Мое сердце принадлежит вам

      Рассвело, и утро оказалось ясным, светлым и сухим. Наконец-то джентльмены смогут отправиться на охоту. Вечером состоится последнее собрание, а завтра все они уедут. Азирафель уже вовсю считал минуты до того момента, когда ему больше не придется участвовать в унизительных ужинах и сборищах. С другой стороны, он вынужден будет впервые встретиться с мистером Кроули после их ссоры в его кабинете. И от этого никуда не деться.       После завтрака он попытался укрыться в конюшне. Слова Уорвика преследовали его с момента пробуждения. «Война скучает по вам». Неужели лошади действительно способны испытывать такую привязанность? Или Азирафель просто скучал по Войне, совершенно независимо от ее собственных эмоциональных способностей? Так или иначе, ему нужно было место, где можно посидеть и подумать вдали от создаваемой гостями и слугами суеты.       Война отдыхала в своем загоне, подогнув под себя длинные ноги и положив голову на толстый слой соломы. Кобыла моргнула, когда он вошел и, найдя чистый участок соломы, сел на него. Она оказалась не такой мягкой, как выглядела.       — Привет, старушка. Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?       — Господи Иисусе, что вы здесь делаете?       Азирафель подпрыгнул при звуке голоса хозяина. В соседнем загоне послышалось шарканье, и вот уже мистер Кроули со стоном поднялся на ноги и выглянул из-за деревянного барьера. Выглядел он неважно, последствия вчерашней попойки отчетливо проступали на его лице. Его волосы были спутаны, а к бархату жилета прилипла солома. Он похлопал по нему рукой, но безрезультатно. Азирафель прикусил губу, стараясь не рассмеяться.       — Я мог бы спросить вас о том же, сэр.       — Поскольку это моя конюшня и мои лошади, я не понимаю, какое это имеет отношение к делу. — Раздражение в его тоне заставило Азирафеля поспешно встать.       — Конечно, вы совершенно правы. Мне не следует здесь находиться, я оставлю вас одного.       — Нет, нет, нет, это не то, что я хотел сказать… Пожалуйста, останьтесь на минутку. Я хотел с вами поговорить. Эм, вы хотите зайти или мне присоединиться к вам?       — Зайдите сюда, если не возражаете, — ответил Азирафель, полностью осознавая абсурдность ситуации. По правде говоря, он все еще немного побаивался Бентли. Мистер Кроули вышел из своего загона и открыл дверцу того, где сидел Азирафель.       — Тогда подвиньтесь. В том углу полно лошадиной мочи.       Азирафель освободил место, и мистер Кроули сел рядом с ним. События прошлой ночи в библиотеке витали в воздухе между ними. Азирафель не стал бы поднимать эту тему, и, если бы мистер Кроули обладал хотя бы толикой приличия, он бы тоже не стал. К сожалению, такта у него было примерно столько же, сколько у любой из его лошадей. Тем не менее ему удалось удивить Азирафеля.       — Я, э-э, хотел извиниться перед вами. За то, что пришел к неверным выводам насчет служанки.       Ну что ж, хорошо. Вот, значит, что они будут обсуждать.       — Вам бы следовало извиниться перед ней.       — Да, я так и сделаю, как только увижу ее. Пеппер.       Мистер Кроули опустил взгляд на свои пальцы, крутившие длинную соломинку. Азирафель узнал это выражение.       — Миссис Шедвелл поговорила с вами по душам?       Мистер Кроули усмехнулся и отвел взгляд, очаровательно смутившись.       — Как вы узнали?       — Слухи среди слуг быстро распространяются. И я догадывался, что она может поговорить с вами. Она очень привязана к Пеппер.       — Конечно. — Он глубоко вздохнул. — Но как бы там ни было, я не должен был подозревать вас в таком неподобающем поведении, Фелл. За все время вашего пребывания здесь вы не дали мне ни единого повода усомниться в вашей моральной чистоте.       Азирафель попытался и, к счастью, сумел не фыркнуть. Прошлой ночью его моральная чистота изрядно истончилась, подточенная жгучим желанием в пьяном взгляде хозяина.       — Спасибо, сэр.       — Так вы действительно учили девчонку читать?       — Да. Надеюсь, вы не сочтете это неуместным. В любом случае мне следовало сначала спросить вашего разрешения.       — Не-а, все в порядке. Пока это никак не влияет на занятия Адама и она не пренебрегает своей работой.       Азирафель вздохнул с облегчением.       — Мы встречаемся только по воскресеньям во второй половине дня.       — И как давно вы занимаетесь в тайне?       — Несколько недель. Мне очень жаль, что я не рассказал вам об этом. Я беспокоился о том, что вы можете подумать.       — О чем, о том, что вы с ней… ну, вы знаете?       — Нет, не об этом. — Азирафель опустил взгляд на свои руки, чувствуя, как на щеках вспыхивает румянец. — Честно говоря, я даже не думал, что у вас может сложиться такое впечатление. Гарантирую, что о развлечениях со служанками я и не помышлял.       — Все в порядке. Не беспокойтесь об этом. — Мистер Кроули щелкнул пальцами. — Знаете, я думаю, на чердаке есть старая доска. Я попрошу Брайана принести ее для вас.       — Большое вам спасибо. Пеппер — действительно замечательная девушка с огромным потенциалом. Я буду очень рад продолжить наши совместные занятия.       — Осторожнее, а то я могу и передумать насчет нее.       — О, перестаньте. Она очень напоминает мне Адама. Полна жизни, энергии и желания увидеть мир. Чтение принесет ей много пользы.       Мистер Кроули прислонился спиной к двери загона и почесал шею. Когда он заговорил снова, его голос был тихим и гораздо более неуверенным.       — Я также хочу извиниться за свое поведение в воскресенье вечером. Я оскорбил вас. И мне следовало вступиться за вас, когда ваше присутствие на ужине оказалось под вопросом. В конце концов, это я настоял на нем.       — Миссис Пульцифер тоже вас отчитала?       — Откуда вы знаете?       — Не хочу показаться неуместным, но она — единственный человек, имеющий над вами такую власть.       Мистер Кроули смущенно фыркнул.       — Думаю, не единственная. Но да, она разыскала меня сегодня утром и… э-э… побудила меня пересмотреть свое отношение к вам.       — Так вот чем вы занимаетесь здесь, в конюшне? Пересматриваете?       — Думайте, как хотите.       — Тогда я думаю, что вы дуетесь.       Мистер Кроули швырнул в него горсть соломы, которая упала ему на колени, и в сердце Азирафеля зародилось знакомое томление, горячее и тягучее. Держаться подальше от хозяина было проще, прячась за барьер их ссоры. И все же было приятно снова увидеть мистера Кроули таким расслабленным. Улыбающимся ему.       — Весь день мы проведем на охоте. Но я буду рад видеть вас в гостиной сегодня вечером. Возможно, вы даже сможете принять участие в танцах. Там будет струнный квартет и все такое.       — Не думаю, что это хорошая идея. Я вообще не должен был соглашаться участвовать в этом. Миссис Принс права, знаете ли: таким, как я, не место на приемах для вашей компании.       Мистер Кроули издал придушенный звук, за которым последовало что-то похожее на шипение.       — Моей компании? Не эти люди моя компания, а вы, а также Адам, Анафема и Ньют — то есть мистер и миссис Пульцифер. Бентли — больше моя компания, чем Хастур, Лигур и Беатрис Принс. Пожалуйста, Фелл. Вы мне очень нужны сегодня вечером.       Он смотрел на него с мольбой в глазах, нахмурив лоб, и Азирафель понял, что никогда не сможет ему отказать. ***       Джентльмены отправились на охоту после завтрака, и Азирафель, не желая попасть в еще одну неловкую ситуацию из-за миссис Пульцифер, вскоре вышел из дома и отправился на прогулку, подальше от места, где должна была состояться охота. Утро выдалось прекрасным, хотя земля была еще влажной и местами довольно грязной. Но солнце палило с силой трех недель пропущенного лета, и Азирафель наслаждался его теплом.       Он поднялся на холм и направился к древнему каменному кругу. Он не был там с тех пор, как вернулся из Жасминового коттеджа, но даже тогда не нашел времени, чтобы рассмотреть его как следует. Но сейчас что-то влекло его к нему, словно зов, отдающийся эхом сквозь тысячелетия. Чем ближе он подходил к камням, тем больше они казались. Высокие и внушительные, как зубы великана. Их было одиннадцать, и в круге зияла брешь, куда явно должен был войти двенадцатый камень. Что с ним случилось? Он был потерян в веках или круг так и не был завершен?       Пройдя последние несколько метров, он заметил фигуру, сидящую на вершине плоского камня в центре круга. Шляпа скрывала лицо женщины, которая склонилась над книгой в руках, но Азирафель узнал бы это изумрудное шелковое платье где угодно. О, она была настоящей занозой в заднице, несомненно.       — Миссис Пульцифер, как неожиданно видеть вас здесь!       Она подняла глаза от книги и улыбнулась ему.       — Правда? Я все утро с нетерпением ждала нашей встречи.       Он вошел в круг и приблизился к ней. Она сидела на каменном столе, скрестив ноги, ее ступни прикрывала переливающаяся ткань юбки. В ее положении она была выше его на целую голову.       — Ах да, ваше предчувствие.       — Именно так, мистер Фелл. И вам не удастся так легко от меня отделаться. Я все еще не прочитала вам карты, не думайте, что я забыла. Присоединитесь ко мне здесь, будьте добры.       С одного конца стола была небольшая ступенька, и Азирафелю удалось взобраться на его плоскую поверхность, лишь немного пошатываясь и отдуваясь. Он не представлял, как миссис Пульцифер смогла забраться туда сама.       — Разве вы не должны развлекать дам в доме?       — Одно утро они смогут и сами о себе позаботиться. Если быть до конца откровенной, я более чем счастлива отделаться от них на некоторое время.       Азирафель придвинулся к ней поближе, и они сели друг напротив друга, оставив между собой немного свободного места. Миссис Пульцифер отложила книгу и достала из кармана юбки колоду карт. Она начала тасовать ее, не сводя при этом умных глаз с Азирафеля.       — Я нахожу присутствие миссис Принс в особенности утомительным. Вы согласны? Она кружит вокруг Кроули, как назойливая муха.       Азирафель посмеялся над ее манерами, но почувствовал облегчение от приглашения к откровенности.       — Я нахожу их всех немного утомительными. Кажется невозможным, что вы с мистером Кроули дружите с ними.       — В Лондоне все по-другому. Город окутывает гламуром всех, даже таких людей, как мистер Хастур. Только здесь, в деревне, я начинаю понимать их истинную сущность.       Азирафелю показалось, что он понял ее мысль.       — Здесь нет ничего, кроме природы. Людям не за чем прятаться.       — Именно. Ни балов, ни театров, ни общества. Только холмы, ветер и дождь, которые хорошо способствуют тому, чтобы показать людей такими, какие они есть на самом деле.       Она все еще рассеянно тасовала карты.       — Наверное, именно это и привлекло меня к Кроули, когда я его встретила, и к моему мужу после. Они не озабочены притворством, они просто… живут. Я видела, как изменился мой дорогой Ньют за последние несколько дней. Мы оба будем рады, когда завтра гости вернутся на юг.       — Моя дорогая мадам, должен признаться, ваши слова меня немало удивляют. Еще недавно вы были фактически душой этого общества.       — Была. Но — и я не уверена, что вы уже это поняли, мистер Фелл, — любовь способна раскрыть в нас то, о наличии чего мы даже не подозревали. После замужества я обнаружила, что больше не жажду общества. Все, что мне нужно для счастья, — это мой розовый сад и муж рядом.       Она рассмеялась и опустила взгляд на карты в руках. Было странно видеть в ней такой намек на уязвимость. Когда она вновь подняла глаза, на ее лице появились привычные очарование и озорство.       — Не вздумайте отвлекать меня от моей миссии. Сдвиньте карты, будьте добры.       Он подчинился и вернул ей карты. Она проделала те же сложные движения, которые он наблюдал в гостиной, и затем разложила карты в небольшом пространстве между ними на каменной поверхности. Стоило ей перевернуть первую карту, как улыбка исчезла с ее лица.       — Бубновый туз, перевернутый. Боюсь, письмо принесет вам плохие новости.       Азирафель подумал о мисс Псих, своей единственной постоянной корреспондентке. В ее последнем письме не было никаких плохих новостей. Она писала, что у его родителей все хорошо и что они были очень благодарны за деньги, которые он им присылал. Но он знал, как быстро несчастье может постигнуть таких людей, как они.       — Что дальше? — спросил он, несколько раздосадованный тем, что поддался влиянию того, что, по его мнению, было не более чем игрой. Миссис Пульцифер перевернула следующую карту.       — Десятка пик.       Она нахмурилась еще сильнее и нерешительно продолжила:       — Это означает несчастье. Юридические проблемы. Даже тюрьму.       Азирафель вздрогнул с такой силой, что опрокинул стопку карт коленом. Они разлетелись по холодному камню, но миссис Пульцифер не обратила на них внимания. Она не сводила взгляда с Азирафеля, обеспокоенно хмурясь.       — Мистер Фелл, вас беспокоит что-то конкретное? Надеюсь, вы знаете, что можете довериться мне, если возникнут какие-то… проблемы. Я богата, обладаю связями и ничуть не покривила душой, когда в воскресенье назвала вас своим другом.       