I Wanna Be Your Dog

Осень-конец 1976 года

Запах гари стоял неимоверный на заднем дворе здания, казалось, что им можно было с лёгкостью задохнуться. Густой туман дыма окружал нескольких людей, включая и Алекс тоже. После погони в восточных штатах несколько кланов приняло решение часть документации уничтожать. Но поскольку банальный способ рвать бумажки оставался ненадежным, учитывая, что из мусорных баков все это могли вскрыть и отправить в штаб ФБР, Алексис и несколько ещё ее поддерживающих людей пришли к идее сжигать массово документы, старые и новые. И хотя большинство крупных компаний и отраслей находились в коррупционных махинациях, к ним в любой момент могли подставить дуло к виску, тем самым быстро выдавая одно имя за другим. И, конечно, в таких делах вскрывали бы сначала пешек, потом рыбок покрупнее, пока те бы не сдали уже и боссов. В Нью-Йорке встречи же проводились теперь в подполье, от идее проводить в большом офисе вскоре пришлось отказаться, вполне для этого имелось несколько весомых причин. Бизнес стало вести сложнее, но он по-прежнему оставался на высоте. А все знали, что с приближением опасности для жизни ставки и проценты всегда возрастали. Они не могли позволить промахов, поэтому люди теперь не попадались просто с улицы в помощь кому-то. В погоне за высшим чином в цепочке мафии Алексис приняла для себя нелегкое решение продать часть собственного бизнеса, в которое к тому времени водило владение студии и пип-шоу в Нью-Йорке. У нее совсем не оставалось времени на их ведение, поэтому лишь получала отчёты от управляющих. Возможно, что эта глава в ее жизни подошла к концу и она могла сконцентрироваться на более крупных производствах. Ее магазины в разных штатах пользовались успехом, вот их отнимать у себя она и не хотела. К тому же, половина нажитого бизнеса была в компании с Джошами, а Алекс не хотела отдавать то, что ей действительно принадлежало по праву. Скорее, он будет целовать носки ее ботинок, нежели она упустит колоссальную прибыль, в которую она вложила немало усилий. ФБР сидели на ее хвосте плотно, и она знала, что делать все публично у нее не получится, но она знала точно одно: если ей вдруг придется залечь на дно, у нее будет тепленькое местечко — брак с Джошами гарантировал ей некоторую неприкосновенность, ведь она сможет полностью сменить свою личность и даже переписать биографию. Джошами был ее запасным вариантом, на самом деле она старалась отсрочить эту свадьбу как можно дольше — об этом решении неоднократно ее умолял и Джордж, говоривший, что она угробит себе всю карьеру, если поведется с лёгкостью на мольбы ее мафиозного любовника. Ни одна женщина не взлетала ещё так высоко, а падать потом в разы больнее, — так оперировал Джордж обычно за ужинами, когда они оставались наедине. Джордж и сам в штатах был на вечном счету у полицейских, которые с радостью его отправили бы на очередной срок тюрягу, поэтому и он часто оставался в тени. Что он мог ей предложить? У них было только сегодня, а завтрашний день ставил на кону уже слишком много: их могли поймать, убить, разъединить. Поэтому Алексис понимала, что эти отношения рано или поздно также закончатся, лишь вопрос времени. У Джорджа и так забот хватало, они на парочку с Ледером занимались большим провозом для Медельина, пока Паблито и его компания назначали себя главными соучредителями. В конце концов, их производство уже было слишком большим, а не только для подполья. Некоторые договоренности с Боливией об экспорте картофеля и батата вместе с коксом, хранившимся под тяжелеными мешками. Поначалу поставки кокса шли большими сухими пластами, похожими на кирпичи или куски того мрамора или гранита по форме, потом их умещали для перевозок попроще в шинах или в сиденьях самолетов партиями. Самолеты могли быть как крошечными, так и большим джетом, зависело от того, куда он прибывал. Кали делали то же самое, но к провозу прилагался еще и героин. Колумбия тем самым устаканивала серьезные отношения со штатами и мафией, потому что с каждым кварталом прибыль и груз множился чуть ли не в геометрической прогрессии, а боссы картелей сами часто передвигались в Майями или же в Калифорнию на отдых или свозить семьи