Deus Vult

Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стригущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих. (Книга пророка Исаии. LIII, 7)

***

Чонгук привычно проснулся первым. Несмотря на свою организованность, сдержанность и расчетливость во всем, Ким был любителем поспать. Но позволял себе это крайне редко, в основном, когда оставался в квартире Чонгука. То есть, по сути, лишь воскресным утром. Сегодня как раз выдалось именно оно. В каюте стояла полная тишина. Поэтому Чонгук отчетливо слышал ровный шум мотора, плеск волн и дыхание Тэхёна. Ему казалось, что он бы мог слушать это до конца жизни. Не удержавшись, он убрал упавшую прядь волос со лба Тэхёна. Это короткое прикосновение напомнило ему прошедшую ночь. Казалось, Ким мог позволить себе толику откровенности лишь с наступлением темноты. Чонгук по пальцам мог пересчитать такие моменты. Признаться, раньше его это не заботило. Сейчас же он ревностно хранил их в своем сердце. Каждый. Ким все еще спал. Поэтому Чонгук медленно поднялся с кровати, потянулся всем телом, потом достал из сумки смену белья и одежду, которую прихватил для него Тэхён, и ушел в душ. Зеркало здесь было довольно узким, зато во весь рост. Чонгук рассматривал себя. Самые некрасивые рубцы уже почти зажили, мазь Тэхёна хорошо ему помогла. Зато теперь ярче читался вчерашний узор. Чонгук провел пальцами по своему животу, бедрам, отслеживая и повторяя все точки траектории ударов. Ему это нравилось. Господи, как же ему это нравилось. Видеть следы страсти Тэхёна. Да, кто-то мог бы назвать это извращением, но Чонгук уже давно принял это в себе. Ему доставляло удовольствие чувствовать легкую боль. Когда он касался вчерашних ссадин и синяков, то вспоминал, как невероятно хорошо ему было, как он буквально растворялся в своем наслаждении. Он прикрыл глаза. Нахлынувшие эмоции слегка сбивали с ног. Тэхён был необычайно открыт и откровенен на этой яхте. В море. Словно, едва они покинули Сеул, он ослабил свой контроль. И Чонгук хотел насладиться этим Тэхёном по полной. После душа он надел чистое белье. Новое, конечно же. Вещи ему собирал Ким. Транжира. В сумке также были белые хлопковые шорты и тенниска. Они были чуть великоваты, потому что принадлежали Тэхёну. И от одной этой мысли Чонгука обдало ознобом. Он никогда не видел у Кима такой одежды. Получалось, она была из какой-то прошлой жизни. Той, когда он еще не стал таким монохромным. С бешено колотящимся сердцем Чон вышел из ванной, но Тэхён все еще спал. Он лежал на спине, обняв одну подушку. Простыня, которой было накрыто его тело, сползла, практически не оставляя простора для фантазии. Чонгуку безумно хотелось вернуться в кровать, но он знал, что Киму надо выспаться и отдохнуть. Взяв с тумбочки телефон, он вышел из каюты, тихо прикрыв за собой дверь.

