Ты вкусный, я помню

Чонгук снова уже в который раз смотрит на часы и раздраженно выдыхает. Хватает пачку сигарет со стола и встает с кресла, идет в угол большого кабинета, где стоит диван, высокий столик у окна, на котором стоит пепельница. Он нервным движением достает темную сигарету с ароматом кофе и прикуривает, щелкнув зажигалкой. Смотрит в открытое окно, выдыхая дым и засунув одну руку в карман темно-синих брюк. Галстук пока снят, сверху голубая рубашка, а темные волосы зачесаны назад. Город кипит в двенадцать часов дня, звуки столицы заполняют кабинет, Чонгук выдыхает дым через нос и облизывает губы. А вот его заместитель, или точнее — соруководитель, на работу не спешит. Конечно, судя по фоткам в его инстаграм, он неплохо отрывался ночью в каком-то клубе. Фотки были выложены в три ночи, их Чонгук увидел только утром, и зубы заскрипели так, что заболели виски. Прикольные фото Тэхёна с его другом Чимином и какими-то двумя альфами, в руках коктейли и пьяные улыбки на лицах. Поэтому настроение с утра у Чонгука отвратное, он закипает изнутри от злости. На звонки Тэхён не отвечает, лишь написал один раз «Хватит мне названивать, я приду тогда, когда освобожусь». Интересно, чем же он занят, блять? Эти мысли настроение не поднимают. Чонгук в последний раз глубоко затягивается, морщась от горечи крепкой сигареты, и тушит окурок в пепельнице, выдыхая дым. Если Тэхён сегодня сорвет ему встречу со спонсорами, он его прибьет. Схватит за горло и сожмет эту изящную шею за его блядский характер и невыносимую гордость. Именно так и захотелось сделать, когда он увидел эти ебаные фотки. Этот омега играет на его нервах, как хочет, но ничего, Чонгук ему еще устроит. Лишь бы сегодня он явился на работу и был рядом, когда они будут заключать договор. Его присутствие, к сожалению, обязательно. Затушив окурок, Чонгук замирает и поворачивает голову к двери, когда слышит голоса в приемной. Голос Тэхёна, как и его смех, он узнает из тысячи. Тот что-то говорит его секретарю и снова смеется, а Чонгук взглядом прожигает дверь и дергает шеей, хрустнув позвонками. Явился, неужели. Чонгук идет к своему столу, в это время дверь распахивается, ударяясь о стену, Чонгук морщится от этого звука, и его взору является сам Тэхён. Чонгук, не сводя с него горящего злостью взгляда, садится в кресло, пока омега, ухмыляясь, захлопывает дверь и широко улыбается. Довольно так, ехидно и издевательски, а Чонгука распирает уже от бешенства, пока он рассматривает его. Темные волосы чуть растрепаны, на лице солнечные очки. Ноги обтягивают черные кожаные штаны, а тело прикрыто свободной майкой из черного шелка, одна широкая лямка сползла с плеча. Тэхён вальяжно подходит к столу, стуча толстыми каблуками на своих ботинках. Садится на стул напротив Чонгука, кинув перед этим на стол красную кожанку и держа в руке стаканчик с кофе. Хотя, судя по запаху и тому, как Тэхён морщится, делая глоток, там что-то покрепче кофе. Чонгук продолжает молча сверлить его твердым взглядом, пока Тэхён, ухмыляясь, снимает очки, бросает их на стол и зачесывает пальцами темные пряди назад. Вид у него и правда потрепанный и уставший, видно, что он отлично отдохнул сегодня, и это бесит. Бесит до сжатых кулаков и стиснутых зубов, а аромат альфы усиливается, горчит кофейными дымными нотками от этого цирка и хитрого взгляда карих красивых глаз. — Кажется, я немного опоздал на работу, — ухмыляясь, говорит Тэхён, делает еще глоток и ставит стаканчик на стол. — Блять, у тебя так светло тут, а я бы еще поспал. Тэхён осматривает большой кабинет, который заливают солнечные лучи через панорамные окна. Вздыхает, спускается ниже на стуле и закидывает ногу на ногу, крутя носком черного ботинка. Чонгук все так же прожигает его взглядом, облизав верхние зубы под губой. Сказать хочется многое, но он же понимает, что это представление лично для него, и подыгрывать не собирается. Поэтому тихо выдыхает и откидывается на спинку удобного кресла, говорит с усмешкой: — Тебе бы и помыться не помешало, а то от тебя воняет, — Чонгук легко улыбается, глядя ему в глаза. — А твой алкоголизм уже переходит на новый уровень, раз ты на работу приходишь с этим? — Это не новый уровень, Чонгук, — тянет Тэхён, облизав губы, альфа задерживает взгляд на пухлых губах и снова смотрит в глаза. — Это просто шикарная ночь в клубе не отпускает меня. И разве от меня воняет? — Тэхён нюхает свою майку. — От меня, как всегда, прекрасно пахнет. — Пахнет блядью, — с ухмылкой говорит Чонгук, выгнув бровь. — Ауч, — тянет Тэхён. — Как грубо. Хотя, ты наверное хорошо знаешь, как пахнут бляди, да, Чон? Чонгук на это закатывает глаза и трет пальцем бровь, улыбаясь. Их перепалки одновременно бесят неимоверно и заводят, будоража внутри. А Тэхён сидит и смотрит на него, отмечая как всегда идеальную укладку и образ с иголочки с выглаженной рубашкой. Интересно, кто же ему их сейчас гладит? — Это не я перед важными переговорами отрываюсь в клубе, прихожу на работу еще не до конца протрезвевший в таком виде, будто меня помотало по всему Сеулу, — голос звучит издевательски и лениво, а взгляд темных глаз с прищуром только кажется спокойным, Тэхён-то знает, что альфа в бешенстве, его не обманешь. — Так что тебе лучше знать. — Странно, а раньше тебе нравилось, как я выгляжу, — Тэхён изгибает губы в ухмылке. — Но ты прав, откуда тебе знать, ведь ты не умеешь развлекаться. Умеешь только работать и пиздеть, как тебе все не нравится. — Вот как? — Чонгук хлопает глазами. — Что-то тебе это тоже раньше нравилось. Тэхён щурит глаза, тоже начиная злиться, как и всегда, стоит только им задеть личную тему. — Нравилось. В прошедшем времени. Именно поэтому мы и разводимся. — Именно поэтому? — Чонгук наигранно-сочувственно поджимает губы и цыкает. — Хорошо, буду знать. — А то ты, блять, не знаешь, — громче говорит Тэхён, всплеснув руками, на что Чонгук смеется, и бесит еще больше. — С тобой даже поговорить не о чем. — Зато ты просто кладезь тем для разговоров, — фыркает Чонгук. — Но знаешь, ты прав, давно я не развлекался. Думаю, сегодня нужно будет отпраздновать заключение сделки и пойти в клуб. — В клуб? Ты? — Тэхён смеется, откинув голову. — Ты помнишь, где хоть один из них находится? — Не беспокойся, у меня есть навигатор, — спокойно отвечает Чонгук и снова смотрит на часы, они теряют время, но злость не дает закончить разговор, а издевательский тон Тэхёна лишь подстегивает. — И там я уже отлично отдохну. Тэхёну приходится контролировать лицо, чтобы не показать раздражение. Как же его бесит непробиваемый характер Чонгука. Заводит и бесит, да, и так было всегда, а сейчас особенно. — Блядей пойдешь искать? — фыркает Тэхён. — Ну, тебя там скорее всего не будет, — с ухмылкой парирует Чон. — Но кого-то точно найду, не переживай. — А я за тебя и не переживаю, — отвечает Тэхён, кладет руки на стол, чуть подается вперед и глядит в глаза. — Я переживаю за бедных омег, которых ждет самый скучный и быстрый секс в их жизни. Тэхён сочувственно поджимает губы и вздыхает, а Чонгук сжимает челюсти, чтобы не сорваться. Чертов Ким Тэхён с его блядским языком и невыносимым характером. Характером, в который когда-то до одури влюбился Чонгук, и языком, который он так любит… Альфа, прерывая эти мысли, сначала улыбается, а потом тихо смеется, кивая. — Бедный, как же ты это терпел? — издевательски тянет Чонгук. — С трудом, — фыркает Тэхён, откидываясь на спинку стула. — И это еще одна причина нашего развода. Тэхён говорит расслабленно, словно погоду обсуждает, а у самого внутри все напрягается, и это злит. Злит, что от этой темы, темы близости с Чонгуком до сих пор все сжимается внутри, а пах напрягается. — О как, — усмехается Чонгук. — И еще одна причина, отлично, я запишу. Главное, что у тебя нет с этим проблем, задницу подставил, и можно стонать, так противно и ненатурально. — А с тобой натурально не получалось, — вставляет шпильку Тэхён, наглым взглядом глядя в глаза. — Ну, надеюсь, сегодня ты стонал натурально, — улыбка сходит с лица, оно становится жестким, как и взгляд. — Ведь судя по твоим шмоткам, дома ты так и не был. И где же ты был? Кажется, у Чонгука дергается глаз от довольной победной ухмылки, которую он видит на красивом лице, и от хитрого взгляда карих глаз, которым омега одаривает Чонгука. — А это тебя, Чон, уже не касается, — расслабленно тянет Тэхён, наконец замечая, что да, зацепил альфу, и тот старается спокойно дышать, но желваки на скулах выдают его с потрохами. — Я могу делать все, что хочу, разве нет? Тэхён улыбается и тянется рукой к стаканчику, слыша сразу глухое рычание: — Поставь на место, Тэхён. Хватит. Тэхён с ухмылкой, не моргая и не сводя взгляда со злых черных глаз, медленно и показательно берет стакан и подносит его к губам. Делает маленький глоток и нарочито плавно облизывает губы, все так же глядя в глаза альфы, аромат которого становится более явным и давящим. Будоражит, сука, да, как и всегда. — А ты мне не муж, чтобы указывать. Почти уже не муж, — уточняет Тэхён, держа стакан и подняв указательный палец вверх. — Так что… — Так что я до сих пор твой начальник, — резко и твердо отрезает Чонгук, устав от этого разговора, который все больше злит и вышибает из головы здравый смысл. Потому что хочется сейчас сжать эту шею и завалить Тэхёна на стол, прижать к нему лопатками и придавить сверху всем телом. Заставить, сука, пожалеть о каждом сказанном слове, которые с цепи срывают все чувства и инстинкты, а терпение не железное. А еще до безумия не хватает этого сладкого сливочного аромата на себе, и от мыслей о том, что его мог вдыхать кто-то другой и быть так близко, хочется что-то разъебать. — А я давно говорю, чтобы ты меня уволил, — уже серьезно отвечает Тэхён. — Купил мою долю, чтобы я, блять, мог свалить от тебя и больше никогда не видеть. Последние слова Тэхён уже рычит, прожигая взглядом Чонгука. Тот дергает челюстью и фыркает, а взгляд становится каким-то стеклянным и безразличным. — Ты так сильно этого хочешь? — тихо спрашивает Чонгук, поглаживая пальцами подбородок, а голос звучит сухо. — Очень, — хрипло отвечает Тэхён. И пусть он не медлит с ответом, пусть в глаза смотрит твердо, но сам же понимает, что врет. Нагло врет в глаза, но злость не дает следить за языком и подстегивает только ругаться. Злость и какая-то безысходность, упрямство и гордость. — Понятно, — спокойно кидает Чонгук, кивнув, но нихрена он внутри не спокоен. — Я тебе уже говорил, что, когда мы закончим все проекты, которые разрабатывали вместе, ты можешь валить на все четыре стороны. А сейчас, пока ты еще здесь, пока ты мой заместитель и совладелец, ты делаешь то, что должен, — слова звучат твердо, Тэхён знает этот тон, рабочий тон начальника. — Мне похуй как, но за оставшиеся три с половиной часа ты приводишь себя в порядок и начинаешь выглядеть не как дешевка из клуба, а как представитель нашей фирмы. Как мой заместитель, блять, это ясно, Тэхён? Потому что в четыре часа у нас важная встреча, и ты это знал прекрасно, но устроил этот цирк. Надеюсь, ты закончил. И теперь можешь выйти из моего кабинета, чтобы я проветрил после тебя твой выхлоп. Мы выезжаем в половине четвертого. Свободен. Тэхён ненавидит, когда Чонгук с ним так разговаривает, разговаривает не как со своим омегой, а как с одним из многих подчиненных. Да, сам этого добился, сам знал, что так и будет, но не мог не зацепить, поиграть на нервах. Он же не обещал ему спокойную жизнь, никогда не обещал. Зато обещал, что всегда будет рядом, как и Чонгук ему, но что-то пошло не так. Тэхён понимает, что встреча и правда важная, они долго договаривались со спонсорами, и зная, как Чонгук трясется за их бизнес, продвигая и работая (слишком много по его мнению), подвести его точно не может, какие бы отношения у них сейчас ни были. Поэтому Тэхён, фыркнув, встает со стула, берет свои очки, снова надевает их, кожанку закидывает на плечо и говорит с усмешкой: — Я никогда не выгляжу дешево, Чон. Не путай меня со своими шлюхами. А если тебя что-то