I Wanna Be Your Dog

Первое полугодие 1972

Что случается, когда попадаешь в более высший круг, чем крутился до этого, как белка в колесе? Это невообразимое чувство свободы, осознание, что к тебе больше не относятся как к пешке, у которой не спрашивают собственного мнения, рассчитывая только на хорошо проделанную работу. И вот после успеха, в глазах явно чувствуется гордость, надменность, некоторое тщеславие,. На губах играет кроткая, но лукавая улыбка, а взгляд в тысячу раз стал походить на остервенелый, дикий и безумный. Уже не нужно брать с собой несколько видов оружия, когда выходишь на улицу торговать или же принимать деньги, а вместо этого позади ходит надежная охрана, которая все также советует брать с собой пистолет или нож на случай, если они попадут в перестрелку или разборку с копами или же отдельными мафиозными кланами. Такой стала жизнь для Алексис, когда она поняла, что уже слишком много добилась за зиму семьдесят второго года. Она жила для себя, строила большие планы, участвовала в различных мероприятиях, а также на полном праве входила в мафиозный совет, который собирался несколько раз в месяц в баре Кита. К ее мнению прислушивались, а также давали ей возможность рассказывать и показывать, так как ее последние предприятия стали даже очень прибыльными. К ее организаторским способностям, а также управленческим прибавились еще навыки ораторства, когда многие считали дело неуспешным, не приносящим большие деньги. За последние месяцы Алексис умудрилась продвинуть сеть своих магазинов, нацеленных на продвижение порноиндустрии. Она смогла открыть прибыльные винтажные магазинчики с алкоголем, где в выходные разливали по низким ценам выпивку до самого утра, и после этого они забирали большой куш, так как пьянчуги отвешивали громадные деньжата, особенно если эти люди были еще богатыми. У нее появилось в Эл.Эй, Нью-Йорке и Далласе подпольные магазины, в которых продавали разной пробы наркотики, и там она появлялась чуть ли не в качестве наркобарона, вальяжно входя в здание, когда все расступались и с сжатыми зубами отвешивали ей поклон. Бизнес и вправду процветал, так как Алексис оказалась слишком быстрой во время учений — она буквально впитывала в себя информацию, умея применять ее в дальнейшем. И этот бесконечный круговорот из денег, выпивки и наркотиков, приличной компании мужчин, готовых ради нее даже стреляться делал из Алексис настоящую королеву, она буквально наслаждалась этим вниманием, что время от времени даже забывало, что где-то там далеко сейчас находился Игги и пытался строить свою карьеру. Нет, она, может быть, и беспокоилась всего на мгновения раз в неделю, но собственная работа поглощала ее настолько сильно с головой, что у нее не хватало времени отвлечься на человека, который находился по ту сторону океана. Алексис думала, что мог существовать вариант, после которого они разошлись бы окончательно и никого не грызли бы муки совести, переживания и прочее — каждый стал бы жить своей жизнью, а не готовиться сидеть в няньках, когда в очередной раз все выходило из-под контроля. Кит в этом ее тоже поддерживал, хотя иногда на нее падали неодобрительные взгляды, он понимал, что расстояние длиной в целый океан мог пойти всем на пользу — Игги возьмется за ум и станет работать, чтобы оправдать ожидания и Боуи, и лейбла, а вот Алексис могла бы настроить все дела в бизнесе, чтобы не отвлекаться лишний раз на пустяки в виде проблем Игги, которые каждый раз сводились в одному и тому же — долги по наркотикам, выпивка, очередные девчонки, влезающие из-за него в неприятности, разборки с группой. Кит просто верил, что это время, пока каждый пытался разобраться что к чему, могло улучшить многое в их жизни. И начали бы они с того, что перестали бы лгать друг другу, пытаясь избавить от подробностей личной жизни, но что то, что могло твориться в Лондоне, подсказывало Киту, как это бы могло отразиться на обоих. Возможно, после этого у Игги бы снесло