на шопинг и прочие удовольствия для детей и жен. Джордж тоже входил в постоянное число людей, встречавшихся с боссами в пределах родной страны, и ему часто западали в душу то одна красотка, то другая, преимущественно жены или же любовницы тех баронов, которые при виде его пускали слюни до пола, готовые в любое время на него накинуться. Алексис тоже улавливала эти настроения, понимая прекрасно женщин: Джордж был хорош собой, его томный взгляд и эта спокойная манера вести любую беседу вызывали внутри лишь мурашки. И хотя ее любовник также отвечал этим взглядам взаимностью, огибая темными глазами изгибы тел каждой красотки, но дальше этого дело не доходило. Алексис вполне внушала ему достаточно уважения и некоторого страха открутить его яйца за измену, что он лишь продолжал хмыкать и возвращаться к ней. Отношения между мафией и картелями оставались крепкими, хотя Кали вели себя все же более тихо, просчитывая каждый свой шаг и пока уступая по многим позициям Медельину, однако Алексис считала, что они в будущем еще могли бы взять свое, если бы Паблито и Ко. облажались бы на всю страну, для этого нужен всего-то политический скандал, который бы разросся до национального конфликта, а учитывая, что УБН работали с ЦРУ там также под прикрытием, то это очень многое в дальнейшем ставило под угрозу. Алексис осознавала, что один неверный прокол с каждой стороны, и они все попадут в ловушку, из которой выход не так легко получится найти. Джошами это тоже не нравилось, но поскольку большая часть кланов оставалась спокойной в вопросах международной наркоторговли, то ему приходилось молчать и особо не заводить разговоры на эту тему с той же Санчес. Все находились в начале той стадии, когда быть подвешенным на крючок становилось нормой. Жить в ожидании худшего или постоянно оборачиваться назад. Постоянно подчищать за собой или следить за тем, чтобы верхушку в итоге не засадили. ― Тут много важных документов. Стройка, платежи, чертежи новых казино в Вегасе, письма от членов профсоюзов, киноиндустрии... Неужели все это нужно сжигать? ― задал вопрос один из мужчин, бросая в горящие баки стопки бумаг. Многие хмурились, явно не понимая, к чему такие перемены, ведь документы всегда являлись страховкой. ― Это приказ боссов, мы не обсуждаем с вами подобные вещи! Если вы хотите подорвать нашу общую безопасность в будущем или вы считаете, что за архивные бумажки в тюрьмы не сажают, то удачи вам, юнцы, ― Алексис громко крикнула по всему заднему двору, смотря лишь на горстки пепла и кутаясь сильнее в воротник куртки, чтобы не нюхать дым. ― Но свежие документы... ― То, что боссы и я считаем не нужным, мы сжигаем. Никакой порванной бумаги в урнах. ФБР активно следит за каждым из вас. Один неверный шаг, подорвется вся паутина, ― у нее не было времени отчитывать этих сопляков, Алексис просто хотела побыстрее закончить с этой грязной работой и отправиться домой, чтобы принять ванну и наконец-то подготовить вечер для гостей по случаю день рождения Джошами. В итоге, после их большой ссоры они все же помирились, но между ними по-прежнему витал лед. Джошами не мог смириться с тем, что его невеста отказывалась от положенного порядка вещей в обществе, даже боялся, что однажды кто-нибудь да уведет ее из-под носа, как это часто бывало, потому что независимая жена мафиози, работающая сама как лошадь без выходных, было чем-то немыслимым. Жены оберегали очаг и детей, они не могли встревать в дела мужей ради безопасности самих детей и оттого, насколько опасным казалось любое дело. Жены вели себя как королевы, их положено оберегать, заботиться о них, преподносить замысловатые подарки. Как бы не пытались соскочить с этого некоторые ублюдки, очень много кто из семей чтил закон Омерты. Но Алексис этого принимать уперто не хотела. Что ж, он мог бы в любое время ее сломить. Скажем так, хороший стимул, который бы подтолкнул ее залечь на дно? Возможно, это не те чувства, которые проскочили у Джошами впервые, но обладание, собственничество просыпалось в нем, когда он думал только о том, что мог бы потерять такую шикарную женщину. Необузданную, смелую, провокаторшу и явно поехавшую на том же ощущении власти, что и у него. Однако