Deus Vult

В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви. (Первое соборное послание Святого апостола Иоанна Богослова, IV, 18)

***

Грозовые тучи сгущались над Каннамом*. Чонгук выпрыгнул из такси практически на ходу. Он покосился на часы и выругался. Потом посмотрел на небо и выругался еще громче. Вот-вот собирался начаться дождь. Если он явится на совещание мало того, что опоздав, так еще и в мокром костюме, его босс будет недоволен. А уж если его босс становился недоволен… Лучше не доводить до греха. Босс Чон Чонгука являлся главой одного из известнейших парфюмерных концернов Кореи. Они производили буквально все. Начиная от мыла и заканчивая ароматами, разработанными по индивидуальным заказам кинозвезд и политиков. Штаб «V'Ante» находился на шестидесятом этаже. В угловом офисе с окнами в пол. И сейчас Чон Чонгук рисковал катастрофически опоздать на совещание из-за любви своего босса к пафосу и пентхаусам. Его квартира располагалась слишком далеко. Слава всем богам, дождь его не настиг. Чонгук влетел в холл буквально с первыми каплями, сорвавшимися с неба. Он на ходу расстегнул свой кожаный портфель, доставая магнитный пропуск. Кивнул охраннику на входе и бегом направился к лифтам. Поскольку до девяти оставалось всего несколько несчастных, как сам Чон сейчас, минут, у лифтов никого уже не было. Хоть какой-то плюс. Отчаянно нажимая на кнопку вызова, Чонгук матерился сквозь зубы. Ну как, как, черт его дери, он мог проспать именно сегодня. Пятничное совещание – это священно. Отчет руководителей всех отделов. Обсуждение ведущих показателей. Которые, блядь, лежали в папке в портфеле Чонгука. Нет, конечно, они находились и в его компьютере. Но стал бы его босс копаться в файлах своего помощника? Его босс точно бы не стал. Наконец, лифт приехал. Подъем на этаж занимал обычно не более минуты. Но за нее Чонгук успел оправить костюм, узел на галстуке. И взять себя в руки. Пара глубоких вдохов – и вот перед вами уже вышколенный профессионал. В приемной ему улыбнулась всегда собранная и уж точно никогда не опаздывающая Исюл. Она кивнула в сторону зала совещаний и сделала большие глаза. Чонгук кинул взгляд на настенные часы. У него в запасе оставалось целых две минуты. Да он просто победитель по жизни. Расправив плечи и тряхнув непослушными волосами, он решительно открыл стеклянную дверь и вошел. На его появление никто не обратил особого внимания. Все были заняты изучением собственных бумаг и подготовкой к собранию. Впрочем, нет. Один человек его заметил. Холодные светло-карие, в миг потемневшие, словно грозовое небо за окном, глаза смерили Чонгука долгим взглядом. Ощупали буквально с ног до головы. Ким Тэхён. Человек, ставший и самым страшным кошмаром, и самым мокрым сном Чон Чонгука. Его босс. Президент «V'Ante». И один из самых молодых миллиардеров Кореи. Сколько бы раз Чонгук ни видел лицо Кима, каждый, словно в первый, он буквально умирал от этой порочной красоты. Крупный, красивый, высокий нос. Светло-карие, почти золотистые (но не сейчас, когда он явно был зол) глаза. Капризно изогнутые губы. Тёмные волосы. Которые пытались обуздать лучшие стилисты Сеула, но часто безуспешно. И всегда идеальные костюмы. Стоившие каждый едва ли не больше, чем все годовое жалованье Чонгука. - Чонгук-щи, — ровным, практически без намека на какие-либо эмоции голосом произнес Тэхён, — бумаги. Чонгук отмер, вынырнул из своих вечных мечтаний и положил папку на стол перед Кимом. Сам он занял место по правую руку от него. Символично. Ведь именно правой рукой Тэхёна он и являлся. Все, начиная от белья и заканчивая бронированием столиков в ресторанах для свиданий, проходило через Чонгука. И, наверное, здесь Чону было бы в пору расстроиться. Вот только дело состояло в том, что это самое белье с Ким Тэхёна снимал именно он, Чон Чонгук. И компанию в ресторанах своему боссу составлял тоже Чон. Поскольку в самом совещании Чонгук принимал весьма посредственное участие, сейчас он мог сосредоточиться на кое-чем другом. Руках Тэхёна. Взгляд Чонгука проследил за ними. Лежащими сейчас поверх раскрытой папки с отчетами. Холеные, ухоженные. С идеальными ногтями. С длинными, красивыми пальцами. Но при этом не «по-девчоночьи» тонкими, а по-мужски крепкими. Сильными. О, да. Чонгук прекрасно знал цену этим пальцам. От одних только воспоминаний его бросило в жар. Он постарался незаметно ослабить узел галстука, но куда там. От глаз Кима не укрывалось ничего. Они встретились взглядами. Чонгук видел, как раздулись ноздри Тэхёна, как заиграли желваки на его лице. Это было красиво и пугающе одновременно. Чонгук и боялся, и предвкушал. Впрочем, нет, он не боялся. Кому здесь врать-то? Чонгук получал полнейшее удовольствие от всего, что сулил этот потяжелевший взгляд. Меж тем, жутко скучное совещание продолжалось. Тэхён выслушивал подчиненных. А Чонгук мечтал о выходных. И вовсе не потому, что хотел отделаться от своего босса. Напротив, жаждал получить его в свое полное пользование. Ладно, стоило уточнить, что это именно Ким Тэхён получал Чонгука в свое полное пользование. Но это лишь детали.