крышу, а дальше наступила еще большая неопределенность. Но впервые за такое долгое время Киту почему-то хотелось быть оптимистом, а не со скептисом смотреть на мир. — Ты знаешь, что не сможешь долго бегать от него или же держать на коротком поводке мужчину, у которого тормозов никогда не существовало? — спросил ее как-то ночью Кит, когда они изрядно напились, и он просто не мог оставить в покое эту злосчастную тему. — К чему такие вопросы? Он сейчас в Лондоне, я в Нью-Йорке… Думаешь, что-то изменится, если я увижу в его послужном списке гораздо больше малолетних одноразовых шалав, с которыми он трахается? — Алексис усмехнулась, отпивая из горлышка бутылки еще один большой глоток. — Или мой бизнес будет помехой, потому что я смогла удержаться на плаву? — Ты знаешь, о чем я говорю, — Кит на мгновение стал серьезным, его брови сошлись в одну линию, а в глазах не осталось ни намека на веселье. — Рано или поздно, мужики захотят превалировать над тобой, а Игги совершенно не вариант, чтобы ты могла иметь постоянный авторитет. — И что? Хочешь сказать, что я должна выскочить замуж за мафиози или же богатого наркобарона? — Алексис скривила губы в отвратительной улыбке, а потом все же произнесла. — Хотя если так подумать, то не все дела так уж и плохи. По правде говоря, Кит, этот расчет сделал бы очень много хороших дел. Но пока я хочу жить свободной жизнью, а не оставаться в тени. — Как знаешь, дорогуша, но мы тебя все предупреждали. Хочешь адреналина, будь с Игги, хочешь власти — ищи выгоду, потому что иначе они все тебя однажды просто раздавят и даже не обернутся посмотреть на твою размозженную голову в крови, — Кит обнял ее за плечи, всегда осознавая, как его слова магическим образом влияли на подругу. Она всегда прислушивалась к нему за все эти годы их знакомства. И Алексис знала, что такие варианты оставались единственно верными. Она наблюдала издалека, как развивалась жизнь в Лондоне, и даже получала звонки то от Дэнни, то от Джеймса, которые никогда не гнушались позвонить ей в любое время суток. Скучала ли она по нему? Возможно, но это чувство оставалось таким неопределенным, таким слабым, если можно так выразиться. Она никогда не скучала в своей жизни ни по одному мужчине, всегда шла вперед и не оборачивалась, потому что знала, что со всеми трудностями ей нужно справляться одной. Алексис слышала, как Игги и Джеймс поселились в один номер отеля «Кенсингтон-Гарденс», как много времени они проводили вместе, так как Уильямсон оказался важной поддержкой для Игги так же, как и сотрудничество с Боуи, до нее дошли слухи, что они даже мерились списками, каких девчонок они успели затащить к себе в постель и какого возраста они были. Иногда они сидели и записывали песни вечерами напролет, пытаясь в свою голову вбить хоть какие-то приличные идеи. Да, она знала, что весна — время года, когда и Америка, и Великобритания становилась обдолбанной до таких пределов, что города просто утопали в трафике, особенно если это был гашиш, кокс или героин. Она знала, как плодовитыми являлись несколько месяцев в году, поэтому раньше также их использовала в качестве новой улучшенной клиентской базы в Нью-Йорке. Но больше всего в эти времена она любила вечеринки — несколько раз Санчес уже приглашали в «Челси» на несколько разных торжеств, где в итоге она заканчивала в постели с каким-нибудь красавчиком и ничуть не жалела, что весной ей просто снесло крышу. Хотя Игги ничем от нее не отличался — говорили, что он часто посещал вечеринки, организованные Энджи Боуи, где был такой разгул, что полгорода утопало в бесконечном веселье. А еще однажды Игги сам позвонил ей и сказал, что Энджи сама готова была напасть на Джеймса, если бы он так не боялся за будущее Игги. Однако именно высокомерная сторона характера обоих мешала им жить так, как делали это остальные. Алексис слышала позднее, что и остальные люди из группы выехали в Лондон записываться, однако она понимала, что это может привести