Хакнуть систему образования

На какое-то мгновение в глазах Антона перестали существовать окружающие. Потоковая лекционная аудитория, в которой, как в амфитеатре, парты располагались выше и выше по мере отдаления от доски, была полна студентов. Но все они сейчас слились в огромную серую массу, наполненную мелкими хаотичными движениями. По-настоящему четко Шастун видел только Арсения Сергеевича. Голубые глаза преподавателя поверхностно скользнули по присутствующим, не задерживаясь ни на ком конкретно, и Арсений продолжил речь: — У нас с вами будут лекции по нижним неделям, итого 7 лекций за семестр. Также у нас будут семинары, где мы будем отрабатывать… Антон не слушал, Антон думал о том, как ему вести себя дальше. Подойти поздороваться? Вести себя так, будто они не знакомы, и надеяться, что Арсений Сергеевич его не вспомнит? А вдруг вспомнит? Тогда придется как-то изображать из себя человека, которому все это время было все равно на уход психолога из школы. Изображать, что у него все хо-ро-шо. — В конце семестра будет дифзачет, — продолжил рассказывать преподаватель. — В течение семестра будет две контрольные работы и три контрольных опроса, то есть тесты в системе moodle… Антон скользнул взглядом по своей парте и, увидев журнал, очень некстати вспомнил, что является старостой своей группы. Твою налево! Старосты носят на каждую пару журнал, в котором отмечают отсутствующих. В конце каждой пары они подходят к преподавателю, чтобы тот расписался за свою пару. Эта подпись означает, что преподаватель видел, кто отсутствовал на его паре, отметил их в своей личной ведомости, если ему это нужно, либо, если он сам проводил перекличку, мог сверить свою ведомость посещаемости с той, которую нарисовали старосты. Каждую неделю старосты относят этот журнал в деканат, где декан расписывается за всю неделю сразу, выявляя отъявленных прогульщиков и интересуясь, какого, собственно, хера они прогуливают. Старосты защищают болеющих, обещают справки, по возможности отмазывают перед деканом тех, у кого нет уважительной причины. За эту работы старосты получают дополнительную прибавку к стипендии. Но не о стипендии сейчас вспомнил Антон, а о своих обязанностях. Он староста, а это значит, что ему и старостам семи других групп, находящихся сейчас на этой лекции, придется подойти к преподавателю, чтобы тот расписался в их журналах. — А еще у вас будет курсовая. В курсовой вам нужно будет разработать инструкцию для персонала некоторой организации, будь то банк, или школа, или магазин, которая поможет всей организации в целом противостоять методам социальной инженерии, — закончил Попов. — Итак, начнем лекцию. Что такое социальная инженерия? Арсений вел пару живо, с огоньком. Именно таким со школьных лет его запомнил Антон. Попов постоянно контактировал с аудиторией, задавал легкие вопросы, ответы на которые не требовали специальных знаний, приводил яркие примеры из обыденной жизни людей и рассказывал какие-то громкие случаи, получившие мировую известность. Все это Антон уже знал. Он особо и не слушал. Сейчас Шастун думал только о том, как выстроить вынужденное взаимодействие с Арсением с позиции сильного человека, который с легкостью избавился от эмоциональной зависимости и вообще не считает, что психолог его бросил. — На сегодня все, — уведомил Арсений Сергеевич аудиторию. — Можете быть свободны. Уставшие студенты живо засобирались домой. Все-таки высидеть 5 пар сразу после каникул сложновато. Хорошо, что завтра по расписанию выходной, а точнее, день, посвященный прохождению онлайн-курсов по выбору и самостоятельной подготовке. Первые несколько старост уже протянули свои журналы Попову. Тот без вопросов расписался в нужной графе. Антону не хотелось быть последним, но все проходы между рядами заполонили студенты, которые лениво выползали из-за длинных парт, потягивались и медленно шли к выходу. Когда Антон оказался у стола преподавателя, все остальные старосты уже ушли, а в аудитории остался только Арсений Сергеевич, который складывал лекции в ровные стопки, и пара лениво тянущихся к выходу студентов. — Распишитесь, пожалуйста, — глядя в пол, попросил Антон и протянул преподавателю журнал. Тот взял журнал и, судя по всему, пробежался по фамилиям. — А почему у вас никто не отмечен? Все были на паре? — поинтересовался преподаватель и посмотрел на старосту. — Да, сегодня все были, — ответил Шастун, все еще глядя в пол. — Антон? — удивленно спросил Попов. — Шастун? Черт. Антон наконец поднял глаза на Арсения Сергеевича. Тот удивленно буравил его взглядом голубых глаз сквозь чистейшие стекла стильных очков. Антон бегло оглядел бывшего психолога. Такой же стройный, одетый в стильный темно-синий строгий костюм и белую рубашку в синий горошек, такой же молодой, он как будто совершенно не изменился за эти годы. На его губах играла едва заметная добрая улыбка. Он явно рад видеть старого знакомого. Воспоминания прошедших лет пронеслись перед глазами Антона, словно кадры диафильма. Приход Анжелы — любовницы отца — к ним домой, ушедший из семьи отец, плачущая мама, ее чередующиеся периоды гиперактивности и депрессии, тяжелая учеба в сочетании с домашними обязанностями, новый психолог, СПТ и попытки его обойти, тревожные походы на консультации к психологу, актерская игра 80-го левела, две прививки в исполнении Арсения Сергеевича, побег от него, приход Анжелы уже в качестве учительницы в класс Антона, его нервный