Кофе на миндальном

      — Что это?..       Сакура стояла столбом посреди комнаты новой квартиры и буравила взглядом стоящего напротив Саске.       На кофейном столике лежали роллы, а рядом стояла бутылка белого вина. Если она не ошибалась, того самого, которое они пили в прошлый (и единственный) раз.       — Новоселье, — Учиха ухмыльнулся, взяв бутылку, подкинул её в воздух и принялся открывать.       — У тебя есть второй ключ? — она непонимающе переводила взгляд с лица Саске на карточку в своей руке.       Если переезд подразумевал тот факт, что он в любой момент мог войти в квартиру, без приглашения, то она отказалась бы прямо сейчас. О таких вещах говорят заранее. Причина его не оправдывала — новоселье можно было организовать с её участием.       — Да.       — Отдавай.       — Нет, — он снова ухмыльнулся и эффектно откупорил бутылку, наполняя вином бокалы. — Смотри не лопни.       Сакура закипела ещё больше. Её губы непроизвольно надулись, она нахмурилась и пыталась вложить в свой взгляд всё негодование.       Да, Учиха Саске определённо был послан ей для каких-то уроков. Те невесёлые факты, открывшиеся ей накануне, отошли на второй план, и сейчас Харуно думала лишь о том, как успокоиться и не накинуться на него.       Пара глубоких вдохов, она положила вещи на уголок дивана, продолжая контролировать дыхание.       — Успокойся, Сакура, — она подняла на него взгляд и увидела протянутую руку с бокалом. — Это был единоразовый случай, — он махнул головой вниз, на столик.       Девушка проследила за этим жестом и увидела карточку, одиноко лежащую около деревянной квадратной тарелки с роллами. Тиски негодования перестали сдавливать грудь, она приняла из его руки вино.       Да, несомненно, Учиха был учителем для контроля над эмоциями. Такие качели вряд ли доведут её до добра.       Заправив прядь волос за ухо, она аккуратно пыталась его разглядеть. Привычные чёрные брюки и белая рубашка, расстёгнутая на одну верхнюю пуговицу. Сакуре не часто приходилось встречаться с мужчинами, предпочитающими строгий стиль в одежде, — в основном это были преподаватели в Корнельском, пока все её сверстники носили толстовки и джинсы.       Учихе действительно шёл этот стиль, и ей было трудно представить его без него.       «Абсолютно без ничего?» — внутренний голос неожиданно породил цепочку картинок, в которых её босс стоял без рубашки.       Внезапный румянец поселился на её щеках, отчего девушка поспешно отхлебнула вина из бокала. Щёки горели, пока Сакура тщетно пыталась выкинуть из головы своего босса, чьё воображаемое обнажённое тело застало её врасплох.       — Ты представила меня голым? — Харуно выпучила глаза, дико смотря на Саске, и он прыснул. — Не говори мне, что я угадал.       — Что ты! Конечно нет! — стараясь больше не вспоминать свои внезапные эротические мысли, она поставила перед брюнетом пустой бокал и подняла на него глаза.       Саске смотрел пристально, облокотившись на спинку дивана, и не отводил взгляд от её глаз.       По спине пробежал холодок, словно он так смотрел на неё в первый раз. Неожиданные картинки босса без рубашки слишком удачно попали в диапазон его шутки, и всё стало выглядеть совсем несмешно.       На самом деле, в нём удивительно сочетались две совершенно разные грани — рассудительного, ответственного начальника и шутящего, как подросток, паренька. Было это хорошо или плохо — Сакура однозначно не могла сказать. Но то, каким бы босс не открывался в её глазах, лишь давало почву для желания узнать его больше.       Это было странно, учитывая обстоятельства — открывшуюся накануне истину. Эти дни тянулись так долго, поведение Саске было настолько странным, что ей на мгновение показалось, будто она жила этой новой жизнью все свои восемнадцать лет.       Хмыкнула. Подробности жизни босса должны были лишь напугать её — первокурсницу, которую совершенно случайно закинуло в водоворот его жизни. Но Сакура, видимо, была какой-то неправильной (или абсолютно глупой), если считала, что её никогда не коснулась бы участь того рыжего парня и что всё это несло в себе лишь сближение с Учихой.       — Саске, — она покрутила в руках бокал, смотря на него и не решаясь поднять глаз. Если она не ошибалась, это был первый раз, когда из её уст звучало обращение по имени. — Ты бы рассказал мне всё, если бы не тот случай в «Блекхоле»?       И вскинула взгляд, встречаясь с двумя нахмуренными чёрными омутами. Лицо Учихи изменилось: от ухмыляющегося босса не осталось и следа.       Сакура видела, как заиграли желваки на его скулах, как он начал крутить бокал, держа за ножку. А потом отвернулся и отрезал:       — Нет.       Сакура вновь хмыкнула. Ведомая всей этой магией, его прикосновениями, откровенностями, она совсем забыла один факт — она всего лишь стажёрка, оказавшаяся не в том месте и не в то время. Пусть назойливый внутренний голос сейчас переубеждал её, вспоминая интимный разговор на террасе, его беспокойство, приглашение в «Блекхол». Это же не могло быть простым фарсом, обманом? Это же всё было искренне. Но они не настолько близки, чтобы он в любом случае всё рассказал ей.       — Я объяснил тебе всё не для того, чтобы ты постоянно беспокоилась. Всё-таки постарайся не думать об этом.       Этот холодный ответ окончательно её добил. Только сейчас в голове начала складываться полноценная картина, которая была построена далеко не вокруг её странных отношений с Учихой, а вокруг их жизней, которые могли оборваться в любую минуту. Почему она вообще надела эти розовые очки? В попытке сбежать от реальности? В попытке сместить фокус на отношения с боссом, чтобы не думать о безжизненных, стеклянных глазах того рыжего парня? Думала о чём угодно, лишь бы не воспринимать всерьёз слова Саске про его отца, подстроившего аварию Итачи, заостряла внимание на ненужных мелочах, пока реальность медленно кралась сзади. Что с ней вообще не так?       Голова пульсировала и была готова взорваться. Внезапный приступ паники встал комом в горле, Сакура начала бегать глазами перед собой и вздрогнула от чужого голоса.       — Всё нормально?       — Нормально? — она поставила бокал на столик и судорожно встала с дивана. — Что может быть нормального? Что папаша моего босса — поехавший на всю голову убийца? Что мне теперь нельзя возвращаться в университет? Что у меня нет ни одного человека, с которым я могу поделиться? Даже с Сасори! Даже с Ино! Или, может, нормально то, что мой начальник сначала проявляет внимание, а потом даёт понять, что мы друг другу никто? Что из этого ты назовёшь нормальным? О чём мне не стоит беспокоиться? О чём, Саске?       Голос сорвался на крик — Сакура устала закрыла ладонями глаза и расплакалась. Тяжёлый груз нахлынувших эмоций свалился на плечи, и сдержать свои эмоции было просто невозможно.       Собирая в начале июня, в Джуно, свой бежевый чемодан, целуя на прощание своих родителей и отрывая от сердца родной город, Харуно и подумать не могла, что Нью-Йорк подкинет ей такое: что её сердце будут рвать противоречия, что сидящий перед ней мужчина станет тем, о ком она говорила в приступе откровения, что её мечта стать студенткой Корнельского будет иметь другую сторону медали — стажировку у сына психа-убийцы.       Сакуре было так паршиво понимать, что у Саске всё было намного хуже, что её жизнь по сравнению с его — непозволительная роскошь; а с другой стороны, была она — одновременно желающая вернуться в свою жизнь до и тайно мечтающая быть рядом с Учихой Саске сейчас.       Сердце сковывало тисками, частые всхлипы мешали дышать; Сакура кашляла и продолжала плакать. Наконец открылись все перспективы всего, что могло произойти в будущем — начиная угрозами и заканчивая конкретными действиями. Открылись её неожиданные стороны — кажется, ей хотелось конкретики от своего босса по поводу них. Хотелось верить в то, что они все в безопасности: и ребята из «Блекхола», и Наруто с Хинатой, и семья Итачи.       