к очередному краху для Игги. Старое еще как может поржаветь, старое можно выбросить и не обернуться назад, но, видимо, не в случае самого Игги Попа. Она не могла понять, почему он так многим рисковал, и все же замечала себя в его поступках — в чем-то они и вправду были похожи. Но за что она полюбила длинные дистанции, в их случае целый океан, так это то, что во время звонка они могли заниматься совершенно чем угодно. Однажды невинный разговор перешел в угрозы, и Алексис шептала ему что-то в трубку на своем акценте родном, пока тот закатывал глаза и не понимал всю серьезность вещей. В другой раз все сошлось к тому, что они по телефону занимались сексом, чувствуя в этом столько интенсивности и адреналина, словно в любой момент их могли поймать и уличить в непристойном поведении. На что, конечно, с высокой колокольни хотела плевать сама Алексис. Ее личная жизнь оставалась той самой вещью, в которую остальные лезть просто не имели права. — Где ты такому научилась? — все не унимался как-то Игги, пока он пытался привести свое дыхание в порядок. — С кем поведешься, того и наберешься. А если честно, за эти годы в Нью-Йорке я успела перепробовать многое, и мне все равно, что скажет по этому поводу общественность, это не их решение, как мне жить, с кем спать и что делать. — Алексис рассмеялась, но на секунду Игги лишь показалось, что он мог услышать в ее голосе нечто злобное. — Если бы не расстояние в целый океан, уверен, что все могло бы окончиться у стены где-то в подворотне, потому что я бы не смог ждать слишком долго, — в его голосе скользила усмешка, но он знал, что она на такую интонацию всегда могла добавить что-то язвительное и неприятное, однако Санчес молчала. — Что-то не так? — Уверена, что тебе скучать не приходится, особенно когда вы составляете списки всех, кого вы успели перетрахать в Лондоне. К тому же, вам и так должно быть весело в общества малолетних школьниц, которых еще возможно развращать по вашему усмотрению. — Не будь такой нудной после секса, я прекрасно осведомлен, что тебя тоже видели в обществе одного жгучего красавчика-бизнесмена, который подбивает к тебе клинья. Если эти слухи дошли и до меня, представь себе, что творится в Нью-Йорке, — Алексис на это плотно сжала губы и зубы, не собираясь ему ничего отвечать. К черту все эти трудности, к черту его искренность и недоумение. — Мне плевать на слухи, но это не просто бизнесмен и это не просто какие-то романтические отношения. Хотя подожди, неужели ты ревнуешь ко мне? — Алексис рассмеялась, не могла понять их словам, что она так знала только один способ, который бы ей наглядно продемонстрировали все чужие действия. — Я иду спать. Не пошлешь мне вечерний поцелуй на удачу? — Только в твоих мечтах, крошка. А теперь извини, нам пора расходиться. Надеюсь, что в следующий раз наш звонок будет скорым, — Игги повесил трубку и ощущал, как постепенно в его жилах текла горячо кровь. Он знал, что вся эта связь походила на сделку с самим дьяволом в юбке, потому что она могла удерживать его даже на расстоянии. Она имела над ним власть, даже если делала это не очень сознательно. И все же Игги не мог просто так подчиниться тем чувствам, что вызывала каждый раз у него Санчес — все это не могло быть вечным, постоянным, а еще он очень хорошо знал, что Алексис, к примеру, не поехала бы с ним в Европу даже в отпуск, так как слишком сильно дорожила своей работой. Она стала гораздо успешней его, гораздо смелее в своих решениях, потому что вовсе не боялась проигрывать никому. Игги тоже хотел рискнуть, показать, что еще не все проиграно, как могли бы быстро оправдаться его надежды. Он восхищался Дэвидом, а также теми, кто находился в его окружении, но он скучал безумно по Нью-Йорку, по тому чувству свободы на грани с безумством, когда по ходу дела преследовала Алексис с пистолетом в ее сумке. И все же эта весна была очень благоприятным временем, несмотря на досадное чувство ностальгии. В начале июня Игги