Медовая вода

      Что было задолго до всей заворухи в отеле и заселения Мироу туда...       Хисока сидел в тени небольшого бара на окраине города, его алые волосы ярким пятном выделялись на фоне мрачного, пыльного интерьера. Он задумчиво вращал стакан с коктейлем в руке, его мысли были далеко от шума и гама вокруг. Последние месяцы выдались скучными. Он исполнил свою давнюю мечту — перебил всех членов Пауков, оставив за собой кровавый след и хаос в преступном мире. Это принесло ему некоторое удовлетворение, но очень скоро он понял, что его жажда острых ощущений не была утолена. Ему снова стало скучно. "Что дальше?" — думал Хисока, откидываясь на спинку кресла. Он чувствовал, как внутри него начинает нарастать это знакомое чувство беспокойства, когда все вокруг казалось слишком серым и однообразным. Он уже устал от игр с ничтожными противниками, каждый новый бой приносил всё меньше удовлетворения. "Мне нужен достойный соперник," — прошептал он самому себе, и в его глазах загорелся знакомый огонёк. В этот момент в его голове возник образ Джина Фрикса. Легендарного Хантера, мастера на все руки, человека, которого многие искали, но мало кто нашёл. Но не это привлекало Хисоку. Ему было интересно другое — насколько силён этот человек? Сможет ли он удовлетворить его жажду боя? Но Джин был неуловим. Мороу знал, что погоня за ним может затянуться на годы, а то и на десятилетия. Однако, у Джина был сын — Гон Фрикс, наивный и невинный мальчик, но с невероятным потенциалом и волей к жизни, которая восхищала клоуна. Он видел в Гоне что-то особенное, нечто, что могло стать ключом к Джину. "Почему бы не поиграть с мальчишкой?" — коварная улыбка мелькнула на лице Хисоки.       Он мог использовать юношу, манипулировать им, заставить его искать своего отца, столкнуть их лбами. А затем, когда время придёт, он сам вступит в игру. Джин непременно появится, чтобы защитить своего сына. И вот тогда получит то, чего так жаждет — бой, который заставит его кровь кипеть. "Да," — прошептал он, и в его голосе прозвучала странная смесь веселья и предвкушения, — "это будет весело. Я заставлю Джина страдать через его сына. Пусть он увидит, как я превращаю его мальчика в своего пешку, как я медленно и жестоко стираю его невинность. А потом... потом мы с Джином устроим настоящий бой. Настоящий праздник смерти."       Он медленно поднялся, оставив деньги на столе. Его движения были расслабленными, но глаза сияли ярким, хищным блеском. План был готов, и теперь оставалось только начать игру. "Гон... дорогой Гон," — Мороу тихо засмеялся, выходя на улицу. — "Ты даже не представляешь, в какую игру я тебя втяну. Но не бойся, я буду рядом. Я стану твоим другом, наставником, отцом... и, в конце концов, твоим разрушителем." Его смех эхом разнёсся по пустынной улице, оставляя за собой холодное предчувствие беды. Хисока знал, что его планы всегда исполняются. И этот план был идеальным.