Договор для хищника

      Когда Чонгук впервые увидел Тэхёна, с расстояния двух метров учуял запах приближающихся расходов. Личный помощник не соврал, когда посоветовал поприсутствовать на встрече и своими глазами увидеть весьма известного в их узких кругах профессионала. Впрочем, известен Тэхён был не только своими профессиональными качествами, но и внешностью, стилем и хорошими манерами.       Эта способность гордо нести и подавать себя в самом лучшем виде играла омеге на руку, попутно создавая некоторые проблемы. Большинство клиентов молча глотали слюни, получив вежливый отказ на предложение познакомиться поближе. Ким флиртовал, прекрасно зная, что хорош, но даже не приближался к той грани, где отношения переставали быть деловыми.       Чонгук, как и Тэхён, не смешивал работу и личную жизнь, к которой, тем не менее, имел такой же организованный подход. У альфы не было времени и желания долго и кропотливо за кем-то ухаживать, выстраивать близкие отношения, открываться. Но и совсем чёрствым сухарём он не был. Просто не шёл на поводу у своих эмоций. Это давалось легко, учитывая присущую ему отстраненность и способность фокусировать свои интересы на чём-то более масштабном, чем чья-то задница. Пусть даже и привлекательная.       Чон не менял омег как перчатки. Брезгливость не позволяла. Но и целибат не держал. Чтобы обезопасить себя и избавить от любой головной боли, юристы разработали для него договор, который подписывали все без исключения омеги, желающие попасть в постель к альфе с того самого момента, когда сумма на его счете превратилась из неприличной в вопиюще непристойную.       Чонгук не увлекался специфическими сексуальными практиками, не имел склонности к тому, что консервативные умы могли бы посчитать извращением, но и ханжой не был. Молодой, успешный, избалованный вниманием омег Чонгук расслабился. Ему порой хватило пальцем поманить, и любой омега в поле зрения вприпрыжку бежал подписывать договор. Только вот любые омеги надоедали в течение пары месяцев. И только особенно талантливые любовники могли продержаться до года. И это было удобно.       Альфа не чувствовал вины за свое потребительское отношение, ведь всё было сугубо по доброй воле и не от большой любви. Хороший секс, деньги и дорогие подарки, которые подбирали секретари, потому что Чонгук не считал нужным лично принимать участие в выборе. Всех всё устраивало.       И Тэхён, несмотря на всё его великолепие, не был таким уж особенным. Красивых и дерзких омег, знающих себе цену, много. Но если бы они носили на рукаве бирку с ценой, у Тэхёна там красовалось бы красноречивое «дорого».       Желание обладать затуманило обычно холодный и расчётливый разум. Чонгук если не помешался, то очень увлекся. Хотелось узнать о Тэхёне всё. И чем больше он узнавал, тем больше понимал, что омега вполне в состоянии ему отказать. Это только подкрепляло желание. Чонгук успел позабыть, что значит беспокоиться о возможном отказе. Но Чонгук помнил, что Тэхён всё ещё омега, и он ничем кардинально не отличается от остальных омег, а значит, его можно купить. Просто цена будет выше, но Чон готов пойти на поводу у своих низменных желаний и заплатить столько, сколько будет нужно. Лишь бы побыстрее оказаться между этих невозможно длинных ног.       Со стороны может показаться, что Чонгук — самый настоящий сексист и подонок, вещающий на других ярлыки и воспринимающий омег, как вещи в магазине. Частично это было так. Можно было поискать ему оправдания, объяснив всё агрессивной средой и недолгими отношениями, которые давно изменили мировосприятие альфы, но это не отменяет того факта, что Чонгук первым делом тянется за кошельком, когда видит очередную игрушку. В мозгу красными буквами проносится: «моё». И Чон идёт сам у себя на поводу.       