Кошки-мышки

Чан движется медленно и уверенно, плавно шагая по направлению к своей жертве словно дикая кошка. Тело максимально расслаблено, мускулы слегка подрагивают от предвкушения: его пленник уже в капкане - более нет необходимости выслеживать и тратить свои нервы. Сбросив еще на пороге дорогой пиджак, пропитанный древесным ароматом духов, он растягивает собственное удовольствие, красуясь перед пленником статной фигурой, обтянутой в кипельно-белую рубашку и строгие брюки. Внимательно следит за реакцией на чужом лице, ловит блестящий взгляд из под пушистых ресниц на своих руках, освобожденных от тесноты сковавших их манжетов. Дорогие запонки от известного ювелирного дома со звоном падают на ковролин, а рубашка закатывается до предплечья в нетерпении. Сегодня его ждёт шоу, он лишь добавит немного соотвествующего настроения в качестве антрэ. На пухлых губах мужчины застыла удовлетворенная полуубка - наслаждается видом, предоставленным ему собственными глазами. Подобравшись совсем близко к цели, Чан оценивающе склоняется над мужчиной, что замер и кажется перестал получать кислород, завидев в дверях своего похитителя. Вены на руках призывно вздуваются от напряжения, оперевшись на изголовье постели, ему некуда торопиться. "Прекрасный. Беззащитный. Мой". Слова набатом повторяются в голове Чана, пока он, хищно облизнувшись, ласково поддевает чужой подбородок пальцами. Он должен видеть его глаза и звезды в них. Те, которые не оставляют его в покое и мучают во снах уже долгое время. - Думал, что сможешь сбежать от меня, котёнок? Обманчиво нежный баритон прерывает звенящюю тишину роскошной комнаты, что стала клеткой для пленника на эту ночь. Безумный взгляд, полный обожания и страсти заставляет Минхо слегка поежиться. Он знал что рано или поздно будет пойман - играть с Бан Кристофером Чаном, это как пройти испытание раскаленной лавой, она настигнет тебя и выжжет дотла как бы ты не старался избежать этой участи. Его руки, туго стянутые крепкой верёвкой уже давно затекли и ныли как и остальные участки кожи под филигранными узлами. Черт бы побрал личного помощника бизнесмена, что полжизни увлекался искусством шибари и был предан своему боссу как верный пёс на привязи. Голова ещё слегка пульсировала после отравления парами хлороформа, но зрение уже вернуло свою чёткость, а в теле до сих пор чувствовалась небольшая слабость и покалывание, предупреждающее о скорых судорогах. Минхо был обездвижен, покорен и молчалив - именно об этом так мечтал Кристофер, отдавая приказ, не дёрнув при этом и мускулом. Распростертое гибкое тело мужчины на шелковых простынях в мягком свете ламп - его безумие, желание, выжженое на подкорке мозга, оно пожирало нутро бизнесмена месяцами, не способное смириться с громким "нет". Сегодня его мечта обратилась явью - изящный танцор, что покорил его с первого взгляда глубоких озорных глаз сейчас лежит пред ним, притихший и смирившийся со своей участью. Нахальный рот, что только посмел произнести грубый отказ, был бережно пережат широкой атласной лентой - чёрной, что был любимым цветом Бана, а бархатную кожу покрывали умелые узлы и нахлесты веревок, должно быть от них уже остались красивые следы. Смакуя каждый сантиметр желанного тела горящим взором, Чан более не в силах держаться, осторожно прикоснулся к мускулистой груди танцора слегка подрагивающими от возбуждения пальцами. Обнажённая кожа под ними покрылась мурашками. На миг показалось, будто бы пленник и сам предвкушал их встречу. Получив невидимый зелёный свет, Чан сжал упругие мышцы широкими ладонями, задевая призывно вставшие соски большими пальцами. Из под повязки послышался тихий стон, внимательные глаза Минхо на секунду зажмурились в неверии. Желанное тело под Чаном ощущалось головокружительно. Не медля более ни секунды, Крис припал губами к манящей его коже с победным рыком, оставляя