Позови меня

Наги потирает пальцами переносицу и тяжело вздыхает. Он уже семь часов ждёт от врачей хоть какой-то информации, меряя коридор нервными шагами. Кутикула на большом пальце кровоточит от постоянного царапания ногтём. Сейширо падает на корточки, прислонившись к стене спиной. В тревожном ожидании он раз за разом обновляет ленту новостей, впрочем, заголовки различных СМИ выглядят приблизительно одинаково: “Пожар в главном офисе Микаге. Среди пострадавших — сын главы корпорации, Микаге Рео”, “Что известно на данный момент о жертвах пожара в офисе Микаге”, “Медики не сообщают о состоянии футболиста Рео Микаге, пострадавшего в инциденте…” Наги блокирует экран, пряча телефон в карман. Сколько раз он уже проклял тот момент, когда Рео согласился занести какие-то документы отцу в кабинет. Если бы он только знал…  Он позволяет себе прикрыть глаза. Усталость наваливается ему на плечи. По ощущениям проходит ещё не меньше часа, прежде чем кто-то трогает его за плечо. Наги резко поднимает голову, устремляя взгляд на мужчину в белом халате. — Его состояние стабильно, но он пока не приходит в себя, — медик смотрит на него сочувственно. — Когда к нему можно будет зайти? — хриплым голосом спрашивает Наги. — Полагаю уже утром, — Сейширо смотрит на экран телефона, показывающий цифры “03:26”, и кивает. — Понятно. Наги провожает глазами белый халат и шаркает к лавочкам на другом конце коридора. Опускается на них, занимая горизонтальное положение, подкладывая согнутую в локте руку под голову. Он быстро проваливается в беспокойный сон на несколько часов. Он просыпается от шагов проходящего мимо персонала. Наги вскакивает и подбегает к первой увиденной им медсестре. — Простите, возможно уже пройти в палату к Микеге Рео? — взволнованно спрашивает Сейширо. — А Вы..? — неуверенно обращается она в ответ. — Наги Сейширо. Муж, — отвечает он, понимая, что она уточняет его личность. Женщина что-то ищет в листах на пластиковом планшете, после чего утвердительно кивает ему, подзывая за собой: — Пройдёмте. Наги следует за ней по коридору, освещённому бледными больничными лампами, прежде чем они останавливаются у входа в отделение интенсивной терапии. — Проходите, — она приоткрывает ему дверь в палату. Наги проскальзывает тенью внутрь и замирает на месте, упёршись взглядом в человека на больничной койке. В горле формируется ком, мешающий сглотнуть. Рео выглядит таким бледным и хрупким, что Наги чувствует, как внутри что-то надрывно трещит. Он присаживается на стул рядом с кроватью и осторожно берёт в ладони его прохладные пальцы. — Привет, Рео, — Наги не узнаёт собственный голос, до того тот осипший.

***

Наги буквально поселяется в палате Рео, отказываясь покидать её за исключением моментов, когда этого требует медицинский персонал, проводящий необходимые процедуры. Чигири, прилетевшему первым рейсом в Японию из Лондона, приходится чуть ли не силой заставлять есть Сейширо и спать не на стуле. — Наги, когда Рео очнётся, я пожалуюсь ему на твоё безответственное поведение. Думаешь он тебя по головке погладит за то, что ты стараешься побить рекорд по яркости синяков под глазами? Наги хмыкает, но в итоге соглашается покидать помещение, чтобы поесть. А ещё через пару дней Хёме удаётся убедить его ночевать дома. Тем не менее, к его стабильному появлению в дверях больницы по утрам в одно и то же время уже привыкли все медсёстры, без слов пропускающие его к Рео.

***

— Рео, я сегодня решил взять попробовать этот твой лавандовый раф, — Наги поглаживает его пальцы. Врачи сказали ему, что с пациентами в коме нужно много разговаривать, так как это может помочь им быстрее очнуться. С того момента Сейширо практически не замолкал, сидя рядом с койкой Микаге, что было так непохоже на вечно молчаливого и неразговорчивого Наги. Он рассказывал ему обо всём: про погоду, новости спорта, пожелания к выздоровлению от их друзей по Блю Локу, про маленькие дела по дому, которые теперь он научился выполнять. Даже шутит, что Рео вовсе не обязательно было попадать в реанимацию, чтобы Наги наконец разобрался, как работает стиральная машина в их доме. — Я всё же оставлю своё предпочтение лимонному чаю. Не понимаю я этого вашего удовольствия от тахикардии по утрам, — уголки губ вздрагивают, когда Наги представляет, как усмехнулся бы на его замечание Рео.

***

Сейширо проводит пальцами по виску Рео, заправляя лиловую прядь за ухо. Прошло уже семь дней, как он слушает пиканье пульса Рео на приборе в палате. — Я сегодня утром решил мяч погонять, представляешь? — Наги задерживает прикосновение к мягким волосам. — Ну точнее, Чигири вручил мне форму и отправил на тренировку. Сказал, что мне надо развеяться, а то у меня типо “слишком унылая мина”? Он в это время как раз должен был к тебе заходить. Наги вглядывается в умиротворённое выражение лица Рео, гадая, может ли тот его слышать сейчас. На телефоне включается утренний будильник, и Наги вздрагивает, вырубая звук.  — Команда спрашивала меня о тебе, Рео. Все очень ждут тебя назад на тренировки. Просыпайся поскорее, без тебя у Маншайна нет шансов в следующем сезоне, — Наги нежно гладит его по локтю.

***

Наги очень старается не впускать в сердце отчаяние. Старается сохранять бодрость духа для Рео. Тот бы не хотел, чтобы он плакал. Но Сейширо пусть и кажется обычно невозмутимым, всё же такой же человек со своими эмоциями. Бывают ночи, когда его глаза становятся красными и опухшими, а подушка намокает от слёз. На десятый день без очевидной динамики в состоянии Микаге он сидит, прижавшись лбом к плечу Рео, и сдавленно всхлипывает. — Рео, вернись ко мне. Не оставляй меня, — Наги немного стыдно, что на больничной рубашке Рео остаются влажные пятна. — Ты нужен мне. Он оставляет на выступающих ключицах лёгкий поцелуй. — Я люблю тебя, Рео.

***

Сегодня четырнадцатый день. Наги чувствует, что эти две недели были самыми сложными за всю его жизнь. Он очень благодарен Чигири за его заботу, во многом благодаря которой он не угробил собственное здоровье. Но нервная система уже даёт сбои, и Сейширо приходится получить рецепт для снотворного, без которого засыпать стало практически невозможно. Он поглаживает Микаге по щеке, отмечая, как тот похудел. Ласковые движения наполнены какой-то надломленной нежностью и тягучей тоской. Он неотрывно смотрит за лицом Рео, надеясь уследить за малейшими изменением в мимике. Наги привстаёт, наклоняясь над спящим. — Рео, Рео, Рео, — шёпотом повторяет он. Приблизившись к его лицу, Сейширо соприкасается с ним кончиками носов: они часто делали так, выражая привязанность. Он медленно сокращает расстояние между их губами и оставляет лёгкий трепетный поцелуй на них. В чёрных глазах, всё ещё немного влажных, плещется безграничная любовь. Ресницы напротив задрожали и дрогнули. Сверкающий космос отражается в фиалковых радужках.