Рецидивист

В загородный дом я приезжаю в восемь часов утра. Из-за этого я снова лишилась утренней тренировки, но если честно, не велики потери. Олег как всегда уже был не дома, только оставил на листочке так называемую инструкцию: «Ань, я ушел. Разума разбуди в 9, на завтрак придумай что-нибудь сама, хоть бутерброды, хоть кашу, потому что я не знаю ела ли ты уже (?). Не знаю во сколько приду, но думаю часам к десяти, так что ты сегодня на полный рабочий день. ;)

Олег.»

Я говорила, что чувствую себя няней? Нет? Ну если что, я думаю так теперь еще больше. У меня есть еще час, который я, возможно в первый раз в своей жизни трачу не на то, чтобы посидеть в телефоне, а на то, чтобы приготовить поесть. Ну, приготовить это громко сказано. Чай со всякими булочками, вафельками и пирожочками пойдет. Олег наверняка все время пытается запихнуть в Разумовского весь холодильник. Никогда не понимала тетю, которая все время пыталась меня чем-то напичкать, как будто у меня желудок бездонный. Так что, если поставить себя на место Разумовского, я была бы не в восторге от этого. Закончив с напитками иду на второй этаж, смотря под ноги, чтобы не дай Бог не остаться без ступни. Хотя, у одной моей родственницы тоже торчали гвозди из порогов. Самое страшное что произошло - я зацепилась за него колготкой и порвала их. В комнату я поднимаюсь без проишествий, конечно же. Подхожу к кровати Разумовского и аккуратно трясу его за плечо, чтобы разбудить, но не дать ему схватить инсульт. – Сереж, - позвала я парня. Он дернулся и резко открыв глаза принял сидячее положение. Разумовский нервно посмотрел по сторонам и тупо уставился на меня. – Прости, напугала? – Нет.. - Сергей замотал головой, расслабив пальцы, которыми до этого вцепился в простынь. – Олег попросил меня разбудить тебя в девять, - поясняю я. - жду тебя на кухне, ладно? Парень спешно кивнул и я скрылась в коридоре. Так, а теперь реально важные вопросы. Чем сегодня занять Разумовского? Вряд ли у них есть какие-то настолки или типа того. Может рисование? Я, если честно, рисую плохо, да и редко. Еще можно приготовить что-нибудь вместе. Пирог какой-нибудь например. Когда я гостила у тети, я частенько пекла с ней пироги с фруктами и ягодами. Тем более Олег дал мне полную свободу действий. Через несколько минут на кухню спустился Разумовский. Он отодвинул свободный стул и сел за стол, немного сгорбившись. – Держи, - ставлю перед ним чашку с кофе и двигаю к нему тарелку со всякой выпечкой, а сама сажусь рядом. – Спасибо. - он скромно отпивает еще горячий напиток и заглядывает в тарелку. Разумовский слегка улыбается, аккуратно беря какую-то ватрушку и добавляет: – Прям как в детстве. Но Олег не разрешал мне есть их вместо полноценного приема пищи. - признается парень, запивая сдобу чаем. – Ну знаешь, Олега вообще иногда полезно не слушать. - говорю я, взяв в руки какую-то вафельку. М-м, с шоколадом. Разумовский соглашается. Я мельком поглядываю в окно, из которого виден только лес и совсем чуть-чуть горд. Но я еще в такси поняла, что Питер сегодня зальет дождь, точнее чуть ли не ураган. Деревья гнулись в разные стороны, а мусор разлетелся по асфальту из-за сильного ветра. – Ты рисовать любишь? – неожиданно для меня неуверенно спросил Разумовский. – М? Не так уж, если честно. А с чего ты взял? – Случайно увидел у тебя в сумке краски. Прости, правда случайно.. - я киваю, останавливая на корню поток извинений. – Я их принесла, чтобы порисовать. С тобой. – Со мной? - Сергей поднимает голову, но опуская взгляд в чашку. – Да? Думаю тебе надо отвлечься от, - очерчиваю рукой пространство, пытаясь подобрать нужные слова, чтобы не надавить на какую-нибудь рану. - этого всего. Порисуем, потом испечем что-нибудь. Что ты любишь? Из еды. – Запеканку, - быстро ответил Разумовский, а потом добавил: - не только ее, просто я соскучился по ней. А можно мы ее приготовим..? – Конечно. Проверю потом продукты, если творог есть - сделаем. - тепло улыбаюсь, подумывая о том, что и сама соскучилась по ней. Я ее ела в последний раз лет так в двенадцать. – Спасибо. Мы