Алексис этих звоночков не видела, предпочитая больше времени проводить в компании Джорджа. Ей часто приходилось сливать звонки от Игги, который то и дело пытался к ней навязаться, как пиявка, мощно приложившая свою пасть к человеческой крови. Криминальный мир, становящийся с каждым месяцем более прогрессивным и сложным, не походил на место для людей, искавших себя по жизни и пытающихся забыть все это как очередной кошмар. Однако Игги, похоже, нравилось себя тянуть на дно. Он умывал руки этим, и его не волновало, что он может пострадать. У него могло быть что угодно: возвращение к славе, хорошая девушка, верные друзья, нормальный день для музыканта, бросившего наркотики, но вместо этого он предпочитал волочиться за ней в пучину безумия, возвращая себя к прежней жизни. Почему надо родиться таким идиотом, чтобы через декаду до него дошло, что жизнь не находится в розовых мягких облачках? Благодаря Дэвиду, сейчас он мог получить что угодно, кого угодно ― любая женщина бросилась бы к нему на шею, если бы к нему вернулась прежняя слава и успех, не обремененные героиновой ломкой и неприятностями, которые так и сочились изо дня в день. Весь первый этаж был убран, и на кухне уже повара доготавливали закуски и основные блюда, ящики алкоголя стояли рядом с холодильником, но никто не распаковывал их, так как никто точно не знал, сколько понадобится бокалов и стаканов для большой компании. Новую машину она совсем недавно пригнала во второй гараж, куда Джошами почти никогда не заходил, а ключи надежно лежали в подарочной коробке, где ее никто бы не нашел, кроме Алексис. Она успела принять ванну и долгое время просидела с бокалом вина, пока остывала вода, как вдруг к ней постучались в дверь. Алексис слегка напряглась, сжимая крепко бортики ванной, потом потянулась левой рукой к полке, где на всякий случай хранилось оружие, но вдруг услышала легкое шуршание в коридоре, а потом знакомый шепот, который сообщал ей о том, что, во-первых, уже начали понемногу приезжать гости, а, во-вторых, Джордж тоже здесь был, что значило только больше неприятностей. ― Что ты здесь делаешь?! ― спросила нервно Алексис, тут же вставая из воды и быстро обматывая полотенце вокруг тела. ― Все собираются, внизу шумиха, так что я незаметно проскочил наверх и не прогадал, где тебя найти. Уж слишком хорошо тебя знаю, ― Джордж улыбнулся, подходя к ней ближе, чувствуя ее замешательство, а после резко сдернул с нее полотенце и притянул к себе для поцелуя, даже не заботясь о том, что он не закрыл за собой и дверь и любой мог сюда подняться за ней и увидеть их двух, целующихся и стонущих, в весьма будоражащих объятиях. ― Джошами внизу тоже, если он увидит тебя здесь, ― рвано ответила она, но совершенно не пыталась от него отстраняться, сильнее сжимая мужской фрак пальцами одной руки, а второй с такой же хваткой его распущенные волосы. ― То он убьет тебя прямо на месте. Ох, пожалуйста… ― Пожалуйста, что, дорогая? ― спросил он, прижимаясь к ее шее горячим поцелуем, явно игнорируя ее слова о безопасности. ― Когда ты отдашь ему машину, он может катиться к черту, а мы будем здесь. Все знают, что он не откажется от того, чтобы прокатиться на этой новой малышке. Зато ты будешь вся моя. ― Мы не можем здесь. Слишком опасно, ― Алексис смогла его оттолкнуть, сверля гневным взглядом, отчего его кадык тут же задвигался, руки поправляли воротник и бабочку его смокинга. ― Из-за той переделки в Нью-Джерси и Нью-Йорке Джошами тебе доверяет, так как ты прикрывал меня. Мы в некотором смысле не только начальник и подчиненный, но и напарники. Но если он поймет, что есть еще что-то больше, он размажет нас по стенке обоих! ― Он слишком тупой или верный тебе, чтобы что-то понять. Ему потребуется много времени, прежде чем он начнет подозревать, ― он целовал ее руки, совершенно не давая ей собираться и краситься. ― После ссоры он уже ведет себя со всеми подозрительно. И на меня кидает постоянно взгляды, словно хочет поглотить. ― Возможно, что он хочет тебя обработать, чтобы ты больше не сопротивлялась свадьбе и не откладывала ее на последний момент. Как там дела с рэкетами? ― Дакс хочет увеличить их количество, более того, он хочет, чтобы мы установили