***

Нагретая утренним солнцем палуба ощущалась приятно-теплой под босыми ступнями. Чонгук поднялся наверх, думая немного поваляться в шезлонге, но увидел Сокджина. Тот натирал поручни до лакового блеска. - Доброе утро! — с улыбкой поздоровался мальчишка. — Как спалось, не спрашиваю. - Тебе не кажется, что за такое ты можешь вылететь с работы? — Чонгук закатил глаза. Он встал рядом и засунул руки в карманы шорт. - Ну, я же не Тэхёну это говорю, — Джин рассмеялся. - Засранец, — пробормотал Чонгук, улыбаясь. Он давно не чувствовал себя так свободно. И дело было даже не в том же Сокджине, хотя он и был хорошим парнем. А в том, что сам Чонгук чувствовал себя другим. В нем что-то изменилось. Что-то очень важное. - Чонгук, — Джин хитро посмотрел на него, — а как давно вы с Тэхёном вместе? Вопрос немного выбил Чона из колеи. Не в том плане, что он не помнил. А в том, что задумался, было ли то, что происходило все это время между ними, настоящими отношениями? Были ли они действительно вместе весь этот год. Ответить Чонгук не успел. Джин кашлянул и кивнул куда-то ему за спину. Чонгук обернулся, на палубу поднимался Тэхён. Хмурый, злой и непричесанный. Точнее, наверняка, он причесался, просто морской ветер и воздух превращали его модельную стрижку во что-то невообразимое. И Чонгуку безумно это нравилось. Ким выглядел моложе и еще красивее, если это вообще могло быть. А сейчас, в своих черных шортах, обнажавших его крепкие длинные ноги, майке, короткие рукава которой открывали увитые венами и татуировками руки, особенно. И он тоже забыл об обуви. Впрочем, ходить обутым тут было грешно, ей-Богу. - Чонгук, — Ким обращался к нему, но сам бросил короткий острый взгляд на Джина, — ты мне нужен. У меня звонок с британцами. Мне нужны цифры из твоего планшета. Не дожидаясь ответа, он развернулся и ушел обратно. Чонгук облизнул пересохшие губы, раздумывая, какого черта снова произошло. - Вау, — выдохнул за его спиной Сокджин. — Никогда не видел его таким. - Каким? — Чонгук резко обернулся, отчего его волосы взметнулись вверх. - Ревнующим? - вопросительно ответил Джин, чуть приподняв брови. — Да он чуть не убил меня взглядом. Он вообще в курсе, что мне всего семнадцать? Хотя, что я, конечно, в курсе. Он всегда так бесится? - Вообще-то… — начал, было, Чонгук, но запнулся. Он хотел сказать, что это впервые, но понял, что слукавил бы. Да ни хрена не впервые. Сейчас, анализируя поступки Кима, которые раньше он просто принимал как должное, Чонгук начал многое понимать. Тэхён был ревнив как черт. Нет, как сто чертей. Как тысяча. Он был жутким собственником. И если раньше Чонгук полагал, что это лишь из-за желания все себе подчинять, то сейчас… Сейчас он понял, каким ревнивым болваном был Ким. Да, Чонгук и сам был хорош. Но он старался свою ревность не показывать. Да и поводов особо не было. Тэхён их попросту не давал, но сам при этом ревновал жутко. Причем, совершенно без разбора к кому. Да вспомнить хотя бы Туан. Уж свою-то сестру Тэхён обожал. Но даже ее умудрился записать в соперницы. Это озарение заставило Чонгука усмехнуться. Он закусил щеку изнутри, чтобы не улыбнуться совсем уж откровенно широко. - Сокджин — обратился он к юнге, — после завтрака мне будет нужна твоя помощь. Надо кое-что проверить. - Черт подери, я знаю, что ты задумал! — простонал мальчишка. — Тэхён меня убьет! - Не убьет, — ответил Чонгук, уверенный в своих словах. — Не убьет.