не устраивает, ты просто можешь меня уволить, разве нет, господин большой начальник? И не забудь, во вторник у нас развод. Не дожидаясь ответа от альфы, который по крупицам собирает остатки терпения, разворачивается и медленно выходит из кабинета. Чонгук взглядом провожает его задницу, обтянутую черной кожей, как всегда такую шикарную и сочную, не зря Чонгук всегда любил ее кусать. И облизывать тоже, да, любил очень сильно. Чонгук прикрывает глаза и глубоко вдыхает, чтобы успокоиться. Остатки сливочного аромата в воздухе будоражат, этот запах давно ассоциируется у него с мужем, с его омегой, с любовью и взрывной страстью. И все это катится хуй пойми куда. Чонгук бьет по столу кулаком и встает, он даже думать не будет о том, что Тэхён и правда с кем-то был. Нет, это неправда, так не бывает, он просто играет на его нервах, как и всегда. Альфа хватает стаканчик, который оставил Тэхён, срывает с него черную крышку и залпом выпивает остатки сладкого коктейля. Морщится от вкуса уже теплого алкоголя и сжимает стаканчик в руке, выдыхая. Ему нужно успокоиться и взять себя в руки. Потом подготовиться к встрече и молиться, чтобы Тэхён выключил суку и сделал так, как попросил его Чонгук. _____________________ Хвала всем богам, встреча прошла отлично, а Тэхён выглядел идеально. Он в назначенное время явился в офис в сером костюме-двойке и белоснежной рубашке. На голове уже был не творческий беспорядок, а идеальная укладка на темных волосах. Если не знать, что Тэхён всю ночь отрывался в клубе, пил алкоголь и на работу явился еще полупьяный, то и не скажешь, что это было. Омега на переговорах, которые длились чуть больше двух часов, был собран и говорил по делу, они убедили акционеров вложиться в новый проект, чему Чонгук был безмерно счастлив. Последние месяцы работы не прошли даром. Тэхён его энтузиазма не разделял. Как только они вышли из здания, он пихнул в руки Чонгуку документы, сказал, что ему хреново, и уехал домой. Чонгук, фыркнув, проводил его машину взглядом и посмотрел на время, седьмой час вечера. Ему нужно еще заехать в офис, оставить там документы, да и домой нет смысла торопиться, там его уже давно никто не ждет. Эти мысли снова заполняют голову, он едет по вечернему Сеулу и думает о Тэхёне и о том, что у них сейчас происходит. Хотя происходит не сейчас, а уже давно. Если говорить о расставании, то прошло почти два месяца с тех пор, как Тэхён собрал свои вещи, пусть и не все, и свалил жить на съемную квартиру. Чонгук тогда приехал из офиса и охренел, пройдясь по большому дому, который они покупали вместе для своей семьи. Он сразу позвонил Тэхёну, и на вопрос «Что за хуйня» он услышал от своего мужа «Ты меня заебал, я так жить больше не хочу». Сказать, что у них все было хреново, Чонгук не может. Да у них все отношения строились на дикой любви, безудержной страсти и их характерах — упертых, горделивых и своенравных. Они могли разговаривать часами, смеяться без остановки вместе и ссориться в пух и прах так, что никто не следил за языком. А потом, словно намагниченные, снова сходились на одном полюсе, сдаваясь чувствам и любви, в которой никто из них не сомневался. Да, кто-то любит покой, нежность и тихую гавань, у них же это был взрыв эмоций и чувств. Кажется, они всегда были в тонусе и не могли оторваться друг от друга, и обоих все это устраивало. Они познакомились почти пять лет назад. Их отцы вместе перекупили эту компанию, доля семьи Чон была больше, так и остается до сих пор. Чонгук уже тогда работал с отцом, он старше Тэхёна на два года, тот присоединился к семейному делу когда окончил университет. Хотя омега не сильно хотел там работать, но все же пошел на поводу у отца и устроился в компанию. Их будто притянуло с первого взгляда, до этого Чонгук не был знаком с сыном господина Кима, но как увидел, просто поплыл в свои двадцать шесть лет. Тэхён был роскошен, красив как никто другой, пах так вкусно и имел своевольный характер. Чонгук первое время к нему присматривался, стараясь контролировать свою тягу, они начали работать вместе и больше проводить времени рядом. Тэхён, конечно, видел эти взгляды и интерес, с его проницательностью это было несложно. Он в ответ смотрел лукаво и улыбался, но тоже ничего не делал, будто также присматривался. И просто в один момент, спустя месяца три, когда они допоздна засиделись на работе, готовя очередной проект, их влечение достигло апогея. Тэхён был слишком близко, наклонившись к альфе и что-то говоря, указывая длинным пальцем в документы, а сливочный аромат сводил с ума и напрягал каждую мышцу. Чонгук просто повернул голову и носом прошелся по шее, а Тэхён замер и замолчал, затаив дыхание. Чонгук дышал им, забивая легкие его запахом, наслаждаясь нежностью кожи, по которой так идеально скользил его язык, собирая вкус и выбивая из омеги сдавленный стон. Простое «Хочу тебя, Тэхён, здесь и сейчас» сорвало все барьеры и затопило мысли. И на тех же документах Чонгук взял своего омегу впервые, словно голодный зверь дорвался до заветного, а Тэхён шипел и скулил под ним, отдаваясь полностью и без остатка. Домой они уехали вместе, домой к Чонгуку. Они уже знали друг друга, их общение складывалось отлично в работе, вне ее они любили подкалывать друг друга. Чонгуку крышу срывало от дерзости и остроты языка Тэхёна. А Тэхён разум терял от того, как парирует ему Чонгук и насколько сильно он горяч, тянет к себе, как канатами. Там было уже не просто влечение физическое, им хотелось большего, им нужно было друг от друга все. Они не стали скрывать свои отношения от родителей, не видели в этом смысла, и уже через три недели Тэхён переехал к Чонгуку. Они любили и сгорали, были нежными и взрывными, были идеальными друг для друга. Словно пазлы сложились, принимая все друг в друге и понимая, что любят так сильно и хотят быть вместе. Свадьба через шесть месяцев тоже не стала ни для кого сюрпризом, они уже имели метки и были во всем уверены. А полтора года назад их отцы решили отойти от дел, передав компанию сыновьям. За Чонгуком так и осталась большая часть, он был генеральным директором, а Тэхён его компаньоном и заместителем. А еще мужем и любимым омегой. Чонгук, доехав до офиса, заходит в пустое большое помещение, работники уже покинули свои места. В кабинете бросает документы на стол и идет к небольшому бару, где наливает себе виски на два пальца. Ему нужно выпить и подумать. Закурив, альфа смотрит в открытое окно, размышляя об их жизни. Как-то в один момент они начали слишком много ругаться. В принципе, нормальное дело, когда долго в отношениях, а характеры не самые простые у обоих. Чонгук работал, стараясь тянуть то, что оставил отец, плюс развивать, стремясь к большим успехам. Тэхён психовал, что устал от вечно работающего мужа, он хотел развлекаться, гулять и отдыхать, не зацикливаясь на работе, к которой в принципе изначально не горел. И не придумал ничего лучше, чем съехать из их дома, который они купили после свадьбы, послав на хуй, потому что его не слушают. Чонгука тоже не слушали, но Тэхёна это не сильно волновало. На работе, если они не занимались рабочими моментами, то подначивали друг друга и сходились в остроумии. Чонгук говорил, чтобы Тэхён перестал включать суку и вернулся домой, а Тэхён показывал средний палец и гордо удалялся. А три недели назад притащил бумагу из суда, кинул ее на стол Чонгуку и сказал, что разводится с ним. Честно, Чонгук скучал, просто до безумия. И вообще считал, что эта игра в развод изрядно затянулась. Не верит ни единому слову о том, что он не нужен Тэхёну, потому что видит и замечает другое. Его омега невыносим, вспыльчив и на все имеет свою точку зрения, чем сводит с ума во всех смыслах. Чонгук тоже не уступает, понимая, что потакать всем выебонам своего любимого себе дороже, и чтобы прийти к компромиссу, кое-кому нужно поумерить свой блядский пыл. А возможно и им обоим. То самое чувство, когда хочется приручить сучку, но и приручать не хочется, потому что он срывает башню именно такой, какой есть, и другой ему не нужен. Чонгук докуривает и допивает виски, хмыкая себе под нос. Ну что ж, если его любимый, невыносимый, своенравный муж хочет играть на его нервах, то почему бы не поддержать игру. Пусть тоже немного подергается и поскрипит зубами. __________________ Тэхён как только вернулся в свою съемную квартиру, то сразу разделся и завалился в кровать. Все, что ему хотелось — это спать, веселая ночь в клубе и выпитый алкоголь давали о себе знать. Омега проснулся в двенадцатом часу ночи и чувствовал себя заметно лучше. Шаркая ногами, пошел на кухню, где выпил полбутылки минералки и голодным взглядом изучал холодильник, есть хотелось дико. Разогревая очень поздний ужин из остатков еды, которые он нашел, Тэхён стоит и смотрит в одну точку, думая о сегодняшнем дне. Ухмыляется, когда вспоминает взгляд Чонгука, с яростью и ревностью. Как тяжелел его аромат кофе, душил, выдавая состояние хозяина. Если его муж не хочет идти ему навстречу, что ж, пусть наслаждается такими отношениями. Гордый он. Ну и Тэхён себе цену знает. Быстро поужинав и наконец вдохнув довольно и сыто, Тэхён возвращается в постель. Завтра гребаная пятница, а значит снова на работу, где будет Чонгук. Честно, Тэхён уже начинает уставать от всего этого, от этих перепалок и такого перерыва у них, а то, что Чонгук так спокойно отреагировал на их развод, словно ему вообще похрен, доводит до бешенства. Он тогда лишь спросил «Ты серьезно? То есть домой ты не собираешься?» и ухмыльнулся, а Тэхёну показалось, что он сейчас закипит от его непробиваемости. Как одновременно можно восхищаться этим мужчиной и любить до предательской дрожи во всем теле и хотеть придушить его голыми руками? И Тэхёну необходимы эти эмоции, которые в нем вызывает лишь один мужчина, один альфа из всех за всю жизнь. Тэхён берет свой телефон, чтобы проверить уведомления. Лучше всего сейчас сразу лечь спать, чтобы завтра чувствовать себя еще лучше, а время уже почти час ночи. Поэтому он быстро отвечает Чимину, что жив, просматривает другие сообщения, а потом замечает уведомления из инсты от Чонгука. Что? Чонгук и инстаграм? Быстро заходит в приложение и видит новую сторис. Мир сошел с ума? Чон Чонгук умеет записывать сторис? Он не пользуется соц.