своих людей в отделы безопасности банков. Так мы могли бы точно прослеживать транзакции всех важных людей. Я послала туда уже Джерри, приказала делать копии документов только по самой необходимости, остальное шифровать, потом все сжигать. Меня не отпускает чувство, что они сидят на нашем хвосте. ― Я тоже это заметил. Поэтому мы с Карлосом поменяли стратегию привоза, сменили всех людей и без таможенных провозок теперь. Частный бизнес имеет преимущества. ― Да, пока задницы прикрываются коррумпированными политиками из правительства. Ты скоро должен лететь в Колумбию ведь… ― Потом, но сейчас-то я здесь, ― он потянул ее в объятия, слыша знакомый голос Кита, который их застукал в таком положении. ― Хорошо устроились, голубки. В следующий раз тебе придется прыгать прямо в окно, видимо. Хоть не палитесь вы так сильно, ― он обоих их отчитал, видя, как щеки Алексис покраснели, и тут же на его губах расцвела ухмылка. ― Мы же знаем, что ты на нашей стороне, Кит, ― также вальяжно улыбнулся Джордж, потом выпустил Алексис из объятий, смотря, как она с гордо поднятой головой уходит вниз, чтобы никто их не спалил. Кит приехал вновь в Эл.Эй. только ради Алексис ― случившееся в Нью-Джерси его сильно потрясло, поэтому он хотел некоторое время присмотреть за подругой, несмотря на то, что Кит открыл сеть своего бара еще в одном городе и должен был присутствовать на его открытии. Однако узнав вдобавок, что рядом с подругой крутился и Янг, он немного насторожился. Конечно, Алекс ему доверяла больше, чем остальным, но вся динамика еще и с Джошами вгоняла его в ступор: она находилась меж огней и даже не хотела ничего менять. А теперь, когда любовники находились в одном доме, вообще сложно представить, не дай бог, чем все это закончится. Он видел, как Алекс и Джошами принимали поздравления, как она стояла рядом с ним и получала от него поцелуи, хоть вся ее поза говорила лишь о том, чтобы от нее побыстрее убрали руки и наконец-то отстали. А дальше началась типичная вечеринка, где фигурировали наркотики и выпивка. Странно, но Алексис уже два дня не покидало чувство, что здесь было что-то не так ― словно кто-то среди толпы мог быть тайным агентом или кротом, ищущем на них всевозможную информацию. Она глядела постоянно по сторонам, периодически сощуривая глаза, но немного экстази и бокалы шампанского начинали брать над ней верх. Сейчас она выглядела настолько уязвимой, что еще немного и до паранойи рукой подать. Кит и Джордж тоже крутились рядом, разглядывая, с каким восхищением Джошами на всю публику показывал ключи от машины и волочил за собой толпу, чтобы показать им новый дорогой подарок, но это уже происходило без самой Алексис. Она стояла на пороге и провожала всех обеспокоенным взглядом, пока с лица ее жениха не сходила лукавая улыбка. А может быть, это все его рук проделки и этой паранойей он хочет ее под своим крылом? Она рассмеялась таким глупым мыслям, даже забыв о том, что у бассейна ее ждали Кит и Джордж, потягивая коктейли. Она прошла в кабинет Джошами, на время пытаясь привести свои мысли в порядок, несмотря на наркотики и выпивку, потом уселась в рабочее кресло, рыская в документах, которые могли бы ей пригодиться. Сверяла дела жениха со своими, смотрела новые планы и чертежи, а также страховки из банков и мысленно уже десять раз успела выругнуться, заметив в урне порванные документы. Джошами был слишком самоуверенным, так что даже забыл убрать брачный договор, который в очень скором времени ждал Алекс. Она глянула пункты о ведении бизнеса и ее партнерской доли, о правилах работы и отдыха, с каждым разом ее брови летели все вверх и вверх. Если он вправду считал, что сможет ее уговорить на такое, то проще сразу же мотать удочки с Джорджем в Колумбию. Да, наверное, она бы там прижилась, однако не готова бросить свой бизнес и мечту в грязь из-за контроля этого мудака. Убрав документы и сложив руки домиком, она довольно долго просидела в таком положении, не заметив, как к ней все-таки вернулся радостный Джошами. Что ж, в эту гениальную игру можно и вдвоем играть. ― Дорогая, зачем киснуть в офисе, когда все самое интересное начинается? Мы тут решили замутить вечерок на Сансете, почему бы