив шефу спокойно наслаждаться любовными страданиями.       Сам господин Чон этого не замечает, не до того ему. Вот уже две недели после возвращения из Италии он изучает в сети информацию о Ким Тэхёне. Чонгуку интересно все: его жизнь, его творчество, его друзья.       Сначала все вроде бы хорошо.       Оказывается, Тэхён безумно популярен и считается самым красивым мужчиной мира.       Оказывается, у Тэхёна шикарный певческий голос — низкий, обволакивающий, успокаивающий.       Оказывается, он поет не один, а в группе, очень популярной.       И, оказывается, у Ким Тэхёна есть невеста, очень красивая молодая актриса. Их свадьба назначена на осень. Осень, которая начнется через месяц.       И вот это вышибает Чонгука. Ему самому удивительно, насколько последняя новость ему неприятна. До зубовного скрежета. Он вглядывается в лицо девушки — «обязательства» Тэхёна выглядят роскошно и мило одновременно.

✦✦✦

      Джин, взяв Минсо за плечи, аккуратно отодвинул его от двери:       — Дружок, иногда ты слишком заботлив. Прости, я все же войду.       Минсо снова поджал губы, он сделал все, чтобы господина Чона не беспокоили, но перед напором господина Кима он был бессилен.       Джин чуть ли ни с ноги открыл двери в кабинет Чонгука и молча уселся в огромное низкое кресло в углу. Когда-то он на себе припер его сюда, исключительно для своей драгоценной задницы, и теперь это было его самым любимым местом в офисе.       Чонгук сосредоточенно печатал что-то, пальцы стремительно били по кнопкам клавиатуры. Не отводя глаз от монитора, он поинтересовался:       — Как у нас дела? Минсо меня так тщательно оберегает от новостей, будто любая из них может меня уничтожить.       Джин усмехнулся:       — Твой цепной пес охраняет тебя слишком старательно, еще немного и он приберет к рукам весь холдинг.       — Да брось. Мальчишка просто считает, что я — безнадежно влюбленная трепетная лань и позаботиться обо мне некому.       — Это он тебе сам так сказал?       Чонгук закончил печатать и повернулся к Джину, улыбнувшись:       — Минсо так очевиден в своей преданности. Заметил, что я читал статью о Тэхёне, и, видимо, сделал какие-то свои выводы. С тех пор и нянчится со мной, как с немощным стариком.       — Кстати, о Тэхёне…       — Что?       — Он женится. Платочек для слез надо?       — Джинни.       Джин поднял брови в притворном изумлении:       — А что такое? Разве тебе это неинтересно?       — Я в курсе, — голос Чонгука был абсолютно спокоен. — Но ко мне это не имеет никакого отношения.       — Ну, хорошо, — Джина иногда заносило, но он четко понимал, когда надо остановиться. — Я, вообще-то, по делу зашел. Пока ты там в облаках витаешь, с Миён что-то происходит. Мне кажется, у нее появился парень…       Чонгук напрягся. Рано или поздно это должно было случиться, его дочь очень красивая девочка. Но, как отец, он мог бы заметить это раньше Джина, с укором для себя подумал Чонгук.       — Хорошо, я поговорю с ней.       — Я уже пытался. Мне не понравилось, как она старается это скрыть. И это не просто стеснение, а именно утаивание. Обрати на это внимание, что-то там не так. Госпожа Чон тоже не в курсе, насколько я понимаю.       Они давно уже перестали быть любовниками, и сейчас их соединяют нити более крепкие. Джин — это такая же часть семьи, как и Миён, как и мама. И уж если его что-то беспокоит, значит, и правда, все серьезно.       Чонгук знал, что Джин по-отцовски любил эту девочку, которая выросла на его глазах, и для которой он был своего рода подружкой. Миён делилась с ним своими секретиками и симпатиями.       А сейчас Джин был обеспокоен, потому что Миён молчала о своем новом увлечении. Он узнал об этом случайно, услышав разговор Миён с подружкой. Разумеется, у девочки в шестнадцать лет, да еще такой красивой, обязательно есть мальчик, это нормально. Джина напрягало не его наличие, а то, как тщательно Миён скрывает его. Не сумев ничего выяснить, он решил загрузить этим Чонгука, и, судя по его реакции, ему это удалось.       Чонгук подумал, что Джин прав. Пока он упивается флером невозможной любви, жизнь вокруг продолжается, и Чонгук очень нужен своей семье. Пора встряхнуться.       — Спасибо, Джин, я услышал тебя.       Джин неторопливо поднялся из любимого кресла, по-старчески кряхтя, и как бы между делом сообщил напоследок:       — Кстати, говорят, что у твоего Тэхёна еще и парень есть. Очень любвеобильный мальчик этот Ви.       Чонгук вскинул голову:       — Что за?.. — И тут же взял себя в руки: — Ты будто ревнуешь, Джинни.       — Да, мальчик мой, именно ревную, — легко согласился тот и вышел из кабинета, загрузив Чонгука информацией.