***

Тэхён сидел в каюте и настраивал видеосвязь на своем макбуке. Он все еще злился, но, было видно, что взял себя в руки. Вот же ледышка. Впрочем, Чонгук теперь знал, он был абсолютно уверен, что Тэхён далеко не ледышка. В нем бушевали такие бури, о силе которых Чонгук порой даже не подозревал. И это его будоражило. Он привык к холодному и сдержанному Тэхёну. К властному, строгому, жесткому. Но этот новый Ким Тэхён, который внутри был подобен урагану, сводил его с ума. Лишал остатков воли. И если раньше у Чонгука был хоть какой-то шанс принять собственные чувства за что угодно, хоть за Стокгольмский синдром, то теперь все изменилось. Он понял, что любил этого человека. И чем сильнее он открывал Тэхёна для себя, тем сильнее влюблялся. - Почему ты ушел утром? - голос Кима звучал равнодушно, но он не мог обмануть Чонгука. По крайней мере, Чону так хотелось думать. Мысль о том, что Тэхён действительно его ревновал, заставляла вздрагивать от волнения. Заставляла кровь бежать по жилам быстрее. И сейчас Тэхён злился на поведение Чонгука. За то, что тот оставил его в постели, а сам пошел болтать с Джином. Картина была абсолютно прозрачна. И если Ким надеялся, что Чонгук снова окажется слеп… Что ж, он глубоко ошибался. - Ты бы хотел, чтобы я остался? — вопрос слетел с губ быстрее, чем Чонгук успел осознать. Он испуганно замер. Тэхён поднял на него глаза и посмотрел долгим взглядом. Как он любил, словно сканируя. Чонгук сгорал от волнения в ожидании ответа. Но Ким промолчал. - Цифры, — лишь напомнил он. Что ж. Ладно, этот раунд остался за ним. Чонгук подавил вздох разочарования. Он достал из сумки свой планшет и сосредоточился на работе.

***

После завтрака Тэхён вернулся в каюту. Ему нужно было закончить звонок с инвестором. Чонгук остался на палубе. Он помогал Сокджину убрать со стола, ему было не трудно, а мальчишке хоть какая-то помощь. Тот и так, казалось, выполнял буквально всю работу на яхте. Пейзаж за бортом все еще не поменялся. Но они уже возвращались обратно. Хотя Чонгук был без понятия, как далеко в море они ушли вчера. Впрочем, была бы его воля, он остался бы тут навсегда. - Давай помогу отнести, — вызвался он. — Заодно покажешь мне, как тут все устроено. А то я еще не был внизу. Интересно, как тут выглядит кухня. - Ох, уж эти сухопутные млекопитающие, — фыркнул Сокджин. — Кухня. Это называется камбуз! - Звучит жутко интересно, — рассмеялся Чонгук, подхватывая тарелки. Как оказалось, выглядело это тоже отлично. Как и все на этой яхте. На нижнюю палубу вела узкая лестница. Небольшой коридор был залит искусственным светом, дневного здесь уже не было. - Тут наша с отцом каюта, — кивнул Джин на одну из дверей. — Здесь уборная. Там дальше моторное отделение. А камбуз, - он пнул ногой железную дверь, — вот тут. Внутри кухня мало чем отличалась от обычной, сухопутной, как выразился Джин. Она была отделана светлым деревом. И выглядела уютной. Признаться, Чонгук ожидал чего-то хромированного, больничного. Но здесь было здорово. Он влюблялся в эту яхту все сильнее и искренне не понимал Тэхёна, который не проводил на ней все выходные. Но тут же его кольнула мысль о том, что это был подарок его деда. Туан говорила, как они были близки, и как Ким тяжело переживал его смерть. Возможно, ему просто было трудно бывать тут часто. Мозаика под названием Ким Тэхён постепенно складывалась. Но главных деталей у Чонгука все еще не было. Сокджин, меж тем, сгрудил всю посуду на стол и стал заполнять посудомоечную машину. Чону пришлось остаться на входе, так как для двоих помещение оказалось тесновато, даже учитывая их хрупкую комплекцию. - Кто учил тебя готовить? — спросил Чонгук. Ему было неловко наблюдать за работой другого человека просто так, а собственная идея с экскурсией показалась откровенно глупой. Да и с чего вообще он решил устроить Тэхёну проверку. Как будто тот был обязан ревновать его при любой возможности. Начать хотя бы с того, что Кима здесь не было. Чувствуя себя идиотом, Чонгук переминался с ноги на ногу, пока Сокджин включал машинку. - Мама, - ответил мальчишка, оборачиваясь. — Мне было двенадцать, когда ее не стало. А через год отец взял меня в море в первый раз. - Я… — Чонгук запнулся, не зная, что сказать, — мне жаль. В глазах Джина мелькнула грусть, и Чонгуку захотелось обнять его, просто чтобы подбодрить. Сам он не терял родителей, но иногда ему казалось, что их у него нет. Настолько сильна была пропасть недопонимания между ними. - Вот ты где, — полный ярости голос Тэхёна заставил Чонгука вздрогнуть. Он обернулся и увидел Кима. Тот нависал, занимая весь небольшой дверной проем, его глаза пылали гневом. А у Чонгука внутри все трепетало. Пришел. Злится. Ревнует. Видимо, Ким совсем слетел с катушек, потому что просто бесцеремонно схватил Чонгука за руку и повел за собой. Тот еле успевал перебирать ногами. Сердце норовило выпрыгнуть прямо из горла. От волнения. От предвкушения. От какой-то глупой, детской радости. Тэхён совершенно определенно точно не мог контролировать свою ревность. Свои эмоции. Свои чувства.