следы страсти рядом с узлами. Будто бы извиняясь за причиненную боль, он принялся уделять внимание нежной шее и особенно впадине меж ключиц, двигаясь размеренно вдоль крепкого торса ниже - изучая и исследуя пленника. Дойдя до косых бедренных мышц, мужчина остановился, чтобы лукаво взглянуть в лицо танцора, молчаливо задавая вопрос "можно". Под крепкой грудью похитителя, что придавил парня своим весом уже развивался пожар. Хоть Минхо и похитили из клуба доверенные люди, но становиться насильником не хотелось, воспаленный мозг Чана желал только взаимной страсти и покорности его ласкам, внутренности мужчины уже сковало возбуждением, а член в узких брюках распирало от давления. - Будешь послушным, получишь награду, - лениво перекатывая на языке слова, произнёс Чан. Разморенный умелыми ласками Минхо, вспыхнул как спичка. Нельзя утверждать, что происходящее в этой комнате его не возбуждало, потому как быть пойманным Крисом - его тайное тёмное желание.

***

Они были представлены друг другу несколько месяцев назад - лощеный бизнесмен с властной аурой и талантливый танцор, жемчужина клуба "Taste". Их знакомство произошло в один из непримечательных дней: Чану было скучно и его мучала длительная бессонница после череды длительных переговоров и сделок, а Минхо как обычно отрабатывал свои кровные деньги на сцене. В клубе царила атмосфера возбужденной вседозволенности, элитный алкоголь лился рекой, оглушающие басы и чувственные треки волновали пришедших посетителей - все это было вотчиной Ли, где он чувствовал себя королевской особой. Манящая, сексуальная хореография и гибкое тело танцора заставляли преклонять перед его станом многих. Также как и оставлять разгоряченных самостоятельно разрешать свои неудовлетворенные потребности. Минхо знал себе цену и прослыл своим гордым нравом среди воздыхателей. Нет, он не был невинной ромашкой, лишь предпочитал заманивать в свои сети рыбу покрупнее, да нажористее - сексуальных партнёров и достойных его внимания выбирал с холодной душой, отдаваясь в чужие руки целиком и полностью как того требовали условности. Не забывая при этом опустошить и сердце и кошелёк. Серьёзные отношения не для таких как он - излишне своенравных и отрицающих любовь. Встретившись однажды взглядом с тёмными глазами Чана в неоновом свете клуба, он понял, что кажется впервые его самого поймали на крючок. Неизвестный мужчина в дизайнерских вещах и с увесистыми часами, охватывающими запястье, излишне привлекал к себе внимание - по всей видимости посещал их клуб впервые. Прийти в логово страсти в одиночестве было его чудовищной ошибкой, но должно быть мужчина этого ещё не понял. А вот Минхо для себя решил, что из кожи вон вылезет, но заставит красавца ползать пред ним на коленях. Ожидаемо, его танцы восхитили мужчину и он попросил управляющего о личной встрече, прихватив с собой бутылку "Кристалла" из бара. Наивный. Будто бы танцора можно удивить столь щедрым жестом, благо гость был один и его некому предупредить о сучьей натуре Ли. Познакомившись официально, они разделили пару бокалов шипучего ещё в гримерной за кулисами, наслаждаясь обществом друг друга, оба притаились за сладкими речами как хищники во время охоты. Разговор с самого начала набирал обороты как спешащая разлиться река, но к самому главному так и не приблизился. Бархатный глубокий голос Криса ласкал уши Минхо, он игриво улыбался, но не переходил границы своего обычного поведения с гостями, ищущими его внимания, ему хотелось замереть в этом моменте - раствориться в эйфории от аромата парфюма бизнесмена. Безусловно, Чан был его типажом - спортивная мощная фигура, сильные руки увитые голубыми венами и совершенно блядские пухлые губы, которые хотелось искусать до крови, но он старался сохранять хоть каплю присущему ему хладнокровия, чтобы не отдаться мужчине прямо здесь на хлипкой кушетке. Он не