✦✦✦

      Чонгук не стал приставать к дочери с морально-нравоучительными беседами, решив сначала понаблюдать за ней и понять, что так встревожило Джина.       На первый взгляд, вроде бы ничего странного не происходило, Миён, как обычно, зависала в телефоне, общаясь с подружками. Но с подружками ли?       Она улыбалась и хмурилась, что-то быстро печатая или листая страницы. Чонгуку даже показалось это забавным, наверное, именно так он сам выглядит со стороны в глазах Минсо.       — Миён! Я просила тебя не пользоваться телефоном за столом, — строгий голос матери вывел Чонгука из задумчивости, и он поддержал ее:       — Дочь, бабушка права, все дела после ужина, хорошо?       Миён недовольно убрала телефон и склонилась к тарелке, всем своим видом демонстрируя полное отсутствие интереса к общению с семьей. Чонгук покачал головой. Его девочка выросла, и она уже не тот милый розовощекий ангел, она уже учится выпускать колючки и быть неудобной и непослушной.       — Миён, не хочешь прогуляться после ужина? — Чонгук никак не мог придумать, как вызвать дочь на откровенный разговор, и решил, что лучше делать это не дома.       — Хорошо, — восторга отцовское предложение явно не вызвало, но, по крайней мере, она согласилась.