и группа уже должны были выступать в первый раз, смотря на своего соперника Лу Рида, который своим странным выступлением тем не менее покорял сердца слушателей, хотя они видели, что он находился под кайфом или под сильной дозой алкоголей, отчего тот даже не замечал, как стремительно с него падали блестящие штаны. Однако Игги и Джеймс считали, что обязательно еще надерут ему задницу и выступят куда лучше. Когда такие новости дошли и до Алексис, она лишь рассмеялась, думая, что ничего глупее еще не слышала. Соперничать с тем, кто тоже только сольно начинал… Так глупо, так по-детски. В тот вечер она позвонила Игги, разговаривая с ним таким приглушенным, хриплым голосом, отчего внутри него все переворачивалось, а кровь исчезала в мозге, переливаясь в другие части тела, отчего он не мог просто сдерживаться, как закрыть за собой дверь на ключ и быстро стягивать с себя одежду. Алексис определенно знала толк в том, как разговаривать с мужчиной по телефону ночью. Благо, к тому времени, когда они только начали выступать, Энджи по поручению Боуи нужно было найти приличную квартирку для всех, чтобы они не продолжали жить в отеле. Конечно, она раздобыла помещение у своих старых знакомых, да довольно просторное, что проблем с дележкой пространства быть не могло. Игги нравилось, что окна выходили на парк, а там всякое могло происходить по утрам, особенно если это касалось переулков и темных уголков. Это напоминало ему те самые первые дни, когда они с Алексис встречались в подворотне или в баре Кита, где все заканчивалось обычно дракой, переходящей в бурный и агрессивный секс. Да, так они начинали. А теперь пришли к какому-то соглашению, отчего Санчес не пыталась порвать его при каждой встрече или телефонном звонке. Игги знал, что она чувствовала к нему что-то, поэтому относилась несколько лояльно после всего. Возможно, их встреча в Детройте так повлияла на нее, возможно, что-то другое. Да, она не звонила ему каждый вечер и не растекалась в любовных одах, в этом плане Алексис была несколько черствой и сдержанной, но она умела внушать уважение и тот самый трепет на грани с судорогой и боязнью, что тебе в скором времени прострелят голову, отчего Игги к ней питал еще больше неизведанную сторону чувств. Конечно, он никогда ей не признается в этом. Очевидно, что и она сделает то же самое, однако соблазн всегда велик, особенно когда дело доходит до понимания между двумя довольно-таки близкими людьми. Игги даже думал иногда, что мог бы пригласить Алексис в Лондон, но понимал, что с ней подобный фокус не прокатит — она не из тех женщин, что при первой встречи будет бросаться на шею, обнимать и тут же тащить в постель. Скорее, она просто зарядит хорошую пощечину, потом сильный удар по ребрам и уйдет с победной улыбкой на лице, нежели хоть сколько-то проявит той самой сентиментальности. — Ты скучаешь по мне? — спросил он как-то, прикусив тут же язык, потому что это совершенно не тот тип вопроса, на который он рассчитывал после хорошего концерта. — Это ты у кого спрашиваешь? — начала она, изогнув бровь от удивления. Раньше ей подобные вопросы никто не задавал. — Я уже хорошо познакомилась с Джошами Рейнольдсом, он тот самый красавчик-бизнесмен, надо сказать, мы с ним провели выходные вместе. В основном, конечно, обсуждая бизнес, но мы ходили и в клуб, так что допились до отвратительного состояния, — на ее губах играла усмешка, и Санчес просто ждала его ответа, ждала, когда он что-нибудь ей ответит. — Он бы все равно со мной не сравнился. — А ты слишком хорошо себя оцениваешь. Я думала, что с самомнением у тебя проблем нет. Как лондонские девчонки? Хороши в постели? — она явно издевалась над ним, отчего Игги даже поперхнулся пивом, которое у них хранилось большим ящиком в холодильнике вот еще совсем недавно. — Как и все девчонки, которых я знаю. Ревнуешь, дорогая? — Если бы ревновала, я бы вылетела уже в Лондон, и ты бы получил свою заслуженную пулю в лоб, но я же продолжаю