получит его просто так. Окунувшись в собственные ощущения, Минхо совсем не заметил как их общение перетекло в более чувственное русло. Ведомый лишь одними похотливыми инстинктами, танцор оказался в тисках тренированных рук, лениво проезжаясь задницей по горящему паху мужчины. Получив свой первый мокрый поцелуй, Чан будто бы сорвался, собираясь испить всю влагу с губ и шеи Минхо. Их охватило безумие. Прервавшись на минуту, чтобы сделать глоток шампанского, танцор тяжело дышал, в его голове впервые в жизни был какой-то вакуум. Он смотрел на губы Криса, но казалось совсем не соображал, что тот ему говорил. Потерял бдительность. - Я хочу сделать тебя своим. Прогремело как гром среди ясного неба и вылило ушат ледяной воды на Минхо. Он спокойно выбрался из горячих объятий, возвращаясь к своему туалетному столику. Чан позволил ему подумать. Принадлежать ему? Нет, Минхо никогда не склонится, не покалечит свою независимую натуру, не станет ручным питомцем, что послушно греет постель хозяина. Эта встреча должна была закончиться, возможно, недельным секс-марафоном, но отношения какими бы он не были? Был ли он настолько очарован и заинтересован бизнесменом, чтобы позволить ему обладать им? Пустить ли ему пыль в глаза и выжать как и остальных? - Считаешь себя особенным, Бан Чан? Я принадлежу сам себе. Я никогда не буду твоим, дурачок, как бы ни старался, - запрокинув голову, засмеялся Минхо. Собеседник вмиг изменился в лице, сжавши до боли побелевшие костяшки. Он не привык слышать отказов и разбираться со своим стояком самостоятельно после таких горячих ласк. Шлюха набивает себе цену. Интересно, но обременительно. - Я уже собирался предложить тебе одноразовую страсть, скрасить твой вечер, но увы, ты испортил мне настроение, - наигранно расстроившись, надул вздернутые губы Минхо. - Проваливай из моей гримерной. Последующие секунды растянулись как в замедленной съёмке: захватившая ярость сподвигла Чана напасть на танцора и сломать прямо на месте, но ловкий танцор минутой ранее уже нажал тревожную кнопку. В комнату ворвалась охрана, заступаясь за сотрудника, кто провожал "перепившего гостя" озорной улыбкой и глотком шампанского на выход. - Хочешь сделать меня своим - поймай меня, - с хитрыми блестящими глазами, крикнул Чану вслед танцор. Так и начались их последующие кошки-мышки. Нахальная улыбка и игривые звезды в глазах Минхо не могли оставить Криса в покое, он будто бы был околдован умелыми чарами парня и стал одержим мыслью обладать им. Он принял правила игры. Запретный плод всегда сладок. Кристально чистая репутация и легальный бизнес не могли помочь ему заполучить Минхо грязными способами и казалось, что бизнесмен уже начинал сходить с ума. Сначала он честно пробовал подкупить непокорного танцора подарками и вниманием, приходил по мере возможностей на каждое его выступление, опираясь на график собственной занятости. Минхо не стал рыть себе яму в глазах начальства и зажиточного клиента, что спускал целую кучу денег в их клубе на алкоголь и развлечения, охотно одаривая его своим вниманием в зале - даже пару раз оказывался у мужчины на коленях посреди танца, но все подарки возвращал, тем самым оскорбляя самолюбие Чана ещё больше. Танцор и сам сгорал под пышущими гневом глазами и властными руками, сжимающими его бедра, но остановиться не мог. Подарки ему дарят многие, что ещё может сделать Чан? Их игра набирала обороты с каждым месяцем, проведённым в обществе друг друга. Чан уже давно выучил график работы Минхо, но прибегать к слежке все не решался. Однажды, перебрав с виски, он все же дождался танцора возле чёрного входа, желая подловить и увезти в свое логово, но ему помешало собственное нетрезвое состояние и личный помощник Чанбин, что из краткой беседы по телефону быстро вычислил состояние босса и незамедлительно приехал, чтобы забрать его из клуба. Минхо скрылся