***

Буквально втащив Чонгука в каюту, Тэхён толкнул его спиной на кровать. И навис сверху. Его волосы упали на лоб, глаза сверкали яростью, ноздри раздувались от злости, а в вороте футболки виднелись острые ключицы. Чонгук просто умирал от этой красоты. - Ты что, — процедил Тэхён, — забыл, кому ты принадлежишь? Чонгук смотрел на него во все глаза. Он закусил губу, чтобы не улыбнуться, так сильно его распирало изнутри ликование. Он был прав. Дьявол его раздери. Прав. Тэхён действительно ревновал. Сомнений не осталось. Как бы сильно он ни старался прятать или отрицать свои чувства, он их испытывал. Впрочем, скрывать их ему удавалось сейчас из рук вон плохо. Оттолкнувшись от кровати, Тэхён поднял с пола сумку и достал из нее резной кинжал. Чонгук выдохнул. Он не знал, что Ким взял его. И теперь и без того взбудораженный всем произошедшим Чонгук просто задыхался от нахлынувших эмоций. Тэхён, стоя в изножье кровати, смотрел на него. Он провел лезвием по своему пальцу, словно проверяя остроту, и на коже выступила капля крови. Ким слизнул ее, а Чонгук гулко сглотнул. Матерь Божья, как откровенно красиво и порочно это было. Он чувствовал невероятное возбуждение. Положа руку на сердце, он почувствовал его, еще когда Тэхён тащил его в каюту. Как добычу. Отложив кинжал на край постели, Тэхён неторопливо разделся. Под шортами на нем не было белья. И, блядь, тот факт, что он так торопился с утра, чтобы найти Чонгука, сводил с ума. Ким совершенно не стеснялся своей наготы. Впрочем, это было бы глупо, учитывая, насколько идеальным было его тело. Широкие плечи. Крепкие руки, увитые венами. Поджарый живот. Ноги с подтянутыми мышцами бедер. Толстый, длинный член. И острый кинжал в руках. Чонгук задышал чаще. Он не боялся, нет. Он доверял Тэхёну и знал, что даже сейчас, будучи злым, тот не причинит Чонгуку вреда. И им не придется использовать стоп-слово. Не в их постели точно. Тэхён подтянул Чонгука чуть ближе к краю и сел ему на бедра. Шорты Чона задрались, обнажая ноги. Тэхён шумно выдохнул. Будто бы эта случайная нагота возбудила его, доставила ему удовольствие. Чонгук сглотнул. Тэхён поглаживал острое лезвие пальцем, сверля Чона взглядом. Он не торопился, но Чонгук видел, что он был возбужден. И это было необычно. Не само возбуждение, нет. Видеть его. Потому что Тэхён редко раздевался сразу. И сейчас, будучи полностью одетым, Чонгук видел полутвердый член Кима. И глотал слюну. - Запомни, — отчеканил Тэхён и одним резким движением разрезал правую штанину шорт Чонгука. Тот вздрогнул и задышал еще чаще. — Ты мой. Еще одно движение лезвия, и шорты Чона упали с его бедер на кровать. Теперь Тэхён мог видеть, как его возбужденный член выделялся сквозь тонкую ткань боксеров. - Или ты, — Ким продолжал с методичностью маньяка резать одежду на Чонгуке, дело дошло до тенниски, — хочешь, чтобы я напомнил? Чонгук тяжело дышал, не в силах справиться с той удушливой волной возбуждения, которая буквально сдавила все его тело. - Отвечай, — приказал Тэхён, и Чонгук задохнулся на вдохе. Потому что в этот момент Ким поддел ткань его трусов и резко расчертил ее лезвием, разрывая. Чонгук смотрел на него безумным, полным страсти, адреналина и возбуждения взглядом. А Тэхён ждал ответа. - Отвечай, — более