Ледник, растопленный временем

Дорога в лабораторию, как и в сам кабинет, заняла меньше времени, чем обычно — транспорт ходил как будто быстрее. Чэнь Бинхэ, немного суеверный, когда это сулит исключительно хорошие новости, даже немного воодушевился — возможно, сегодняшний день пройдет лучше предыдущих. Так что совсем скоро они с И уже исследуют искусственный интеллект и возможность его воспроизведения в этом времени, пока сам Чэнь Бинхэ будет стараться не сильно блистать знаниями, которых у Сюй Цюаньлю быть не могло. Фэн Сичэн — одергивает себя Чэнь Бинхэ. Это ни в коем разе не один и тот же человек. Он настолько же И, насколько и сам Чэнь Бинхэ был Сюй Цюаньлю. Но он все равно не может перестать их путать — кроме отсутствия шарниров, которые и так были по большей мере скрыты и почти не видны без детального рассмотрения, эти двое были на одно лицо. Буквально одинаковые. Чэнь Бинхэ просто не мог не переноситься в знакомые и спокойные времена, когда все было еще относительно хорошо. Тогда он еще думал, что хуже быть не может. Но, как оказалось, на дне всегда есть яма, которая будет еще ниже предыдущей. И пока ты наивно думаешь, что в любом случае дальше ты упасть не сможешь, яма окажется достаточно широкой, чтобы провалиться вглубь. Чэнь Бинхэ понял это слишком поздно, горделиво думая, что проходы слишком узки, чтобы он мог поскользнуться и упасть вниз. Это всегда было его ошибкой и ничьей больше. Когда Чэнь Бинхэ совсем растерял свою способность говорить с людьми с чувством собственного достоинства и без навязчивых вины и тревожности, за него это начал делать И. Он всегда помогал общаться с коллегами и, пусть многие и продолжали думать, что Чэнь Бинхэ просто считает, что они не достойны с ним говорить, так ему было спокойнее. По крайней мере, он не боялся снова сорваться и не боялся быть через чур откровенным. Он просто молчал, не говоря больше ни единого слова, чтобы никогда в жизни больше не ошибиться. Его гордость разбилась о реалии жизни, которые, как оказалось, не вертелись вокруг его замечательности. Он был таким же, как и все — не лучше, не хуже, и солнце светило одинаково каждому. Ему не стоило пытаться отобрать чужие лучи — тогда он бы не лишился своих. Хотя, возможно, напоследок Небеса смилостивились над ним, послав нового друга, пусть и созданного своими же руками. — Я лишь не знаю, насколько хватит накопителей, — Фэн Сичэн постукивал ручкой по блокноту, и, когда равномерный ритм сбился, он выдернул Чэнь Бинхэ из задумчивости, заставляя снова прислушаться к его словам. — Ладно, может, первое время условный терабайт памяти он сможет вместить. Но не будет же он вечным? Места просто не хватит. — Можно сделать автоматическое форматирование данных, — Чэнь Бинхэ пожал плечами, используя то решение, с помощью которого и создавал настоящего И. — Основные данные будут храниться во внутренней памяти и периодически обновляться — как, к примеру, внешность людей. А вот внутренние, вроде «что мы ели на завтрак», спустя время будут стираться за ненадобностью. Фэн Сичэн ненадолго замолкает, раздумывая о реализации предложенного варианта, смотря прямо на Чэнь Бинхэ, отчего тот невольно задумался — не раскрыл ли он слишком много? — Я рад, что Вы снова вот так просто улыбаетесь, — Фэн Сичэн неожиданно сощурился, кивком указывая на лицо Чэнь Бинхэ с довольными огоньками в глазах. И только тогда он понял, что его губы и правда растянулись в счастливой, немного ностальгирующей улыбке, когда