из его поля зрения слишком быстро, будто бы исчезнув. О своей одержимости сотрудником вышеупомянутого заведения Чан никому не говорил. Его друзья и бизнес-партнеры были привыкшими к тому, что у Бана проблемы со сном и он буквально иногда входит в фазу "занимайся хоть чем-то полезным, если не спишь", мужчина мог пропадать ночами на пробежке, снять себе номер, утопая в тепле одноразовой любви или уехать на своём люксовом авто за город, чтобы развеяться, предварительно поставив телефон на беззвучный режим. Это было в его духе. Ночь - время не спящего Чана. Потерпев неудачу, бизнесмен уже твёрдо решил, что хочет поймать "мышку" во что бы то ни стало. Его сладкие уговоры стали медленно превращаться в угрозы, а хватка на талии Минхо оставлять синяки. Другие сотрудники клуба и постоянные гости уже давно знали Бана как завсегдатая и что их жемчужина стала его игрушкой. Не лезь - убьет. С тяжёлой руки Криса было покалечено уже пара лиц за закрытыми дверями, особенно отчаянных и опьяненных красотой его танцора. А тот, лишь раззадоривал его своим поведением - сменил график работы, перестал танцевать для него в зале, уделяя внимание другим гостям, а в глазах была только напускная холодность. Гнев и упорство Чана разжигали в нем огонь удовольствия. "Не получишь меня". Клуб после смены танцор всегда старался покинуть незаметно в сопровождении охраны и практически прямиком до такси, что петляло по городу и высаживало парня в разных местах неподалеку от дома. Это была его привычная рутина, в попытках избежать преследования от навязчивых поклонников. Так было первые месяцы до сменившейся тактики. После появившихся угроз в разговорах Криса, Минхо понял, что мужчина на грани и решил добавить ещё дополнительной перчинки. Денежные средства и прошлые богатые спонсоры позволяли ему менять место ночлега в разных отелях при необходимости - он хотел запутать Чана и максимально скрыть свою обыденную жизнь. Пару раз, Минхо видел его с бокалом виски в лобби баре отеля, но тот кажется не пытался действительно поймать его. И так бы продолжалось длительное время, не будь у бизнесмена лишних денег на анонимный найм частного детектива. Поведение Минхо в последнюю смену слишком взбесило мужчину, что застал объект своего желания уезжающим с другим мужчиной. Конечно же, танцор не стал просвящать его информацией, что попросил своего протеже, что работал в другом клубе - Феликса пару раз забрать его с работы. Крис объявил на Ли охоту. Чанбин узнал об этом первым как самый приближенный к боссу человек после его отца и брата. Удивился, даже был шокирован, что его всегда собранный трудолюбивый босс с добрым нравом и симпатичными ямочками может быть кем-то разгневан или одержим. Тем более какой-то низкосортной блядью, что возомнила себя королевой, да к тому же - мужчиной. Нет, он не был удивлён сексуальными предпочтениями работодателя, но впервые столкнулся с таким эгоистичным и жестоким человеком как Минхо. Казалось бы, есть купец - есть товар, но меркантильная мразь пошла более хитрым путем, сожрав мозги и сердце его босса. Крис стал рассеянным и слишком поглощенным в свои эмоции, бизнесу это могло помешать. Чанбин посоветовал начальнику взять срочный отпуск или командировку, завалив работой заместителя. (Ну, а что, просто так что ли деньги получает). Чан его послушал как голос своего второго разума. Он впервые пропустил несколько выступлений Минхо, закрывшись дома с мини-баром и поступившей, наконец, информацией от частного детектива, кто якобы искал грязное белье и местоположение танцора, чтобы подать на него иск в суд. Детектив, свято верящий, что его клиент действительно попал под мошеннические действия и был обворован ушлым ночным обольстителем, свою работу выполнил. На кухонном столе Криса покоилась тонкая папка с несколькими листами. Мышка в скором времени попадёт к нему в капкан.