срыв, долгий разговор с психологом о причинах, полугодовая работа с ним и — самое болезненное — его уход. Воспоминание об уходе Арсения тупой иглой больно кольнуло в сердце. Антон ведь ему доверял. Рассказывал сокровенное, проходил бесконечные тесты, разговаривал о чувствах, делал упражнения. Он привык к Арсению. Арсений так убедительно изображал заинтересованность в проблемах Антона, так внимательно выслушивал, отыгрывая искреннее желание помочь. И все это только ради диссертации. За эти полгода работы с психологом Антон стал воспринимать его как кого-то вроде старшего брата. Или дяди. Или даже отца. А тот подсадил его на эмоциональную зависимость и просто ушел. Что ж, чем-то Арсений действительно похож на отца. Отец Антона его тоже бросил, даже не оглянувшись. Антон чувствовал себя преданным. Обманутым, использованным, брошенным. Четыре с половиной года мозг Антона старательно заметал эти чувства под коврик. Но сейчас они лавиной вспыхнули в нем с новой силой. Не удержавшись на ногах, Шастун пошатнулся, мысленно усмехнувшись тому, что еще час назад он планировал изображать, что у него все прекрасно. — Что с тобой? — Арсений выскочил из-за своего стола и похватил Шастуна за плечи. — Антон? — Ммм, все хорошо, — соврал Шастун. — Ты какой-то бледный, — с подозрением в голосе оповестил Попов. — Как будто призрака увидел. «Да лучше б призрака», — промелькнуло в голове Шастуна. Попов схватил запястье Антона, прижал два пальца к его внутренней стороне и, сосредоточенно глядя куда-то в сторону, стал подсчитывать пульс. — Арсений Сергеевич, отпустите, — совладал с собой Антон. — Со мной все в порядке. — Пульс высоковат, — уведомил Попов. — Что тебя так напугало? Нет, Арсений Сергеевич ничуть не изменился. Все та же показушная забота, та же проницательность и та же навязчивая опека. — Отпустите, — сердито повторил Шастун. Попов отпустил руку парня, отошел на два шага назад и поднял руки, показывая Антону, что тот в безопасности. Антон демонстративно отряхнул свои плечи, будто руки преподавателя могли оставить на них грязь, и сердито зыркнул на психолога. — Снова притворяетесь, что вам не все равно? У Попова от такого язвительного вопроса на миг пропал дар речи. Что-то обдумав, он слегка кивнул самому себе и решил продолжить диалог. — Почему притворяюсь? Мне и вправду не все равно. — Угу, — саркастично усмехнулся Антон. — Что, за докторскую взялись? — Антон, — немного раздраженно призвал к порядку Попов. — Что за дела? Объясни нормально! При чем тут докторская? — А при том, — с готовностью пояснил Антон. — Что вы обычно притворяетесь заинтересованным в проблемах своих пациентов, только чтобы собрать материалы для диссертации. — Правда? — горько усмехнулся Попов. — И что я напишу в диссертации? Что человек упал в обморок от одного моего вида? Очень научно, ага. Антон, насупившись, сердито дышал и не отвечал. — Антош, поговори со мной, — мягко продолжил Попов. — Расскажи, что тебя беспокоит? Почему ты думаешь, что я лишь изображаю заинтересованность в проблемах клиентов? Чем я тебя обидел? — Вы бросили меня, — сквозь зубы прорычал Антон. — Бросил? — искренне удивился психолог. — Насколько я помню, мы с тобой очень хорошо и ударно поработали, обо всем поговорили, все, что тебя беспокоило, обсудили, а тесты показали значительное улучшение твоих показателей. Мы, конечно, могли заниматься и дальше, но особого смысла не было, дальше ты справился бы без меня, — он помедлил и приглушил голос. — Или ты не справился, Антон? — Справился, — буркнул Шастун. — И без отца справился, и без вас справился. Вы оба ушли из моей жизни, обняв напоследок, и совершенно не интересуясь, как я без вас. Как МЫ без вас. Мама тоже переживала. Но она тоже справилась. Антон остановился, чтобы отдышаться и продолжить. — Хотя, зачем я вам об этом рассказываю? Вам ведь неинтересно. Было бы интересно — не исчезли бы, не оставив контактов. — Стоп! — прервал тираду Арсений. — Но у Майи Олеговны ведь есть мой номер, ты мог просто позвонить! Черт. Об этом юный хакер не подумал. Неловко. Впрочем, если бы кто-то попросил Антона составить список из N способов срочной связи с ним, упорядоченный от наиболее желаемых способов к наименее желаемым, он выглядел бы так: 1. Сообщение в мессенджеры 2. Письмо по электронной почте 3. Письмо почтой 4. Письмо голубиной почтой 5. Личная встреча … … … N-2. Прыжок сквозь кротовую нору N-1. Телепортация N. Звонок по телефону Звонить Антон не любил. Принимать звонки — не любил вдвойне. Однако это не отменяет того факта, что он мог взять у мамы номер телефона Арсения и выйти по этому номеру на все соцсети и мессенджеры психолога. Но ему это и в голову не пришло. Вместо такого простого действия он сейчас стоит и отчитывает Арсения за бесчувственность. Собственная глупость еще сильнее разозлила студента. — Да, мог бы! Но я уважаю ваше личное пространство! — выкрутился Шастун. Судя по сдвинувшейся брови Арсения, психолог ни на миг не поверил в искренность уважения Антоном его личного пространства. — Я пойду, у меня работа! — Антон отсалютовал преподавателю рукой и устремился к выходу. — Был рад повидаться, — добавил он уже из коридора, прежде чем захлопнуть дверь. Арсений несколько ошеломленно смотрел на закрытую дверь, будто ища подсказку для объяснения столь странного поведения бывшего пациента. Но дверь упорно хранила молчание. — И я был рад повидаться, Антон, — задумчиво проговорил Арсений себе под нос.