он хотя бы на пару секунд, хотя бы в своих фантазиях смог вернуться в свое время. Совладав с собой и заперев любимые воспоминания поглубже в себе, он покачал головой, опуская кончики губ. Здесь не из-за чего было улыбаться, и он не хотел, чтобы Фэн Сичэн подумал, что он просто смеется над ним. — Ну, что Вы? — Фэн Сичэн чуть расстроенно выгнул брови, снисходительно качая головой. — Если я причина Вашего хорошего настроения, смейтесь надо мной, сколько хотите. — Я смеюсь не над тобой, — Чэнь Бинхэ искренне посмотрел на него, стараясь убедить его в своей честности. — Просто небольшая настольгия. — По старым временам, да? — понимающе кивнув, Фэн Сичэн задумчиво покрутил в руках ручку, с помощью которой делал заметки по предстоящему проекту. — Вы улыбались больше, когда у вас были те люди. Удивленно приподняв брови, Чэнь Бинхэ задумчиво посмотрел на Фэн Сичэна. Неужто тот знает не только Лю Хэна, но и всех его знакомых? Разве мог такой человек, как Сюй Цюаньлю, быть настолько откровенным со своим помощником? Он не ожидал подобной искренности от такого человека, скорее, наоборот, угрюмой замкнутости, как и у него самого. Хотя, Чэнь Бинхэ не впервой ошибаться в людях — он никогда не умел их считывать. На его памяти он знал лишь двоих, которые действительно могли в ком-то разобраться: Е Аньчунь и «Муцин». Больше никто не мог понять других так же, как и они, и Чэнь Бинхэ не мог даже мысленно предполагать, что когда-нибудь сможет с ними сравниться. Он часто ошибался, даже в самых обычных житейских вещах, но он не был идиотом. Он не похож на них. Было слишком смелым с его стороны предполагать о ком-то хоть что-то. Даже если его будут окружать тысячи людей, он никогда не сможет понять чувства хотя бы одного из них. Было легче запереться в мягком коконе, который закрыл бы его острые края ото всех, зато смог бы защитить других от порезов. И ему этого времени, Лю Хэну, безумно повезло, что у него был Сюй Цюаньлю — его противоположная сторона, которая компенсировала бы мягкую маску. Но даже здесь неудачливый Чэнь Бинхэ умудрился отобрать чужое везенье. Вот так просто, по собственному несчастью. — Что ж, мне повезло с ними, раз они приняли меня назад, — Чэнь Бинхэ снова немного улыбнулся, но на этот раз более осознанно. Ему правда повезло, что он попал именно к этим людям, которые ощущались так, будто они были друзьями всю жизнь. Даже если вскоре ему придется вернуться в полнейшее одиночество, скрашиваемое лишь И. — Приняли? — Фэн Сичэн сначала ненадолго замолчал, обдумывая его слова, а потом засиял, как небесный фонарик. — Так вы помирились! Ну и отлично. Он довольно закивал, а Чэнь Бинхэ лишь фыркнул. Помирились? Неужто и Сюй Цюаньлю расстался с друзьями именно из-за ссоры? Это казалось таким простым, но он даже не задумывался от этом, пока ему не рассказали об этом в лицо. Что ж, кажется, рассориться с людьми в прошлом так же легко, как и в будущем. И, оказывается, во все времена любое неосторожное действие или простое недопонимание могло вести к разрухе. Чэнь Бинхэ знал это, как никто другой, и искренне посочувствовал Сюй Цюаньлю. Никто не должен оставаться один из-за ошибки. Никто, но жизнь никогда не будет слушать, кто чего достоин. Она лишь вынесет свой беспристрастный вердикт и выдвинет наказание, которое заставит переосмыслить все, что было с тобой раньше, покаяться и превозмочь. Чэнь Бинхэ переосмыслил, покаялся, но не превозмог. Не смог. Сюй Цюаньлю просто не успел. Суд жизни не