Косвенно познакомившись с Тэхёном поближе, Чонгук лично вносит в стандартную форму договора правки, дающие омеге больше свободы, увеличивает обычную сумму в десять раз, чтоб наверняка, и не перестает нервничать, пока Ким не даёт своё письменное согласие.       Ради этого момента альфе пришлось перекроить всё своё расписание и терпеть неприятное, холодящее кровь волнение. Чонгук ожидал, что почувствует радость, как от маленькой победы, но стоило Тэхёну поставить первую подпись, к радости подмешалось портящее момент разочарование. Всё-таки омега такой же, как и все предыдущие. Но следом пришло облегчение. Тэхён не отказал. А это значило, что совсем скоро альфа получит возможность вдоволь наиграться со своей новой игрушкой. Что-то подсказывало, что омега стоил каждой копейки.       На радостях Чонгук даже не сразу сообразил, что предприимчивый Тэхён не стал брать паузу на подумать, предпочитая получить полагающиеся ему деньги за, мягко говоря, неполный месяц. Чону бы разозлиться или сослаться на лазейки в договор, но он слишком восхищён.       Настолько, что радость, разочарование и облегчение молниеносно превратились в эйфорию и сексуальное напряжение. Чонгук проблем с потенцией не испытывал, но едва ли мог припомнить случай, когда у него привставал член на омегу, который просто существовал с ним в одной комнате и самодовольно улыбался, становясь при этом ещё притягательней. Воображение мгновенно нарисовало сцену, где эти чувствительные губы растягиваются не в улыбке, а на члене альфы. Чон намеренно убрал из договора пункт об оральном сексе, чтобы не спугнуть, но былая уверенность вернулась, а с ней и ощущение вседозволенности.       У Тэхёна острый язык, низкий сексуальный голос и опьяняющий запах. И Чонгук уже не мог заниматься никакими делами после того, как отпустил омегу доделывать дела. Он кое-как продержался на рабочем созвоне, ненадолго заехал в офис, чтобы подписать документы, и на пять минут заскочил на совещание. Больше не выдержал. Чувствовал себя озабоченным подростком. Или хищником, который терпеливо притаился в укромном месте, ожидая, когда добыча сама придёт, а точнее — приедет к нему в лапы.       Чонгук догадывался о причинах своего раздражения. Он умел выжидать подходящий момент, но ненавидел ждать то, что уже по праву его.       Хлопнув дверью, альфа принял контрастный душ и не стал вытираться, сразу обмотав полотенца вокруг сильных бёдер. Прохладные капли дорожками стекали по напряжённым рельефным мышцам, но не отрезвляли. Чон, как и многие бизнесмены, обладал отменной интуицией, которая вопила об опасности, но физическое желание заглушало голос разума. Да и что такого может произойти, если они с Тэхёном наконец переспят?       В худшем случае Чонгук потеряет к нему интерес уже после первого раза, когда сперма перестанет давить на мозг. В самом худшем случае — интерес никуда не денется и после сотого раза. Но и в таком раскладе были свои плюсы. О Чоне ходило немало нелицеприятных слухов, касающихся его личной жизни. А Тэхён достаточно презентабельный и светский даже для совместных выходов. Это могло сыграть на руку и развеять часть сплетен, на которые Чонгук не реагировал, если те не наносили реального вреда.       Оставив за собой мокрый след, альфа плеснул в широкий стакан с толстым дном крепкий алкоголь, наугад выуживая бутылку из мини-бара в столовой. Залпом выпил янтарную жидкость: та приятно обожгла горло и теплом разлилась по венам. Чонгук пятернёй зачесал мокрые волосы и подошёл к панорамному окну. Непрактично, зато красиво.       