допиваем и доедаем за десять минут, молча. Не то чтобы нам было не о чем поговорить, просто нам было и так комфортно. Первый раз мне комфортно с человеком молчать. Мы передвигаемся в его спальню, расположившись на полу. Часть всяких принадлежностей я достала из сумки, а некоторые Разумовский нашел где-то в доме. – Тебе как вообще, удобно с таким волосами? - поглядываю на парня, в то время как раскладываю карандаши и открываю крышки баночек гуаши. – Не очень, если честно. Но к парикмахеру я сходить не могу.. А Олег.. думаю он только машинкой пользоваться умеет. - Разумовский скромно жмет плечами, а меня от его слов пробивает немного на смех. – Это точно. Я думаю он ножницы в руке держал только на уроке трудов. - потом добавляю: - и то, если не ножом. А то мне кажется он с ним в руках родился. Сергей улыбается, а я немного подумав обещаю ему кое-что. – Если хочешь, я могу тебя попробовать подстричь. Я сама всегда стригусь. - сажусь в позу лотоса и протягиваю парню несколько кисточек, которые он послушно берет. – Можешь, да? - он проводит несколько раз пальцами по синтетическому ворсу и оглядывает краски. - Спасибо, но не обязательно.. я бы потерпел. – Все нормально, мне не тяжело. Завтра или послезавтра например. – Почему ты так часто приходишь? Вопрос прозвучал так неожиданно, что я даже растерялась. Э-э, разве Олег ему ничего не говорил? Вау, спасибо волчик! Прибавил мне работы. – Я? Стой, вы с Олегом разговариваете вообще? - это вышло с какой-то обвиняющей интонацией, поэтому я быстро сменила тон и уже спокойнее добавила: - я думала ты знаешь. - сказала я, корпусом поворачиваясь к парню. – Разговариваем, - заверяет меня Разумовский. - пытаемся. Иногда. - последнее звучит уж больно грустно. – Я поняла, не объясняй. - ну видимо у них что-то произошло. Что-то, про что Олег мне не рассказал. Но я не очень люблю лезть в чужую личную жизнь и чужие отношения, поэтому разбор полетов Волкову я устраивать передумываю. А пока постараюсь как-нибудь аккуратно объяснить все Разумовскому, чтобы ни в коем случае не спровоцировать его на.. что-то. - Олег просто беспокоится что ты.. заболеешь например? Ну или этот дом найдут. Хоть вы и числитесь мертвыми, но все может произойти случайно. Да мало-ли что может произойти пока его нет? Так что расслабься, и ни в коем случае не обижайся на него. Он просто переживает за тебя. Вы же друзья. – Друзья.. - вторит мне Разумовский, кивая чему-то своему. – Аня, расскажи что-нибудь о себе пожалуйста. Ты в этом доме чаще чем Олег появляешься. - слегка улыбнулся Разумовский. – Да не вопрос. - пожала я плечами. - Родилась в Оренбурге, в Питер переехала жить когда мне пятнадцать было. Училась в СПБГУ на юрфаке с уголовным уклоном, просто чтобы получить какое-нибудь образование. А так по специальности я не работаю, я модель. Между тем окунаю кисть в голубую краску и сразу начинаю вырисовывать какие-то цветочки. Если честно, сама еще не определилась что нарисую. Буду действовать, так сказать, по вдохновению. – Вообще с моделингом смешная и немного странная история получилась. Я тогда еще в Оренбурге жила, было лето, мне еще даже пятнадцати не исполнилось. Да я просто гуляла по улице, так без дела, ну ко мне подошел какой-то парень, на вид лет двадцать пять. Говорит что-то вроде: «Привет, я ищу моделей для журнала, не хочешь пофоткаться? Мне для экзамена в универе надо.», ну я и согласилась. – Так просто согласилась? - переспросил Разумовский. – Да, он у меня какое-то доверие вызвал ну я и согласилась, притом что он дал мне свой номер и адрес студии в которою я должна была приехать на следующий день. Я же на маршрутке была. Так что подумала что мне опасаться нечего. - Да-а, а вот сейчас я бы ни к кому ни на какую студию не поехала. Ох уж этот отсутствующий инстинкт самосохранения в четырнадцать лет. - Ну и я приехала, там кроме меня еще пара девочек была. Меня накрасили, одели, волосы уложили и мы профоткались до самого вечера. Дома отца не было, так что я с удовольствием накрашенная и причесанная поехала домой. Ну а потом.. как-то