Кофе на миндальном

      — Это ужасно.       Безапелляционный вердикт Темари выбил Сакуру из равновесия. С шести утра она стоит перед этим чёртовым зеркалом, весь её шкаф, все полки и ящики выпотрошены, одежда валялась по всей комнате разноцветными пятнами, а её светловолосая подруга в очередной раз уличила её в отсутствии вкуса.       — Сомневаюсь, что сотрудники в офисе ходят в… — Темари ещё раз пробежала взглядом по строгим брюкам и чёрной водолазке, — этом.       — Какая вообще разница, как я буду одета? Мне нужно просто работать, — Сакура начинала беситься, но была готова уступить. Сомневаться во вкусе подруги не было смысла, а она сама мало что понимала в стиле. К сожалению, вся её жизнь была построена так, что волноваться о том, модная у тебя куртка или нет — самое последнее в списке того, о чём нужно было переживать.       Пока Сакура терзала себя в выборе пойти так, как есть, или поискать что-то лучше, Темари уже высунула из своего шкафа пару вещей и кинула их ей в руки.       — Ходишь в мешках ты, а стыдно за тебя мне!       — Темари…       — Опаздываешь!

***

      Сакура словила настоящую панику, оказавшись в лифте не одна. Несколько мужчин в строгих чёрных костюмах, пара женщин со стаканчиками кофе. От них веяло… другой жизнью? Да, определённо. Они точно не бегали наперегонки по пристани, не спорили, кто пойдёт воровать развесные конфеты на рынке, и их абсолютно точно заботило, во сколько тысяч долларов они одеты.       Девушка старалась не поддаваться тревоге, силой воли заставляла себя гордо стоять на этих неудобных туфлях и запрещала себе вжиматься в угол, лишь бы не ловить косые взгляды и не слышать эту какофонию дорогих парфюмов.       Ей был чужд этот мир. Но твёрдое намерение быть его частью прочной ниткой связывало последние крошки её смелости с реальным миром. Не для этого она ночами сидела за учебниками, не для этого лезла во все активности, что предлагали преподаватели. Не для того чтобы струсить, опозориться и вернуться обратно в Джуно.       Лифт издал короткий сигнал, и двери разъехались.       «Двадцать восьмой».       Глубокий вдох, голову выше, спину ровнее, шаг вперёд… И Сакура путается в своих собственных ногах, пролетает пару метров вперёд и наконец восстанавливает равновесие. Лифтовые двери за её спиной предательски закрываются, и пути к отступлению больше нет. Наконец, она поднимает полный смущения взгляд, доселе буравящий лакированные носки своей обуви, и начинает разглядывать открывшееся взору помещение. Весь этаж был выполнен в одном дизайнерском решении, и Сакура начала серьёзно волноваться: нужную дверь она вряд ли найдёт. И почему они вообще не указали номер кабинета в своём чёртовом письме?       Она неуверенно делает пару шагов вперёд. Большое стильное пространство, несколько коридоров, отовсюду слышатся голоса, шаги, шелесты и прочие офисные звуки. Скудная палитра из чёрного, серого и красного не выглядела дёшево, наоборот — здесь хотелось находиться сверхурочно. И люди, непривычно уверенные, спокойные и медленные, — они не носились, как мухи, не было этого жужжащего гомона из десятков голосов. Все одеты с иголочки, опрятны и приятны. Сакура за эти долгие мгновения после своего позора не нашла ни одного лица, на которое бы не захотелось взглянуть ещё раз. Двадцать восьмой этаж словно был запечатанной коробкой, попадая в которую, нет ощущения, что ты в вечно суетливом, ритмичном Нью-Йорке.       Внезапная догадка врезалась в её мозг — почему люди на всём этом огромном этаже так похожи друг на друга? Почему везде этот альянс красного, серого и чёрного, почему практически все стены и перегородки стеклянные, неужели людям не хочется своего собственного личного пространства хотя бы для своей работы?       Она обернулась. Всё расстояние между двумя лифтами занимала вывеска «Uchiha&Co», глянцевая, блестящая и абсолютно соответствующая логотипу — красному кругу, напоминающему глаз с запятыми по радужке.       «Как всевидящее око, в душу смотрит», — Сакура нервно передёрнулась и отвела взгляд.       