тебе с нами не поехать? ― спросил он, вставая позади нее и опуская ладони на плечи, слегка массируя, но было и без того понятно, что от него ничего не ускользнуло. ― Что, поедешь за шлюхами, которые тебе станцуют и отсос сделают, потому что это твой день рождения и остатки дней до женатой жизни? ― она усмехнулась, слегка уворачиваясь от нее. ― Вот только не надо строить из себя святую невинность. В чем твоя проблема?! ― Только ты слеп, чтобы не замечать ничего очевидного. Уже два или три дня у меня создается ощущение, что за нами наблюдают, за нами ведется аудиослежка. С тех пор, как к тебе приходили сюда твои кореши до моего приезда, здесь так и пахнет жареным. И знаешь что, Мистер-У-Меня-Все-Под-Контролем? Я нашла в одной из полок ЭТО! ― Алексис протянула ему открытую ладонь с прослушивающим жучком. ― Это твой кабинет, за тобой первым поставили слежку. Завтра я осмотрю весь офис. Но дома я больше не хочу никого видеть, кроме тех людей, которым мы можем на все сто процентов доверять. Иначе я сделаю все возможное, чтобы твоя голова первой полетела на эшафоте. ― Ты не можешь диктовать мне условия! ― Так и не потребуется, с моими адвокатами поговоришь, когда в разумные чувства придешь! И можешь трахаться с кем угодно до утра, но в спальню ты не зайдешь сегодня! ― она вылетела злой из его кабинета, понимая, что каждое слово, каждое действие в этом доме записывается из-за какого-то ублюдка, который тайно работает в их окружении кротом. Ей не было дела до всех, поэтому в первую очередь она влетела на второй этаж, в спальню, сразу же проверяя все полки, шкафчики, книги и прочее на прослушку. Однако, когда ничего не обнаружила, тут же успокоилась и села на кровать, прикрывая лицо руками. Сколько она так сидела, даже предположить себе не могла, пока не почувствовала, как чьи-то руки обняли ее запястья и заставили взглянуть на присутствующего. На долю секунды Алексис подумала, что это был Джордж, проскочивший тайно мимо ее жениха, но, к ее большому удивлению, отчего зрачки заметно расширились, перед ней стоял Игги, обеспокоенно на нее посматривая. ― Почему ты остаешься с этим мудаком, для всех вообще большой вопрос, ― начал он тихо, опустившись на колени перед ней. Он выглядел так… нормально, обыкновенно ― не тот Игги, у которого глаза блестели в ломке, не тот нахальный ублюдок, мечтавший скорее повалить ее на кровать и отыметь. Алексис изумленно смотрела на него всего немного, пока на нее не снизошла злость. ― Что ты здесь делаешь?! Я тебе, кажется, говорила, что если ты еще раз сюда заявишься… ― То пристрелишь меня на месте, да, я помню. Однако не так уж и трудно узнать, когда твой женишок бросает вечеринку века и все об этом в городе знают. Но вообще-то я здесь не для того, чтобы устраивать драку. Мы с Боуи хоть и надоели друг другу, но вообще-то решили тебя пригласить на вечер прогона. Мы почти официально закончили, гастроли тоже подошли к концу, а я в следующем году выпускаю альбом сольно. Мне хотелось бы, чтобы и ты рядом присутствовала. ― Зачем? ― тихо спросила она, явно не понимая, что происходит. ― Потому что ты не последний человек в этом деле, вечно в курсе всех новостей, ты мне по-прежнему нравишься. И мне, черт возьми, неприятно видеть тебя такой потерянной, словно из тебя всю жизнь эти подонки с работы высосали, ― он потянулся к ней руками, но Алексис тут же отшатнулась, слегка отодвигаясь от него. ― Ты хоть понимаешь, что здесь происходит? ― спросила она с той же злостью, начиная шипеть. ― За нами ведет слежку ФБР, копает на нас. Преимущественно на меня и Джошами, потому что я выбиваю крупные дела сама по другим штатам, а этот идиот крутит бизнесом так, что скоро очевидней не будет, куда вся казна уходит из госбюджета! За трафиком пристально наблюдает УБН, но у них уйдут еще годы, чтобы они могли запрячь хоть кого-то за решетку, но этого уже достаточно, чтобы начать копить информацию. А ты, ― она нервно указала на него пальцем, ― заявляешься сюда спокойно и говоришь, что все нормально?! Тебя не должно здесь быть, ты будешь моим слабым звеном, на которое они смогут с легкостью повлиять. Ты это понимаешь?! Если тебе дорога своя жизнь и моя в том числе, то уходи