жестким тоном повторил Ким. Он сдернул остатки одежды и бросил на пол. Наклонившись вперед, Тэхён медленно провел острием кинжала по груди Чонгука. Лишь слегка царапая, оставляя бледно розовый след. - Да, — почти проскулил Чонгук. — Да, хочу. - Хорошо, — в голосе Тэхёна слышалось удовлетворение. — Оближи. Он протолкнул сразу три пальца Чонгуку в рот. Так резко, что тот подавился. Чуть солоноватая, прохладная кожа. Чонгук любил эти пальцы. Он с удовольствием облизал каждый. Обсосал, добавляя так много слюны, сколько у него было. - Достаточно, — Тэхён убрал руку. Он уже смотрел чуть безумно, дико. Как бывало всегда, когда он заводился. Чонгук завороженно следил за его ладонью. Ким подвинулся чуть вперед и, блядь, боже, да, обхватил оба их члена. Его рука была достаточно большой. Чонгуку такое не удавалось, а Тэхён мог. Отчего-то именно такая близость — максимальная — сносила крышу напрочь. Сделав судорожный вдох, Чонгук запрокинул голову. И вдруг почувствовал острый кончик кинжала на своем горле. Тот прошел снизу вверх, едва надавливая, заставляя задержать дыхание, а потом сглотнуть. - Мой, — повторил Тэхён, будто бы самому себе. Лезвие скользнуло обратно вниз, оставляя четкий след на груди. Это было абсолютно не больно. Кожу лишь слегка саднило, не более. Зато сколько наслаждения это приносило. Рука Тэхёна двигалась параллельно с кинжалом. Его пальцы плотно сжимали оба их члена и двигались плавно, по всей длине. А лезвие — за ними вслед. От груди к животу. И обратно. Тэхён словно бы выводил причудливый узор на теле Чонгука. Которое и так было испещрено следами, оставленными им. Как мог Чонгук когда-либо забыть, кому он принадлежал, когда каждый миллиметр его тела напоминал об этом. Каждый его вздох. Судорожный, громкий, обжигающий. Каждый принадлежал Тэхёну. Чонгук дрожал от возбуждения и напряжения. Его потряхивало. Его живот поджимался и втягивался, словно пытаясь уйти от прикосновений лезвия, но тут же тянулся следом. Тэхён ускорился. Его рука стала двигаться быстрее, сжимая члены сильнее, заставляя хватать воздух широко открытым ртом. Заставляя запрокидывать голову. Выгибаться над кроватью. Вздрагивать всем телом. Чонгук видел потемневшие глаза Тэхёна, его чуть приоткрытый рот, капли пота, выступившие у него на лбу. Видел и подыхал от острого удовольствия, которое пронзало все его тело. От острого лезвия, которое царапало тонкую кожу. Он дышал все чаще. Слышал такое же тяжелое дыхание Тэхёна. Он чувствовал, что вот-вот… - Тэ… — голос Чонгука сорвался, у него во рту все пересохло, обветренные губы буквально горели, — ...хён… Чонгук вздрогнул, выгибаясь над кроватью, судорожно вскидывая бедра, чувствуя, как его сейчас разорвет от напряжения. Ему было нужно еще совсем чуть-чуть. Самую малость. И тут тонкое лезвие прошлось по его животу, чуть сильнее надавливая, оставляя за собой ярко-алый след мелких капель крови. Чонгук забился судорогой удовольствия, буквально вставая на лопатки и кончая. Чувствуя, как следует за ним и Тэхён. Он не ощущал боли. Ничего, кроме абсолютного всепоглощающего наслаждения. И, кажется, он снова отключился. Последнее, что уловило его сознание, лицо Тэхёна. Его взгляд. Пока он слизывал капли крови с живота Чонгука.