сетями, считая это бредом. Две фотки в профиле, где они вдвоем с Тэхёном, загружал ему сам Тэхён. Но вот новая сторис, увидев которую, Тэхён резко садится на кровати и начинает дышать быстрее. Видео в семь секунд разжигает злость и вынуждает глухо зарычать. Чонгук в черной майке и джинсах снимает сверху себя и еще каких-то двух омег, которые стоят с ним рядом. Какие-то мелкие размалеванные шлюшки улыбаются, стоя рядом с его мужем. Блять, им есть вообще хотя бы двадцать лет? Громко звучит клубная музыка и сверкают огни стробоскопов, Чонгук на первом плане во второй руке держит стакан с виски. Он качает головой в такт музыке и довольно ухмыляется в камеру, взгляд хитрый, а потом проводит кончиком языка по двум колечкам в нижней губе и выключает запись. Тэхён несколько раз посмотрел это короткое видео, распаляясь все больше, а потом отбросил телефон на кровать, прошипев: — Вот сука! Злость и жгучая ревность заполняют разум, Тэхён медленно и глубоко дышит, стараясь успокоиться. Но это не помогает. Хочется сорваться, найти этот ебаный клуб и смазать кулаком эту чертову ухмылку с лица своего мужа. Ухмылку и взгляд этот поджигающий, которые Тэхён так обожает, когда они предназначены для него. А то, что это видео снято специально для него, Тэхён вообще не сомневается. То есть его альфа сейчас в клубе развлекается с этими малолетками? Хотя, Тэхён сегодня ночью так же поступил, скинув те фотки с клуба. После трех коктейлей эта идея показалась такой заманчивой, чтобы позлить Чонгука, что он не сдержался. На что он рассчитывал? Хоть на какую-то реакцию. На сообщение или звонок, где Чонгук рычал бы и спрашивал, где он находится, а потом приехал и забрал. Глупо возможно, да, но тогда хотелось этого, потому что он скучает. Тэхён до боли закусывает губу, когда в голову приходит мысль. Вдруг Чонгук мог подумать, что Тэхёну он и правда больше не нужен. Что он живет дальше и развлекается, как хочет, и на самом деле в клубе нашел себе развлечение на ночь. Тэхёна передернуло. Но это же не так. Он там был с Чимином и его парнем, Юнги, с которым его друг начал встречаться месяц назад, и соответственно Чонгук про него не знает и ни разу не видел. Второй альфа — друг Юнги. Тот правда в начале пытался подкатить, но Тэхён лишь посмотрел на него со злостью, указал на кольцо и метку, и сразу расставил все по местам, тот больше не лез. Они просто отдыхали, пили и танцевали, а Тэхён поехал спать к Чимину только потому что до него было ближе, от него и заявился в офис, чтобы позлить Чонгука. И тут два варианта. Или его муж в ответ мстит и лицом тыкает в то, как ему было неприятно. Или сейчас зажимает тех двух шлюх, планируя отлично провести ночь. Тэхён скрипит зубами и снова смотрит на телефон. Если это так… Горло сжимает противным спазмом, а сердце бьется тяжело. Нет, он не будет реагировать, раз Чонгуку это не нужно, то и ему тем более. __________________ Тэхён отвратно себя чувствует. Он не спал почти всю ночь, думая о Чонгуке и периодически обновляя его инсту, но там больше ничего не было. Мысли о том, где он и с кем, не отпускали и утром, когда Тэхён собирался на работу. Он был злым и дерганным, и не мог успокоиться, пока ехал в офис. Хотелось уже увидеть Чонгука и понять, что же было. Но и видеть не хотелось. Вдруг он заметит что-то на его теле, что укажет на то, что его опасения правда. Какие-то отметины на коже или чужой аромат на альфе. Тогда ему пиздец! Тэхён скинет его нахуй с двадцать третьего этажа их офиса и станет вдовцом, потому что это выше его сил. Тэхён идет в свой кабинет, перед этим заметив, что машина Чонгука уже стоит на своем месте на стоянке. Какой молодец, приехал вовремя на работу. Конечно, как это Чон Чонгук пропустит рабочий день на своей любимой работе. Сука, как же бесит! Тэхён, посидев минут десять в своем кабинете, старается успокоиться, чтобы пойти к Чонгуку. Ему нужно забрать вчерашние документы со встречи с акционерами, но меньше всего он думает о работе. Но он не собирается показывать, как его буквально разрывает от бешенства и желания вцепиться в альфу и высказать все, что он думает. Тэхён окидывает себя взглядом в зеркале, на нем светло-бежевые брюки и белая рубашка, темные волосы уложены назад. Он выглядит как всегда прекрасно, только глаза, потемневшие от злости, выдают его состояние. Чонгук его слишком хорошо знает и все поймет, тем более Тэхён не уверен, что сдержится от комментариев, его так и подмывает зацепить альфу. Но похрен, он лишь стискивает челюсти и идет к нему в кабинет. В кабинете как всегда светло от солнца и пахнет сигаретами Чонгука. Тот сидит в своем кресле, развалившись, и прижимает ко лбу холодную бутылку с водой, глаза закрыты. Тэхён, закрывая дверь, цепким взглядом сканирует его всего, от дорогих черных брюк до темно-серой шелковой рубашки. Задерживает взгляд на шее, пытаясь увидеть там то, чего быть не должно, но ничего не видит. Хотя, это не показатель и мало успокаивает. Чонгук на его приход никак не реагирует, сидит неподвижно и глаз не открывает, пока Тэхён подходит к столу и берет папку с документами. Он смотрит на лицо альфы, у того легкая щетина, значит, сегодня он не брился. Видимо, был сильно занят. Тэхён щурится и фыркает, говорит насмешливо: — Очень хуево выглядишь. Чонгук сначала молчит, а потом растягивает губы в усмешке. — И чувствую себя так же. Я спал всего два часа, — хрипло отвечает Чонгук. Тэхён, сдерживая злость, усмехается и начинает листать документы: — Неужели? Был так занят чем-то? Наверное работал, ты же ничего другого не умеешь. Чонгук широко улыбается и открывает глаза, опуская руку с бутылкой. Смотрит на Тэхёна, который листает документы, глядя в папку, но видит, как омега напряжен и зол. Приятно, он спорить не станет. — Да нет, — с улыбкой говорит Чонгук, — решил последовать твоему совету и примеру, и отдохнуть в клубе, — Тэхён поднимает на него взгляд и смотрит исподлобья. — Ты был прав, это реально иногда необходимо. Было очень весело. — Правда? — Тэхён кривит губы в усмешке. — Неужели нашел себе шлюшку на ночь, Чон? Тэхён презрительно фыркает и выгибает бровь, но Чонгук видит, как его омегу буквально распирает от злости и ревности, по глазам красивым видит и по тому, как сливочный аромат стал тяжелее. — Ну, следую опять твоему примеру, дорогой, — Чонгук языком цепляет пирсинг в губе. — Поэтому ночь закончилась шикарно. Чонгук тихо мычит и прикрывает глаза, толкнув язык в щеку. Тэхён захлопывает папку с силой, громкий хлопок разносится по кабинету, а Чонгук довольно улыбается. Тэхён щурит глаза, облизав губы, а потом ухмыляется, хотя маска равнодушия явно трещит по швам. — Очень надеюсь, что ты не сильно опозорился, — Тэхён сочувственно поджимает губы, глядя в наглые темные глаза. — Не хотелось бы краснеть перед другими омегами за бывшего мужа. Тем более тебе там, — омега кивает подбородком на пах Чонгука, — похвастаться особо нечем. Тэхён довольно улыбается, прижимая папку к груди, и склоняет голову к плечу, видя как напрягаются скулы альфы. Чонгук, фыркнув, открывает бутылку и жадно пьет воду, а потом ставит ее на стол и встает с кресла. Медленно приближается к Тэхёну, стараясь держать себя в руках, хотя желание повалить его на стол и заткнуть этот рот чем-то полезным, никуда не уходит. Именно тем, чем там похвастаться Чонгук не может. Он подходит почти вплотную к Тэхёну, который напрягается телом, но ухмылка не сходит с красивого лица, смотрит в глаза и говорит расслабленно: — Не знаю, Тэхён, когда я уходил, он был более чем доволен и очень измотан, — Тэхён, не контролируя себя, начинает дышать чаще и глядит со злостью. — Но насколько я помню, ты сказал, что меня не касается то, что ты делаешь. Разве тебя как-то беспокоит то, что делаю я? Чонгук, ухмыляясь, ждет ответа, а сам дышит Тэхёном, его сладким ароматом, который обожает. Видит его ревность в глазах, и это поджигает еще сильнее изнутри. — Мне совершенно похуй что ты делаешь, Чонгук, — язвительно врет Тэхён, его от близости мужа уже ведет, от его запаха кофе тоже. — Ну вот видишь, — Чонгук, сократив между ними расстояние, прижимается к омеге, и оплетает тонкую талию рукой, сжимает пальцами, — тебе похуй. Ты же сам меня бросил, послал. А значит, нет никакой проблемы, как и темы для разговора, я прав? Близость Чонгука дурманит и заводит сразу же, слишком давно, кажется, Тэхён не был в этих сильных руках. Пальцы еще крепче сжимают его кожу через рубашку, пока между их лицами не больше пяти сантиметров, а дыхание смешивается. Тэхёна ведет безбожно сейчас, как и Чонгука, когда он на миг чувствует своего омегу так близко и таким податливым. И да, безумно злым, это заводит. — Ну, что же ты молчишь, Тэ? — хрипло шепчет Чонгук, облизав губы, чувствует дрожь Тэхёна под своей рукой, словно всем телом чувствует своего омегу, как и всегда. — Разговор же окончен, ты можешь идти работать. Прикрытые карие глаза распахиваются, и дымка возбуждения от этого момента испаряется. Тэхён, скрипнув зубами, рычит Чонгуку в лицо: — Иди к черту, понял?! Не забудь, во вторник развод. Он отталкивает грубо альфу от себя и быстро выходит из кабинета, слыша в спину хриплый смех. Дверь с грохотом захлопывается, Чонгук выдыхает, переставая смеяться, и прикрывает глаза. У него все тело вибрирует от напряжения после близости Тэхёна. После того, как снова увидел это лицо так близко, эти губы сладкие, такие греховно-соблазнительные. И он сам не понимает, как сдержался, чтобы не впиться в них поцелуем. Но его гордый несносный омега продолжает его выводить на эмоции, не хочет сдаваться. Ведь мог лишь влепить пощечину за тот бред, который нес Чонгук. Сказать, что яйца оторвет, если это правда. Вот тогда бы он точно был уже разложен на этом столе, на котором они не раз трахались, как ненормальные. Чонгук, закуривая у окна, вдыхает терпкий дым и выдыхает его, прикрыв глаза. Если Тэхён думает, что у них все кончено, то он глупее, чем Чонгук о нем думал. А его омега точно не глуп, это факт. Он не смеет поверить в то, что Чонгук с кем-то был, потому что он не был. Да, был в клубе, вытащил Намджуна туда, где они вдвоем бухали и тупо разговаривали. Выцепив взглядом двух студентов-омег, Чонгук заплатил им наличкой, чтобы они сняли с ним короткое видео. На предложение присоединиться, Чонгук сказал, что они с другом замужем, и те, схватив наличку, довольные пошли за коктейлями. Все. Да, он поспал два часа, но не потому что с кем-то развлекался, а потому что они с Намджуном потеряли кнопку стоп и продолжали пить. Состояние ужасное, а еще нужно как-то работать, хорошо, что сегодня нет никаких встреч и переговоров. Поэтому день проходит нудно и долго, Тэхён заходит к нему только два раза, четко что-то говорит и выходит, даже не глядя толком на него. А Чонгуку все больше надоедает эта затянувшаяся глупая драма. _________________ Половину субботы Чонгук отсыпается, вторую половину тупо лежит, ест и смотрит телевизор. Даже спустя эти недели он не смирился с тем, что в этом большом доме нет Тэхёна, его вещи, пусть и не все, все равно лежат на своих местах. Не осталось только нужного ему аромата, а это одновременно злит и наводит тоску. Он вспоминает злое лицо своего омеги вчера, а зная его собственнический нрав, Чонгуку очень интересно, как он сдержался и не устроил скандал. Лучше бы устроил. Хотя Чонгук сам такой же, он за своего омегу голову любому оторвет, никто не смеет к нему прикасаться, только он. И именно поэтому эти провокации с тем, что типа Тэхён с кем-то был, срывали тормоза и побуждали на грубость. Поэтому он поперся в тот клуб и снял это чертово видео, и да, получил нужную реакцию. Но недостаточно. В воскресенье нечем заняться, мысли только о Тэхёне, как в принципе и каждый день. Чонгук к обеду решает выбраться из дома, едет в магазин, чтобы купить продуктов. Возвращаться в пустой дом нет желания, мысли крутятся о последних днях и препирательствах с Тэхёном, Чонгук ухмыляется, вспоминая их и ведя машину. Осталось совсем немного, скоро Чонгук узнает, насколько сильно и правдиво Тэхён хочет развода и хочет ли вообще. А если на самом деле хочет? Если разлюбил? И та страсть, те огонь и эмоции, которыми они всегда пылали, перегорели и не оставили ничего? Чонгук задумчиво стучит пальцами по рулю, а потом фыркает и качает головой. Нет, это не про них. Он все видел вчера в глазах своего омеги, и этого достаточно. Они в любом случае будут вместе, пусть Тэхён и любит включать режим сучки и играть на нервах, в его чувствах Чонгук не сомневается. Через двадцать пять минут Чонгук подъезжает к повороту, уже выехав из города. Эта мысль сама пришла, в этом месте можно подумать, повспоминать, там тихо и пустынно. Он едет по дороге с односторонним движением между высоких деревьев, пока не выезжает на небольшую полянку, которая заканчивается невысоким обрывом, а за ним идеально круглое маленькое озеро. Брови сами взлетают вверх от удивления, когда он видит стоящий там серебристый Aston Martin. Эту машину он прекрасно знает, ведь это Чонгук ее подарил Тэхёну на свадьбу. Сам Тэхён в свободных белоснежных штанах из легкой ткани и такой же белоснежной футболке присел на капот своей машины и смотрит вперед. Омега резко оборачивается, когда Чонгук паркует свой черный BMW параллельно его машине, Чонгук с усмешкой замечает, когда глушит двигатель, что его муж удивлен не меньше, чем он. Чонгук берет пачку сигарет и зажигалку с панели, и выходит на улицу. Повторяя позу Тэхёна, садится на капот своей машины и достает сигарету. — Какое интересное стечение обстоятельств, — с улыбкой говорит Чонгук, глядя на омегу. — Какого черта ты здесь делаешь? — кидает Тэхён, рассматривая Чонгука в черных джинсах и черной майке, которая открывает широкие плечи и рельеф сильных рук, правая