все закрутилось-завертелось. Ну и вот как-то так. Это историю я рассказываю всем, кто меня просит рассказать что-то о себе. Что-то слишком личное я рассказывать не хочу, а эта история, так сказать заготовленная. – Теперь ты. – Что? Что я? – Теперь твоя очередь рассказать что-нибудь о себе. - пояснила я. – Хочешь сказать, что мало слышала про Сергея Разумовского? - с улыбкой поднял на меня свои глаза парень, не переставая что-то усердно разукрашивать. – Хочу сказать, что про айтишника и бизнесмена Сергея Разумовского я слышала и вправду много. А вот про какого-то друга Сергея, о котором мне раньше иногда рассказывал Олег - мало. Сначала на лице Разумовского промелькнуло максимальное недопонимание, а потом он совершенно искренне удивился, и кажется даже засмущался, что Олег говорит кому-то о нем. А может и не поэтому. – А-ам.. Знаешь, там ничего интересного. Родился в Санкт-Петербурге, родителей не помню, рос вместе с Олегом. - кажется на этом он остановился, но немного еще подумав, добавил: - в детском доме. Я кивнула, решив не прерывать поток мыслей и слов, но видимо это была вся история. Ладно, кажется к нему лучше не лезьть с расспросами. Волков говорил, что у них детство было непростое. – Ясно, - как ни в чем не бывало отозвалась я. - Решил уже что рисуешь? – Если честно нет.. Просто рисую что-то. Может быть, придумаю потом что-нибудь, а пока это будет простая какая-то.. мазня. - последнее слово он как будто планировал сжевать. – Ну-у, почему сразу мазня? У меня есть знакомый, он в музее работает. Так вот он раньше частенько доставал всякие билеты и пропуски на выставки. А там и не такое бывает. Да и вообще, есть в этом артхаусе что-то.. интересное? Разумовский смотрит на меня так, будто я сейчас сказала очень важную вещь. Делаю вид что не замечаю его заинтересованного моими словами взгляда. – Я тоже картины люблю, - говорит Сережа и слегка наклоняет голову в бок. Вообще, я так-то не говорила что прям люблю их, но это правда. Они мне просто нравятся. Я никогда не отказывалась пойти на выставку, если только конечно работа не помешает. Василий, мой тот самый друг из музея, всегда говорит что по мне видно, что я не здешняя: «Как бы Петербуржцы не любили исскуство, на такие мероприятия ходят только художники. И то, часть из них здесь проездом или в отпуске.» Я угрюмо цокала, но ничего не отвечала. С каждым его упоминанием, мне кажется все страннее и страннее называть его Василием, а не Васей, хотя он даже младше меня годика на два. Не знаю, просто как-то повелось. – Любовь к исскуству - это в любом виде классно. - заключаю я, вспоминая с чего вообще вдруг Василия вспомнила. Кстати, как-то давно он меня никуда не звал. Надо будет списаться с ним. Может он вообще забыл про меня? Разумовский что-то утвердительно мычит и размазывает охру по листу. Остальное время мы почти молча рисуем, перекидываясь парочкой фраз, особо ни к чему конкретному не относящиемся. Тем временам в Питере темнело. И темнело рано, так как небо было покрыто тучами, из-за чего ни лунный, ни солнечный свет не мог пробиться. Я изредка поглядывала в окно, больше увлеченная рисованием и погруженная в какие-то мысли об Олеге. Интересно, он во сколько вообще придет? В записке было сказано, что часам к десяти он точно вернется. Еще только одиннадцать. Когда мы решили что пора закругляться с рисоваем, было принято решение прибраться за собой. Я убирала все кисти и краски с пола, пока Разумовский тщательно отмывал руки от гуаши, которая каким-то образом попала даже под коротко отстриженные, или отломанные ногти. Потом мы поменялись: я пошла мыть руки, а Серёжа мыл пол, на котором мы рисовали. Благо в комнате был линолеум, и все оттерлось быстро и без последствий. – Устал? - мельком спрашиваю я, когда мы пересекаемся в ванной. – А разве от рисования можно устать? - робко интересуется парень. – Думаю, что от рисования - нет, а вот от того что мы сидели на полу в непонятно какой позе - вполне. – Не устал. Я киваю ему. – Пойдем приготовим что-нибудь поесть? – Конечно, - быстро соглашается Разумовский.