***

Полтора часа совещания остались позади. Все разошлись. За исключением Чонгука, который медлил, складывая бумаги в портфель. И Тэхёна, откинувшегося на спинку своего кресла. Следящего внимательным взглядом. - Чонгук-щи, — произнес он наконец, выдержав достаточную паузу, — вы сегодня опоздали. - Мне жаль, — Чонгук опустил голову. Пряча зардевшиеся щеки и кусая губы. Уже в попытках скрыть довольную улыбку. Он все правильно понял тогда. Давно уже научился читать по одному лишь взгляду. - Что ж, — Тэхён довольно резко поднялся, - жду вас через десять минут у себя в кабинете. Посмотрим, насколько вам жаль. И он вышел из этой стеклянной комнаты, оставив Чонгука на всеобщее обозрение. Сгорающим от смущения и полным предвкушения.

***

Кабинет Кима располагался в самом конце коридора. Несмотря на некоторую любовь к официозу, роскоши и пафосу, Тэхён оставался весьма закрытым человеком, ценящим личное пространство. Стол Чонгука находился здесь же, в его приемной. Быстро бросив портфель на крутящееся кресло и включив рабочий компьютер, Чонгук оправил пиджак и постучал в дверь президента. - Входи. Одно слово и миллион эмоций. Чонгук знал, что ждало его за этой дверью из темного красного дерева. Его падение. Тэхён стоял лицом ко входу. Опершись бедром о письменный стол и скрестив руки на груди. Он смотрел, чуть склонив голову набок. - Что ж, Чонгук-щи, — он облизнул губы и словно задумался, прежде чем продолжить, — полагаю, вы знаете, что я не терплю опозданий. Особенно в пятницу. - Знаю, господин Ким, — Чонгук ничего не мог с собой поделать. Его дыхание участилось, губы пересохли. Он был даже не в силах их сомкнуть. Так и стоял с приоткрытым ртом. Будто его мучила жажда. Что ж, именно она его и мучила. - Мне кажется, Чонгук-щи, — Тэхён оторвал свою идеальную задницу от стола и начал расстегивать пиджак. Господь всемогущий, — вы заслужили наказание. - Да, — только и смог выдохнуть Чонгук. Едва не падая на колени тут же, у самого входа. - Подойди, — велел чуть изменившимся голосом Ким. Вот оно. То, что обожал Чонгук. То, что его существо ловило каждой своей частичкой. Момент, когда президент «V'Ante» становился его Тэхёном. Испорченным, неправильным, поломанным. Но его. Чонгук послушался и подошел. Тэхён провел пальцами по его шее, вынуждая запрокинуть голову, давая больше доступа. - Ты вкусно пахнешь, — Тэхён наклонился и вдохнул запах Чонгука. От этого простого жеста у Чона задрожали руки. - Это твой парфюм, — выдохнул тот. И это было дважды правдой. Этот парфюм не просто стоял, оставленный Тэхёном в ванной у Чонгука. Его разработкой занимался лично сам Ким. - Мой, — подтвердил Тэхён. И было неясно, говорил он сейчас о парфюме или самом Чонгуке. Впрочем, была ли разница? Внезапно Ким развернул их обоих. И вот уже Чонгук упирался пахом в стол, а Тэхён – в него сзади. Касаясь всем телом, опаляя горячим дыханием шею, вжимаясь почти твердым членом в задницу. - Сними брюки, — снова приказ. Ким Тэхён в принципе