из которых забита татуировками. — Я? — усмехается Чонгук, прикурив, и откладывает пачку и зажигалку на капот. — Вообще-то именно я тебе это место показал и привез сюда. — Правда? — насмешливо спрашивает Тэхён. — А я и забыл. Ну да, была у тебя такая привычка — возить сюда своих омежек и трахать в машине. Ты такой романтик. Чонгук смеется, выдыхая дым, и глядит на профиль своего мужа. Тот смотрит вперед, сложив руки на груди, губы поджаты. Солнечные лучи красиво сверкают в его темных волосах, таких мягких и густых. Давно Чонгук не ощущал их на своем лице и между своих пальцев. — Мы оба знаем, что это не так, — спокойно отвечает Чонгук, снова затягиваясь, а Тэхёна бесит его спокойствие, потому что сам он сразу напрягся, как только его увидел. — Ведь я мог себе позволить трахать омег в отеле, ну или в своей квартире, — Тэхён дергает челюстью, а Чонгук замечает это и ухмыляется. — И ты прекрасно знаешь, что тебя я первого сюда привез. — Ага, твоим же словам всегда можно верить, — раздраженно говорит Тэхён. — Не всегда, — усмехается Чонгук, вспоминая, как нагло врал в пятницу в своем кабинете про шикарную ночь. — А твоим? — Я сюда приехал не с тобой болтать, Чон, — отрезает Тэхён, ему хочется уехать, потому что даже глядеть на Чонгука плохо, хочется запрыгнуть на него и вжаться всем телом, почувствовать требовательные руки на себе. — А зачем ты приехал? Вспоминаешь, как я тебе здесь предложение делал? — с улыбкой спрашивает Чонгук. — Зачем? — фыркает Тэхён. — Чтобы еще больше испортить себе настроение? Чонгук перестает улыбаться, раздражаясь. Затягивается в последний раз и кидает окурок на землю, тушит носком ботинка. — Ты решил изговнить все, связанное с нами? — голос холодный и недовольный. Тэхён медленно поворачивает голову и смотрит на Чонгука, встречая взгляд темных глаз. Встает с капота, повернувшись к нему лицом, и засовывает руки в карманы свободных брюк, а Чонгук немного подвисает от того, как шикарен его омега в этой белоснежной одежде и с ореолом солнечного света за спиной. — Я решил? — рычит Тэхён, скривив губы и разбивая образ прекрасного видения. — Спустя почти два месяца, когда у нас через два дня развод, ты решил об этом поговорить? — Тэхён издевательски смеется. — Нет уж, спасибо, уже не надо. Иди работай, это у тебя хорошо получается. — Вот именно, Тэхён, я работаю, — твердо говорит Чонгук, а Тэхён, который хотел уже отвернуться и уйти, замирает на месте. — Не гуляю по шлюхам и не изменяю тебе. Не бухаю и не забиваю большой хуй на семью, я просто для нас работаю, ты знаешь, как для меня важна эта компания. Но в силу своего сучьего характера слышать и понимать не хочешь. Устроил этот цирк с разводом, пытаясь меня перевоспитать. Ну что, теперь лучше? — Определенно лучше, — ухмыляется Тэхён, закипая внутри. — Я живу отдельно от тебя и не замечаю, как ты остаешься в офисе, когда я уезжаю. Не сливаешься с темы, когда я говорю об отпуске вместе или о детях, — горло сжимает, Тэхён сглатывает под твердым взглядом темных глаз. — Так что больше мешать не стану. Тэхён разворачивается и идет к двери, нужно срочно уезжать. У него сегодня эмоции на пределе, и он боится не сдержаться. И точно не собирается первым идти на уступки, делать первый шаг. — И тебе не плохо? — слышит он тихое, когда уже держится за ручку на двери. Тэхён снова глядит на Чонгука над крышей своей машины. — А с какого хрена мне должно быть плохо? — усмехается омега. — От того, что меня нет рядом, — говорит Чонгук, повернув голову и глядя на него. Сердце предательски сжимается, Тэхён с силой дергает ручку двери и выдавливает из себя, усмехаясь: — Мне прекрасно. Чонгук фыркает и кивает, отворачиваясь, пока Тэхён заводит двигатель и сдает назад, резко разворачивает машину и уезжает. — Ну да, так я и поверил, — с улыбкой шепчет Чонгук. Он снова берет сигареты и прикуривает очередную, глубоко затягиваясь. Тэхён считает себя отличным актером, но увы, не для Чонгука, потому что он слишком хорошо знает своего любимого невыносимого мужа. Тэхён, вцепившись в руль двумя руками, выезжает на дорогу и давит газ в пол. Изнутри потряхивает от этой встречи, от взгляда черных пронзительных глаз снова все внутри сходит с ума. Как и от родного, любимого, до чертиков необходимого аромата кофе. Тэхёна бесит, что ему хочется растечься по Чонгуку, притянув к себе. Или под ним, неважно, и утробно заурчать от удовольствия. А еще его бесит его непробиваемость, хотя всегда она восхищала. Чонгук для него всегда был не таким, как другие альфы. Те, узнав Тэхёна поближе, начинали говорить, что у него невыносимый взбалмошный характер, и вообще омега должен быть сдержаннее, помягче. На что Тэхён лишь фыркал им в лицо, говоря о том, что это у них, у альф, должны быть яйца побольше и покрепче, но не срослось, не выросли. А потом случился Чонгук. Это как разряд тока с первой встречи, когда его в тот день Чонгук смерил заинтересованным пытливым взглядом, а затем посмотрел в глаза. И Тэхёна пробило, да. С каждой встречей, с каждым разговором пробивало все больше, особенно от пристальных раздевающих все его тело взглядов. Оба понимали эту тягу, и просто в один момент перестали ей сопротивляться. Чонгук говорил, что он его омега, со своим блядски строптивым характером, острым языком и своевольным нравом. Чонгук от него откровенно кайфовал, Тэхён это видел, и сам в ответ влюблялся все больше в такого сильного, иногда хладнокровного, но горячего до безумия альфу, который не уступал ему по силе. Поэтому и сложно было выдерживать это напряжение в их доме, ссоры и упреки. Упреки с его стороны, и спокойное ироничное поведение Чонгука, будто он не воспринимает его слова всерьез, относя к капризам. Ну вот теперь пусть дальше спокойно живет без него. Тэхён сглатывает ком в горле, потому что сам не знает, как подпишет эти гребанные бумаги о разводе. Кажется, что он не сможет. Не сможет отказаться от Чонгука, ведь тот сегодня попал в самую точку — Тэхёну плохо от того, что его нет рядом. _________________ Весь понедельник Чонгук ощущал это напряжение в офисе, и исходило оно от Тэхёна. Сам Чонгук был спокоен и иронично улыбчив на его недовольные высказывания или упреки по работе. Тэхён же смотрел отстраненно или не смотрел вообще на альфу, губы были плотно сжаты, как и зубы, через которые он цедил слова в ответ. Чонгук специально заваливал его весь день работой, хотя ее и так было много, но он находил еще, за что выслушивал от омеги, как он его достал и бесит. И просто улыбался в ответ, видя, что Тэхён хочет его придушить. Чонгук его желания разделял, уже мысленно делая это снова и снова, вжимая спиной в свой стол и заставлял стонать надрывно. Тэхёну придется отработать свой невыносимый характер и все то дерьмо, что он ему наговорил, Чонгук все запомнил. Просто омега пока об этом не знает. День, как ни странно, быстро пролетел, Чонгук и сам был занят работой, отмечая, как вечереет, темнеет за окном, а офис постепенно пустеет. Когда почти в девять вечера дверь в его кабинет открывают чуть ли ни с ноги, Чонгук улыбается и видит злого Тэхёна. Такого неотразимого, сексуального и взбешенного. До боли красивого в своей шелковой красной рубашке и узких брюках, которые так идеально подчеркивают длинные ноги и ахуенную задницу. Чонгук готов поклясться своими последними нервными клетками, что его омега для него старался, выбирая эту одежду и зная, как в пол оборота завести альфу. — Все, я закончил, — папка с размаху летит на стол и приземляется прямо перед Чонгуком. — Завтра на работе меня можешь не ждать, понятно? — Это почему же? — спрашивает Чонгук, сидя в кресле и пальцем отпихивая папку от себя. — Буду праздновать наш развод, — Тэхён нагло усмехается, изогнув красивые губы, Чонгук смотрит на них, уже зная, чем они сегодня будут заняты, станут красными, натертыми и припухшими. — Снова пойдешь в клуб? — с широкой улыбкой спрашивает Чонгук. Тэхён щурится, не веря этому спокойствию и улыбке, потому что черные глаза смотрят пронизывающе, выжидающе, будто знают то, чего не знает Тэхён. — Тебя это не касается, — кидает Тэхён, дернув плечами, и отворачивается. — Не забудь, завтра в десять мы разводимся. — Разве я могу забыть об этом? — усмехается Чонгук и встает из-за стола, направляясь к столику у окна, чтобы покурить. — Ты мне об этом почти каждый день напоминаешь. — Не беспокойся, это в последний раз, — язвит Тэхён и идет к двери. — А я и не беспокоюсь, — отвечает Чонгук и щелкает зажигалкой, прикуривая и щуря глаз. — Меня там все равно не будет. Тэхён замирает у двери и хлопает глазами пару раз, а потом медленно оборачивается, шипя: — Что ты сказал? — Что слышал, — на губах легкая улыбка, дым красиво струится вокруг, остатки Чонгук выдыхает носом. — Я туда ехать не собираюсь. — Это с какого хуя? — чуть ли не рычит Тэхён, сжимая кулаки, и медленно идет к Чонгуку, не понимая, за каким чертом тот снова его бесит. — А разве я тебе хоть раз сказал, что хочу с тобой разводиться, м, Тэхён? — Чонгук становится серьезнее, тушит наполовину выкуренную сигарету. — Ты сам свалил из нашего дома, а когда я не побежал за тобой, пошел и подал какого-то хрена на развод. Я своего согласия не давал, и разводиться я с тобой не хочу и не собираюсь. — Ты… Ты издеваешься? — сквозь зубы шипит Тэхён, а у самого сердце в горле бьется, когда Чонгук начинает медленно приближаться к нему. — Я — нет, а вот ты — да, — тихо отвечает Чонгук. — А теперь я задам вопрос в последний раз. Ты правда хочешь со мной развестись? Тэхён смотрит волком и начинает пятиться от альфы, который наступает на него, двигаясь плавно и не спеша. Тэхён не может ответить, кинуть, как обычно, что ему все равно и он только счастлив это сделать. Потому что это неправда, наглая и самая настоящая ложь. А момент точно не для того, чтобы снова юлить и язвить, показывая свой характер, потому что его муж, прожигая прямым взглядом, припечатывает к месту, сбивая дыхание и посылая волну жара по телу. Тэхён вжимается лопатками в стену, ему отступать больше некуда, а Чонгук останавливается почти вплотную и ухмыляется. — Ну что же ты молчишь, мой строптивый омега? — ласково тянет Чонгук, дышит почти в губы и глядит в глаза, а Тэхён глаза прикрывает, услышав это обращение. — Не хочешь послать меня и сказать, как счастлив без меня? Может, хочешь завтра этой рукой, — Чонгук сжимает запястье омеги и поднимает его правую руку на уровень их лиц, — поставить подпись на бумажке, которая сделает нас не мужьями? — Чонгук выгибает бровь и наклоняется к уху омеги, шепчет хрипло: — Потому что я ничего подписывать не буду. Никогда, Тэхён, это ясно? Ты — мой муж, — Чонгук вдыхает полной грудью сладкий сливочный аромат и рычит тихо, когда Тэхён начинает дрожать от запаха кофе, тот становится сильным и подавляющим, делает слабым. — Поэтому заканчивай этот цирк. Тэхён выдыхает, распахнув губы, а потом облизывает их, ощущая горячее дыхание на шее. Чонгук издевается, не целует, ничего не делает, хотя того, что он просто стоит вплотную, уже достаточно за те недели, что они не были вместе. Тэхён твердеет и мокнет, загнанный в ловушку между стеной и сильным горячим телом альфы. Ловушка определенно добровольная, потому что разум мутнеет, когда он ощущает своего мужа, своего альфу так близко. Но недостаточно. — Наши отношения для тебя цирк? — выходит низко и хрипло, потому что голос не слушается. — Наши отношения, — шепчет Чонгук, мажа губами по скуле и щеке, дышит в губы, — для меня самое важное. А вот твое поведение в последние недели — это представление для меня одного. То, что я его терпел, потому что люблю тебя до безумия, не значит, что буду терпеть всегда. Я запомнил каждое слово, мой несносный омега, — Чонгук ухмыляется, сам не знает, как сдерживается, когда Тэхён так откровенно дрожит от его близости, но сначала нужно кое-что прояснить между ними, а еще довести своего омегу до сумасшествия, как он это делает с ним. — И ты отработаешь каждое свое слово в мой адрес, поверь. Чонгук толкает язык в щеку, а