Да, босс

После неудачной операции с дронами, ярких улик причастности «Holt international» не было обнаружено, всю вину за теракты повесили на Волкова и его слетевшего с катушек любовника, мол сотворил погром один раз, значит ему ничего не стоило сотворить его повторно. Однако акции компании сильно упали, потому было принято решение приостановить свою деятельность и залечь где-нибудь в приятной для отдыха провинции. Был выбран курортный городок в Италии. Хотя по мнению Отто, отдыхом это было назвать сложно, больше походило на моральное разложение и затянувшуюся депрессию. Пожалуй, Хольт нужен был психолог или просто тот кому она могла выплакаться, что серьезно обложалась с дронами, и как она считала подвела дело отца и всей  семьи. Шрайберу в доме делать было не чего, у виллы которую они сняли была отлично облагороженная территория и вечера он обычно проводил на улице, все чаще уходя на прогулки.  Планы об увольнении стали не планами, а явью, по состоянию здоровья он не сможет исполнять обязанности телохранителя, эта мысль угнетает, он чувствует себя сломанным, больше не функционирующим оружием от которого проще избавиться. Ведь он сейчас слаб здоровьем, вряд ли когда все уляжется Хольт будет держать его возле себя. Он был похож на побитого в уличной драке или на подпольных боях пса, на которого нашелся противник покрупнее.  Даже будучи в таком состоянии он не желал смущать своим присутствием ушедшую в себя Августу. Хольт ненавидела когда ее кто-то видели такой, не блистательной главой компании, одетой с иголочки, а  разбитым и уставшим от груза ответственности простым человеком. Вернувшись с вечернего обхода территории, Отто все же решил зайти в комнату к Хольт, проведать ее. Ничего нового он не обнаружил,  все в том же разбитом состоянии глава «Holt international» нашлась на бежевом диване, уставившись усталыми глазами в экран ноутбука, она смотрела какой-то второсортный сериал и драматично ела мороженое прямо из банки.  Если она и дальше продолжит так уничтожать ведра мороженого «Holt international» рискует разорится на лекарствах.                               *** Так спустя шесть дней их пребывания здесь, вечером седьмого дня Хольт появилась в гостиной при полном параде, от прошлой разбитости не осталось и следа. На ней было чёрное платье с высоким горлом прикрывающим шею, закрытое горло компенсировалось глубокими, до середины бедра вырезами, волосы были уложены незамысловатым образом, простые локоны с прикорневым  объемом. — Решили развеяться? — Да, надеюсь на это.  — У меня просрочены права. Проедется ехать на такси. — Ты не едешь. — объявила она. Отто вопросительно посмотрел на поправлявшую волосы перед зеркалом женщину. — Город курортный и охрана в клубе мне не требуется. — Все равно я настою на том чтобы поехать с вами. — В случае чего шмальну в нападающего разрядом, если ты так обеспокоен. Но ты, останешься здесь. — не желая больше продолжать диалог Хольт направилась к выходу.  Шрайбер конечно понимал, что она права, но все равно было не спокойно. Когда за Августой захлопнулась дверь, он так и остался сидеть в гостиной. Чем теперь себя занять? — не ложиться же спать когда начальство пропадает не известно где, вдруг вызовет. Можно было включить телевизор или зайти в соцсети, но по тв как обычно нечего посмотреть, хоть у них и кабельное, а бездумно листать ленту чтобы посмотреть как у всех все хорошо не хотелось. Можно конечно было зайти в твиттер и убедиться что все в точности наоборот, но зачем?  Посидев с минуту в пустой гостиной на идеально белом диване, таком же типично минималистичном и фешенебельном как и вся гостиная не чем не выделяющаяся среди других комнат во всех богатых домах.  Он решил отправиться на кухню. Включив свет в темном помещении его встретил все тот же минимализм состоящий из палитры белого, серого и черного. До этого он сюда почти не заходил, еду заказывали в ресторанах. В холодильник тем не мене нашлось авокадо, салат и прочая полезная зелень для перекуса, появилась мысль попробовать приготовить что-нибудь. Спать Шрайбер в тот вечер так и не пошел, проблем со сном у него никогда не было, лечь сейчас он и не планировал, сидел, ждал Хольт. Для телохранителя нормально иногда доверять интуиции, вот и сейчас он решил ее послушать. Тишину дома разорвал телефонный звонок. Сняв трубку Отто услышал на другом конце пьяную и немного не связную речь: — Отто, приезжай, — на заднем фоне играла громкая музыка. — забери меня. — Понял. Адрес клуба она конечно не назвала, благо Шрайбер запомнил где здесь самый понтовый клуб еще когда они заезжали в город.  