***

Чан не приходил к нему уже две недели. Минхо занервничал уже после третьей своей смены без внимательно следящих за ним тёмных глаз. Неужели сдался? Видимо, танцор сделал на него слишком большие ставки, положив на чашу весов свое трепещущее в его присутствии сердце. Он осознавал, что всякому терпению даже такому кристалльному как у Бана, может прийти конец, но остановить свою игру и раздувшееся до размеров Вселенной эго уже не мог. Соблазнить мужчину, довести до зависимости и исступления было не самой сложной задачей, но поддерживать огонь и интерес к своей персоне оказалось намного энергозатратнее. У Минхо уже заканчивались идеи и вера во властную натуру выбранного им мужчины, мол, ну почему сегодня опять он не закинул меня на плечо и не трахнул в ближайшем углу, я ведь так старался взбесить его. Сам танцор был полон противоречий - ему одновременно хотелось быть независимой сукой, кто не наденет ошейник чей бы он не был, но и в то же время жило и развивалось в нем желание быть сломанным именно Чаном. "Поймай меня. Сломай меня. Люби только меня и я стану твоим". На третью неделю отсутствия Чана, Минхо уже действительно начало ломать. Была ли эта зависимость односторонней? Свет софитов перестал греть его своим теплом, а комплименты осмелевших поклонников были скучны и однообразны. Звезды в глазах танцора погасли. Крис был нужен ему как воздух в лёгких. Жар его тисков фантомно преследовал Минхо по ночам и проснувшись наутро, он не находил уже такие привычные синяки от его пальцев на бёдрах и ребрах, что огорчало, доводило до истерики. - Что я сделал не так? Я больше ему не нравлюсь? - стоя обнаженным перед зеркалом в собственной ванной спрашивал Минхо у отражения. Горечь потери от своего любимого зрителя и почитателя выжигали в бесчувственном сердце Ли зияющую дыру. Она засасывала его вовнутрь, мешая сосредоточиться на банальных ранее вещах. Танцор начал оступаться в танцевальных связках, практически с паникой и надеждой выискивая в толпе страждущих знакомую фигуру. В свою последнюю смену он получил выговор от управляющего за чрезмерно выпитый алкоголь до выступления и последующие за ним пьяные кривляния, что трудно было назвать хореографией. Минхо насильно отправили в отпуск на две недели - проветрить мозги, просохнуть и погреть задницу на чьем-нибудь члене. Сам парень не мог даже и думать о чьих-то там гипотетических членах уже несколько месяцев кроме того, который пару раз во время танца на коленях имел наглость держать в своих небольших ладонях сквозь плотную ткань брюк. Увесистый, идеальный. Член Бан Чана. В лучах рассветного солнца после утомительных ночных смен, Минхо могли убаюкать только звуки собственных стонов с именем Криса, отражающихся от стен небольшой квартиры. Он страстно желал его с самой первой встречи, с первого слова, произнесенного пухлыми губами. Он ненавидел его и жгучее чувство ярости и ожидания ежедневно подпитывало его. Он любил (?) его и готов был кинуться на любого дикой кошкой, кто посмел бы поймать на себе тёмный взгляд, что должен был смотреть только на Ли. Чан свел его с ума. Поддавшись чувству привычной рутины, Минхо в свой первый же официальный день отпуска снова собрался и поехал в клуб на работу. Бизнесмен покинул его, пошатнув какой-то карточный домик в его укладе жизни и лёжа дома, среди пустых холодных стен ему хотелось только одного - согреться. А почувствовать хоть какое-то тепло он мог только на сцене. Охрана, по всей видимости не была предупреждена о том, что сегодня в клубе его совсем не ждут, потому как Минхо с легкостью проскользнул в свою гримерную. Осталось только обвести вокруг пальца управляющего и дело за малым - его номер вновь вернут в список заявленных выступлений на сегодня. Подправив наспех нанесённый дома макияж и зафиксировав укладку, танцор расхаживал по комнате в поисках детали своего сценического образа, готовившись переодеться из шёлкового халата в костюм. Его поиски прервал настойчивый стук в дверь. "- Попался, "- подумал Минхо, натягивая на лицо самую слащавую улыбку, способную умаслить управляющего. Распахивая дверь, он ожидал встретиться лицом к лицу с осуждением и гневом на физиономии начальника, но его бесцеремонно настигла мокрая тряпица, пропитанная хлороформом.