Азирафель покачал головой. Постоянная опасность со стороны закона висела над ним, как грозовая туча. Но он не мог ни от кого ожидать помощи, не мог никому довериться. Даже такой необычной женщине, как миссис Пульцифер.       — Пожалуйста, какая последняя карта?       Все еще хмурясь, она перевернула ее.       — Восьмерка червей. Вы завоевали чью-то привязанность, чье-то искреннее уважение. Возможно, даже любовь.       — Ну, это звучит не очень правдоподобно.       — В самом деле?       «Не эти люди моя компания, а вы».       Она впилась в него взглядом на какой-то затянувшийся миг, прежде чем собрала карты и убрала их в карман.       — В этом месте есть что-то особенное. Вы чувствуете это? В камнях ощущается какая-то мощь.       Он чувствовал, действительно чувствовал. Воздух здесь был гуще, тяжелее и заряжен искрами, от которых у него покалывало кожу и оставался горький привкус на языке. Возможно, в предчувствиях миссис Пульцифер все-таки что-то было. ***       Он услышал приближение джентльменов из безопасности классной комнаты, куда удалился по возвращении домой. Выглянув из окна, он увидел охотников во главе с Адамом. Все они были с ног до головы покрыты грязью и несли за плечами винтовки. Уорвик ехал сзади на Войне с дюжиной мертвых птиц, свисавших с седла.       Азирафель поспешил в свою комнату, чтобы подготовиться к последнему празднеству. Еще один вечер неловких разговоров, игнорирования ехидных замечаний в свой адрес со стороны уважаемых гостей мистера Кроули, попыток миссис Пульцифер включить его в это общество, к которому он не принадлежал. Еще одна ночь, и они уедут.       Он надел чистую рубашку и свой новый вечерний костюм с кремовым жилетом. Целую минуту он размышлял над небесно-голубым шейным платком, прежде чем все же повязал его. Его охватило волнение, когда он представил себе выражение лица мистера Кроули, когда он увидит на нем свой подарок. В его комнате не было зеркала, но как бы нарядно он ни выглядел сегодня, это не изменит того, каким его видят миссис Принс и ее друзья. Он постарается сделать себя невидимым в надежде, что друзья мистера Кроули будут слишком заняты празднованием, чтобы обращать на него внимание.       К тому времени как Уэнслидейл постучал в дверь и проводил его вниз, он был готов к встрече с гостями. Глубоко вздохнув, он вошел в гостиную, которую превратили в бальный зал: вдоль стен горели десятки свечей, у одной из стен был установлен буфет. Стулья и диваны были расставлены вдоль французских дверей, чтобы освободить место для танцев в центре зала, а в углу четверо мужчин в париках настраивали свои струнные инструменты, готовые исполнять серенады и развлекать гостей.       Не успел он окинуть взглядом открывшийся ему вид, как его мягко потянули за рукав сюртука. Повернувшись, он увидел озабоченно хмурящегося Адама.       — Мистер Фелл, можем мы поговорить? Например, вон там?       Мальчик кивнул в сторону одного из незанятых диванов на некотором расстоянии от карточного стола, за которым четыре дамы играли, судя по всему, в вист. Азирафель последовал за ним в укромный уголок, с каждым шагом все больше тревожась. Адам выглядел не таким торжествующим, как можно было ожидать после охоты. Его лицо было серьезным, глаза метались по комнате, словно в поисках хищника.       — Что случилось? Что-то произошло на охоте?       Адам покачал головой и, пригнув голову, придвинулся ближе к Азирафелю.       — Когда мы вернулись, я кое-что услышал, — шепотом начал он. — И я не знаю, кому рассказать об этом, кроме вас. — Он сделал паузу и прикусил губу. — Я помогал Уорвику с лошадьми перед тем, как войти в дом, а когда вошел, то услышал разговор нескольких дам.       Он покосился на Азирафеля.       — Простите, я знаю, что не должен был подслушивать, особенно дам, но они упомянули мое имя, и я невольно прислушался, и…       — Не беспокойтесь об этом, Адам. О чем они говорили?       — О Кроули. Мисс д’Агон и миссис Принс говорили о Кроули, его деньгах и о том, что все это достанется мне, когда он умрет. А потом она — то есть миссис Принс— пошутила, что… — Адам нервно хихикнул. — Она пошутила, что ее брату следовало бы пристрелить меня сегодня утром, когда у него была возможность.       