потом мажет языком по пирсингу в губе. Открыв рот, он дергает руку Тэхёна к себе, сжимая сильнее запястье, и два пальца скользят в его теплый влажный рот. Чонгук посасывает их, лижет во рту языком, не сводя взгляда с карих глаз, а Тэхёну хочется заскулить. Черные глаза на миг бликуют красным, и только так омега понимает, насколько его альфа сдерживается. Только сейчас замечает, что сильное тело чуть дрожит рядом, и улыбается в ответ. — А что, — шепчет Тэхён, лизнув кончиком языка свою верхнюю губу, и нажимает пальцами на язык альфы, — тот, кто был после клуба, плохо отработал? Чонгук улыбается с пальцами во рту и медленно вытаскивает их, потянув за руку омеги, кончики мажут по губам, делая их влажными от слюны. — Ну, почему же, — Чонгук ухмыляется, — очень даже неплохо отработал… — Ты, сука, пальцем ко мне не прикоснешься, если с кем-то трахался, — Тэхён рычит в лицо альфе и резко дергает рукой, вырывая ее из захвата пальцев. — Ты понял меня? Чонгук широко улыбается, заводясь еще больше от такого Тэхёна: ревнивого, злого, резкого. Трахнуть его хочется до боли в яйцах, до напряжения в каждой мышце хочется вбиваться в него, слушая надрывные стоны и просьбы трахать быстрее. — Ты, блять, сам-то в это веришь? — шепчет Чонгук, сощурив глаза. — Что я мог кого-то трахать, кроме тебя, — взгляд альфы меняется, становится давящим, он поднимает руку и сжимает шею омеги, прижимая его макушкой к стене. — Или то, чем ты тут хвастался, правда? Хорошо развлекся после клуба? Или прямо в клубе? Расскажи-ка мне. Тэхён сглатывает, его кадык дергается, Чонгук это движение ладонью ощущает, и сильнее пальцы сжимает. Тэхён распахивает губы и прикрывает глаза, ощущая ярость своего мужа, шепчет быстро: — Нет. — И почему же? — ухмыляясь, спрашивает Чонгук. — Потому что я принадлежу тебе, — сдаваясь, отвечает Тэхён, и видит удовлетворенный блеск в черных глазах. Чонгук улыбается и носом ведет по щеке омеги, прикрывая глаза. Дышит им, касаясь нежной кожи, сука, как же он скучал. — И это правильно, мой невозможный омега, — шепот касается губ, Чонгук ослабляет хватку на шее, поднимает вторую руку и кладет ладонь на грудь Тэхёна, туда, где бешено стучит сердце от возбуждения. — Твое сердце и все мысли принадлежат только мне. Эти губы, — Чонгук ведет губами по распахнутым губам, но не целует, а Тэхёну плохо от этой пытки, возбуждённый член упирается в ширинку, а он уже безумно влажный между ягодиц, — принадлежат только мне. Это тело, — ладонь скользит ниже на живот, а потом ложится на пах, пальцы сжимают твердый член через ткань, Тэхён сдавленно стонет, дергая бедрами навстречу, — полностью принадлежит мне. Как и уже, я уверен, твоя мокрая задница, которую я сейчас трахну. — Если я что-то узнаю, Чон, — тяжело дыша, шепчет Тэхён, но его глаза сверкают немного дико, — я оторву твои яйца и засуну их тебе… — Мои яйца ты сегодня оближешь, мой наглый омега, — с улыбкой прерывает его Чонгук, ведет губами по губам, Тэхён чувствует металл пирсинга на своей губе, — смачно, пошло, как мы оба любим. Ведь они принадлежат тебе, — Чонгук ухмыляется на улыбку Тэхёна. — Как и весь я. Они несколько секунд смотрят друг другу в глаза, ощущая и разделяя это напряжение между ними, которое буквально искрит, толкает друг к другу. Им обоим этого не хватало, они истосковались друг по другу, поэтому сейчас жадно вдыхают свои смешанные ароматы, терпкие и густые от возбуждения. — Сука, как же я соскучился по тебе, — сквозь зубы рычит Чонгук и впивается в губы своего мужа. Кажется, они оба теряют рассудок и теряются в пространстве, когда наконец выпускают все эмоции и чувства. Целуются жадно и быстро, глубоко и влажно, Чонгук вжимает Тэхёна в стену всем телом, продолжая держать его за шею. Трется о него, не может остановиться, наслаждаясь влажными звуками их поцелуя, стонами Тэхёна в свои губы. Тот обнимает его за шею, притягивая к себе еще ближе, пальцами сжимает его волосы почти до боли. Будто доказывая, что это его альфа, его муж, его мужчина, и только он имеет право это делать. Чонгук дергает красный шелк в сторону, пуговицы приглушенно бьются о пол, а Чонгук довольно рычит в поцелуй, касаясь горячей кожи на груди своего омеги, гладит и цепляет чувствительный сосок, посылая разряды наслаждения по телу, а потом рукой оплетает талию, вжимая омегу в себя. Толкается бедрами два раза, их твердые члены трутся друг о друга через ткань, вынуждая обоих стонать и мычать в поцелуй. Они оба уже задыхаются, воздуха не хватает, но не могут оторваться друг от друга. Так вкусно, так правильно, и губы самые необходимые, целуют так идеально, грубо и с нажимом, так, как им это необходимо сейчас. Чонгук первым отклоняется, резко и глубоко дыша, прижимается лбом ко лбу Тэхёна, который так же задыхается, прикрыв глаза. — Скажи мне, что тоже скучал, — выходит низко и хрипло. — Скажи это, Тэхён. — Да. Да, я скучал, — шепчет омега, глядя в глаза, откровенно наслаждаясь силой и грубостью своего альфы, его обостренным чувством собственничества сейчас. — Безумно, мой альфа. Чонгук улыбается, сверкнув глазами, выдыхает удовлетворенно и шепчет: — Мой любимый омега. Он целует в этот раз медленнее, глубоко и плавно, смакуя вкус Тэхёна на языке, Чонгук готов молиться на эти губы, сочные и вкусные. На всего Тэхёна готов молиться, сжимая его податливое, гибкое, сильное тело в своих руках. И даже характером его открыто восхищается, который доводит до трясучки, но как же Чонгук любит его за него наказывать. Это любит и Тэхён. Тэхён, который сейчас сжимает густые волосы альфы еще сильнее, он больше не может. Он до невозможности уже влажный, пах горит, тело изнывает от желания, его колотит бесконтрольно. Он ощущает себя слишком пустым сейчас, так сильно хочет быть заполненным полностью, почувствовать Чонгука внутри, растягиваясь под его член. Тэхён нуждается в этом, нуждается в своем муже прямо сейчас. Он дергает Чонгука за волосы, разрывая поцелуй, и рычит в губы: — Я не могу больше. Трахни меня уже. — Не сейчас, мой непокорный омега, — Чонгук ухмыляется, а взгляд черных глаз с предвкушением. — Кажется, ты кое-что забыл. Чонгук отпускает Тэхёна, быстро вытаскивает свою черную рубашку из-за пояса брюк и стягивает ее через голову, отбрасывая в сторону. Тэхён облизывается и сразу ведет ладонями по крепкой груди, скулить хочется от ощущения горячей кожи и литых сильных мышц. Чонгука хочется облизать. Он уже подается вперед, но альфа снова легко сжимает его шею и вынуждает посмотреть в глаза. — Твой рот нужно кое-чем занять, — с ухмылкой говорит Чонгук, — чтобы поменьше пиздел всякую хуйню. Давай, Тэхён, опускайся. Чонгук, не сводя взгляда со своего мужа, начинает медленно расстегивать ремень, а затем и брюки. Тэхён следит за этими движениями и медленно опускается на колени. Вжикает молния ширинки, Чонгук приспускает брюки и боксеры ниже, вытаскивая другой рукой свой напряженный член. Тэхён облизывается, как кот на сливки, глядя на твердую толстую плоть, обхватывает ее ладонью, водит по всей внушительной длине. Чонгук смотрит на него вниз, сука, как он обожает эту картину. — Давай, Тэ, возьми его целиком, — Чонгук выгибает бровь и усмехается. — Мне тут похвастаться нечем, так что это проблем не составит, — Тэхён влажно облизывает губы, готовясь. — Заставлю тебя подавиться этими словами. Тэхён на пронизывающий взгляд мужа нагло ухмыляется и смотрит на член в своей руке. Он совершенно не против им подавиться, как и всегда, кайфуя от того, как Чонгук стонет, а его бедра начинают дрожать от наслаждения. Омега высовывает язык и лижет головку, собирая смазку с кончика, терпкий вкус его альфы расцветает на языке и заводит еще сильнее. Тэхён, не сводя взгляда с черных глаз, лижет нежную плоть, а потом обхватывает ее губами и сосет, как конфету. От ощущения стягивающих посасываний и влажных чмоков Чонгук скалится и напрягает ягодицы, сдерживаясь, чтобы сразу не толкнуться глубже. Тэхён медленно облизывает его член от основания до головки и снова накрывает ее губами, высасывая еще больше смазки. — Вкусно? — шипит Чонгук, играясь пирсингом в губе, будто повторяя движения языка на своем члене. — Очень, — выдыхает Тэхён и поднимает член вверх, чтобы добраться до мошонки. Он двигается ближе на коленях и лижет поджавшиеся яйца, Чонгук мычит и отклоняет голову назад, сжимая кулаки. Мошонка становится влажной от слюны, Тэхён по очереди засасывает в рот яички, пошло чмокая и тяжело дыша. Да, ему вкусно, он помнит вкус своего мужа, обожает его, поэтому снова лижет мошонку, а затем языком ведет по всей длине до головки. Берет член глубже, помогая себе рукой, быстро двигает головой, распределяя слюну по всей напряженной плоти. Толстый член растягивает губы, Тэхён шире открывает рот, чтобы взять больше, а когда в его темные волосы вплетаются пальцы и сжимают с силой, расслабляет горло и делает вдох поглубже, зная, что сейчас будет. — Давай, бери его целиком, — хрипло шепчет Чонгук, начиная плавно двигать бедрами, скользит членом по языку и между губ. Движения становятся быстрее, резче, член входит все глубже, и когда в первый раз скользит в глотку, Тэхён рефлекторно сглатывает, вынуждая Чонгука громко простонать. Он смотрит вниз, вцепившись в волосы омеги и зафиксировав его голову, толкается сильнее без остановки, снова и снова ощущая узость его горла. Выходит наполовину и дает отдышаться, у Тэхёна щеки мокрые от слез и подбородок от слюны, которая так мокро хлюпает, когда Чонгук возобновляет движения. Выходит больше, входит резче, натирая красные губы все сильнее, пока Тэхён, вцепившись ему в бедра, давится его членом и слюной, ощущая тяжелую плоть на языке и во рту. И снова глубже, Чонгук фиксирует Тэхёна, не дает отстраниться пару секунд, прижимая носом к своему лобку, а потом отпускает, чтобы омега отдышался. — Блять, да, — выдыхает Чонгук и стонет, глядя на Тэхёна, у которого во рту осталась только головка. — Шикарно, любимый, как и всегда, — и снова плавные движения глубже в рот. — Обожаю, когда ты молчишь и занят своим делом. Ты становишься еще идеальнее, — Тэхён мычит с членом во рту, но Чонгук толкается глубже, затыкая его. — Ты потом выскажешься, обещаю. Чонгук ухмыляется на кинутый на него вверх взгляд исподлобья, и вновь четыре глубоких толчка. Чонгук уже боится спустить раньше, сдерживая себя, но так хочется кончить в эту узкую глотку, а затем размазать свою сперму по натертым губам. Потом обязательно это будет, а сейчас он напрягает пах, чтобы сдержаться, и замедляется. — Такой покорный сейчас и уверен очень влажный для меня, да, Тэ? Если бы на тебе не было штанов, уже залил бы пол в моем кабинете, я прав? Тэхён снова мычит, прикрыв глаза, потому что это правда. Брюки сзади промокли, он уже готов полностью, и так дико хочет этот член не в рот, а в себя. Чонгук замечает мутный поплывший от желания взгляд своего омеги, когда тот смотрит на него вверх, и медленно выходит из его рта, мазнув головкой по влажному подбородку. Он больше не может мучать ни себя, ни Тэхёна, им обоим нужно быть ближе. Чонгуку необходимо быть внутри любимого омеги, иначе его разорвет нахуй от возбуждения. — Как всегда прекрасно, мой идеальный омега, — шепчет Чонгук. Он тянет Тэхёна вверх, тот встает, колени ноют, а ноги дрожат, он не сопротивляется, когда его снова толкают к стене и шипит: — Если ты меня сейчас не трахнешь, я придушу тебя нахрен. Чонгук улыбается и ладонью вытирает мокрый подбородок мужа, целует сразу глубоко, чувствуя свой привкус на языке омеги. Нетерпеливо расстегивает брюки Тэхёна, а потом резко присаживается и стягивает с него одежду. Влажная ткань с трудом скользит по коже, оставляя мокрые следы, Чонгук отбрасывает ее в сторону и лижет бедра, собирая его вкус. В нос ударяет приторный призывный аромат готового омеги, Чонгук гортанно рычит и посасывает мошонку. Тэхён стонет и голову откидывает на стену сзади. Шире расставляет бедра, чувствуя, как смазка течет по ним, и пальцами впивается в широкие плечи, когда Чонгук берет его член в