Вид на ночной город давно перестал будоражить или хоть сколько-нибудь радовать. Чонгук по-прежнему замечал красоту огней, рассыпавшихся вдалеке, принимая их как должное. Он ухмыльнулся собственным мыслям, подпевая, что уже давно не находил времени, чтобы просто так подойти к окнам и посмотреть, что происходит за их переделами. Там ветер лениво раскачивал ветви деревьев; мелькая фарами, часто проезжали автомобили, люди торопливо шли по своим делам или неспеша прогуливались. Ничего интересного. Чон сделал мысленную пометку, что ничего не потерял и в виде с высоты роскошного пентхауса нет ничего особенного.       Чонгук не смог придумать себе занятие, которое бы позволило не думать о Тэхёне. Он то и дело поглядывал на наручные часы, пока, в конечном счёте, не снял их, нарушая привычный для себя порядок вещей. Альфа оделся в серые брюки и белую рубашку, не нагромождая образ лишними аксессуарами. Надевать пиджак было бы неуместно, как и надевать что-то совсем простое, вроде спортивных штанов и футболки. Тэхён наверняка приедет при параде, стремясь произвести хорошее впечатление. Чонгук и сам хотел впечатлить.       Звонок в домофон раздался за минуту до назначенного времени. Чон был неуверен, что Ким успел бы, не отправь альфа за ним водителя. Прислуга давно ушла, и дверь пришлось открывать самостоятельно. Но альфу уже потряхивает от нетерпения. Он даже не сразу заметил, что Тэхён приехал в том же костюме, что и был на их сегодняшней встрече. Это означало, что омега не заезжал домой, чтобы принять душ, ведь он едва ли стал бы надевать ту же одежду, в которой был. Ну ладно. У Чонгука в квартире тоже есть душ, и не один. Ещё есть ванная и джакузи. Не проблема.       Но сюрпризы на этом не закончились. Когда дверь открылась, Тэхён пляшущей походкой ввалился в тепло квартиры и практически упал в объятия неготового к этому альфы, сражая того наповал лёгким перегаром и расслабленными движениями.       — Они никак не хотели заключать сделку, пока я с ними не выпью, — медленно проговорил Тэхён, выпутываясь из чужих рук. — Пришлось пить.       — Если ты таким образом пытаешься избежать того, что мне должен, то у тебя не выйдет, — изогнул бровь Чон. Омега или не врал, или был прирожденным артистом. Чонгук знает, что в младшей школе омега принимал участие в постановках школьного театрального кружка.       — Мне не нравится твоя формулировка, — Тэхён ткнул своим длинным пальцем в альфу. — Дай мне десять минут.       — Прямо по коридору и налево, — указал направление ванной комнаты Чон. — Я не люблю ждать.       Тэхён улыбнулся неуместно игриво. Возможно, за него так решил вынуждено выпитый накануне алкоголь. Выпивать ради или после заключения сделки — обычная практика для их страны. Но омега, вдобавок ко всему, нервничал и пытался расслабиться, приняв ударную дозу белого вина. Ким вёл себя пьянее, чем был в действительности. Это давало чувство защищенности. Не от Чонгука. От него не было необходимости защищаться. Просто Тэхёну так было легче смириться со своим нынешним положением.       Тэхён подготовил себя, как мог. И уже ступая босыми ногами на теплый кафель, осознал, что ему не во что переодеться. Надевать грязное бельё ему не хотелось, а натягивать на себя костюм было слишком лень. Всё равно его скоро снимут.       Омега нашёл в шкафу белоснежный махровый халат, как в отеле. Жалкая попытка сохранить хоть каплю интриги. Тэхён убрал мокрые волосы с лица, открывая лоб, и смело вышел в коридор, где его ждал альфа со слегка потерянным взглядом. Но стоило ему увидеть омегу, взгляд обрел цель.       — У тебя под халатом ничего нет, я прав? — спросил Чон, пока омега делал в его сторону увереные шаги.       — Хочешь проверить? — и опять эта лукавая улыбка.       — Хочу снять, — Чон машинально облизал губы.       — Может, сначала покажешь, где тут у тебя что? — голос почти не дрогнул.       