А тот страшный факт, который Сакура поняла пару дней назад, всё ещё не исчез и до сих пор не получил логического обоснования — она легла бы под пулю вместе с Учихой. Почему? Мысли о том, что её начальник мог умереть, заставляли сердце так остервенело-протестующе биться, что становилось страшно. Они не были знакомы всю жизнь, они не были влюблёнными, они, по факту, коллеги, оказавшиеся в одной лодке случайно. Так почему же она так цеплялась за жизнь, в которой Саске должен был быть обязательной её частью? Почему мысли о том, что их пути разойдутся, что с ним может что-то случиться, так рьяно бьют её по рёбрам? Почему, чёрт возьми?       Знакомые холодные руки легли ей на плечи. Медленно очертили талию и скользнули за спину. Саске крепко обнял девушку и прислонился щекой к её виску. Его пальцы успокаивающе гладили девичью спину, переменно переключаясь на голову и перебирая отдельные прядки.       Мужское дыхание щекотало ухо, и Сакура, сама того не осознавая, перестала плакать. Солёные дорожки на щеках просто высохли — сейчас о её недавнем состоянии свидетельствовали лишь редкие всхлипы и покрасневшие глаза.       Ей было страшно думать о том, что он мог сейчас ей сказать после всех её слов. Она вывалила слишком много, теперь ей хотелось отложить ответ Учихи на как можно дольше. Сейчас он просто успокоит её и скажет, чтобы она больше не появлялась на пороге «Uchiha&Co», так всем будет спокойнее: и она вне опасности, и Саске, на чьих плечах отныне не лежала бы ответственность за ещё одну жизнь.       Ей было страшно отрывать ладошки от лица, чтобы увидеть пустой и безразличный взгляд босса. Ну почему всё происходит именно так? Почему нельзя вернуться назад, стереть всё, что она наговорила, и просто перезаписать этот момент?       — Сакура, — её уха коснулся тихий голос Саске, когда он крепко прижал её тело к себе. По спине пробежал холодок, и она, кажется, перестала дышать. — Я тебе обещаю, что с тобой никогда ничего не случится.       Пальцы у лица дрогнули — она была готова снова разреветься, прямо как в детстве. Эти слова словно были пропитаны честностью, отчего девушке так хотелось верить в одно-единственное слово — никогда.       — Незнание сделает тебе только хуже. Если бы у меня была возможность, ты бы никогда ни о чём не узнала. Я бы сделал всё, чтобы это тебя не коснулось, — если он продолжит, Сакура вряд ли сможет держать себя в руках. Последние капельки самообладания были готовы покинуть её тело. — Я так благодарен тебе за то, что ты рядом. Я не могу объяснить, почему всё случилось так. Я не знаю.       Возможно, это было судьбой? Иначе почему они оба не могут дать объяснений всему, что между ними происходит? Не могут обосновать ту связь, которая возникла из ниоткуда и так прочно засела между ними. Она же не одна это чувствует?       — Я не дам никому тебе навредить. Я сделаю всё, чтобы ты не боялась за свою жизнь, я обещаю.       Это было такие громкие слова, что к глазам Сакуры снова подступили слёзы. Такое не говорят кому попало, в это не заставляю поверить чужих людей. Мысли назойливо трещали о том, что Саске вполне отвечает ей взаимностью — они беспокоятся друг о друге одинаково, несмотря на то, что они не связаны никакими статусами. Они просто сейчас есть друг у друга, и всё.       Её руки отлипли от щёк, Сакура смогла наконец крепко обнять Учиху в ответ. Уткнуться носом в его грудь и оставить на белой рубашке мокрые пятна от парочки слёз, уже успевших скатиться по щекам. Хотелось раствориться в нём, в этом успокаивающем аромате мужского парфюма, не думать о том, что происходило за окном, на улицах Нью-Йорка. Не хотелось верить, что этот миг мог закончиться.       Саске, словно понимая это, не размыкал объятий, позволяя девушке насладиться ими и заполнить ту брешь, которую сама расковыряла в своём сердце.       Тёплое чувство резко заполнило её грудь, и то, что происходило несколько минут назад, казалось чем-то диким. Возможно, в силу своей юности, девичьи эмоции били ключом, фокус внимания был не там, где нужно, и всё, что было связано с Саске, она воспринимала чересчур остро. Возможно…       — Харуно, — девушка вскинула голову и вновь увидела ухмыляющееся, красивое лицо Учихи. — Уже который день я не вижу кофе на миндальном молоке. Вас уволить?       Она пару раз хлопнула ресницами, а когда брюнет прыснул от смеха, ткнула ладошками в его грудь и отпихнула от себя нахала.       — Ты невозможен!