***

Приходил в сознание танцор очень медленно. Веки его были слишком тяжелы и не желали разлипаться, а голова гудела каким-то фоновым шумом. Минхо не понимал, что произошло и чувствовал, что не мог пошевелиться, чтобы размять затекшие после сна мышцы. Чувство было сродни сильнейшему похмелью. Сосредоточившись, он заставил себя открыть глаза, чтобы осмотреться. Последнее, что он помнил - это свою гримерную и настойчивый стук в дверь. Его мутному взору явилась большая комната в приглушенном свете ночников. Роскошный интерьер и пастельные тона говорили об изысканном вкусе хозяина, сам Минхо только спустя пару минут осознания в пространстве понял, что обнажен и распластан на огромной мягкой постели. Его запястья были туго стянуты веревкой, а тело покрыто умелыми узлами. - Что, черт возьми, происходит? - неверяще, воскликнул Ли, разрезав гнетущую тишину. В ответ на его голос, входная дверь тихо скрипнула. На край постели присел незнакомец, молча хмуря брови - его мощная фигура и острые черты лица пустили по хребту пленника нервные мурашки. - Не кричи, Минхо, прибереги голос для босса, - невозмутимо начал мужчина. Все его лицо кричало лишь об отвращении, прикрытым маской безразличия. - Кто вы? Почему я здесь? Где я нахожусь? - требуя ответа, процедил танцор. - Зови меня, Чанбин. Ты здесь по воле моего босса. - Какого черта, Чанбин? Почему я связан? - спросил Ли, ведь когда знаешь имя похитителя, становишься смелее, не так ли. Собеседник на этот вопрос лишь хмыкнул. - Знаешь, шибари является моим давним хобби. Учит терпению и покорности, доверию своему партнеру. Тебе не помешает. - Мы знакомы? Какого хуя ты похитил меня, урод? Считаешь, что имеешь права меня трахать? - уже больше истерически, с жаром ответил Минхо. Чанбин на это лишь повторно хмыкнул. Никто эту гнилую суку не исправит. - Как я уже и говорил - ты здесь по воле моего босса и я не знаю, что у него на уме. Узлы я навязал лишь из чувства уважения к нему и его решению обладать такой мразью как ты. С этими словами, мужчина резко встал с постели, направляясь к прикроватной тумбе. Из верхнего ящика явилась заботливо выуженная широкая чёрная лента. - Нет, ты не посмеешь! - завопил танцор, извиваясь на постели. Крепкая хватка Чанбина на его лице заставила парня замолчать. Ловкими движениями, мужчина не без труда повязал тугую атласную ленту поверх капризных вздернутых губ. Закончив работу, похититель прошёлся оценивающим взглядом на свое творение словно художник. Минхо снова поежился, не сумев издать ни единого внятного звука, глаза Чанбина были ему неприятны. - Смирение и покорность, Минхо. Запомни. И покинул комнату, хлопнув дверью.