рот. — Нет… Блять, я сейчас кончу, Чонгук… Альфа выпускает член изо рта и встает, целует открытую шею, гладит покрытое испариной тело под расстегнутой красной рубашкой. Он не может оторваться от своего мужа, никогда не мог и не сможет, сходя с ума от его красоты, сексуальности, идеальности для него. Правая рука скользит между ног Тэхёна, омега безумно мокрый, Чонгук чувствует, как на пальцы вязкими каплями падает смазка, и вводит сразу два полностью. — Сука, да! — шипит Тэхён. — Готов заняться самым скучным и быстрым сексом в своей жизни? — шепчет на ухо Чонгук и отклоняется, продолжая трахать стонущего омегу пальцами. — А ты п-постарайся, чтобы это было не так, — выдыхает Тэхён и ухмыляется, но его губы дрожат, как и все тело. — Ничего не могу обещать, — Чонгук вытаскивает пальцы из него и быстро облизывает, — слишком давно я не трахался. — Блять, да заткнись ты уже, давай, — рычит ему в губы Тэхён, громко дыша. — Говори себе это почаще, Тэ, — фыркает Чонгук и подхватывает омегу на руки под ягодицы. Тэхён сразу обнимает его за шею двумя руками, чувствует, как член скользит по влажной промежности. Чонгук перехватывает его по-другому, чтобы было удобнее, сначала под сгибом одного колена, потом второго, и спиной вжимает в стену, напрягая свои ноги, чтобы удержать его вес. Раскрыв еще больше для себя, Чонгук смотрит в глаза Тэхёну и начинает медленно входить, стиснув зубы от узости и жара внутри. Так влажно, что он входит без труда, а Тэхён вскрикивает громко, ощущая каждый сантиметр так явно, что перед глазами вспышки проносятся. Он растягивается под толщину члена, принимает всю длину, когда Чонгук входит полностью и вжимается в него пахом, низко рыча. Тэхён слишком чувствительный сейчас, он так сильно хотел этого, хотел своего мужа, что не может больше ждать. — Чонгук, двигайся, — в губы шепчет Тэхён. — Двигайся, я прошу тебя. — Как же мне тебя не хватало, — выдыхает Чонгук и целует, начиная двигаться. Они слишком громкие, по-другому и не умеют. Но так похуй, потому что как только Чонгук занял кабинет генерального, они сразу сделали здесь отличную шумоизоляцию, прекрасно понимая, чем именно тут будут заниматься. Но сейчас им похрен, даже если кто-то еще остался в офисе и услышал бы их. Они бесконтрольно и хаотично целуются, громко стонут и мычат, Тэхён вскрикивает, когда Чонгук двигается резче, глубже, пробивая его тело грубыми толчками. Чонгук не может остановиться, входит полностью, вжимая Тэхёна в стену. Тэхён принимает его и сжимается от каждого попадания по простате, стонет громче и развязнее, наслаждаясь тем, с каким голодом его трахает Чонгук. Будто сорвался с цепи и не может насытиться, он целует его губы и кусает шею, каждым движением члена внутри заставляя стонать от наслаждения. — Да, да, не останавливайся, — охрипшим голосом кричит, впиваясь ногтями в шею Чонгука. — Черт, так хорошо, да… Тэхён с такой же жадностью принимает каждый толчок, все в голове смешивается в одну какофонию звуков. Их стоны и рычание, влажные шлепки и хлюпанье смазки. А наслаждение, такое сильное и яркое, острое, заполняет все тело, концентрируясь внизу, заставляет напрягаться в ожидании взрыва. — Блять… Как же я люблю тебя, — сквозь зубы шипит Чонгук и замедляется, снова целуя Тэхёна. У Чонгука дрожат ноги от напряжения, мышцы на бедрах горят, как и на руках, от веса Тэхёна. Он плавно скользит внутри, слыша тягучие влажные звуки от смазки, которая испачкала ему уже весь пах. — Не останавливайся, Чонгук, — в губы выдыхает Тэхён. — Еще немного… Чонгук крепче сжимает Тэхёна в своих руках и разворачивается, быстро идет к столу. Выскользнув из него, кладет на широкий стол, на пол падают бумаги и органайзеры. Вечерний Сеул сверкает огнями за большим панорамным окном, но Чонгук не обращает ни на что внимания, он смотрит только на своего мужа, тот призывно разводит бедра, поставив пятки на край стола. Чонгук, придерживая член, снова заполняет его собой, и накрывает сверху своим телом, чтобы поцеловать. Вновь срывается, стоит только почувствовать Тэхёна изнутри, такого влажного и мягкого, горячего для него. Им осталось совсем немного, поэтому толчки резкие, быстрые, они целуются и прикусывают губы, смешивая на них свои стоны. — Нравится? — рычит в губы Чонгук, не переставая вбиваться в своего стонущего мужа. — Да, черт, да, — задыхаясь, шепчет омега. — Только я, Тэхён, навсегда. Ты понял? — Боже, да, а-ах! Тэхён вскрикивает и выгибается, когда резкое попадание по простате выбивает воздух из легких. Чонгук отклоняется и ладонью обхватывает влажную от пота шею омеги, все происходит так, как он и хотел. Он сжимает его шею, уложив на свой стол, и трахает на пределе, потому что не может по другому сейчас, сорвавшись с цепи. Доводит до оргазма каждым глубоким толчком, а Тэхён, стонущий на его члене, в расстегнутой красной рубашке и задыхающийся на его столе — это то, что он так хотел увидеть, почувствовать снова. — Да! Да! Да! — в такт каждому толчку слетает с губ. — Сильнее, Чонгук! Я… Господи, да! Чонгук! Альфа не дает полностью выгнуться, держа за шею, а Тэхёна накрывает. Он сжимает альфу внутри, член напрягается в последний раз, дернувшись и становясь еще тверже, а тугой давящий узел внизу взрывается оргазмом. Тэхён стонет оглушительно, обильно кончая себе на грудь, он сейчас не здесь от наслаждения, которое наконец омывает все тело, как лавой проходясь внутри. Ему безумно жарко и колотит бесконтрольно, оргазм такой долгий и изматывающий, потрясающий. Чонгук смотрит на него, от этого зрелища башню срывает. Он отпускает шею Тэхёна и хватает его за раздвинутые бедра, пальцами впивается в них и толкается внутрь практически не выходя. Чонгук слишком долго ждал и исчерпал свою выдержку, сейчас с рычанием сквозь зубы вбивается в своего омегу, пока тот тихо постанывает от слишком чувствительных ощущений после оргазма. Со шлепком толкнувшись в последний раз, Чонгук кончает, крупно вздрогнув всем телом и глухо простонав. Тэхён смотрит на него, прикрыв глаза, и сжимает внутри, словно не хочет отпускать, чувствуя, как член пульсирует. Но Чонгук выходит до сцепки и облизывает лениво пирсинг, глядя на Тэхёна. Ухмыляется, видя перед собой затраханного и сытого мужа, накрывает его своим телом, чтобы поцеловать. Поцелуй расслабленный и спокойный, у них пока нет сил на большее, им слишком хорошо сейчас. Чонгук отклоняется и смотрит в карие сверкающие удовлетворением глаза, наслаждаясь красотой своего мужа. — Ну, как я и говорил, — хрипло шепчет Тэхён, голос подводит и горло саднит, — все скучно и быстро. Он улыбается, когда Чонгук смеется и качает головой. — Давно моим членом не давился, м? — Чонгук с ухмылкой выгибает бровь. — Ничему тебя жизнь не учит, мой вредный омега. Оттрахаю так, что ходить и сидеть не сможешь. — Может, я этого и добиваюсь, — ухмыляясь в ответ, говорит Тэхён. — Продолжай, и у тебя получится, — фыркает Чонгук. — Сегодня и начну. В нашем доме, на нашей постели. _________________ Тэхён просыпается первым и открывает глаза. Видит свою спальню в своем доме, а рядом его муж. Он и по этому соскучился, вообще соскучился по своей жизни. Тэхён чувствует себя уставшим и измотанным, но таким удовлетворенным и ленивым, что двигаться не хочется. Время — семь утра, и на работу сегодня Тэхён не пойдет даже под дулом пистолета, пусть его начальник делает с ним, что хочет. Хотя, он и так это делал ночью. Тэхён ухмыляется и поворачивает голову, смотрит на спящего Чонгука, который лежит к нему спиной. Вчера из офиса они сразу поехали домой на машине Чонгука. Охрана провожала их странным взглядом, там и придумывать ничего не нужно было, они выглядели оба затраханными, довольными и лениво улыбались. Пока ехали домой, игривый настрой Тэхёна снова проснулся, и он наклонился к ширинке Чонгука, чтобы подразнить. Чонгук пытался его оттолкнуть, чтобы не мешал вести машину, а потом, когда понял, что это бесполезно, вжал Тэхёна лицом в свой пах и держал так с минуту, другой рукой ведя машину. По итогу домой приехал уже полностью твердым от горячего дыхания и ласки губами через тонкую ткань брюк. Тэхён сразу же полетел на кровать и был придавлен сверху тяжелым телом альфы, а потом снова стонал на его члене, пока его так хорошо и быстро трахали. Тэхён улыбается и вздыхает. Он рад, действительно рад, что Чонгук вчера сказал все. Что он услышал слова о том, что его любят и никогда не отпустят. Им точно еще нужно будет обсудить кое-что, потому что Тэхён не просто так свалил из дома и устроил этот развод. Чонгуку придется прислушаться, если он не хочет таких представлений на постоянной основе. Тэхён двигается ближе к Чонгуку и гладит его по обнаженной спине. Наслаждается прикосновениями к сильному мужскому телу, как же он сильно скучал по нему. Ладонь скользит на поясницу и под тонкую ткань простыни, Тэхён с силой сжимает упругую ягодицу и довольно мычит в ухо Чонгуку. Тот мычит в ответ и дергается, просыпаясь, а потом цыкает, когда получает шлепок по заднице. — Просыпайся, любимый, — шепчет на ухо Тэхён. — Нам нужно вставать и собираться на развод. Чонгук открывает глаза и смотрит в стену, улыбка появляется на его губах, когда он отвечает: — Хорошо, уже встаю. — Отлично, — бодро говорит Тэхён и снова шлепает по заднице. — Мне тоже нужно собираться. Он отодвигается, собираясь встать с кровати, но Чонгук резко разворачивается, хватает его за руку и опрокидывает снова на постель. Простыня сбилась с их тел, они полностью обнажены, Чонгук своим телом вжимает мужа в кровать. — Продолжаешь играть на моих нервах? — ухмыляясь, спрашивает Чонгук. — Рот устанет отрабатывать твои слова. — А кто говорил, что жить легко? — соблазнительно тянет Тэхён, обнимая Чонгука за шею. — Так же, как и я не говорил, что обещаю спокойную жизнь. — Строптивая сучка, — шепчет в губы Чонгук и лижет их языком. — Несносный, невыносимый, упрямый, твердолобый альфа, — шепчет в ответ Тэхён, двигая губами по губам Чонгука. — Тебе скучно живется? — усмехается Чонгук. — Да, знаешь, что-то заскучал, — фыркает Тэхён, но Чонгуку так нравится, как сверкают его прекрасные карие глаза. — Ну, тогда продолжим веселье. Готова твоя задница к еще одному быстрому и скучному заходу? Чонгук, ухмыляясь, ведет ладонью по груди и плоскому животу, глядит в глаза. Он наконец со вчерашнего вечера ощущает покой внутри, снова чувствует себя собой за эти недели, когда его муж рядом с ним. Буквально сейчас под ним закусывает нижнюю губу, когда Чонгук накрывает ладонью его полувозбужденный член. — Ты теперь мне всегда будешь вспоминать эти слова? — шепчет Тэхён и стонет, ладонь с нажимом гладит плоть, которая быстро твердеет. — Всю жизнь, поверь, мой несносный омега. Чонгук целует жадно и быстро, обхватывая твердый член в кольцо пальцами, и начинает плавно двигать рукой. Все быстрее и резче, ускоряя поцелуй, с голодом терзая мягкие губы, которые еще после вчерашнего такие красные, припухшие, со смазанными контурами. Такие, какими их обожает альфа. Тэхён шипит в губы, сжимая с силой черные волосы альфы между пальцев, когда тот начинает большим пальцем быстро гладить уздечку, размазывая смазку. Острая яркая стимуляция заставляет член дергаться в его руке и истекать еще больше. Тэхён уже влажный везде для своего мужа, а все мысли из головы испаряются, сменяясь жгучим желанием и возбуждением. — Давай, Гук, давай, ах! — стонет Тэхён, чувствуя, как альфа кончиком ногтя цепляет нежную кожу и снова растирает. Чонгук спускается ниже и резко втягивает набухший сосок в рот, сосет его туго, продолжая стимулировать лишь одну головку. Ладонь уже вся влажная от смазки, Чонгук с чмоком выпускает изо рта сосок и, ухмыляясь, глядит на Тэхёна исподлобья. — Ты так бесстыдно течешь везде, ТэТэ, — шепчет Чонгук, пока Тэхён продолжает кусать губы и закатывать глаза, цепляясь за его плечи. — Кажется, тебе совершенно не скучно со мной. — Черт, заткнись уже! — шипит омега, ногтями впиваясь в кожу и толкая ниже. — Гук… Чонгук смеется и опускается ниже, устраиваясь между разведенных