***

Чонгук не знал, сколько времени прошло. Но когда он пришел в себя, увидел, что Тэхён вытер его. Он стер сперму с его члена и бедер, а несколько неглубоких порезов на животе были обработаны. - Надень это, — Ким вышел из ванной и бросил на кровать свою белую рубашку. — Я не брал с собой так много одежды. - Я могу надеть свою, — Чонгук приподнялся на лопатках. Чтобы было удобнее наблюдать. - Я сказал, надень, — приказал Тэхён, отворачиваясь. Подняв с покрывала рубашку, Чонгук поднес ее к лицу и вдохнул. Она пахла чудесно. Аромат парфюма Кима, кожа самого Тэхёна и немного море. Так пахло счастье. Быстро накинув сорочку, Чонгук надел джинсы, в которых приехал. Прямо на голое тело. К чему условности, ей-богу. - Пойдем, — велел Тэхён. Он все это время наблюдал за Чонгуком с совершенно нечитаемым выражением лица. Чону стало немного страшно. Вдруг он заигрался. Вдруг перегнул палку. Не собирался ли Тэхён сейчас его бросить? Впрочем, он тут же отмахнулся от этих глупых мыслей. На животе и груди Чонгука были десятки доводов против подобного бреда. Они поднялись на третью палубу. Намджуна на мостике не было. Яхта шла на автопилоте. Тэхён подошел к штурвалу и переключил управление на ручное. Чонгук завороженно наблюдал за ним. За тем, как напряглись мышцы и вены на его руках. Интересно, он когда-нибудь привыкнет к этой красоте? Когда-нибудь перестанет так откровенно залипать? Чонгук знал ответ. Никогда. - Хочешь попробовать? — спросил Ким, посмотрев на него. У Чонгука зашлось сердце от его взгляда. Столько в нем было эмоций. Будоражащих. Сшибающих с ног. Маска на лице Тэхёна трещала по швам. Возможно, ее разрушал соленый морской воздух. А, может, что-то еще. - Конечно, — Чонгук кивнул. Он подошел ближе и встал к штурвалу, совершенно не зная, что делать. И тут почувствовал, что Тэхён встал позади него. Близко-близко. Так, что его дыхание обжигало кожу на шее, у самой кромки волос. Его руки буквально обняли Чонгука. Легли поверх. Направляя. Показывая, как верно держать штурвал. Чонгук пытался сосредоточиться. Он действительно старался слушать. Видит Бог, он старался. Но все, что он слышал, низкий, глубокий голос Тэхёна. Все, что он чувствовал, тепло его тела. Силу его рук. И буквально растворялся во всем этом. - Если ты продолжишь так яростно крутить штурвал влево, мы окажемся в Японии, — с едва слышной в голосе усмешкой произнес Тэхён. И тут его губы легко коснулись шеи Чонгука. Блядь. Это было слишком. Это все было слишком. Выше его сил. Чонгук задрожал. Собственные чувства перестали ему повиноваться. Боже. Как же хотелось просто развернуться и сказать обо всем, что он испытывал. Обо всей той любви, что переполняла его. Раздирала на части. Как же сильно хотелось. Но вместе с тем, Чонгук помнил, чем кончились его прошлые попытки. Да и попытками они не были. Тэхён пресекал все на корню. Но зачем же так жесток он был сейчас. Зачем делал то, что буквально заживо сдирало с Чонгука кожу. Неужели, не понимал? Тут на второй палубе послышалась тихая ругань. Голоса Намджуна и Сокджина приближались. Тэхён отошел в сторону, выпуская Чонгука из рук и давая ему шанс вновь дышать.