всегда бывал справедливым, не всегда давал желаемый результат и не всегда помогал. Чаще — ломал еще сильнее. Но разве мог Чэнь Бинхэ жаловаться на собственное наказание? Не имел права. — Ну все, — Фэн Сичэн довольно кивнул, хлопая его по плечу, из-за чего Чэнь Бинхэ, наконец, очнулся от транса. Он не знал, сколько он думал о бесконечном-вечном, но был рад, что его вытянули из этого. Его настроение и так ухудшилось от мыслей, которыми был забит его мозг, и он не знал, в каком бы состоянии оказался, если бы это продлилось еще хотя бы пару минут. — Пойду занесу это в отдел на проверку. Фэн Сичэн чуть приподнял сжимающие бумагу руки, прикусывая губу и очень неумело изображая неуверенность, что заставило Чэнь Бинхэ смешливо приподнять бровь. Он сложил руки на груди, пока его шутливый ассистент объяснился коротким «Просто я Белла Свон» и вышел за дверь с тихим хихиканьем. Ну, точно. Чэнь Бинхэ закатил глаза — конечно, он знал все эти «Культовые фильмы», от которых многие знали одно лишь название. И всегда увлекался тем, что было популярно на западе, что часто заставляло Чэнь Бинхэ задумываться откуда это все вообще есть в его прошивке. Вот он, кажется, ответ из прошлого — дело не в прошивке, а в роботической душе, если такое вообще существует. Он просто перенял увлечения из прошлой жизни, видимо, не найдя людского сосуда в стремительно падающей демографии. Чэнь Бинхэ было его немного жалко, но, в конце концов, это не Сяоду. И он искренне сочувствует тому добряку, который переродился умной колонкой, если это правда возможно. Ему, кажется, снова придется учиться понимать все отсылки на какие-то фильмы, из-за чего у него скоро начнет взрываться голова, но… Это было чем-то таким родным и почти потерянным, такой ностальгией, что он был не прочь немного пострадать. Его телефон завибрировал, из-за чего, неосмотрительно положенный на самый край стола в порыве мозгового штурма, упал вниз. Быстро подхватив его, сдувая с него пылинки и чуть ли не извиняясь перед ним вслух, Чэнь Бинхэ быстро проверил его на наличие новых царапин, и уже потом, завершив самое приоритетное, ответил на звонок не глядя. — Ты можешь встретиться со мной в кафе? Не буду тебя гонять, так что пойдет любое, — Янь Чахуа ворвалась в разговор без всяких приветствий, а в ее голосе явно ощущалось напряжение. — Мне просто нужно поговорить. С кем угодно, только не с нашими горе-семьянинами. Чэнь Бинхэ задумчиво промычал, а после посмотрел на часы. Янь Чахуа повезло — он закончил то, что собирался сделать сегодня и, в принципе, был свободен, чтобы послушать чужое нытье. Пусть ему и просто очень сильно хотелось домой, но хоть в какой-то из реальностей ему стоит обращать внимание не только на себя. Янь Чахуа в их команде чаще всего общается лишь с Сяо Баою и Е Аньчунем. И, раз уж она выбрала именно его, то он был обязан послушать ее. — Снова родители? — Ему не составило труда быстро сопоставить ее слова и тон. Чэнь Бинхэ спросил это с совершенно ровным тоном, пусть со стороны это и слышалось так, будто собирается выслушать шестилетку, которая жалуется на то, что родители не позволяют ей гулять до часа ночи. Но, правильно распознав его интонацию, Янь Чахуа нисколько не обиделась — скорее наоборот подумала, что это праведный гнев за нее, а не против, так что звучала немного более довольно. — Да, — он услышал шелест и предположил, что она кивнула. — Не хочу дергать Баою по пустякам, а Аньчунь на съемках. Так что, ты приедешь? — Приеду, — немного