Сокровище

- Пап. - М? - А тот парень, который пару дней назад вышел из твоей комнаты ночью, - Чонгук перестал жевать и замер, уставившись на девочку, - он же не придёт больше? Мужчина и подумать не мог, что это утро вообще возможно чем-то испортить. Такое редкое, когда они втроём - его дочь, сын и сам Чон - завтракают вместе, купаясь летних солнечных лучах, пробирающихся через окна в просторную светлую кухню. Он и подумать не мог, что дети заметят "гостя", да ещё и спросят о нём. Именно сегодня. Сейчас, в такой спокойный и нежный момент единения семьи. Чонгук почувствовал себя так, словно чёрные омуты его детей - это родители, спалившие ночные похождения своего сына-подростка. Он осушил стакан с водой и внимательно посмотрел на Чорин. - К чему этот вопрос, милая? - дети смотрели на него уверенно, ожидая прямой ответ на прямой вопрос. "Ну все в меня, ты глянь". - Пап, отвечай ей, не увиливай, - хитро улыбнулся семнадцатилетний Минхо, откидываясь на стул и щурясь от солнца. - Мы же договаривались, что моя личная жизнь не обсуждается, а тут целая очная ставка, - хмыкнул Чон, разрезая бекон на тарелке. - Нас, может, заинтересовал конкретно этот персонаж, да, Чорин-а? - Ага, - та откусила тост, довольно жуя, пока брат рядом с ней нежно заправил её волосы за ушко, - про него я хочу знать. Так придёт или нет? - А надо, чтобы пришёл? - Чонгук хмыкнул, выдыхая и пятернёй убирая волосы назад. - Он красивый. И добрый, - старший замер, удивленно уставился на девочку, снова орудуя приборами на тарелке, - мне понравился. - Откуда такие выводы о нём? И почему ты была не в своей постели среди ночи? - Пап, не меняй тему, - Минхо подул на горячий чай в кружке и отпил с характерным звуком, не отрывая глаз от родителя. - Я кушать захотела. Не могла уснуть. Пошла на кухню, а он тихо, как мышонок, знаешь, спустился со второго этажа, - Чон хмыкнул, улыбаясь, - я спросила, кто он такой. Сказал, что твой друг. Спросил, почему не сплю, сделал мне бутерброды и ушёл. - Сделал что, прости? Бутерброды? - Чонгук встал и нажал на кнопку кофемашины. Пока та тихо тарахтела, он снова развернулся к детям, опираясь на столешницу, - о чём ещё ты его попросила, милая? - Ни о чём, - девочка задумалась, смотря в окно, - но знаешь, пап, он смутился, когда я сказала ему, что он очень красивый. Как его зовут? Чонгук молчал. Вот так поворот. Дети наблюдали, как мужчина отпил кофе из кружки и тяжело вздохнул, поджимая губы. И если их спросить, как отец произнёс имя, они ответят - с обожанием. - Тэхён. Его зовут Ким Тэхён. *** Чонгуку тридцать восемь. "Под сорокет" - как говорят его друзья. У него дорогие машины, огромный дом, своя крупная корпорация, от которой такое же нескончаемое количество головной боли и занятого времени. Он не дурен собой: красивый, статный, уверенный в себе взрослый мужчина. У Чонгука нет проблем с деньгами, сексом, друзьями, здоровьем. У него вообще их нет, лишь мелкие рабочие нюансы. Чон богат. Но самое важное и ценное богатство в его жизни - это дети. Семнадцатилетний Минхо заканчивал школу с отличием и занимался футболом, рос прекрасным, умным, безмерно красивым и честным. Он мог даже сейчас поддержать разговор с отцом на тему акций, активов, бизнес-планов и прочей ереси, которую Чонгук даже не просил его знать. Он никогда не давил на ребёнка, мол, ты мой преемник, ты должен то, вот это и это. Нет. Как-то само собой случилось, что Минхо, получивший полную свободу выбора и действий, стал вот таким. Хитрым, но не злым. Честным с отцом и окружающими. Чорин было пятнадцать. Она училась вместе с Минхо, но на два класса младше, являлась самой красивой девочкой школы и старостой класса. Самостоятельная, добрая и до жути отзывчивая, она часто натыкалась на несправедливость или зависть. Брат - её защита и опора. Он всегда оберегал сестру от назойливых ухажеров, слухов и неприятностей. Чонгук любил их всем сердцем. Растил один, иногда помогала бабушка - его мать, если вдруг командировка или другие