Мои чувства не отражаются на моем лице [BL]

Ли Чэнкан и Цзян Билин были осуждены очень быстро из-за неопровержимых доказательств и серьезности обстоятельств. На первом судебном процессе Ли Чэнкан и Цзян Билин были приговорены к пятнадцати годам тюремного заключения вместе с конфискацией всего личного имущества. Ли Чэнкан подал апелляцию, но она была отклонена, и первоначальный приговор был оставлен в силе. *** В тюрьме Сичэн Ли Хунцзе с изможденным выражением лица последовал за полицейским, ведущим его в комнату для посещений. Цзян Билин уже ждала его там. В тот момент, когда она увидела, что появился ее сын, она вскочила взволнованно, а также тревожно, положив обе руки на стекло, и закричала: — Хунцзе, Хунцзе... — Мама... Ли Хунцзе сел на стул и облизал свои сухие губы. Ни один из них не мог слышать другого, но они понимали смысл произнесенного. Через стекло Цзян Билин также села и подняла трубку. Глядя на изможденное лицо своего сына, она спросила, сдерживая печаль в своем сердце: — Хунцзе, как у тебя дела... Твой дедушка и Ли Цинчжоу не вредят тебе в старом доме? Ли Хунцзе прошептал: — Нет... они ничего не сделали. Цзян Билин с горечью произнесла: — Неужели твой дедушка настолько бессердечный, что он действительно не помогает вообще? Чэнкан — его сын! Хунцзе, иди и снова умоляй своего дедушку. Твой отец подал апелляцию, но она была отклонена... Пятнадцать лет — это слишком долгий срок, как мы будем вписываться в общество, когда выйдем... При упоминании Ли Чэнкана выражение лица Ли Хунцзе внезапно потускнело. Опустив глаза, он сказал шепотом: — Мама, мне есть что тебе сказать... Папа, он, он изменил. Цзян Билин резко замолкла. Через некоторое время она спросила с трепетом в голосе: — Ты, что ты сказал... Ли Хунцзе: — Папа тебе изменил. Я узнал об этом три дня назад... В дом пришла женщина с ребенком... Мальчик, лет шести или семи, сказал, что он отпрыск отца. После того как папа попал в тюрьму и все его имущество было конфисковано, у женщины больше не было денег, поэтому она пришла, чтобы попросить у дедушки денег... Она также предоставила тест на отцовство, различные доказательства ее отношений с папой, фотографии, историю чатов... — Хватит, остановись! — Цзян Билин закричала, ее выражение лица показало, что она была на грани развала. Как будто что-то полностью разрушилось внутри нее в тот самый момент, из-за чего ее ранее ухоженное лицо казалось еще старше. Цзян Билин крепко схватила трубку. Потому что если бы она не держалась за что-то, то трубка выпала бы из ее трясущихся рук в любую секунду. Она спросила хриплым голосом: — Что твой дедушка... Планирует делать с этим ребенком? Ли Хунцзе ответил: — Поскольку папа был приговорен, женщина не хочет ребенка, только деньги, поэтому дедушка заставил ее подписать соглашение, дал ей деньги и отправил ее прочь. Что касается ребенка... Он останется в главном доме, и я покину страну вместе с ним. Глаза Цзян Билин не могли не расшириться, и ее тело наклонилось вперед к стеклу, ее голос звучал так, как будто его выдавливали из горла: — Едешь за границу?! Почему ты хочешь поехать за границу?! Это твой дедушка или это Ли Цинчжоу... Ли Хунцзе прервал ее: — Мама, это мое решение и моя идея взять этого ребенка с собой за границу... Он не будет счастлив в главном доме. Он мой брат, а не брат Ли Цинчжоу. Испытав все эти вещи, Ли Хунцзе, казалось, внезапно сильно повзрослел. По крайней мере, если бы это случилось раньше, он бы возмущался и даже ненавидел этого неожиданного ребенка. Но сейчас... Он понимал, насколько невинным был этот ребенок на самом деле. Виноват был его отец. Цзян Билин была ошеломлена. Вытирая лицо, Ли Хунцзе глубоко вздохнул, а затем сказал: — Я уже несколько дней нормально не спал. Каждый день я думаю о том, что теперь делать... Должен ли я ненавидеть дедушку, который относится ко мне с безразличием, ненавидеть Ли Цинчжоу, который послал вас сюда, или ненавидеть Ли Сюйшэна, который узнал... Но потом я обнаружил, что у меня даже нет права ненавидеть вообще. Горько смеясь, он спросил: — Кто я такой, чтобы ненавидеть... Это они должны ненавидеть меня, ненавидеть меня за то, что у меня такие жестокие и бессердечные родители. Как мне встретиться лицом к лицу с одноклассниками, учителями и друзьями, если я вернусь в школу... Мама, ты знаешь, что в одно мгновение... В этом городе, кажется, нет места для меня? Мне некуда идти. Ли Хунцзе не мог не задохнуться и не заплакать в конце этого предложения. Склонив голову, он закрыл глаза, но не мог остановить слезы, текущие по его щекам. Цзян Билин чувствовала, как будто ее что-то поразило, пронзительная боль, сверлящаяся в ее груди, она приходила густо и быстро. Перед тем как Ли Хунцзе ушел, Цзян Билин закричала, взывая к нему, когда она спросила хриплым голосом: — Ты, ты ненавидишь папу и маму? Хунцзе... Ты ненавидишь нас? Покачав головой, Ли Хунцзе ничего не сказал. В конце концов он просто произнес: — Мама, ты должна быть хорошей. Я вернусь, чтобы увидеть тебя... И папу... После того как Ли Хунцзе ушел, Цзян Билин больше не могла сдерживать слезы. Приговоры для обоих были оставлены в силе в виде пятнадцати лет лишения свободы. Что касается Цзян Цзихуна, то обвинения против него были более серьезными — растрата и взяточничество, причастность к организации по торговле людьми, использование своего положения в личных целях и т.д. В итоге суд приговорил его к пожизненному заключению и пожизненному лишению политических прав... Семья Цзян рухнула в одночасье, и цена акций Jiang Group резко упала. И у Цзян Дайкуня все было плохо. Мало того, что совет директоров был недоволен и хотел совместно свергнуть его с поста президента, женщины, с которыми он ранее возился, и любовницы, которых он держал, также приходили к нему одна за другой. Его жена даже воспользовалась возможностью подать на развод и потребовала половину его активов. Более того, компания Jiang Group начала сталкиваться с двойным подавлением со стороны Li Group и Liu Group. В итоге Цзян Дайкунь не смог удержаться на своем месте.