устало выдохнув, он согласился. Идти категорически не хотелось, но, если он и правда хочет помочь Сюй Цюаньлю, то он просто должен выслушать. Возможно, это и правда улучшит их отношения, если он будет обращать внимание не только на свои проблемы, но и на чужие. — Жду. Телефон быстро сбросили, и в ухо ударили оставшиеся длинные гудки, после чего Чэнь Бинхэ медленно отнял телефон от уха. Он не знал, на что подписался, потому что впервые собирается слушать чужие слезливые истории, но он просто был обязан это сделать. Обязан, если хочет, чтобы хоть у кого-то все было хорошо. Хотя бы как благодарность за нагло отобранное тело. Быстро собрав вещи и сняв телефон с зарядки, Чэнь Бинхэ вышел из кабинета, уже успевшими стать привычными движениями закрывая его на ключ. Было даже немного жаль, что ему придется расстаться с этой лабораторией — он уже настолько привык к ней, что возвращаться в свою старую, ту, что в будущем, не хотелось. Пусть она и была более продвинутой, но было здесь что-то такое, что удерживало его. Оно, конечно, не могло сломить его волю к возвращению, но успешно создавало в ней царапины. Уже спускаясь в низ, его телефон снова зазвонил. Закатив глаза и фыркая, он принял вызов и поднес телефон к уху, прижимая его щекой к плечу, чтобы поудобнее перехватить сумку. — Что такое, Чахуа? — Он совладал со собой, выходя из лифта, и, наконец, беря телефон обратно в пальцы — не хотелось уронить его в лифтовой проем из-за неудачного движения. — Только не говори, что что-то поменялось, а то я уже еду. — Чахуа? — Из телефона раздался немного удивленный мужской голос, а после — смешок. — Ух ты, Е Аньчунь решил подшутить и перемешал твои контакты? Какой ужас, диди, ты не помнишь мой номер? — А, это ты, — Голос Чэнь Бинхэ быстро превратился из спокойного в скучающий, да так, что даже через трубку можно было понять, что он закатил глаза. — Конечно, ты. Лао Сянхао нравится издеваться из-за такой мелочи? — Нравится, — В голосе послышалась улыбка, от уха до уха. — Буду припоминать тебе об этом каждый день. — Жду не дождусь, — Чэнь Бинхэ вышел из здания, подходя к автобусной остановке. — Жди. — Ждать чего? Чэнь Бинхэ не ответил — не было времени. Он заговорился, так что его автобус уже был на остановке. Пришлось бежать, а с его плохой физической подготовкой, при которой он что в той, что в этой жизни не мог пробежать дальше десяти метров без отдышки, это было сложно. Двери автобуса закрылись прямо перед ним, и он, чертыхнувшись, уже почти отвернулся, чтобы отдышаться, но добрый водитель открыл их снова. Кивнув куда-то в сторону передних зеркал и прошептав «спасибо», он вошел, садясь на первое попавшееся место. Наконец, немного отдышавшись, он кивнул. — Все, я в автобусе, — Чэнь Бинхэ осмотрелся и прикрыл телефон ладонью, чтобы немного приглушить разговор. — Давай лучше спишемся, чтоб не шуметь. — Так и скажи, что просто не можешь дышать после лютого забега, — Лю Хэн рассмеялся, а после, услышав тихое раздраженное цоканье, быстро перешел к капитуляции. — Ладно, ладно, только не начинай ворчать. Сейчас напишу. Не ожидая больше ни секунды, Чэнь Бинхэ нажал на кнопку сброса вызова. Отчасти потому, что не хотел мешать людям, отчасти — потому, что не знал, насколько долго продержится без едких комментариев. Я здесь. Его телефон коротко завибрировал, получая сообщение от Лю Хэна. Нажав на кнопку, Чэнь Бинхэ перешел в чат и, уже успев привыкнуть к телефону, начал быстро набирать сообщение.