Чонгук красив. Чонгук умён. Чонгук образован. Чонгук богат. Чонгук — сильный мира сего. Чонгук Тэхёну нравится. И Ким точно знает, что это взаимно. И знает, что хочет оказаться под этим альфой. Хотел этого и без всяких договоров. И не смущается, когда к нему тянется венистая рука.       Чонгук улыбается на вздох облегчения омеги, когда, вопреки ожиданиям, просто берёт нежную ладонь того в свою и тянет за собой. Проводит небольшую экскурсию по своему стильному холостяцкому жилищу и любезно предлагает брать всё, что захочется, в холодильнике.       — Напоминаю, что у нас уговор про ночи, — отшутился Тэхён. — Если я буду есть по ночам, то перестану влезать в свою одежду.       — Я куплю тебе новую, — подыграл Чонгук, улыбаясь искренне. — И я знаю отличный способ поддержания формы.       Ким хотел было закатить глаза, но вместо этого просто кивнул.       — Хочешь выпить? — Чон подкрался сзади и едва ощутимо опустил свои руки на чужую талию, пока Тэхён рассматривал всё вокруг, особое внимание уделяя виду из окна.       — Нет, мне уже хватит, — отказался омега и ощутил, как в его влажный затылок утыкаются носом и жадно втягивают воздух, пробуя запах. Это действие ощущалось как-то слишком интимно.       Хватка на талии усилилась. Чонгук провёл кончиком носа за ухом, коснулся губами мочки. Тэхён почувствовал, как просыпаются клеточка за клеточкой все нервные окончания в его напряжённом теле.       Чонгук мазнул языком, вбирая мочку в ухо, и омега резко выдохнул. Это было приятно, но всё ещё мало для того, чтобы расслабиться. Альфа спустился дорожкой поцелуев к изгибу шеи, слегка прикусил, пуская табун мурашек, оставил несколько влажных поцелуев на задней стороне и плавно перешёл с ласками к другой. Тэхён не заметил, как сам откинул голову на плечо мужчины, открывая ему бóльший доступ к своей чувствительной коже. Чонгук, давая волю рукам, блуждал по постепенно расслабляющемуся телу и наслаждался каждым звуком, издаваемым омегой. Это были едва слышные стоны, которые омега сдерживал, как мог. И рваные выдохи.       Пальцы альфы скользнули под ворот халата, обнажая острые ключицы и плавные плечи. Бархатная кожа выгодно подсвечивалась неоновым отблеском вывесок, попадающим в комнату через окна. Пуленепробиваемые, кстати. Но стрелять по ним пока никто не пытался, а вот невинные птички трагически разбивались пачками. Чонгук не смог отказать себе в удовольствии прикоснуться к голой коже, огладить все выступающие места и осторожно начать их разминать. Когда руки непроизвольно сомкнулись на шее, а длинные пальцы, массируя, надавили, Тэхён задрожал. Ноги окончательно подкосились. Шея всегда была его слабым местом, а эта нежная грубость выбивала воздух из лёгких. Дышать и без этого было тяжело. Всё вокруг пропиталось феромонами. Они оседали на языке метафорическим вкусом, проникали под кожу, впитывались в кровь, дурманили.       — Пойдём в спальню, — не спросил, а озвучил факт Чонгук и, не дожидаясь согласия, подхватил омегу на руки. Тэхён всё равно кивнул. Ему уже давно хотелось занять горизонтальное положение, желательно лицом вниз, чтобы окончательно отпустить себя. Смазка стекала по внутренней стороне бёдер, липла и раздражала. Влажная головка затвердевшего члена тёрлась о грубую ткань халата от каждого малейшего движения. Это было больно. И этого было недостаточно. Но пальцы на шее почти заставили возбужденного до предела омегу кончить, не прикоснувшись к себе. Чонгук ещё ничего не сделал, а Тэхён уже разрушен.       Сладкая пытка продолжилась в новой локации. Тэхён понятия не имел, какого цвета стены и мебель в спальне хозяина квартиры. Он знал только, что сейчас на кровати и ему хорошо до чёрных кругов перед глазами. Омега даже в мечтах не мог представить, что его будут купать в нежности. Это никак не вязалось с тем, как всё началось. Но Чонгук, казалось, сделал своей целью извлечь из Тэхёна все возможные стоны, будто виртуозно играл на музыкальном инструменте и извлекал звуки, которые складывались в настоящую музыку.       