✦✦✦

      Августовский вечер был неожиданно прохладным, и Чонгук пожалел, что не захватил куртку, как это сделала Миён. Он зябко передернул плечами и покосился на дочь:       — Тебе не холодно?       — Нет. О чем ты хотел поговорить, папа?       Чонгук улыбнулся, его девочка очень умна и сразу раскусила отцовскую хитрость.       — Миён, мне кажется, у тебя появился мальчик. Может быть, пригласишь его к нам домой на ужин?       Дочь нахмурилась:       — Это Джинни тебе сказал?       — Вообще-то да, — признался Чонгук. — Его беспокоит таинственность этого парня, и он просто поделился со мной своей тревогой по этому поводу.       Миён выглядела очень недовольной:       — Напрасно он это сделал, на самом деле у меня никого нет. Ты же знаешь, что я сразу бы рассказала тебе.       Недовольство дочери напрягло его. Он хорошо знал свою девочку, и, если бы у нее действительно никого не было, она бы просто рассмеялась.       — Почему мне кажется, что ты лукавишь?       Миён смутилась и, поколебавшись, спросила:       — Ты ведь не будешь меня ругать?       — Конечно, нет. Просто расскажи мне, в чем дело. Похоже, что насчет парня ты говоришь правду, но что-то тебя беспокоит, да?       Дочь кивнула и опустила глаза. Собравшись с духом, она призналась отцу:       — Я никому не говорила, что Ви был у нас дома. Потому что знаю, что для него это вообще-то нонсенс, так не принято. И я представляю, чего тебе стоил этот ужин, поэтому и не хвасталась. Главное, что я с ним говорила как с живым… ну, то есть… ты понял, да?       Чонгук машинально кивнул, в очередной раз удивляясь разумности своей дочери. А она продолжала:       — Но Хани я все рассказала, она ведь самая близкая моя подружка, с самого детства. И она точно никому не проболтается. Она влюблена в Ви, поэтому я ей и рассказала, какой он. А она загорелась идеей тоже встретиться с ним. Но ее родители не так хорошо зарабатывают, как ты, и не смогут оплатить такой ужин, поэтому она стала просить у меня его телефон, чтобы самой договориться о встрече. У тебя я попросить не могла, ты бы ведь не дал мне его номер, правда?       — Разумеется. — Чонгуку рассказ дочери нравился все меньше и меньше.       — Вот видишь. Я хотела взять его номер у Минсо, а потом подумала, что он тебе сразу расскажет об этом. Поэтому нам пришлось искать другие варианты.       — И как? Нашли?       Миён горделиво улыбнулась:       — Конечно. Я познакомилась с менеджером Ви.       — Субином? — вырвалось у Чонгука.       Дочь недоуменно посмотрела на него:       — Нет, его зовут Марк, — заметив удивление на лице отца, добавила не совсем уверенно: — Возможно, у него несколько менеджеров, он же звезда…       — Так, хорошо. И что дальше?       — Он пообещал на днях устроить нам встречу с Ви. Представляешь, как Хани счастлива и ждет этого? — Миён улыбнулась.       Чонгук остановился и внимательно посмотрел на дочь:       — А где вы должны с ним встретиться?       — Марк сказал, что у Ви будут съемки в отеле за городом, и после их окончания он согласился с нами поужинать.       Чонгук разозлился. Он глубоко вздохнул и шумно выдохнул, но злость не ушла.       — Миён, ты уже не ребенок, тебе шестнадцать лет. Неужели ты не понимаешь, зачем взрослый мужчина приглашает двух девушек в отель, да еще за город?       — Папа, но у него там съемки…       — Я не про Тэхёна, я про этого Марка. С чего ты взяла, что это его менеджер?       Миён растерянно смотрела на отца:       — Но мне дали его телефон… Сказали, что он работает с Ви…       — И ты поверила? Ох, дочка, — Чонгук покачал головой. Ему стало страшно. Если бы не Джин, Чонгук бы мог ничего не узнать, и кто знает, чем бы это все закончилось?       Он достал телефон и набрал Минсо. Тот, перепуганный поздним звонком шефа, вытянулся по стойке смирно, словно господин Чон мог его видеть, и жалобно мяукнул:       — Алё…       — Минсо, мне нужен номер Субина, менеджера Ким Тэхёна. Ты же общался с ним?       У парня от сердца отлегло. Это для него слишком легко:       — Да, разумеется, сейчас я вам сброшу контакт. Что-нибудь еще, господин Чон?       — Нет, все. Прости, что поздно побеспокоил.       — До свидания, господин Чон, доброй ночи, — Минсо отключился, а буквально через минуту на телефон Чонгука прилетел контакт «Субин, менеджер Ким Тэхёна. ВРЕДНЫЙ». Чонгук расхохотался, увидев это, и сразу понял, насколько невыполнимую задачу он поставил перед своим секретарем несколько месяцев назад.       Несмотря на позднее время, Чонгук решил позвонить Субину прямо сейчас. Тот произвел на него впечатление нормального адекватного человека, и Чонгук надеялся, что он ответит на его вопросы.       — Субин, добрый вечер! Прости, что так поздно. Это Чон Чонгук, мы встречались во Флоренции…       Но Субин не дал ему договорить, радостно воскликнув:       — Конечно, Чонгук, рад тебя слышать! Как твои дела, куда ты пропал?       Чонгук немного озадачился. Вообще-то он не пропадал, он продолжает жить своей жизнью. Но видимо, Субин думал, что теперь они будут общаться. Что ж, как говорится, не судьба.       — Все нормально, спасибо, друг. У меня к тебе дело очень щекотливое, и до утра не хотелось бы откладывать, — Чонгук старался строить фразы аккуратно, поглядывая на притихшую дочь.       — Да, слушаю, говори.       — У Тэхёна есть менеджер Марк?       — Ты же знаешь, что я его менеджер. А когда меня нет, то с ним Суджин. Других нет. А кто этот Марк?       — Не знаю, но получается, что какой-то проходимец. Еще скажи, у Тэхёна намечаются какие-то съемки за городом, в отеле?       — За городом точно нет, потому что на днях он улетает в Европу, по личным делам. А что случилось, к чему эти вопросы?       Чонгук в двух словах объяснил Субину ситуацию, не называя имен и не говоря, что речь идет о его дочери. Тот был возмущен, но не слишком сильно, не в первый раз он сталкивается с подобным. Но на всякий случай пообещал сообщить охране об этом Марке, мало ли что.       Чонгук не очень понял, зачем охране Тэхёна знать о разных аферистах, но, наверное, так положено. В любом случае, Субин очень помог ему сейчас.       — Спасибо тебе!       — Не за что, рад был услышать тебя. Надо бы как-нибудь встретиться, пообщаться… Как ты к этому относишься?       — С удовольствием, Субин.       — Вот и славно. Мы как раз с Тэхёном на днях тебя вспоминали.       — Вы с Тэхёном??? — Черт побери, ему приятно. Тэхён его вспоминал. И, как бы между прочим, Чонгук поинтересовался: — А как у него дела?       — Нормально, — как-то сдержанно ответил Субин. — Хочешь, передам от тебя ему привет?       — Наверное, нет, не нужно, спасибо.       Чонгук отключился и повернулся к дочери:       — Ты ведь все слышала?       Та, опустив глаза, кивнула:       — Да. Но что теперь я скажу Хани?       — Так и скажи, как есть. Иначе она снова найдет какого-нибудь афериста и влипнет в нехорошую историю.       — Пап, — Миён замялась, — может, получится еще раз встретиться с Ви? Я бы Хани с собой взяла…       — Нет, выбрось это из головы. Это была разовая акция, абонемента нет.       Чонгук тоже хотел бы увидеть Тэхёна еще раз. Хотя бы раз. И таких, как Миён и Чонгук, слишком много вокруг Тэхёна. Настолько много, что никто из них и не нужен.       Обратно они шли, тихо болтая. И как бы Чонгук ни хотел, разговор вновь и вновь возвращался к Тэхёну.       — Папа, а почему ты не захотел передать ему привет? И, кстати, почему они тебя вспоминали? Вы еще где-то встречались?       Никто, кроме Джина, не знал о тех двух романтических вечерах во Флоренции. Да и Джин-то узнал случайно, когда Чонгук невольно обмолвился об этом.       Особо ведь и рассказывать нечего. Просто прогулка по вечернему городу. Просто несколько минут нежности. Просто обещание счастья, которое тогда казалось близким, а сейчас — невозможным. Грустно.       — Да, мы пересеклись во Флоренции, две недели назад. Там я с Субином и познакомился.       Миён проницательно, по-взрослому, посмотрела на отца:       — Пап, он тебе нравится, да?       Чонгук понял, о ком она, и просто ответил:       — Да, немного.       Много. Сильно. Страстно.       Но это пройдет.