обстоятельства. Их мать ушла к другому, бросив пяти и трёхлетних детей на Чонгука. Вот так просто. Собрала вещи и ушла. Тогда ещё не было таких благ, как сейчас. Жили бедно, будучи студентами на съёмной квартире. Совсем молодыми и до ужаса влюблёнными. Чонгук был против аборта. Она поддержала. Второго ребёнка, Чорин, он отвоёвывал как мог. Девушка совсем не хотела рожать, имея уже двухлетнего Минхо. Сейчас, вспоминая всё это, Чонгук понимает: если бы ему дали прожить те моменты ещё раз, он поступил бы так же. Его дочь - сокровище, его исцеление, его чудо. Отсутствие жены было слишком ощутимо. И самим старшим, и детьми. Сейчас уже проще - дети взрослые и далеко не глупые. Видят его тоску, чувствуют буквально, как порой отец будто готов сорваться и взвыть от одиночества. Иногда Чонгук не ночевал дома, оставляя за главного сына и прислугу. Возвращался уже следующим вечером, после рабочего дня, и проводил вечер с детьми в уюте и комфорте. Тогда он менялся и становился менее загруженным. С возрастом Минхо понял и сам - тот снял стресс с кем-то в гостинице или ещё где-то. Домой Чонгук никого не водил. Никогда. Это его крепость. Святая святых. После совместного семейного завтрака Чонгук поехал в офис. За рулём утром ехал всегда сам, отправляя детей в школу с водителем. Дел запланировано немного, он планировал ближе к вечеру быть уже дома, чтобы поужинать и провести время со своими чудесными. Чонгука плавило от их возраста сейчас - уже умные и более самостоятельные, немного окрепшие и одновременно хрупкие. И эта любознательность Чорин... Явно она начала этот разговор за завтраком по наводке хитрого братца. Вероятнее всего, рассказала ему, что встретила Тэхёна, а тот через сестру решил разузнать, кто это вообще такой был. Чонгук по-доброму усмехнулся своим мыслям. От прямого ответа получилось уйти сейчас, но птенчики явно спросят об этом ещё раз. Или даже два. Вспоминая последнюю их встречу Тэхёном, Чон закусил губу и в раздумьях откинулся на сиденье, ожидая зеленый свет светофора. Они виделись нечасто. Даже редко. Но эту волну ощущений он больше ни перед кем не чувствует. Всё, что дозволено мужчине - это украдкой поглядывать на Тэхёна, перебрасываться лишь парой фраз, банальных до ужаса, и вдыхать еле заметный аромат парня. Тэхёну двадцать пять. Он студент академии искусств и уже достаточно известная модель в Корее. У него прекрасное тело, доброе сердце и незабываемая красота. Он воспитан, сдержан и, Чонгук уверен, упрям. У Тэхёна пшеничного цвета волосы - они обычно уложены гелем или лаком, что придает строгости лицу; а если не уложены - вьются в разные стороны, отчего тот кажется слишком милым и нежным. У него длинные и аккуратные пальцы, острые ключицы, приятный голос. Каждое движение - изящество. Улыбка сдержанная при людях, на деле же - квадратная и самая искренняя, которую Чон когда-либо видел. Боже, он поднял белый флаг и сдался Ким Тэхёну ещё при первой встрече тогда, два года назад. Если бы не тихие просьбы Тэхёна в один из ужинов их дружеской компании, Чонгук бы наплевал на все свои принципы и ухватил бы его себе. Держал бы крепко, любил бы так же. Он взял себя в руки, закрывая чувства и влечение в дальний ящик, когда Тэхён перед уходом, в тот вечер, тихо шепнул: "Не надо так со мной. Не смотрите так. Пожалуйста". Этого было достаточно. Чонгук повесил табличку "Не трогать. Чужое" и вообще перестал толком обращать внимание на Кима, что буквально сдавливало горло. Ким Тэхён - парень его лучшего друга. Одного из лучших друзей, что неразделимы были уже пару десятков лет. Намджун явно не понимал своего счастья - было видно его периодическое безразличие, раздражение или же напускное дружелюбие. Чонгук одного не мог понять - любит ли Тэхён по-настоящему? Или Намджун нужен ему в корыстных целях, как владелец одного из известных модных домов Кореи? К несчастью Чонгука, за Кимом совершенно не прослеживалось каких-либо корыстных целей. Он смотрел на Намджуна с нежностью и