По крайней мере, после этой ночи у омеги не будет поводов стесняться альфу. Тот покрывал влажными поцелуями всё тело, жадно терзал губы, прикусывая до красноты и зализывая следы преступления. Вбирал в рот горошины чувствительных сосков, толкался в них языком, заставляя Тэхёна до хруста прогнуться в пояснице и зарыться в мягкие волосы альфы, прижимая его лицо ещё теснее. Когда поцелуи сползли по поджавшемуся животу ниже, а внутреннюю сторону бёдер покрыли следы зубов, после сводящих с ума укусов, омега уже готов был поселиться в этой кровати. Только бы утро никогда не наступало.       Чонгук вылизывал его так, будто это ему за такие подвиги положена кругленькая сумма денег. До фиолетовых синяков впивался пальцами в половинки, разводя их шире. Насаживал на свой язык и чуть не кончил позорно в штаны, когда Тэхён излился со вскриком, пока в него вбивались два пальца, а поджавшиеся яйца с трудом помещались во рту альфы. Омега зажмурил глаза, не желая выпускать из них звёзды. Хотел все оставить себе.       Чонгук прошёлся языком от основания до покрасневший головки. Обхватил губами и принялся посасывать, сцеживая себе в рот остатки спермы и продлевая чужое удовольствие на грани боли.       Альфа точно знал, что долго не продержится. Спустит в Тэхёна спустя пару толчков. Слишком сильно увлёкся прелюдией, игнорируя собственное возбуждение. Он понятия не имел, что можно получить столько удовольствия, делая приятно другому. Омега так сладко стонал, так сладко пах. И на вкус оказался не менее сладким.       Тэхён потянул альфу на себя, вгрызаясь в его губы настойчивым благодарным поцелуем. Толкнулся языком в чужой приоткрытый рот и углубил поцелуй. Он уже в принципе был согласен на всё.       — Ты ещё одет, — опомнился Ким. Сам успел стереть кожу на спине, пока сходил с ума на кровати. Дрожащими пальцами Тэхён помог расстегнуть рубашку, попытался помочь и с пуговицей на мешающих брюках, но не смог и сжал руку на чужом члене прямо через ткань. Чонгук промычал куда-то в изгиб шеи и снова укусил, втянул кожу в рот и оставил после себя наливающийся алым след. И, наконец, избавился от ненужной ткани.       Засосы, синяки, следы от слабых укусов покрывали большую часть тела омеги, и он был от этого почти в восторге. Почти, потому что сейчас всё это было безумно приятно, а завтра это всё превратится в следы жаркой ночи, которые необходимо скрывать от посторонних глаз. Если такова цена, Тэхён не возражает. Он проанализирует всё потом.       Чонгук особо не занимался растяжкой, уделяя всё внимание чувствительной точке, пуская нервные импульсы по телу омеги. Но проникновение всё равно не принесло сильной боли, однако и приятным его было не назвать. Чон не давал времени привыкнуть, сразу набрал быстрый темп, и в уголках глаз Тэхёна собрались слёзы. Это было слишком. Омега, изнеженный и гиперчувствительный, реагировал на грубые толчки мычанием. Это злило альфу, желающего и дальше наслаждаться громкими стонами удовольствия. Тэхён попытался расслабиться и получить свою порцию удовольствия, но никак не мог подстроиться под ритм Чонгука. Тот давил своими феромонами, вынуждая подчиниться, и Тэхён ещё несколько минут назад был готов это сделать, но в неподходящий момент проснулась гордость, оттесняя возбуждение на второй план.       Омега больно оттянул зубами чужую нижнюю губу, чтобы требовательно поцеловать. А в следующую минуту уже седлал липкие от омежьей смазки бёдра альфы. Он соскользнул с дрогнувшего члена ровно в тот момент, когда сперма стрельнула, а Чонгук закатил глаза. Но заканчивать на этом Тэхён не собирался. Омега бросил быстрый взгляд на электронные часы на прикроватной тумбе и облизал ноющие после всех поцелуев и укусов губы.       