Чего тебе надо?

Ух, как грубо. Я думал написать тебе небольшой секрет, но, раз тебе не интересно… Чэнь Бинхэ смешливо приподнял бровь — да, с этим человеком и правда не заскучаешь, но, возможно, именно поэтому с ним было так открыто и весело.

Выкладывай.

Ой, как зло и неприлично. Уже не хочу.

Выкладывай давай.

Ну лаадно. И Лю Хэн начал набирать длинное сообщение. Чэнь Бинхэ покачал головой — да, он не долго ломался, что заставило его невольно задаться вопросом: неужто он ведет себя точно также? Конечно, это лучше, чем постоянно быть язвой, но все равно казалось небольшим перебором. Возможно, просто время повлияло на то, насколько их методы сокрытия были разными. Выключив телефон, он положил голову на окно, наблюдая за пролетающими зданиями большого Шанхая. Он видел, с какой скоростью печатает Лю Хэн, и это была скорость черепахи, так что тратить заряд телефона на то, чтобы наблюдать за тремя точками было глупым занятием. Напишет — завибрирует. Пока виды прошлого пролетали рядом, Чэнь Бинхэ любовался ими, осознавая, что совсем скоро он больше никогда не сможет на это посмотреть. Все снова будет украшено неоном без единого тихого уголочка, еще меньше, чем в это время. И все снова станет так, как было раньше. Встать с кровати, позавтракать, исследовать, лечь спать, встать с кровати, позавтракать… Повторяющаяся день за днем рутина, в которой он сам себя запер, снова будет повторяться, пока он медленно не сойдет с ума. Он будет один, и, как бы он его не любил, с искусственным интеллектом вместо всех друзей, которые только у него были. Снова в своей комнате, в своем районе, в своем городе и ни метра дальше. Даже в магазин будет ходить И. Пришло новое сообщение, и Чэнь Бинхэ быстро зашел в чат, читая длинный эпос, чтобы отвлечься. В общем, я навел пару справок. Ничего особенного, но это может быть хорошим планом. Ты же знаешь, что Ай Чжицянь очень хорошо ладит со своими японскими фанатами? В общем, не просто ладит. Я поспрашивал о том, где он бывал за все это время — пришлось, конечно, пересмотреть много информации, но оно того стоило. В общем, там, в этой его Японии, на одной из фан-встреч, одному из фанатов он ляпнул, что Япония должна была забрать Ляодунский полуостров, что это было бы честно. Ну фанат и слил это в сеть, похвастаться, что его любимый актер на их стороне. Это все, конечно, потом отрицали, да и фанаты начали называть этот слив ложью, мол, японцы решили самоутвердиться. В общем, дело замяли, но ведь он там был не один, верно? Уверен, если убедить всех, что это не вымысел, его в Китае с потрохами сожрут, точно на улицы не сунется. Читая это снова и снова, Чэнь Бинхэ понимал, что Лю Хэн был прав. Они терпели друг друга, но если подобное отношения актера к родной стране вскроется, скандала не избежать. Вот только все это нужно еще как-то доказать.

И что ты собираешься с этим делать? У нас нет ни одного доказательства.

На этот раз Чэнь Бинхэ ответили быстро — так, что он сам еще не ожидал. Есть 233. Не очень убедительное и пока что не окрепшее, но есть. Предоставь это мне. Его никто не защитит так, как я тебя. Помнишь? Чэнь Бинхэ устало выдохнул, читая сообщения. Его опять спрашивали о событиях прошлого, которые он просто не мог помнить, даже если бы хотел. Нужно было ответить как-то уверенно, но не так, чтобы кто-то понял, что он ничего не знает. За все это время он уже научился отвечать относительно нейтрально.

Амнезия.

Напомнишь?

Сообщение было прочитано сразу же, а вот ответ не приходил. Чэнь Бинхэ не стал паниковать — в конце концов, это мог быть очередной глюк, на который они натыкались почти через раз, когда не отображалось печатанье. Или, возможно, Лю Хэн сейчас занят — он так и не удосужился узнать его расписание, чтобы не слишком вызывать подозрения. В конце концов, какие-то точечные события и то, с чем Сюй Цюаньлю сталкивался почти каждый день — это совсем разное. Не против, если я вечером заеду? Поболтаем. Когда Чэнь Бинхэ уже встал и вышел из автобуса, Лю Хэн решил подать признаки жизни. Телефон отмер и прислал очередное уведомление, на которое Чэнь Бинхэ посмотрел почти сразу же, на ходу читая вопрос. И, конечно, он был не против — узнать что-то о Сюй Цюаньлю, чтобы заполнить подозрительные пробелы, было не плохим решением. Хотя это «поболтаем» и напрягало его немного — это могло быть как обычным предложением поговорить, так и чем-то неладным. Но Чэнь Бинхэ не останется здесь навсегда, так что он спишет это на свою амнезию, а после, когда Сюй Цюаньлю вернется, все резко станет лучше. Тем более, ему нравился прошлый он, и отказывать ему не хотелось.

Конечно.