ног Тэхёна. Тот вскрикивает, когда головку накрывают губы, а потом скользят все ниже, лаская во рту языком твердую плоть. Будто огнем обдают пах, Тэхён выгибается, толкаясь глубже в рот, и запускает пальцы в волосы альфы. Чонгук сжимает мошонку в ладони и берет глубже, прикрыв глаза, пока его омега становится все нетерпеливее, стонет хрипло и шипит, глядя вниз на него. Тэхён напрягает бедра и толкается во влажный рот, чувствует, как головка скользит в горло альфы и срывается на крик. Чонгук позволяет держать себя за волосы и толкаться все быстрее, слюна стекает обильно на пах омеги, пока он пытается переводить дыхание. Чонгук любит не только брать удовольствие от своего мужа, но и доставлять его, наслаждаясь тем, как Тэхён тихо рычит и вбивается ему в рот, словно хочет отомстить и получить больше. Чонгук резко отклоняется, когда воздуха не хватает, и часто дышит, лижет головку и смотрит вверх. Тэхён, заметив, как блестят глаза альфы от слез после глубокого минета, ухмыляется и спрашивает: — Что, тоже любишь давиться моим членом? Чонгук ухмыляется и облизывает губы, встает на колени и резко переворачивает Тэхёна на живот, тянет за бедра, ставя раком. — Больше я люблю давиться твоей смазкой, ты же знаешь, — хрипло отвечает Чонгук, ладонью потирая мокрый сфинктер между ягодиц. — Тем более это не сложно. Чонгук, просунув вторую ладонь между ног Тэхёна, сжимает снова мошонку, омега стонет, и ладонь альфы между ягодиц становится еще более влажной. Он довольно улыбается и опускается ниже, разводит ягодицы, пачкая их смазкой, и смотрит на мокрый сфинктер, который раскрывается, когда он разводит его края в стороны. Тэхён стонет в подушку, когда язык проникает в него, толкается глубоко и быстро внутрь. Поворачивает голову в бок, лежа плечами на постели, и громко дышит. Чонгук вылизывает его быстро и жадно, проводя языком от мошонки до промежности, а потом присасываясь губами. Сосет припухшие после их ночи края, пытаясь обхватить их губами, а потом снова раскрывает их и языком скользит внутрь. Когда Чонгук его вылизывает, Тэхён теряет связь с реальностью. Он может это делать очень долго, изводя и сводя с ума, не раз омега кончал только от его языка в своей заднице. Тэхёну определенно нравится кинк своего мужа на его задницу, он готов душу продать за римминг от него. Смазка выделяется все обильнее, стекает по бедрам, пачкая их и подбородок Чонгука. Тэхён внутри скользкий, горячий и мягкий, альфа без остановки лижет его внутри, зарываясь между ягодиц лицом и пальцами впиваясь в задницу омеги. А Тэхён, уже не контролируя себя, стонет в голос, до поджавшихся пальцев на ногах приятно ощущая теплый язык в себе. Он заводит руку за спину и вплетает пальцы в волосы Чонгука, сжимая их. — Что, Чонгук-и, вкусно? — выдыхает Тэхён, возвращая ему вчерашний вопрос, его голос дрожит, он глядит назад, видит черную макушку между своих ног. Чонгук смеется, обдавая влажную промежность теплым воздухом, и отвечает: — Конечно. Ты вкусный, я же помню. — Еще бы ты не помнил, — шипит Тэхён и вжимает альфу лицом между своих ягодиц, сжимая волосы. — Не останавливайся, ты на своем месте. Чонгук слышит ухмылку в голосе мужа и кусает его за мокрую ягодицу, тот сразу вскрикивает и дергает за волосы. Чонгук, обхватив его запястье, убирает руку омеги, и выпрямляется, стоя на коленях. — Я и не спорю, — выдыхает Чонгук, вытирая подбородок, а потом собирает смазку на свой член. — А вот ты сейчас будешь на своем месте, муж мой. На моем члене. Чонгук, не церемонясь, сначала проталкивает внутрь головку, а потом входит одним движением до шлепка яиц о влажные ягодицы. Тэхён, задыхаясь, кричит и выгибается, но Чонгук не дает ему дернуться, нажимая ладонью между лопаток, а потом пальцы запускает в темные волосы и вжимает лицом в подушку. У Тэхёна от резкого проникновения вспышки перед глазами, он чувствует себя целиком заполненным и растянутым, и от этого ощущения глаза закатываются, а с губ слетает скулеж. — Обожаю, когда ты скулишь, — на выдохе шепчет Чонгук, начиная двигаться и продолжая прижимать Тэхёна к постели. — Это, знаешь, как лучший комплимент для меня — заставить тебя скулить. Тэхён закусывает губы, чтобы не заскулить снова, пока толстый член входит в него быстро, резко, очень глубоко, пробивая тело наслаждением. Плотное трение скручивает узел удовольствия еще сильнее, буквально на грани острого наслаждения. И все же не сдерживается и скулит снова, когда головка задевает простату, так резко и сильно, что на глазах наворачиваются слезы от того кайфа, который Тэхён сейчас испытывает. Придавленный рукой своего альфы к постели, он стонет развязно, больше не сдерживая себя, потому что его имеют именно так, как он любит, грубо и быстро, чтобы шлепки оглушали, а смазка пошло хлюпала. Так, как любят они оба. — Что, все же не сдержался, мой упрямый омега, — усмехаясь, говорит Чонгук, замедляется и переводит дыхание. — Только попробуй еще раз, я хочу слышать тебя. Это ясно? Чонгук убирает руку с головы и обхватывает плечо Тэхёна, тянет на себя, чтобы тот встал на колени. Грудью прижимается к спине омеги, который часто и громко дышит, стонет измучено, чувствуя, как Чонгук глубоко внутри. Альфа обеими руками обхватывает его тело, словно путами оплетает, двигается плавно, вжимаясь пахом ему в задницу. Зубами сжимает загривок, вынуждая зашипеть сквозь зубы и замереть в его руках. Слюна скапливается во рту, когда аромат кофе становится таким густым, что нечем дышать. Чонгук продолжает трахать его, ускоряясь и держа зубами за загривок, а его доминантные альфьи феромоны разрядами тока проходятся под кожей, подчиняя. — Чон-гук… Гук, я… Дыхание сбивается, Чонгук, утробно рыкнув, разжимает зубы и громко дышит в шею. Тэхён дрожит в его руках. Наконец он снова в его руках, там, где и должен быть его мужчина, его омега, его муж. Чонгук одной рукой обхватывает член Тэхёна и начинает надрачивать в такт толчкам, лижет свою метку на влажной от пота шее и прихватывает ее зубами. — Ты только со мной, мой любимый омега, — слова выходят низко и сипло. — Навсегда, ты же знаешь, только мне принадлежишь. — Да, — срывается громким вскриком, когда клыки протыкают шею. Чонгук обновляет свою метку, снова запуская свой феромон, а Тэхён кончает, не выдерживая и испытывая так много. Слишком, до невозможности. От укуса острая боль, а потом тепло по шее, Чонгук не прекращает двигаться внутри и резко водит рукой по члену омеги, словно выжимая до конца последние капли. Тэхён уже плохо соображает, лишь стонет измученно, когда вместо зубов на шее чувствует влажный язык, зализывающий метку. Чонгук отпускает его, и омега падает на испачканную кровать, но сильные руки, обхватившие его бедра, не дают отстраниться. Чонгук, облизываясь и наконец ощущая снова полную связь со своим мужем, из последних сил двигается резко и замирает, кончая внутри него. Из горла вырывается хриплый громкий протяжный стон, Чонгук шипит, когда набухает узел и происходит сцепка. Тэхён не двигается, подчиняется, когда Чонгук отпускает его, чтобы он вытянулся на кровати. Ложится сверху и обнимает за талию, и затем переворачивает их, чтобы Тэхён лежал на нем, прижимаясь спиной к его груди. Мычит слабо, стоит лишь двинуться, и узел снова стимулирует внутри, распирая и не отпуская омегу от своего альфы. Когда через пару минут дыхание приходит в норму, а успокаивающие поглаживания ладоней на груди и животе приводят в чувство, Тэхён блаженно улыбается и открывает глаза. Чонгук лежит под ним и дышит в шею, ему хотелось бы вылизать свою метку, но поза не совсем удобная. Тэхён, будто поняв его мысли, чуть сдвигается вбок и открывает шею, сразу ощущая влажный язык на коже. — Как же я скучал по этому, — лениво тянет Тэхён, ему давно не было так хорошо, кажется, слишком долго. — По этому? — усмехается Чонгук. — Может, по мне? — Нет, по твоему крепкому узлу, — ухмыляясь, шепчет Тэхён. — Ну, узел вообще-то на моем члене, — с улыбкой говорит Чонгук, обнюхивая шею Тэхёна. — По члену тоже скучал. — А по языку? — Чонгук влажно лижет шею. — Твой язык — это дар богов, не меньше, — чуть ли не мурлычет Тэхён и слышит хриплый смех на ухо. — Когда он занят делом, а не несет всякую чушь, тебе цены нет. — Могу сказать тебе то же самое. — Это я уже понял, — фыркает Тэхён, как все же хорошо лежать на своем альфе и растекаться по нему после ахуенного секса. — Поэтому ты постоянно хочешь заткнуть мой рот своим членом. — Ну, он должен приносить пользу, — усмехается Чонгук. А потом громко шипит и матерится, когда Тэхён пальцами впивается ему в бедро и сжимает до острой боли. — Вот сучка, — рычит Чонгук, шлепая омегу в ответ по бедру. — Хватит уже, Тэхён. Мы же оба понимаем, что никакого ебаного развода не будет. Тэхён перестает усмехаться и смотрит в потолок. Потом поворачивает голову, чтобы увидеть глаза Чонгука и говорит серьезно: — После того, как узел спадет, ты вылизываешь все, что оставил во мне. Потом звонишь в офис и говоришь, что нас сегодня не будет, потому что проведешь этот день со мной. И только в этом случае мы поговорим. Иначе я встану после сцепки, соберусь и уеду отсюда. Ты понял? Чонгуку так и хочется съязвить в ответ, что хрен он теперь вообще с его узла слезет, но он смотрит в серьезные карие глаза и проглатывает эти слова. Его омега сейчас настолько красив, растрепанный и измученный им, что его не хочется отпускать от себя. Вообще никогда не хочется отпускать. Поэтому Чонгук вздыхает и говорит: — Как скажешь, мой невыносимый омега, — Тэхён щурит глаза, на что Чонгук смеется. — Ладно, мой невыносимый любимый омега. — Так-то лучше, — довольно фыркает Тэхён и удобнее устраивает голову на плече альфы. — Люблю тебя. Снова улыбается, когда сильные руки обнимают его тело, язык лижет пощипывающую сейчас метку. Вот так очень даже хорошо — лежать с Чонгуком, чувствовать его всем телом и знать, что тебя безумно любят. __________________ Тэхён в белом махровом халате после душа стоит на кухне и варит им кофе. Они приняли душ вместе, и снова кажется, что этого не было очень давно. Тэхён, усмехаясь, смотрит в окно, он так соскучился по своему дому, по своему мужу. Но ведь добился своего. Чонгука сорвало, правда, омега думал, что сорвет его раньше, а не за день до развода. Но зная его упрямый характер, который не уступает его собственному (хотя, здесь бы Тэхён поспорил и посоревновался), ничего удивительного. А сейчас он слышит, как Чонгук в гостиной говорит по телефону и дает указания, распределяя работу на день между начальниками отделов. Такой до бешенства трясущийся за свое дело, что не может не вызывать уважения. Чонгук прав — он старается для них в том числе, но это не значит, что не раздражает своим трудоголизмом. Телефон в кармане халата начинает звонить, Тэхён достает его и улыбается, когда видит номер своего адвоката. Время — без пятнадцати десять, и они сейчас должны быть в суде. Он проводит пальцем по сенсору и поднимает голову в тот момент, когда Чонгук заходит на кухню. На нем такой же белый халат и еще влажные волосы после душа. — Да, Ёнсон, — отвечает Тэхён, ухмыляясь, когда видит заинтересованный взгляд мужа и выгнутую в вопросе темную бровь. — Ну, и где ты? — звучит громко и раздраженно. — Нам уже заходить через десять минут. Чонгука, кстати, тоже нет еще. — Да ты что? — с улыбкой спрашивает Тэхён, когда Чонгук, ухмыляясь, подходит к нему и ладонью скользит под отворот халата, касаясь бедра. — Тут такое дело… Мы не приедем. Сначала тишина, Чонгук смотрит Тэхёну в глаза и гладит теплую нежную кожу, переводит взгляд на закушенную губу. — В смысле — не приедете? — Ёнсон говорит еще громче и уже со злостью. — Это шутка? — Мы передумали разводиться, — Чонгук на эти слова улыбается и ладонью скользит между бедер, играя кончиком языка пирсингом в губе. — Мы вчера основательно все обсудили, так сказать, — Тэхён облизывается, когда пальцы легко задевают мошонку, — и решили, что не хотим разводиться. — Ты издеваешься? — раздраженно и как-то обреченно спрашивает