Чонгук дёрнулся, чтобы вернуть им прежнее положение и опять оказаться сверху, но Тэхён этого не позволил. Вместо этого проехался промежностью по эрекции альфы и направил головку в себя. Чонгук снова вздрогнул. Покрасневшая и распухшая головка проскользнула легко, но Тэхён всё ещё слишком узкий, а член слишком чувствительный.       Ким медленно опустился до упора и почувствовал, как набухает чужой узел, как сперма наполняет его толчками, как головка под таким углом давит на простату. Член у Чонгука довольно большой и толстоват, что может доставлять некоторый дискомфорт из-за такого сильного распирания, и он немного изогнут кверху, что делает любимую позу Тэхёна максимально удовлетворяющей.       Чонгук закусил нижнюю губу, когда омега стал двигаться. Сначала совсем медленно, дразня из обоих. Потом быстрее. Так быстро, как вообще можно было двигаться на узле. Тэхён выдоил всё до последней капли и соскочил перед самой сцепкой. По ногам потекли смазка и сперма. Тэхён свёл бёдра сильнее, чтобы больше испачкать тело под собой, и впился острыми ногтями в кубики пресса. Чон заворожённо наблюдал за ним снизу вверх.       Омега дразнил, заведя руку и толкнувшись в себя сразу тремя пальцами. Он никогда не чувствовал себя таким грязным, но думать мог только об ещё одном оргазме. Чонгук притянул Кима для поцелуя, но тот легко толкнул его во влажную от пота грудь, возвращая на место.       Рукой в смазке он обхватил сразу два члена, туго сжимая пальцы, и Чон застонал от нового ощущения, которое продлилось недолго. Наслаждаясь зрелищем, Тэхён опустился на снова затвердевший член альфы и двигался так, как ему нравилось, просто трахая им себя.       Чонгук подмахивал бёдрами в такт размашистым толчкам, углубляя проникновение и делая его более громким. Но контроль у Тэхёна не отнимал. Сильные руки впились в бёдра до белых следов, помогая двигаться. Открывал рот, пытаясь вдохнуть воздух, и Чон инстинктивно потянулся к чужому горлу. Пальцы сжались, заставляя омегу закатить глаза и издать слабый хрип. Но Чонгук не убрал руку, а лишь надавал сильнее.       Тэхён попытался сглотнуть скопившуюся во рту слюну, но крепкая хватка на собственном горле не позволила это сделать, и тонкие прозрачные струйки потекли из уголков открытого в немом крике рта. Из глаз потекли слёзы, оставляя солёные дорожки на раскрасневшемся лице. Тэхён задыхался. В голове звенело от пустоты. Все мысли исчезали.       Тэхён потерял контроль на собственным телом. Ему даже показалось, что он на секунду отключился, пока Чонгук натягивал его на себя резко и до оглушительных хлопков кожи о кожу. В глазах давно потемнело. Всё расплывалось, и единственное, на чем был сфокусирован Тэхён — это рука на его шее, не позволяющая сделать вдох. Сделав особенно глубокий толчок, Чонгук замер, кончая глубоко в Тэхёна, и, наконец, разжал пальцы. Пружина внутри выстрелила. С первым глотком воздуха Ким вскрикнул и излился так сильно, что белёсая сперма долетела до подбородка.       Для Кима не было секретом, что шея является его главной эрогенной зоной, но такого он ещё не испытывал.       Обессиленный, он упал на свободную сторону кровати и почти моментально вырубился, забив на душ и смену ставшего мокрым белья. Он заснул, вдыхая запах своих соков и семени альфы, и не почувствовал, как под него подкладывают плед, как обтирают измученное тело шёлковым полотенцем и как накрывают тяжёлым одеялом.       На часах 00:03. Чонгук смотрел на спящего Тэхёна, пока сам не провалился в царство Морфея. Новый месяц предвещал новое начало.