***

Почти весь оставшийся день был проведен спокойно и почти без проблем. Слишком много почти. С Разумовским мы выпекали картошку с курицей в духовке. Он почистил овощи и помыл посуду, а я сделала все остальное, не считая просьб что-нибудь подержать. Сережа, конечно, рвался с чем-нибудь помочь, но пусть лучше просто посидит, не дай бог с ним что-нибудь случится. В общем мы вкусно поели, посмотрели какую-то передачу по телевизору, почитали последние новости и впринципе классно провели день. Единственное, что меня смущало во всей этой идиллии - так это то, что от Волкова не пришло ни одного сообщения. Обычно он писал хоть что-нибудь, находил хотя-бы минутку, чтобы спросить как мы тут. А в этот раз ни ответа, ни привета. Но не то чтобы я как-то обратила на это внимание. В конце концов, он не обязан мне писать. Занервничала я тогда, когда на часах было уже пол одиннадцатого, а Олег все также не выходил на связь. Сначала написала ему пару сообщений, но они так и остались висеть непрочитанными. Тогда я набрала его пару раз, но каждый раз слышала одно и тоже «Абонент не отвечает. Пожалуйста, перезвоните позднее.» – Аня, - я повернулась на звук и в дверях кухни стоял заспанный Разумовский. - а Олег сегодня придет домой? Что мне сказать? «Сорри, Сереж, я так-то сама не в курсе.»? – Конечно. Всегда же приходил. Уже поздно, кстати. Спать еще не хочешь? – Нет. Аня, а можно я с тобой посижу пока Олег не вернется? - робко интересуется Разумовский. – Идем конечно, ты чай не хочешь? – А можно кофе? – Лучше не надо, а то не заснешь потом. Ты зеленый пьешь? Сергей кивает и садится на стул. Выдыхает и откидывается на спинку, поглядывая на часы. Размешиваю ложкой сахар и ставлю перед ним чашку. Он благодарно кивает и отпивает горячий чай, пока я щелкаю новостные каналы. – Он не говорил во сколько придет? – Да нет. Он же всегда по-разному. - жму плечами и понимаю что вру. Как там это называют, ложь во благо? Если скажу Разумовскому, что Волков сказал что постарается вернуться к десяти, а сейчас уже почти двенадцать, то он может запереживать, а это может спровоцировать его попробовать забрать контроль. А я, если честно, надеюсь что не буду учавствовать в таком. Втихаря печатаю еще несколько сообщений, в которых говорю чтобы он позвонил, когда освободится. Еще, Волков обещал мне поминутно расписать план. Ну, я про то, что нам делать с бумагами, которые я украла. Вчерашний вечер. – Олег? Привет. - прислоняю телефон к уху, вытирая руки от воды. – Привет-привет, Ань. Не отвлекаю? – Не-а, я свободна. Что-то нужно? – Слушай, у меня появилась идея как нам эти бумаги использовать. – Как? – Я тебе сейчас вкратце объясню, все остальное завтра расскажу. В общем, я тут попросил одного своего знакомого найти информацию по поводу участка, где он работал. Точнее работает. – Как работает? Разве его не отправили в отставку по решению суда? – Вот в этом как раз-таки и есть мой план. На эту неделю ничего не планируй - надо будет наведаться тебе на днях к Громам. – Я тебя поняла. До завтра. – До завтра и доброй ночи, Ань. Но, видимо придется отложить все это на пару часов. Точнее не на пару. Через несколько секунд мне приходит уведомление и я быстрее открываю его. На экране высвечивается переписка с Волковым и одно непрочитанное сообщение от него: «Прости, я задержался. Скоро буду.». Вау, Олег, а я уж думала тебя твои однофамильцы где-то по дороге загрызли. – Олег скоро будет. Надо ему еду погреть. Ты есть не хочешь? - вспоминаю про Разумовского, включая плиту. Сережа машет головой и я грею только Олегу. Сама есть хочу, но не буду. Вот сейчас приеду домой, возьму шаурмы возле дома и сяду есть под какой-нибудь сериальчик по ТНТ. Картошка греется быстро и как раз к приходу Волкова. Слышу как скрипит входная дверь и иду встречать потеряшку. – Привет, - опираюсь на косяк и помогаю снять парню куртку. - почему так долго? - спросила я уже тише. – Нужно было по делам в Москву съездить. Не рассчитал время. – Что за дела? – Ань, не обессудь, все потом, ладно? Я голодный как собака. – Как? Веду Олега на кухню, где его ждет Разумовский и теплая еда, а сама быстренько одеваюсь и беру такси до дома. Выхожу из машины, припаркованной возле дома. По привычке заглядываю в свое окно и что-то меня смущает. Свет что-ли горит? Да нет, тускло как-то для света.. Может ночник? Только я не припоминаю, чтобы я его вообще включала. Открываю подъездную дверь и достаю ключи, если что, на них есть брелок-нож, сделанный с имитацией на обычный ключ. Поднимаюсь до квартиры пешком. Подхожу к двери, слышу приглушенные голоса. Пару секунд еще топчусь у двери, пытаясь вслушаться в слова, а затем разворачиваюсь и бегу по лестнице вниз, так, как не бежала еще. Выбегаю из подъезда, заворачиваю за угол, в противоположную сторону от дома. Отойдя на приличное расстояние, достаю телефон и набираю номер Олега. Вот и накрылся весь наш план медным тазом.