Ёнсон. — Сука, я так и знал, что так будет. — Не бубни, Ёнсон, — говорит Чонгук с улыбкой, зная, что его хорошо слышно. — Тебе же уже заплатили за все, поэтому отдыхай. — Но сильно не расслабляйся, — вставляет Тэхён и широко улыбается. — Кто знает, может я скоро снова с тобой свяжусь насчет очередного развода. Наглая ухмылка Тэхёна определенно заводит, Чонгук, толкнув язык в щеку, ладонью накрывает его пах и сжимает сразу мягкий член и мошонку. — Ах! — вылетает хрипло и тихо. — Вы ненормальные, вы в курсе? — нервно кидает Ёнсон. — Идите вы… Адвокат сбрасывает звонок, Чонгук и Тэхён смеются, стоя вплотную и глядя в глаза. — Он сказал, что мы ненормальные, — усмехается Тэхён и кладет телефон на стол. — Какая неожиданная новость, — фыркает Чонгук. — Что там было? «Очередной развод», м? — ладонь мягко массирует, Тэхён прикрывает глаза, улыбаясь. — Очередная проверка моих нервов? — Иногда их нужно проверять, чтобы не расслаблялся, — тянет Тэхён. Ласка приятна, и если Чонгук не остановится, есть вероятность, что он снова будет готов для него. Хотя три таких ярких и диких захода за последние двенадцать часов изрядно его измотали, но Тэхён спорить не будет, что слишком сильно соскучился по своему мужу. Чонгук твердо смотрит ему в глаза, будто обдумывая что-то, а потом опускает руку и ухмыляется, отходя на шаг. — Мне нужен кофе, — говорит Чонгук и идет к кофе машине. — Что, боишься, что больше не встанет? — фыркает Тэхён, провожая взглядом. — А твои задница и рот не боятся, что встанет? — Чонгук открывает шкафчик и достает две кружки. — Потом ты сегодня молиться будешь, чтобы он не вставал больше. — Ты, как всегда, себе льстишь, — усмехается Тэхён. — А ты, как всегда, дохрена пиздишь, — спокойно отвечает Чонгук. — Принеси лучше мои сигареты. Тэхён цокает и уходит, берет в коридоре на тумбочке пачку сигарет и зажигалку, и возвращается на кухню. Горячий кофе уже ждет его, Чонгук наливает себе и открывает окно. Тэхён морщится, когда видит переполненную на подоконнике пепельницу, берет ее и высыпает в мусорное ведро. — Смотрю без меня и убраться не можешь. — Без тебя вообще туго было, — усмехается Чонгук, прикуривая, и скоро кухню заполняет кофейный аромат дыма. — Что я слышу? Серьезно? — Тэхён хлопает глазами и делает глоток горячего напитка. — Какой комплимент, я в восторге. — Мгм, я знаю, — Чонгук делает затяжку и улыбается, глядя на омегу. Тэхён дергает челюстью и глядит раздраженно. — То, что мы сегодня не развелись и отлично потрахались, проблему не решает, — говорит Тэхён. — Проблему? — Чонгук выгибает бровь. — Какую именно? — Блять, не беси меня, — сквозь зубы говорит Тэхён. — А ты не бесись, — фыркает альфа. — Да, я понял. Я дохуя работаю и мало с тобой говорю. Теперь я должен начать мало работать и много болтать с тобой. Все правильно? — Я рад, что тебя это веселит, — Тэхён кивает и делает глоток, ставит кружку на стол. — Веселись дальше, а я, пожалуй, поеду. — Подавать на развод? — смеясь, спрашивает Чонгук, туша окурок в пепельнице. — А смысл? Мы снова окажемся здесь же. — Я не пойму, — Тэхён складывает руки на груди и щурит глаза, — тебе вообще похуй? Чонгук делает два больших глотка, чтобы перебить вкус сигарет, ставит кружку и подходит к Тэхёну. Смотрит в глаза и говорит: — Если бы мне было похуй, я бы сейчас подписывал там какие-то бумаги, разве нет? Я тебе все сказал еще вчера, и ты со мной согласен. Ладно, я понял, тебе нужно больше мужа и меньше начальника. Окей, я согласен, что могу перегибать… — Да неужели? — Тэхён кривит губы в усмешке и выгибает бровь. — Но и ты, мой гордый омега, поумерь свой пыл иногда, — Чонгук смотрит серьезно. — Пользуясь тем, что я по тебе с ума схожу который год, и пытаясь манипулировать мной, ты ничего не добьешься. Ты знаешь, что я обожаю твой характер, главное, чтобы поступки твои не граничили с идиотизмом. — Ты меня сейчас идиотом назвал? — Тэхён приоткрывает рот и хлопает глазами. — Суть ты уловил, — усмехается Чонгук. — Знаешь что?! — Тэхён пальцем тычет альфе в грудь, но ему не дают продолжить. — Просто не твори хуйни, Тэхён, — перебивает Чонгук и обхватывает его запястье, чуть дернув на себя. — Своим уходом ты истрепал нервы и себе, и мне. Не спорю, иногда это было забавно — соревноваться в остроумии в роли бывших, и заводило пиздец как, но границы должны быть. Мы сегодня перевозим твои вещи к нам домой, туда, где они должны быть, и ты в том числе. — А дальше? — выдыхает Тэхён, глядя в глаза. — А дальше решаем свои проблемы, — отвечает Чонгук. — Гордость и упертость не стоят всего этого. — Какие умные слова, — Тэхён расплывается в ленивой улыбке. — Где прочитал? — На каком-то умном омежьем форуме, — говорит Чонгук, улыбаясь в ответ. Они молчат, но Тэхён первый не выдерживает и смеется, представляя своего мужа, который роется на таких форумах и что-то читает. Чонгук смотрит на него, улыбаясь, а потом омега обнимает его за шею и говорит: — Ты еще больший идиот, чем я. — Я бы поспорил, но не стану. — Правильный выбор, — Чонгук тянется к губам, но Тэхён его останавливает. — И еще кое-что, — альфа мученически мычит. — Я не хочу больше работать с тобой, ты знаешь это. Да, прикольно, когда можно потрахаться с начальником, но ты знаешь, что это не мое дело, не мой бизнес. Чонгук вздыхает и отклоняется, чтобы снова посмотреть в красивое серьезное лицо. — Если бы ты был чуточку поадекватнее и дождался нашей годовщины знакомства, которая, кстати, через две с половиной недели, то получил бы отличный подарок. Например, — Чонгук выдерживает паузу и ухмыляется на сощуренные глаза, — готовый офис под твое туристическое агентство, о котором ты давно мечтал. Тэхён, распахнув глаза, отклоняется еще чуть дальше, будто не веря своим ушам. Чонгук довольно улыбается, видя реакцию своего мужа. — Что? — выдыхает Тэхён. — Ты… Ты серьезно? Но как? Как ты это провернул без моего ведома? Когда ты успел? — Знаешь, мне тут сказали, что я слишком дохрена работаю в последнее время, — фыркает Чонгук. — И я смог перекупить тот самый офис, который ты хотел, работа в нем почти закончена. — Тот самый… — Прикинь, да? — Чонгук хлопает глазами. — Я все-таки иногда тебя слушаю. — Пиздец, — шепчет Тэхён, у него сердце стучит бешено, это и правда давно было его мечтой. — Так что твоя доля из компании пошла на твое новое дело, осталось только исключить тебя из владельцев и переоформить все на меня. А ты можешь начинать развивать свой собственный бизнес, там денег точно хватит… Тэхён во все глаза смотрит на своего мужа, тот все что-то говорит, уже о каких-то цифрах и сроках. Тэхён медленно облизывает губы и резко тянет его на себя, сталкиваясь с Чонгуком в поцелуе. Сразу языком толкается в рот и томно стонет, целует быстро. Чонгук принимает этот порыв, сжимая пальцами темные волосы омеги и углубляя поцелуй. Тэхён так же резко отклоняется и шепчет хрипло: — Когда ты говоришь такие вещи, то ты пиздец сексуален, Чон Чонгук. Чонгук смеется, а потом охает, когда Тэхён подпрыгивает и оплетает ногами его бедра. Покачнувшись от неожиданности, альфа подхватывает омегу под ягодицы и разворачивается к столу. — Я вообще ничего, — ухмыляясь, отвечает Чонгук, укладывая Тэхёна на обеденный стол и распахивая его халат, под которым он полностью обнажен. — Даже спорить с этим не буду, — говорит Тэхён и тянет мужа на себя за отвороты халата, чтобы тот снова накрыл его своим сильным телом. ___________________ — Ну вот согласись, — Тэхён легко затягивается, делая небольшую затяжку, и выпускает дым, — в этом есть особый кайф. Чонгук усмехается, глядя на своего омегу вверх, делает глоток пива из бутылки. Он сидит на диване, Тэхён сидит на нем с бокалом вина и с сигаретой в руке, которую стащил у Чонгука. Омега редко курит, лишь иногда когда выпьет или после шикарного секса. Поэтому можно сказать, что не так уж и редко на самом деле. Вот и сейчас, снова быстро приняв душ, Тэхён открыл бутылку вина и принес мужу пиво, и похрен совершенно, что рабочий день и еще нет двенадцати часов даже, они сегодня наслаждаются друг другом и временем вместе. — В чем? Выпить и покурить после ахуенного секса? — с ухмылкой спрашивает Чонгук, забирает сигарету у Тэхёна, делает затяжку и откидывает голову на спинку дивана, выпуская дым вверх. — И в этом, конечно, тоже, — отвечает Тэхён, делает глоток вина и облизывает губы. — Но я про работу, — Чонгук цокает языком и закатывает глаза. — Лучше же иногда ее прогулять и трахнуть меня утром на кухонном столе. А потом сидеть вот так, пока я задницей трусь о твой член, уже немного пьяненький и довольный. Чонгук поднимает голову и смотрит в хитрые глаза, на красных губах сексуальная ухмылка, а карие глаза сверкают. Он делает глубокую затяжку и снова передает сигарету Тэхёну, говорит, выдыхая дым и ладонью скользя по теплому обнаженному бедру: — Ты прав, так намного лучше. Чонгук ухмыляется в ответ и видит широкую улыбку. Тэхён, затянувшись, тушит сигарету, наклоняется к нему и медленно выпускает дым в губы Чонгуку, делясь кофейным вкусом. Дым молочной пеленой скользит в рот альфы, Чонгук подается вперед и целует Тэхёна, обхватывая его шею ладонью и притягивая к себе. Они сталкиваются языками и прикусывают губы, наслаждаясь и смакуя вкус друг друга, смешивая его на языках. Чонгук отклоняется немного и лижет кончиком языка между влажных губ, получая тихий выдох в ответ. — Всегда вкусный, — шепчет Чонгук, получая довольную улыбку в ответ. Тэхён снова садится прямо и допивает вино, отставляет бокал на столик рядом и смотрит вниз на Чонгука. — Ну, раз ты со мной согласен, нам нужны такие выходные, Чонгук. — Посмотрим, как ты запоешь, когда начнешь вести свой бизнес, — усмехается альфа и допивает пиво в бутылке. — Может, это я уже побегу подавать на развод, потому что мой муж уделяет мне мало внимания. Альфа наигранно хлопает глазами, а Тэхён цыкает и закатывает глаза. — И отпуск, Чонгук, — Тэхён кладет ладони на широкие обнаженные плечи, гладит руки, задерживая взгляд на рукаве тату, водит пальцем по цветным рисункам. — Он должен быть не призрачным «когда-нибудь», а в ближайшее время. — Ну естественно, — фыркает Чонгук, обхватывает запястья омеги и дергает на себя, чтобы тот лег на него. — Что дальше по списку? Я должен заделать тебе ребенка? — Мне? — фыркает Тэхён, их лица почти вплотную, а взгляд — глаза в глаза. — А тебе не надо? — Так я там тоже буду принимать участие, — с улыбкой говорит Чонгук, видя, как Тэхён бесится снова. — Ладно, ладно, — Чонгук смеется и не отпускает, когда Тэхён дергает руками. — Мы точно все обсудим. — Так-то лучше, — ухмыляется Тэхён. Тянется вперед и целует мужа, начиная потираться пахом о его пах. Их ароматы густеют и смешиваются вокруг, сладость с терпким кофе вновь будоражат все внутри. Телефон Чонгука, который лежит на полу, снова звонит, уже второй раз за последние полчаса. Чонгук хочет прервать поцелуй, но Тэхён с силой вжимает его в спинку дивана. — Вот только попробуй ответить на этот ебаный звонок, Чон, — в губы шипит Тэхён. — Один день они без тебя протянут, а ты без меня был намного дольше. — Какие веские аргументы, — улыбаясь, говорит Чонгук, — продолжай. - Сейчас мы идем в наш бассейн, — продолжает шептать омега, потираясь губами о губы и подбородок, — я хочу поплавать полностью голым. — Наши соседи будут в восторге… — Будешь в восторге ты, когда я обновлю свою метку, — Тэхён улыбается, когда Чонгук лижет свой пирсинг, — сидя на тебе с твоим членом внутри и объезжая его. Жаль, у нас слишком высокий забор, и соседи не увидят. Зато они услышат, — Тэхён наклоняется и шепчет на ухо, пуская мурашки по спине звуком своего хриплого голоса, — потому что я обещаю быть очень громким, мой альфа. Чонгук резко выдыхает, толкнувшись бедрами вверх, чувствуя, будто шею защипало там, где стоит метка его мужа, а тепло разливается в паху. — Ты умеешь убеждать, мой омега, — шепчет Чонгук в ответ, подхватывает Тэхёна под ягодицы и выходит из гостиной, забывая про телефон, который продолжает звонить, лежа на полу.