***

В порт они вошли уже почти ночью. Чонгук испытывал смешанные чувства. Эта поездка действительно стала для него глотком свежего воздуха. Он увидел другого Тэхёна. Он и раньше видел его такого, но теперь он понимал. И отчего-то от этого понимания становилось только горше. Быть рядом, не получая эмоциональной отдачи, когда ты уверен, что все идет так, как надо, это одно. Но когда ты осознаешь, что любишь, все совсем по-другому. Во время поездки домой Чонгук был задумчив. Он настолько ушел глубоко в себя, что не сразу заметил, что Тэхён привез его не к себе, а к дому Чона. Впрочем, завтра начиналась новая неделя, и Чонгуку стоило к ней подготовиться. Это было разумным решением. - До завтра? — спросил он, собираясь выйти. Ждать поцелуя на ночь не приходилось. Тэхён не был тем, кто любил подобные формальности. - Постой, — Ким смотрел прямо перед собой. Чонгук видел его профиль. Видел его заострившиеся щеки. И он понял. Он все понял. То, что скажет сейчас Тэхён, станет расплатой. За то, что Чонгук слишком расслабился. За то, как позволил себе начать мечтать. За эти два волшебных дня. - Чонгук, я не идиот, — голос Тэхёна звучал ровно, бесстрастно. И на этот раз Чонгук действительно не слышал в нем ничего, кроме чертовых слов. Ни единой эмоции. - Я прекрасно видел, что ты сегодня делал. И я лишь хочу напомнить тебе об одном, — он помолчал пару секунд, давая Чонгуку время все осознать. — О нашем уговоре. Ну, вот и все. Эти слова вновь прозвучали. Но странно. Это была уже не та острая, сбивающая с ног боль. Не тот ужас. Темный страх. Да, Чонгуку было больно это слышать. Но куда больше его это злило. Ким Тэхён, человек, стоящий у руля многомиллионной компании, имеющий железную репутацию и выдержку, волевой, сильный и успешный, оказался банальным трусом. Чонгук не удостоил его ответом. Да и что тут было сказать. Он просто вышел из машины. Захлопнул дверь и ушел, не оглядываясь. У него все клокотало в груди. Термоядерный коктейль боли, злости и разочарования. Нет, глупо было надеяться, что после двух дней все изменится. Что Тэхён вдруг растает и откроет свое сердце Чонгуку. Глупо. Но тот факт, что Ким испугался того, как близко подпустил Чонгука, бесил. Невероятно, неконтролируемо бесил. Чонгук внутренне кипел. Вся его боль странным образом перетекла в злость. И ее очень хотелось выплеснуть. Его буквально трясло от этой ярости. Чонгук никогда еще подобного не испытывал. Он буквально влетел в квартиру и начал срывать одежду на ходу. Рубашка Тэхёна затрещала по швам, с такой силой ее с себя сдернул Чонгук. Она улетела на пол. Следом за ней брюки. Чонгук дошел до спальни. И ему на глаза попался флакон с парфюмом Тэхёна. Тем, который Ким когда-то оставил у него в квартире. И который так нравился Чону. Идеально. Чонгук схватил флакон и с силой запустил его в стену. Божественно. Стекло разбилось, оседая осколками на ковер. Халат. Черный шелковый халат висел, перекинутый через спинку стула. Чонгук схватил его и попытался разорвать. Тщетно. В бешенстве он стал выдвигать все ящики комода, пока не нашел ножницы. Те скользили по ткани, словно по маслу. Превосходно. Раздирая, уничтожая и разбивая, Чонгук пытался хоть как-то выплеснуть свою боль и злость. Он хотел получить облегчение, но не особо выходило. Отшвырнув остатки халата, он вдруг задрожал и осел на пол, содрогаясь от рыданий. Злость получила свой выход. Настала очередь боли.