Так, компания занимала весь этаж, люди, словно с другой планеты, и ей придётся стажироваться здесь месяц. Неприятное липкое желание отказаться начинало расти. Сакура в очередной раз была готова гордиться собой, когда наконец сдвинулась с места и подошла к… а кто это?       — Доброе утро, офис компании «Uchiha&Co», чем я могу Вам помочь? — миловидная шатенка подняла на Сакуру взгляд, точно не видела её эффектного появления из лифта. Нужно было постараться, чтобы не заметить то, что случилось прямо под носом.       — Здравствуйте. Мне нужен ваш руководитель, я студентка Корнельского университета. У меня здесь практика, — пальцы пробило дрожью, и она с трудом смогла протянуть нужные бумажки.       — Простите, но меня не предупреждали.       — Этого не может быть. Вот, взгляните на письмо.       Она положила на стойку файл со всеми бумагами, о которых говорилось. Она отстояла сумасшедшую очередь к печатному столу, сделала несколько копий, выслушивала нотации Темари о том, какая она картошка, чтобы ей сказали, что её здесь даже не ждут?       Умом Сакура понимала, что это невозможно, любые ошибки были исключены. Но сердце застучало очень быстро, спина начинала покрываться тонкой плёнкой пота, а сама Сакура начала перебирать пальцами — привычка, свидетельствующая о крайней степени волнения.       «Дыши, боже, дыши!» — внутренний голос старался привести её в чувство и вернуть к той первоначальной уверенности, которую она из себя выжимала в лифте. Но девушка перед ней, что смотрела на неё так, словно Сакура была ничтожной мошкой, растаптывала любые попытки вернуть самообладание.       В очередной раз она подумала о том, что эта жизнь не для неё. Она никогда не сможет быть похожей на всех этих людей — максимально самоуверенных, спокойных профессионалов своего дела, которые идеально вписывались в атмосферу этажа номер двадцать восемь. Нет, не так — они сами создавали эту атмосферу.       «Перестать!» — Сакуре потребовалось несколько мучительно долгих секунд, чтобы прокрутить в голове весь этот долгий путь, который привёл её сюда. Она уже здесь. Она стоит на самых неудобных туфлях в мире на двадцать восьмом этаже одного из бизнес-центров на Уолл-стрит. Она слишком далеко от своего начала, чтобы дать заднюю.       — Я уверена, это какая-то техническая ошибка. Прошу, проверьте почту. Вам должны были сообщить о моём приходе.       — Девушка, послушайте…       Шатенка внезапно запнулась на полуслове, устремив взгляд своих шоколадных глаз куда-то за спину Харуно. Сакура несколько раз непонимающе хлопнула глазами и уже была готова проследить за её взглядом, как девушка резко встала с кресла, кладя какую-то папку на стойку.       — Доброе утро, мистер Учиха.       И из-за спины Сакуры выплыл высокий брюнет, неловко обошёл её и опёрся на стойку. Харуно машинально отошла на шаг, восстанавливая своё нарушенное личное пространство и с интересом оглядела фигуру подошедшего.       Высокий, черноволосый и гладко выбритый мужчина в строгом чёрном костюме и солнцезащитных очках. Сакура несколько раз пробежалась глазами по всей его фигуре, но так и не поняла, в какой момент строгий деловой костюм начали подчёркивать очками. Странный микс средства для стирки, парфюма и каких-то неприятных ноток окружил всё пространство вокруг него.       — Отмени всех, — брюнет бросил просмотренную папку обратно на стойку и устало помассировал висок.       — Но…       — Всех, Изуми, — более твёрдо, с акцентом на первом слове.       Мужчина постоял ещё несколько секунд, точно собирался с духом, и, отлепившись от стойки, медленным шагом поплёлся вглубь офиса. А Сакура осталась на месте, удивлённо хлопая глазами. Он только что обогнул её, как мебель, поговорил с этой статной секретаршей и просто ушёл. Даже головы в её сторону не повернул, точно она была…       «…пустым местом!» — волна негодования поднялась в душе Сакуры, и она, незаметно забрав свой файл обратно, юркнула следом за брюнетом, воспользовавшись моментом, когда девушка за стойкой вернула всё своё внимание монитору.       Не требовалось быть гением, чтобы понять, что этот высокомерный мужчина в костюме был здесь главным. Не перед всеми встают и не всем позволяют так разговаривать. Если только ты, конечно, не человек, платящий им зарплату.       — Простите… — Сакуре было неловко, но она отсюда уйдёт только после того, как закончит свою практику. Лишь так и никак иначе.       Мужчина остановился и повернулся к ней. Он стоял и молчал с каменной миной, и за этими дурацкими очками она никак не могла понять, какие эмоции он испытывал. Вся его фигура излучала волны превосходства, руки засунуты в карманы. Да и поза была какой-то слишком непринуждённой для делового разговора, на который она хотела его вывести.       — Меня зовут Харуно Сакура, я первокурсница Корнельского университета. Мне назначили здесь практику, и я…       Он не дал ей закончить, развернулся и пошёл дальше.       Девушка вспыхнула от возмущения и лишь недоумённо смотрела ему в спину, пока мужчина не скрылся за какой-то дверью.       «Какой же козёл!» — в голове происходил хаос, Сакура совсем не знала, как поступать в подобных ситуациях. На работе она с таким никогда не сталкивалась, чего говорить уж о родном городе. Этот высокомерный мудак только что проигнорировал её!       Она по-настоящему разозлилась и, сердито цокая каблуками, пошла следом. Ей было всё равно на косые взгляды проходящих инопланетных людей, на документы, что помялись под её пальцами, и на свой глупый вид тоже было плевать. Пусть скажет ей в лицо, что это ошибка (если это было так), что ему не нужны практиканты, что в фирме достаточно работников, что кто-то уже из её университета стажируется — господи, пусть говорит всё что угодно! Она никому и никогда не позволит обращаться с ней, как с пустым местом.       Сакура быстро оказалась около злосчастной двери и зашла внутрь, игнорируя серебряную табличку с жирным «Учиха Саске».       Ей потребовалось немного времени, прежде чем прийти в себя. Харуно подумала, что вряд ли видела кабинет, который хотя бы не уступал роскоши этого. Это не было простым офисным кабинетом, перед ней был самый настоящий рабочий рай. Панорамные окна, через которые открывался потрясающий вид на Бруклинский мост, под ногами — дорогой серый мрамор. Около окон располагался его стол, справа — подсвечивающийся красным светом стеллаж с… алкоголем? Журнальный столик из красного дерева, плазма и большой чёрный диван, на котором развалился этот мудила.       — Вы меня, конечно, извините, но мне нужен человек, который подпишет моё заявление о стажировке, — Сакура была настолько уверена, что человек на диване — именно тот, кто ей нужен, что не тратила время на прелюдии, вопросы и прочую лабуду. Она положила файлик с бумагами на столик около мужских ног.       Прошло несколько секунд, прежде чем она дождалась ответа.       — Как же вы меня все достали.       И это совсем не то, что она хотела услышать. Если бы в кабинете было зеркало, Сакура увидела бы своё багровое от злости лицо. Её импульсивный характер не позволял ей руководствоваться здравым смыслом, подбирать слова и сдерживать себя простым фактом — перед ней её будущий начальник.       — Что? — Сакура искренне надеялась, что ей послышалось. Не мог же он позволить на рабочем месте так себя вести.       Наконец, он всё-таки снял очки, глотнул янтарной жидкости из стакана и посмотрел на неё.       — Заебали вы меня, говорю.       Сакура потеряла дар речи. И даже не знала, что её удивило больше: отсутствие каких-либо рамок приличия у сидящего перед ней или его открывшееся лицо. Он был похож на всех этих штампованных журнальных красавчиков — очень привлекательных. Не сказать, что что-то особенное выделялось в нём, нет — всё подчеркивало друг друга. И лишь его пронзительный тёмный взгляд, эти длинные чёрные ресницы каким-то гипнотическим способом заставляли Сакуру не разрывать зрительного контакта непозволительно долго. Это лицо, небрежная причёска, эта свободная поза — он ещё совсем молод. На вид лет двадцать, не больше.       Теперь всё стало на свои места: и поведение, и манеры. А точнее, их полное отсутствие.       Страх и волнение давно прошли, сейчас Харуно чувствовала себя как никогда твёрдо стоящей на ногах. А ещё полностью потерявшей какую-либо ниточку, связывающую её язык с мыслями о том, что любое криво сказанное слово обернётся пинком под зад отсюда.       