***

Видеть Минхо спустя столько времени их разлуки оказалось безумием. Лишь только встретившись взором с горящими звёздами, колени Чана подкосились. Крадучись, подбираясь к своей жертве он мог лишь думать о том как тяжело было держаться вдали от желанного тела, от его строптивого характера и аромата. Его также как и танцора ломало от невозможности прикоснуться хотя бы взглядом - все эти недели он провел в размышлениях в поездке на Чеджу. Пытался сбежать от собственной одержимости танцором и от щекочущей нервы игры, что вызвала зависимость хуже героина. Решение окончательно поймать "мышку" пришло к нему неделю назад. И вот он здесь, любуется творением самих Богов под собой, склонившись над своим притихшим идеалом. - Думал, что сможешь сбежать от меня, котёнок? Попался. "- Ты все-таки поймал меня" - мысленно пытался ответить Минхо, благоговея от победного чувства, что оба они завершили, наконец, эту игру. Чан по-хозяйски сжал его талию, возвращая танцору уже привычное чувство боли от любимых пальцев. Мокрые поцелуи легли ярко расцветающей дорожкой вдоль торса, любовно задерживаясь на сосках и натягивая проклятые узлы. Член Минхо заинтересованно отзывался на каждое прикосновение и жаждал внимания. - Я бы мог медленно поедать тебя весь день. Трофей, полученный в бою всегда сладко получать, - практически мурчал Крис, с удовольствием прикусывая бархатную кожу. Минхо честно старался быть покорным, но это оказалось выше его возможностей. Умелые ласки его любовника разжигали нутро и заставляли внутренние органы расплавляться. Это ли не безумие. Почувствовав влажные настойчивые поцелуи на внутренней стороне его бёдер, Минхо заметался по постели, натягивая путы на запястьях до побелевшей кожи. Приглушенные стоны удовольствия пытались прорваться сквозь атласную ленту, что служила ему кляпом, а спина податливо гнулась, призывая к более активным действиям. Оторвавшись от манящей теплоты, Чан поднял свои чёрные как ночь глаза на любовника, в его опьяненных глазах читалась мольба и обожание. - Ты - мой, - прошептал мужчина, схватившись за нуждающийся во внимании орган танцора. Минхо не смог удержать вскрика. Ловкие пальцы Чана быстро набрали безжалостный размах, смоченные лишь естественным предэякулятом, будто бы стремясь промассировать каждый миллиметр члена. Довольный видом иступленного партнёра, мужчина опустился ртом на возбужденную плоть, распаляя её ещё больше своим юрким языком. Минхо был готов биться в агонии - месяцы предвкушения и воздержания давали о себе знать. Танцор был готов позорно кончить уже через минуту после начала крышесносного минета. - Разрешаю, котёнок, - проговорил Чан, продолжая свою мучительную ласку. - У нас есть целая ночь впереди. Получив одобрение, Минхо обильно излился прямо в руку партнера, встречая его движения ответными фрикциями. В лёгких сперло весь воздух, а атласная лента насквозь промокла в слюнях удовольствия. - Какой послушный, - ворковал Крис, вытирая следы страсти о шёлк простыни. - Есть что сказать? Ловко поддев мешающую ткань, он освободил танцора от кляпа - его капризный рот был таким манящим и влажным, что Чан не смог удержать собственный голод по поцелуям, ловко скользнув языком меж вздернутых губ. Минхо казалось, что он ловит галлюцинацию и дежавю одновременно. Они также мокро и страстно целовались в их первую встречу и в его снах. В выжженных искрами лёгких остался лишь пепел, заставивший любовников оторваться друг от друга с пошлым чмоком. - Чан.. - задыхался Ли, - я ждал тебя. - Я пришёл, - улыбнулся тот, показывая любимую ямочку.