***

      Девушка, уже переодевшись, сидела напротив Саске, увлечённо слушая историю про то, как однажды его остановили за проезд на метро без билета.       Вино и роллы успешно сменили кофе с чаем и какими-то пирожными, непонятно откуда взявшимися в её холодильнике.       На накрытых пледом коленках она держала чашку жасминового чая, пока Саске рассказывал, что тот коп слишком долго требовал от него сто долларов, которых у Учихи не было. Ему пришлось просидеть в кабинке контролёра добрых четыре часа, пока Итачи не приехал с работы и не заплатил за него штраф. А потом ещё долго отвешивал младшему брату подзатыльники за то, что вместо пятнадцати баксов он отдал сто.       Сакура изредка посмеивалась, тепло смотря в глаза брюнета. Он был таким же обычным человеком, как и она — когда не хватало пары долларов на проезд, он так же одевался в уценённых магазинах, ел такие же хот-доги в ларьке, около входа в Центральный парк. И отличался лишь тем, что никогда не сдавался, и сейчас являлся тем, кого все привыкли видеть — завидным миллионером-холостяком, окружающим себя всем самым лучшим.       Харуно задумалась и согласилась с этим — вокруг него действительно было лучшее. Компания, построенная на крови, поте и труде, любимый брат, такие верные друзья и коллеги.       — А как вы с Наруто познакомились? А то я о нём вообще ничего не знаю, — она отхлебнула немного чая.       Учиха тихо засмеялся и закинул голову назад, снова открываясь в той позе, от которой у Сакуры перехватывало дыхание. Тёмная чёлка откинулась назад, полностью открывая обзор на его лицо, глаза чуть прищурены и направлены прямо на неё, а губы растянуты в улыбке. Да, Учиха явно разбил не один десяток женских сердец.       — Мы познакомились в Ванкувере, на бизнес-мероприятии. Тогда ещё оба зелёные, еле как выбившие это несчастное приглашение, — он сделал большой глоток горячего кофе. Сакура поморщилась — обожжётся ведь. — Поговорили, поняли, что были бы полезны друг другу. Как-то так. Наруто, конечно, удивительный человек.       Сакура была полностью с ним согласна. Того короткого времени с Узумаки ей хватило, чтобы понять, что он являлся самым настоящим нью-йоркским солнцем. Вечно позитивный, слишком эмоциональный, не стесняющийся вести себя как ребёнок в своём дорогом костюме. И даже понимая всё это, она решила уточнить, что именно имел в виду брюнет.       — Наруто один из самых сильных духом людей, которых я знаю, — он задумчиво уставился в окно. Окна Сакуры выходили на ту же сторону, что и его, так что вид практически не менялся. — Такое чувство, что жизнь раз за разом проверяет его на прочность. Сначала его чморят в школе за то, что у него обычные родители. Ненавижу Нью-Йорк за это, кстати. Его опрокидывают лучшие друзья, первая любовь пользуется и вертит им, как хочет. А потом его родители попадают в авиакатастрофу. И, смотря на него, ты можешь сказать, что это человек, который пережил подобное дерьмо?       Сакура отрицательно покачала головой. Помните, она уже говорила, что ненавидит жизнь за несправедливость? Так вот, в очередной раз в её душе поднялась волна гнева на Бога за это. Почему именно Наруто?       — Знаешь, он никогда не жалуется. Улыбается, смеётся, точно его совсем не трогает это всё. Я ни разу ещё не видел, как Наруто ломается, — Саске прикусил щёку изнутри и провёл пальцами по подбородку. — Хотя знаешь, возможно, немаловажную роль играет Хината. Если не ошибаюсь, когда мы познакомились, они были просто друзьями. Ну знаешь, весь этот стандартный сценарий, когда парень слеп, как крот, и ничего не видит дальше своего носа?       Сакура прыснула со смеху. Неужели тот Наруто, который с обожанием смотрит на свою женщину, не упускает любой возможности её поцеловать и кайфует от лишних прикосновений к ней, когда-то её не замечал? Разве такое может быть?       Заметив замешательство в зелёных глаза, Саске в подтверждение кивнул.       — Да, я тоже сейчас с трудом в это верю. Узумаки так вырос за эти годы. И наверное, Хината — лучшее, что с ним случалось. Знаешь, когда у тебя полно денег, у тебя хороший, работающий бизнес, но тебе не для кого стараться — всё теряет смысл.       Харуно с упоением слушала его — такие грамотные, правильные вещи он говорил.       — Просто скажу, что таких, как Наруто, один на миллион, — Саске пристально посмотрел ей в глаза. — Тех, кто остаётся рядом с тобой при любом дерьме и смеётся в лицо всем жизненным испытаниям.       По спине пробежали мурашки, Сакура смущённо опустила глаза на пустую чашку. Уже несколько раз она сделала пару пустых глотков, лишь бы не сидеть сложа руки. Этот взгляд, направленный на неё, смущал слишком сильно, чтобы она могла достойно на него ответить. Нужно было срочно перевести тему разговора.       — А Сасори? Давно вы знакомы?       Девушка незаметно покосилась на Учиху и заметила лёгкое замешательство на его лице, быстро сменившееся спокойствием.       — Сасори? С чего вдруг ты про него спросила? Он просто в офисе работает и всё.       — Ну, он знает некоторые подробности твоей жизни, — она пожала плечами, чувствуя лёгкий дискомфорт от его ответа. — Вот и спросила.       Саске помолчал некоторое время, точно обдумывал свой ответ.       — Просто работает в офисе.       Девушка прикусила губу. Ответ был поверхностный, словно Учиха то ли не хотел ей ничего рассказывать, то ли не хотел обманывать. В любом случае, и первый, и второй вариант насторожили её.       Но вечер был слишком прекрасным, чтобы портить его ненужными докапываниями до истины. Сасори был хорошим человеком, добрым и отзывчивым, пусть и со своими скелетами в шкафу — так пусть хранит свои секреты.       — А Итачи? У него такой прекрасный сын, — щёки покрылись лёгким румянцем, когда Сакура вспомнила фарфоровое личико маленькой копии брата Саске.       — Не люблю детей, но Шин исключение, — он хмыкнул, но потом резко ответил: — Но про Итачи узнавай у него сама. Захочет — расскажет.       Девушка поёжилась от слишком резкого тона, но отнеслась с пониманием. Саске вызывал уважение, оставляя право делиться подробностями жизни своего брата за ним самим. Всё-таки, Сакура вряд ли когда-нибудь ощутила бы весь масштаб того, насколько же младший Учиха любил своего брата.       — Ладно, уже поздно, — он посмотрел на свои наручные часы и, поставив чашку на стол, встал.       Девушка поспешила подняться следом. Непривычная обстановка новой квартиры действовала неоднозначно, и сейчас казалось, что если Учиха уйдёт, то эта комната сразу станет чужой и неуютной.       Он быстро оказался около входной двери и лишь на секунду к ней обернулся.       — Я рад, что могу с кем-то так поговорить, — мужская рука легла на ручку двери. — Спокойной ночи, Сакура.