Пару раз демонстративно прокашлялась.       — Была бы рада избавить нас от общества друг друга, но мне нужно пройти стажировку в вашей компании, — то ли его молодой возраст развязал ей язык, то ли что, но Сакура говорила так, как если бы общалась со своими приятелями. Но явно не с начальником.       — Интересно, — он ухмыльнулся, встал и подошёл к ней почти вплотную.       Сакуре в очередной раз потребовалось собрать воедино последние кусочки самоконтроля, чтобы не отскочить от него и не осыпать ругательствами за нарушение личного пространства. В этот раз намеренного.       Он несколько секунд простоял слишком близко, оглядывая её с головы до ног. И Сакура очень (очень!) глубоко в себе порадовалась, что приняла помощь Темари в выборе костюма. Чёрная юбка-карандаш и элегантная белая блузка оказались весьма кстати.       А потом, как ни в чём не бывало, отстранился и засмеялся низким, грудным смехом. Кинул на девушку последний насмешливый взгляд и взял со стола бумаги.       — Экономический консультант отдела кадров? — брюнет не скрывал своего удивления, ещё раз посмотрел на неё и покачал головой. — До этого нам ещё далековато.       — Простите?       — Ты слишком часто извиняешься, — прошёл к своему столу и поставил подпись на документе о начале практики. Ещё раз пробежался глазами по напечатанным строчкам и закинул файл в ящик стола. — Будешь моей секретаршей.       — Что? — Сакура вспыхнула, нахмурилась и готова была стукнуть ногой от злости — прямо как в детстве. Что он себе позволяет? — Но в документах прописано, что я должна практиковаться на должности…       — Ты себя слышишь? — брюнет снова ухмыльнулся этой своей… ублюдской ухмылкой! Потом вдруг стал серьёзным. — Хотя я и спонсирую твой университет, но ещё не настолько выжил из ума, чтобы брать на подобные должности восемнадцатилетних, зелёных первокурсниц.       И он был прав. Сакура злилась на всю ситуацию, на то, что он был так чертовски прав.       Ли рассказал ей, почему на практику посылают сто студентов уже после месяца обучения на первом курсе. Университет был самым практикоориентированным из всех в Лиге Плюща — обходил даже стажёров из Колумбийского. А ещё было очень много спонсоров — компаний, заинтересованных в кадрах и готовых платить за них. Уже в первый месяц им давался самый максимальный пакет знаний, который студенты могли усвоить, и тем, кому это удавалось, посчастливилось зарекомендовать себя уже сейчас. Но всё-таки этого было недостаточно, чтобы восемнадцатилетние ребята могли занимать такие рабочие места. Не так быстро.       И в голове постепенно начало складываться одно простое понимание — она жёстко облажалась. Облажалась перед самой собой, поверив, что придёт, сядет в кресло и начнёт экономически консультировать отдел кадров. Этих инопланетных людей. Конечно же, университет лишь давал шансы стать частью этих компаний, самой маленькой частью, познакомиться с нужными людьми, чтобы в будущем у них было место, где их уже знают. Не более.       «Какая же я дура».       Сакура не заметила, что молчит слишком долго.       — Я слишком быстро говорю, да? — она подняла на него взгляд и столкнулась с насмешкой в его чёрных глазах. — Твой детский мозг не успевает за таким потоком информации?       — Простите?.. — заметив ползущие вверх уголки его губ, Сакура прикусила язык. — То есть, нет. Я правильно поняла, что буду именно Вашей секретаршей?       — Да. Именно моей, если тебе хочется слышать это так, — он снова улыбнулся.       Сакура сжала челюсти, стараясь удержать весь поток нецензурных слов, что рвались из неё и готовы были обрушиться на этого высокомерного нахала.       Почему люди, что так долго и упорно трудятся ради хорошей жизни, обречены жить в своих однокомнатных квартирах на окраинах Бруклина, пока все сливки достаются богатым отпрыскам, что палец о палец не ударили, чтобы возглавлять крупные многомиллионные компании? Почему жизнь настолько несправедлива? Сакура думала об этом и распалялась от своих мыслей ещё больше. Он стоял на ступеньку выше, в его руках все карты, и она ничего не может с этим сделать.       На целый месяц она — секретарша, а он — её босс.