очень любил приказывать. И так уж удачно сложилось, что Чонгук обожал эти приказы исполнять. Он быстро расстегнул молнию и спустил брюки сразу вместе с бельем. - Нагнись, — голос Тэхёна стал немного глуше. Чонгук прикрыл глаза. Ему нравилось слышать то, как возбуждался Ким. И ему нравилось быть тем, кто его возбуждал. Он услышал тихий шорох и легкий свист кожи. Тэхён вытащил из шлевок свой ремень. Срань господня. Чонгук судорожно задышал, хватая воздух широко раскрытым ртом. Возбуждение пронзило все его тело с головы до самых пяток. Он буквально задрожал в ожидании. Уронив голову на скрещенные руки, Чонгук прикрыл глаза. Секунды, когда ничего не происходило, показались ему вечностью. Тэхён звонко хлопнул ремнем в своих руках. И член Чонгука отозвался на этот звук, дернувшись, как от прикосновения. Чонгук весь замер, застыл. И когда ладонь Тэхёна погладила его по голой заднице, он вздрогнул. Напряжение, в котором находилось все тело Чона, достигло апогея. О. Мой. Бог. Быстрее. Но Чонгук не мог себе позволить произнести этого вслух. Все, что ему оставалось – покорно ждать. - Все чертово совещание, — голос Тэхёна звучал уже совсем тихо и низко, - я думал лишь о том, как закроюсь с тобой здесь и сделаю это. - Что? — Чонгук знал, что нужно спросить. Можно спросить. - Вот это, — на выдохе ответил Тэхён. И звонкий, резкий удар ремня обжег ягодицы Чонгука. Нет. Он не готов. Да. Как же он был готов. В этом состояли все их отношения. В вечной борьбе «да» и «нет». В вечной попытке найти компромисс. А, может, в этом и была их гармония? Удары посыпались друг за другом. Один. Второй. Третий. Тэхён бил под разными углами. Чонгук знал, что вся его задница теперь исполосована. Но это было тем, чего он хотел. Чего хотели они оба. В этом ведь и есть смысл отношений? Еще один удар. Чонгук кусал свои губы. Он старался сдержать стоны. Не стоны боли, нет. Стоны наслаждения. Каким бы больным ублюдком ни считал себя Тэхён, Чонгук все равно был большим. Потому что Ким лишь любил причинять боль, Чонгук же – любил ее получать. Парадокс заключался в том, что принимать эту боль он хотел лишь от Тэхёна. Впрочем, парадокс ли? Шлепки ремня о кожу выходили звонкими. Неприлично громкими. Ягодицы уже буквально горели. И Чонгук чувствовал, как его член начал истекать смазкой. Он был на грани. На грани оргазма и сознания. Но ему было нужно еще совсем немного. Еще буквально пару ударов. И Тэхён всегда знал это. Сколько боли было необходимо Чонгуку, чтобы кончить. Свист ремня в воздухе сливался с тихими, почти неслышными вздохами Чонгука. Он кусал собственную руку, чтобы не орать. Он почувствовал вдруг, что все его тело напряглось. Скрутилось пружиной. И чтобы получить, наконец, свободу, ему было жизненно необходимо… Еще один удар. Да. Именно это. Чонгук запрокинул голову, судорожно хватая воздух и кончая. Дорогой Господь, я грешен. Но не твои ли слова это? Если говорим, что не имеем греха, - обманываем самих себя, и истины нет в нас.**