***

Радует, что лекции по противодействию социальной инженерии будут проходить лишь раз в две недели, а не чаще. Еще раз ознакомившись с расписанием, Антон с неудовлетворением обнаружил семинары по этому предмету, которые должны проходить по верхним неделям. Сейчас шла нижняя. Весь «выходной» день Шастун посвятил не прохождению онлайн-курсов, а перепаиванию элементов квеста. Полная электронная схема никак не складывалась в голове. Зато в этой голове то и дело всплывал и прокручивался разговор с психологом. Как-то очень скомканно и неприятно прошла их встреча после долгой разлуки. Надо бы подойти извиниться, что ли?

***

— Усаживайтесь, господа, — призвал к порядку преподаватель по разработке высоконагруженных приложений. Он уже вел у группы Антона предметы, связанные с программированием, и на первом, и на втором курсе. И всякий раз он объединял студентов первых, вторых и третьих курсов в мини-команды, каждой команде выдавал свое задание и срок на его выполнение. Главным в каждой команде всегда был третьекурсник, он же и представлял совместный проект на внутривузовской конференции, по результатам которой выставлялась аттестация по предметам, которые вел у ребят этот препод. Антон помнил, что на первом и втором курсе закрыть его предметы было очень легко. Третьекурсник присылал какие-то мелкие четко сформулированные задачи по программированию, Антон их выполнял за пару часов, а что с ними было потом, его волновало мало. Однако же сейчас он на третьем курсе, а это значит… — Как вы уже догадались, — прервал поток мыслей Шастуна преподаватель. — Теперь вам предстоит быть тимлидами и руководить совместными проектами, наподобие тех, в разработке которых вы принимали участие на первом и втором курсах. Сегодня на паре я выдам каждому из вас по большому заданию, а также фамилии двух первокурсников и одного-двух второкурсников, которые и составят вашу команду. Вашей общей задачей будет написать проект со своей командой, оформить и представить на конференции. Лучшие работы пойдут на HighLoad++. Напоминаю вам, что у первокурсников и второкурсников мой предмет идет в зачет, но всю ответственность за проект несете вы как тимлиды. И у вас не зачет, а экзамен. Если проект не будет сдан, — будете отчислены именно вы, а не ребята с младших курсов. Я в лучшем случае смогу им напоминать о важности сдачи общего проекта, но всю коммуникацию выстраиваете вы, со всеми связываетесь и пинаете вы, головой за архитектуру проекта отвечаете вы. Детство кончилось, ребятки. Был бы у Антона пистолет — он бы застрелился прямо сейчас. В довесок к горящему квесту прибавился горящий командный проект, который стал еще одним камнем на шее Шастуна.