Азирафель взял руку Адама в свою и сжал ее.       — Дорогой мой мальчик, это ужасно. Хотите, я поговорю с мистером Кроули? Или, может быть, с миссис Пульцифер? Я уверен, что они выгонят их всех, если узнают.       — Нет, все в порядке. Не думаю, что мне угрожала опасность. Они ведь не могли убить меня у всех на глазах, верно? Нет. Я просто беспокоюсь о Кроули. Думаю, миссис Принс хочет выйти за него замуж. Но она не любит его или типа того. Она просто хочет заполучить Иден-Холл себе, и если она сможет подарить ему наследника…       — О-о.       — Дело не… дело не в наследстве, мистер Фелл. Я просто не хочу, чтобы Кроули попался в подобную брачную ловушку. Вы бы слышали, как она о нем говорила. Он этого не заслуживает.       Азирафель вспомнил пьяные бредни мистера Кроули предыдущей ночью. Он также вспомнил их гораздо более трезвый разговор в конюшне этим утром.       — Я бы не стал слишком беспокоиться о ней. Если ее целью было соблазнить вашего опекуна, то я готов поспорить на свои карманные часы, что ей это не удалось.       В этот момент в комнату вошел сам хозяин, одетый в новый строгий костюм, его волосы отливали медью в свете свечей. Его глаза прошлись по комнате, отметив дам за карточным столом, двух джентльменов за буфетом и Азирафеля с Адамом в углу. Он отрывисто кивнул им, а затем направился к музыкантам.       — Стоит ли мне ему что-нибудь сказать?       Азирафель задумался на имеющими у них вариантами.       — Не нужно, он может устроить сцену. Мы присмотрим за ним сегодня, а завтра они все уедут. Вы, мистер Кроули и Иден-Холл будете в безопасности от жадных вдов. — Он еще раз сжал руку Адама и отпустил ее. — Мне очень жаль, мой дорогой. Все прошло совсем не так, как я хотел бы для вашего первого светского приема.       Адам слабо улыбнулся в ответ, встал с дивана и направился к буфету. Черт бы побрал миссис Принс, ее ужасного брата и всех их друзей. То, что она мечтала стать миссис Кроули, нисколько его не удивляло. Но то, что Адам так расстроился из-за ее замечаний, причинило боль и Азирафелю. К тому же оставался вопрос, стоит ли говорить об этом мистеру Кроули после отъезда гостей или нет. Будучи вспыльчивым, хозяин вряд ли оставит этот вопрос без внимания. С другой стороны, Азирафель хотел убедиться, что миссис Принс и ее друзья никогда не вернутся в Иден-Холл.       Диван прогнулся под чьим-то весом, побудив Азирафеля поднять взгляд с колен. Это был мистер Хастур, севший неуютно близко к нему. На нем был бледный жилет и шейный платок, что вкупе с белыми волосами и пепельной кожей делало его похожим на привидение. Азирафель приветствовал его вежливым кивком головы. Мистер Хастур до сих пор не проявлял никакого желания вступать с ним в беседу, и у него не было причин полагать, что он будет заинтересован в общении с ним сейчас.       Он ошибся. Мистер Хастур посмотрел на него глубокими черными глазами, а затем наклонил голову в сторону буфета, где мистер Кроули и мистер Лигур угощались вином.       — Мой друг Лигур получил сегодня утром интересное письмо, — сказал он тихим голосом, по которому было видно, что он не хочет, чтобы их разговор подслушали. — Да, интереснейшая корреспонденция от мистера Кэмерона, его шурина из Кентербери.       Перед глазами Азирафеля промелькнул бубновый туз. Ему захотелось вскочить и убежать через французские двери в цветочный сад мистера Кроули. Но он застыл на месте, хотя все инстинкты подсказывали ему, что нужно уходить, пока мистер Хастур не успел сказать еще что-нибудь. Он продолжал, все тем же хриплым шепотом, словно монстр из кошмара:       — Его сыновья учатся в школе Тадфилд-Мэнор, видите ли. И как раз в начале этого года там разразился скандал вокруг одного учителя. Его вышвырнули, как собаку. К счастью для него, все закончилось не так уж плохо. Могла бы быть тюрьма. Или Австралия. И самое смешное — вы знаете, как зовут этого учителя?       Мир закружился. Азирафель вцепился одной рукой в подлокотник дивана, другой — в колено. Он смотрел прямо перед собой, не поворачивая головы, словно мог заставить мистера Хастура исчезнуть, просто избегая смотреть на него. Но это не сработало. Когда он заговорил вновь, его голос прозвучал совсем рядом от уха Азирафеля, а горячее дыхание обожгло кожу, как адский огонь.       — Раньше мы таких, как вы, вешали.