лаской, был слишком тактильным, желая часто взять того за руку или положить голову ему на плечо. Джуну это не очень нравилось, по крайней мере, на людях. Он что-то часто нашёптывал Тэхёну, и тот снова поджимал губы, отвлекая себя чем-то другим. Чонгуку казалось подобное кощунством и даже отчасти зверством по отношению к совсем молодому Тэхёну, жаждущему отдачи и тепла, но он упёрто молчал и не лез не в своё дело. Лишь крепче сжимал стакан с виски. *** - Господин Чон, - дворецкий поклонился, забирая пиджак, - приказать подать ужин? - Спасибо, Луи. Дети дома? - Чонгук сунул ноги в тапочки, расстегивая пуговицы черной рубашки, и прошёл в гостиную. - Да, Минхо в комнате, а Чорин на заднем дворе с Бамом, - Луи повесил пиджак на плечики и проследовал за мужчиной. - Можете быть свободны, я сам справлюсь. И, Луи, - Чонгук мимолетно обернулся, поднимаясь по витиеватой лестнице, - возьмите отпуск, что-то давно не отдыхали. Я забыл, а Вы молчите, как всегда. - Спасибо, но... - Скажите даты, куплю вам с супругой билеты на Чеджу. Мужчина снова отвесил поклон и так и остался на первом этаже. Чон зашел в свою большую спальню, принял душ и переоделся в широкие спортивные штаны и черную толстовку. Дети всегда говорили, что он в такой одежде выглядит моложе своих лет, Чонгук всю жизнь обожал удобную спортивную одежду. Костюмы стали уже привычными, но зачастую раздражали. Ужин планировалось ненадолго отложить: Минхо занимался английским и готовился к экзаменам. Дочь сидела на длинных мягких качелях, что-то рисуя в альбоме, и в наушниках. На заднем дворе было тихо, Бам - их коричневый доберман - увидел Чонгука и тут же кинулся поздороваться, активно виляя хвостом. Затискав собаку, мужчина сел на качели рядом с Чорин, отчего та испугалась, тут же улыбаясь и вытаскивая наушники. - Привет, милая, - Чонгук приобнял её и поцеловал в макушку, - как день? - Нормально, немного устала заниматься. Решила тут посидеть, - девочка поправила его капюшон сзади, мягко улыбаясь, - ты рано сегодня. - Проведем вечер вместе? - Бам снова требовал внимания, и Чонгук кинул ему мяч. - Конечно! Чем займёмся? Фильм? - Давайте пожарим мясо здесь, поужинаем на веранде? - Хорошо, - Чорин крепко обняла отца за плечи. Они всегда была очень тактильной и мягкой. Его принцесса, - давно не ели твоей еды. Чонгук тихо засмеялся, пряча лицо в её волосах и ответно обнимая. Заметил скетчбук на её коленях. - Что рисуешь? - Да так, всякое. - Можно посмотреть? - он никогда не брал вещи детей без спроса, стараясь не давить и показывать пример. - Да. Открой последнюю, где закладка. Рисунок был выведен карандашом. Красивое лицо, тонкая шея с кулоном меж острых ключиц. Мягка улыбка и растрепанные волосы. У Чона защемило под рёбрами, он старался ровно дышать и не выдавать себя. Его Чорин нарисовала портрет по памяти, и, Боже, он был сделан так, будто она знала человека полжизни. - Это что? - Я же сказала тебе ещё утром, - девочка замялась, заправляя прядь волос за ухо и отводя взгляд, - он очень красивый. - Чорин... - Пап, кто он такой? - смотрит пытливо, прямо в глаза, уверенно. Нет шансов сбежать. Чонгук надеялся, что на сегодня допрос окончен, но, кажется, зря. - Очень хороший человек, милая. - Твой человек? - Нет, - повисло молчание. Бам улегся у них в ногах, пожевывая игрушку. - Сможешь ему передать этот рисунок, когда я закончу его? - Мы редко видимся, милая. Он был в нашем доме, потому что я выпил в тот вечер, и дядя Намджун попросил Тэхёна довезти меня, чтобы не оставлять машину так далеко от дома. - Что вы делали в комнате? - Ничего, дорогая. Он лишь принёс воды и обезболивающее, чтобы твой несносный одинокий отец не умер от головной боли по утру, - Чонгук грустно улыбнулся дочери, чмокнул её в щёку и встал, - я за мясом, позови Минхо. Чорин задумалась, встала следом и пошла в дом. Она обязательно всё расскажет брату. О том, что Тэхён явно связан с Намджуном. И о том, что во взгляде отца впервые за долгое время увидела столько тоски.