Медовая вода

      Киллуа проснулся полный предвкушения. Умылся, почистил зубы, выполнил и список дел. Кроссовки, шнурок за шнурком и наконец чашка не убранная со вчера.       — Точно, Гон же пил из неё или точнее практиковал “нэн”, — парень осторожно поднял чашку… и не увидел ожидаемой зефирки, ох, точно, он же ее и съел, хах.       — На дне немного осталось, не пропадать же добру, хотя когда-то я отнёсся не очень хорошо к еде Фрика, стыдно как-то, — вот Килуша и начал пить, но выплюнул резко, будто кто-то пошутил. Его ошарашило одно осознание… Медленно… одуванчик поднёс подушечки пальцев к своим губам и начал нащупывать. Кофе стекало по подбородку, голым ключицам, также немного на полу… а он в ступоре стоит и поверить не может.       — Неужели… — дрожащим голосом, — неужели… это был непрямой поцелуй! — после последнего слова его лицо превратилось в румяный помидор и ушки за компанию.       — По-по-по-целуй?! — по слогам.       — Ааааа, у меня с ним был первый поцелуй, непрямой, но всё же, аааа, — Золдик оказался в глупой улыбке, словно влюблённая пятиклассница, а сам выбежал из отеля молниеносно.       Нога в отеле, нога уже на Небесной арене. Мысленно Килька посылает куда подальше ненужные мысли — хочет вернуть весь свой пафосный и крутой вид перед Гоном. Ведь, по его нескромному мнению, это был лучший способ себя зарекомендовать во всей красе для музы своей мечты.       Ещё немного шагов и он перед дверью Фрикса. Постучался, вот только ответ не последовал.       — Спит что ли? — одуванчик постучался второй раз, третий, четвертый и тут не выдержал, и как вмазал в дверь. А что увидел? Фрикс сопел, пускал слюни и ухом не ведёт на пришедшего Золдика.       — Действительно спит и торпедой не разбудить, хах, другого от фриканутого не ожидалось. — Киллуа присел на корточки и начал рассматривать лицо спящего.       — Про-сы-пай-ся, — по слогам говорил и тыкал в щеку веникоголового — результата ноль.       — Хахах, у меня идея, — Золдик потянул лыбу коварную, посмотрел ещё раз на соню.       — Гон, ты сам напросился! — тут электрический разряд на пальцах у него и как шмыганет спящего бедолагу, что жизнь до этого сущим раем казалась.       — Ааааай! За что ты так со мной?! — потянул в полукрике Фрикс.       — А нечего спать! — заявил второй с указательным пальцем вверх.       — А где написано?       — У тебя на лбу!       — Арг, а мне такой сон снился… — произнес Гон.       — Какой?       — Не важно…       — Что-чтоо?! Рассказывай!       — Не хочу, стыдно.       — Рассказывай!       — Хаха, — посмеялся нервно брюнет и положил руку за шею.       — Во сне был ты…       — И?       — Ты пришёл ко мне и сильно обнял, я чуть не задохнулся…       — И?       — А потом мы пошли в кино, все!       — И это все?       — Да.       — Я уже подумал… — сказал мысли в слух Килл.       — Что?       — Ничего!       — Ээ, такой ответ не принимается, вообще-то я тебе ответил! А ты чего отмахиваешься?       — Хочу и отмахиваюсь, понял! — немного раздражённо крикнул Киллуа, ожидающий чего-то большего: намек на их отношения чуть больше дружбы… но нет… хотя… кто в лоб так скажет?! Никто… и то верно.       — В общем, тебе нужно тренироваться, тренироваться и ещё раз что, скажи сам!       — Тренироваться… — произнес неуверенно Фрикс.       — Вот именно, кто рано встаёт, тому Бог даёт! Одевайся, сонная царевна, и пошли на бои.       — Опять двадцать пять? — томно потянул Фрикс.       — Не опять, а снова!       — Может пять минуточек?       — Уже прошли пять минуточек, как ты проснулся, тебе достаточно!       — Понял — принял, сейчас натяну что-то на себя.       Вот уже веник в просторной черной футболке и коротких шортах.       — Как тебе? Нормально выгляжу?!       — Семь из десяти, неплохо, — сказал Килуша, только в своей голове он оценил сто из десяти. Оверсайз к лицу Фрика, это он давно выяснил и был рад всякий первый-второй-третий раз увидеть что-то такое на его обычном друге.       Они шли по коридору, Гон — легко, подпевая что-то, ни о чем не беспокоящийся, и, барабанная дробь — Золдик, который, скрестив руки, шел угрюмо: смотрел косо, убийственным взглядом на всех, кто хоть мельком заострился на Гоне. А что? Нечего смотреть, не их солнышко, лучик, надежда, зайчик, щеночек… список до плюс бесконечности ласковых слов высвечивался перед глазами Кильки, стоило только взглянуть на него, вот только показать… не в его стиле… не может… неудобно, стыдно, неловко… как же это чувство описать…       Арена, толпы зрителей и брюнет, какому одуванчик делает пинок в спину, чтобы опять тот приземлился физиономией на плитку.       — За что? У меня уже третий синяк из-за тебя!       — Да так, люблю тебя… очень калечить… забавно…       — Ух, я тебе это когда-то припомню кот Чеширский.       — Та да, — и подал подтрунивающий воздушный поцелуй Киллуа от чего Гона передёрнуло, а Золдик убежал.       — Что это с ним? — ступор, и румянец выскочил на лице у второго.       — Ты ещё долго будешь думать? У нас бой вообще! — сказал мужчина напротив.       — Ах, да, точно! — вспомнил и побежал Фрикс на противника.

***

      — Киллуа, ты не гений, ты тормоз! Глупый ребенок! — говорил и говорил сам себе Золдик.       — Почему я веду себя безбашенно, а иногда так холодно с ним… это же не сблизит, а выстроит Великую Китайскую стену меж нами, аааа.       Опять котик не знает, что с чем есть и как это все расположить по полочкам в голове! Возможно, ответ очевиден, вот только разглядеть бы его, разглядеть бы!       — Эй-эй, белобрысый, куда идёшь, смотришь себе под ноги и не замечаешь, как людей пихаешь?       — Ой, а ты человек? Я не заметил как-то! — перед глазами Киллуа встал Хисока, разврат которого тот терпеть не мог, а всё потому что неравнодушен к Гону, вот бы убрать конкурента раньше, чем он что-то сделает противное, хотя, сто пудов он задумал пакость-гадость.       — Как яблочко поживает?       — А тебя это заботит?       — Ответь сам на этот вопрос, лапочка! — сказал Мороу, похлопав по плечу Золдика.       — Не иди за мной!       — А то что?       — Физиономию подправлю немного совсем, добавлю гематом, синяков, рубцов и кровавых подтёков.       — Если сможешь! — продолжал злить тот.       — Не нарывайся!       — Так ты и сам знаешь, что твоей силушки богатырской не хватит. — И это было правда, не зря же сделали целый памятник в честь Хисоки, он один из самых сильных хантеров, каких этот белый свет не видал.       — Так где Гон? Выкладывай, котенок! — преодолев себя Килуша сказал: “Он в бою сражается кое с кем в том направлении”.       — О, пойду посмотрю, спасииибо! Хороший мальчик! — и похлопал по голове одуванчика, а тот сжал кулаки и стиснул зубы, лишь бы быстрее закончилось, и не давать повод продолжению.