немедленно. ― Черта с два, женщина! Я, наоборот, пришел за тобой, а не как иначе, ― пока она пятилась к стене, он настигнул ее, отчего Алекс оказалась в ловушке его рук, но в мужском взгляде она не видела до сих пор ни грамма злости, только грусть. ― Я скучал, сильно. ― Я тебя пытаюсь защитить от самой себя, а ты страдаешь мазохизмом. У тебя явно не все в порядке с головой. ― Лучше уж так, чем жить в постоянном страхе, ― с этими словами он утянул Алекс в поцелуй, чувствуя, как все ее сопротивление тут же на глазах рушится. Ее ладони с силой сжимали его шею и плечи, а губы сминали губы напротив, словно по ней волнами проходили волны тока. Все чувствовалось так остро, так необходимо. Языки сплетались в танце, а его пальцы вовсю уже шарили в поисках молнии и также снимали с нее чулки и подвязки, но потом ее ладони резко уперлись ему в грудь, Игги пришлось отстраниться, чтобы вновь все-таки припасть губами к ее шеи, встречая лишь слабое сопротивление. Он мог с точностью сказать, что она также скучала по нему, по его прикосновениям и губам, но эмоционально, казалось, что она и вправду была далека от него. Возможно, она создала вокруг себя стену, чтобы он не мог к ней подойти ближе, возможно, она боялась возвращаться к старым временам. Но ему ужасно хотелось, чтобы она вновь находилась рядом с ним. Во второй раз сопротивление было сильнее, Алексис с силой толкнула его в грудь, заставляя его отойти от себя. ― Я подумаю над приглашением, но больше ничего обещать не могу. Как я уже сказала, для твоей же безопасности сейчас тебе лучше уйти. ― А если я не хочу уходить? ― Игги умоляюще взглянул на нее, отчего Алексис поломалась бы еще минуту и сдалась бы в его милость, но тут же услышала две пары поднимающихся шагов наверх. ― Если ты так сильно привязан ко мне, постарайся понять, во что ты влезаешь и что со мной тебя не ждет ничего, кроме острия ножа и вечной потенциальной угрозы, ― впервые за такое время она опустила взгляд в пол, растрачивая всю свою стервозность. ―- Нельзя строить отношения с теми, кто давно обречен. ― Это не правда, ― Игги не мог понять, о чем шла речь, но не сложно догадаться, что Алексис отталкивала его от себя. Снова. ― Верить или нет ― твоя проблема. Ты сказал, что хочешь начать жизнь чистым, вот и оставь криминальное прошлое в покое, что значит и меня тоже. ― Но… ― Нет никаких «но», все просто. А еще ты отнимаешь мое время, ― в этот момент в комнату уже ворвались Джордж и Кит, с таким же удивлением увидев сцену. Трое мужчин смотрели друг на друга ― Кит внимательно, умудрено, Джордж и Игги явно скрывали свое презрение друг к другу, сверля во лбу каждого дырки. Вскоре Алексис показала Игги на дверь, и он с тяжелым вздохом все же подошел к ней и положил в ее ладонь листочек с записанной датой и местом, потом поцеловал ее кратко в щеку и ушел, оставляя ее со своими тараканами в голове. Ни Кит, ни Джордж не произнесли ни слова. Помимо переворошенной комнаты и уставшего лица было еще заметно, что в доме остались лишь они трое. Алексис молча при них переоделась в более удобную одежду, проскользнула к Джорджу, тут же обнимая его за талию и прислоняясь щекой к его груди. В ответ ее неловок обняла пара мужских рук, заключая в кольцо объятий. Она медленно вдыхала его запах, отчаянно пытаясь выкинуть этот последний разговор с Джошами и Игги из своей головы, но чем больше ей этого отчаянно хотелось, тем сильнее раскалывалась она на кусочки от боли и непрекращающейся злости. Сколько еще потребуется времени, прежде чем ее заключат в ловушку и заставят работать на органы, как это случилось с Лири? В эти мгновения она даже думала, что договор с Джошами не казался ей таким уж и плохим. ― Не расскажешь, что случилось и откуда появился он здесь? ― спросил Джордж, поглаживая Алексис по волосам, прежде чем она отстранилась, взяла сумку и встала меж двумя мужчинами. ― Только не здесь. Пойдемте, есть одно тихое местечко, где я обо всем расскажу. Но тут больше находится не безопасно, ― она увела обоих мужчин за собой, меняя машину. Все только начиналось, а Алексис уже думала, как ее крепость рушится кирпич за кирпичом. Если дела пойдут не в гору, ей действительно придется соглашаться с судьбой.