Такси, благо, ждать долго не пришлось и вот он уже мчался за начальством. У клуба шумно, неоновый свет освещает улицу вокруг ходят веселого состояния люди. Возле здания он видит не крепко стоящую на ногах Хольт, к которой привязался какой-то пьяный хмырь в расстегнутой на две верхние пуговицы рубашке, он вился вокруг нее явно стараясь пофлиртовать с явно не жаждущей новых знакомств особе. — Парень, отстань от девушки, видишь она не в настроении с тобой разговаривать. — пьяный хмырь с дебильной полуулыбкой разворачивается собираясь ответить помешавшему его ночным похождениям, но встретившись взглядом с высокого роста громилой, желание беседовать тут же отпало. Парня сметает огромной рукой телохранителя в сторону и эту же руку он протягивает Августе. — Все в порядке, мэм? — Да, прицепился в клубе пытался угостить, но мне то это зачем? В машине Хольт задремала, Шрайбер сделал печку посильнее припоминая, что в тепле распад алкоголя в организме происходит быстрее. До дома и до кровати тащил на себе, Августа иногда говорила что-то бессвязное и пыталась положив голову ему на плечо, отчего на водолазке у него красовался красный след от помады.  Дверь в спальню была открыта, осталось только расстелить кровать. Серное одеяло легло поперек кровати, Отто осторожно опустил повисшую на нем Хольт. Женщина немного по сопротивлялась, но потом оставила попытки обнимать телохранителя за шею и дальше, пару царапин на его шее она тем не мене оставила.  Шрайбер пытается разуть ее, в полутьме спальни это было сделать не так то просто, застежка босоножек никак не подавалась и Отто всем своим грузным телосложением пыхтел возле кровати.  — Отто! — пьяно позвала его Хольт. — ты же останешься здесь со мной? — простонала она. — Если вам так угодно, я буду рядом. — прогудел Шрайбер наконец избавив ее от обуви. — Я не про это, мне бы сейчас.. — она запнулась, но собравшись с мыслями продолжила. — я бы хотела чтобы ты трахнул меня. Прямо сейчас. — При всем уважение, мэм, я не буду этого делать. — он хотел помочь расстегнуть ей платье, но после такого приказа от этой идеи решил отказаться. Воспользоваться пьяной женщиной не отдающей отчет своим действиям, что может быть хуже?  Хольт пытается прильнуть к нему. Шрайбер сбрасывает с себя ее руки и вновь пытается уложить на кровать. В конце концов он поднимается и идет к выходу. — Отто, куда ты пошел. — вяло крикнула Хольт вслед решившему оставить ее телохранителю. — Ты  меня не слышал? Какой приказ я отдала тебе? Да я тебя уволю, чертов самодур. — кричит она в след.  — Оставляешь меня? Отлично, как и все, как и все остальные! — последняя фраза уже звучит с горечью, из глаза катится слеза. — Никто меня не любит. — агрессия сменяется пьяными рыданиями.  Отто сейчас очень хочется вернуться, но он считает, что так сделает только хуже. Когда-то в молодости ему сказали, что пьяного человека лучше оставить с его чертиками, проспится и все станет нормально. Разумеется  если человек не может нанести вред себе или окружающим. Хольт только пьяно рыдает в подушку и вставать с кровати точно не собирается до завтрашнего дня. Никогда еще на его памяти она не напивалась.                               *** Яркое утреннее солнце на чистом, идеально голубом как те двое террористов из Росси небе. За окном щебечут птицы.  Хозяйка спальни своим видом составляла полную противоположностью обстановке вокруг. Августа мрачнее тучи и хмурится, похмелье еще никому не прибавляло радости. Растрепанная с отекшим лицом она буравит взглядом только что вошедшего в комнату в розовом кухонном фартуке телохранителя. — Я приготовил блинчики. — вместо утреннего приветствия говорит он и ставит перед ним тарелку, на белой посуде стопка ароматной выпечки, политой кленовым сиропом, он как-то запомнил, что это любимый сироп. У Отто хорошая память, но он редко придается воспоминания о бесконечных встречах, конференциях и поездках. Гораздо чаще это воспоминания о подобных, личных моментах, когда начальство в нерабочей атмосфере, представляет собой не успешную главу компании, а немного(много, с легко меняющимися настроением) капризного, простого человека со своими казусами и неудачами. Хольт тянется к стоящей на столе бутылке, залпом выпив воду и проглотив таблетку она держится руками за раскалывающуюся голову. — Что вчера было? — Вы поехали в клуб развеяться, не ручаюсь за произошедшее там, но вы выпили, а после попросили отвезти вас домой. — без лишних подробностей значит ничего серьезного. — Как странно открыть в тебе способности кулинара. Отличный фартук кстати. — пробормотала Августа без особого энтузиазма вкушая плод утренних стараний Отто. — Пережевывайте тщательнее. — Я сама в состоянии решить что мне делать. — она принялась за предпоследний блинчик. — Ты запомнил с чем я обычно их ем? — Ерунда мэм, кленовый сироп это классика. — Но тем не менее в холодильнике его не было.                               *** Вечерело. Отто снова вышел прогуляться по территории, по уже сложившейся привычке. К Августе он больше не заходил.  Шрайбер сидел на небольшой лавке глядя на розово-голубой закат, голова его была пуста, пока он не услышал приближающиеся шаги. — И давно ты тут сидишь? — послышался женский голос. Его обладательница прятала руки в карманах штанов. — В последнее время я обычно провожу весь свой досуг на улице, так что думаю да. — Знаешь. — Хольт садится рядом. — Когда мы приехали сюда вместе я надеялась узнать о тебе хоть что-то, не от своих информаторов. Я хочу узнать тебя ближе Отто. — Моя биография не пестрит разнообразием, многое обо мне вы уже знаете. — тихо говорит он глядя в даль. — Ты один из немногих так близко работающих со мной людей которые не вывели меня из себя, не продемонстрировали непрофессионализм или не уволились по собственному. — Наверное это так. — Скажи, Отто, ты считаешь меня истеричкой? — Нет, мэм. Для той жизненной ситуации в которой оказались вы, вы ведете себя вполне достойно. — Шрайбер всегда в разговорах мог позволить себе немного больше чем обычные сотрудники, но профессионализм не покидал его при этом. — Помнишь как тогда в Италии мы попали в заварушку с мафией? Нам даже пришлось убегать пешком, я была на каблуках, чтобы бежать быстрее я сняла туфли и поранила ноги о стекло, а потом ты нес меня на руках до подъехавшей машины.  — Да, как не помнить. — Ясно, на контакт ты не идешь. — Я тут обратила внимание на принесение сотрудниками остатки твоих вещей, там было обнаружено заявление на увольнение. Как это понимать Отто? — Не подумайте, у меня не было мысли вас предать. Да и имеет ли это значение теперь, когда я больше не смогу выполнять свою работу. — Компания будет выплачивать тебе пенсию, если хочешь можешь прийти к нам на какую-нибудь должность не требующую физических нагрузок, но требующую осведомленность о делах компании. — Мне приятно что вы обо мне позаботились, думаю я рассмотрю второй вариант. — А так бы играл в гольф на пенсии, просыпался в час дня. — Сильно сомневаюсь, я ранняя птица.  — Я заметила. — Хольт вздохнула. На улице уже начало темнеть, становилось прохладно. — Скажи, как не особо занятой человек сидящий на пенсии, а не мой подчиненный ты сходил бы со мной в ресторан? А как подчиненный если бы я отдала такой приказ? — Сходил бы в любом случае. — Я тут обдумала, я не хочу тебя отпускать. — неожиданно сказала Августа.  — У меня, — она замялась пытаясь подобрать слова. — давно были, мм, некоторые чувства к тебе, где-то в душе. Но у меня не было надобности что-то обдумывать, я была слишком сосредоточена на компании, чтобы сосредотачивать внимание на личной жизни, а ты всегда был рядом и меня все устраивало, но сегодня утром я крепко об этом задумалась. — она сделала глубокий вдох. — Ты мне нравишься Отто. На покрывшиеся мурашками от холода (а потом и от волнения) плечи женщины ложится пиджак. — Я рад, что вы не пытаетесь подавить в себе желание любви и эмоциональной близости. — он не из тех людей кто умеет правильно подобрать слова, да и говорить о чувствах для него всегда было не легко, он этого впрочем и не делал, не было надобности. Шрайбер привык проявлять любовь поступками, а не словами. Поэтому самым правильным сейчас ему показалось сделать нечто до этого дня немыслимое. Он молча наклоняется и целует куда-то в уголок губ.  По телу женщины проходит разряд тока. Августа смотрит на него широко раскрытыми глазами, ему кажется что сейчас она вот-вот оттолкнет или влепит пощечину, все таки с его стороны это было импульсивно, ведь она не давала разрешение ее поцеловать. Но вместо этого она обеими руками обхватывает руками щетинисое лицо и губами впивается в его губы. Поцелуй получается смазанным и влажным, отстранившись Шрайбер говорит: — Идемте в дом, здесь холодно. Я думаю нам нужно будет о многом.