молчать. — О, что-то я не помню, чтобы ты молчала в последние звонки, наоборот, потом на меня жаловались, как ты почти что кричала в трубку под конец, — Игги рассмеялся, продолжая сохранять задор и смех в его голосе. Ему точно нравилось также над ней издеваться. — А я помню, как в предпоследний раз ты просто умолял меня шепотом столько раз, что со счета сбилась. Полагаю, что на этом мы квиты, — она тоже рассмеялась, приложив руку к собственному лбу. — И все же твоего присутствия не хватает, — резко перевел тему Игги, усевшись на кровати. — Ты знаешь, что я не захочу приехать, тем более, не имею права покидать работу, когда ко мне стали относиться равно, как и к остальным. Это была долгая дорога, но я продолжаю ее еще осваивать. — И я не собираюсь тебя отговаривать, в конце концов Кит прав, что тебе нужно выбирать, как ты хочешь. — Ты что, говорил по телефону с Китом? — Алексис почти что была разгневана, понимая, что Кит оказался тот еще не промах. — Он мне звонил, попросил эту тему все же когда-то поднять, потому что ты не простой орешек. — Боже, эта сволочь получит у меня, — сквозь сжатые зубы прошептала она. — Он не виноват в том, что знает подробности твоей жизни. В любом случае, при следующем звонке просто дай мне знать, договорились? Алексис тяжело вздохнула, чувствуя, будто ее зажали в угол. Она не хотела касаться этой темы, не просила Кита, чтобы он работал своеобразной свахой. Не рассчитывала, что однажды она будет краснеть только от упоминания, что Кит приложил к ее личной жизни хоть какие-то усилия. Она налаживала свою жизнь, и чувство власти ее опьяняло настолько, что она забывало порой про то, что с некоторыми людьми все же оставалась по-прежнему уязвимой. Даже Игги видел в ней эту сторону теперь чуть лучше, чем месяцами раннее. Алексис прикрыла руками лицо, чувствуя легкий румянец и жар на щеках, неужели все становилось так очевидно для некоторых людей, что ее можно было теперь представить в виде распахнутой книги на самой интересной странице? Алексис сжала зубы, чувствуя, что решение снова увидеться с Джошами было правильное. Расчеты ее никогда не подводили. Она знала, что этот человек старше ее намного лет, что он был влиятелен в своих кругах, а также мог составить небывалую поддержку ей, как начинающей бизнеследи, однако нутром она чувствовало, что этот человек также скрывал в себе слишком много темноты. Что он мог навредить ей и людям, которых она любила. Если она вообще умеет это делать. И тем не менее, он был выгодной партией. Она не хотела выходить за него замуж, но возможность пробраться в его мысли и ресурсы бесконечно ее будоражила. — Ты ведешь опасную игру, Алексис. Начальство не будет слишком радо тому, что ты ищешь на него информацию, а также пытаешься попасть к нему в постель, — как-то высказался Кит, неуверенно отбирая у нее бутылку виски. — Он выгодное решение. Ничего личного, просто это бизнес. Сегодня я предлагаю ему себя, а завтра он просто не сможет устоять перед тем, чтобы раскрыть все свои карты, как на золотом блюдечке. Поверь, я хорошо знаю мужчин, чтобы не понять этого по первому взгляду на его лицо. — И тем не менее, ты рискуешь остаться потом ни с чем. А вдруг он окажется абьюзером, который от любой мысли от дружбы с другим мужчиной будет тебя избивать или держать целый день взаперти? — Мне кажется, такой жертвой в этом случае будет именно мужчина, потому что я очень хорошо знаю, как обращаться с оружием, как стрелять и отдавать яд, чтобы никто об этом не узнал. — Не веди себя глупо, Алексис. Это тебя заведет лишь только в тупик. Тем более, потом будет еще сложнее сделать выбор, — Кит говорил довольно правдивые вещи. — А ты не пытайся мне напоминать о том, что ты сделал. Я ведь не просила тебя помогать моим отношениям с мужчинами. Ради чего ты это делаешь, Кит? — на нервах завелась она, ходя из угла в угол собственной комнаты. — Потому что я забочусь о тебе, подруга. А еще бесконечно уважаю, чтобы ты так легко пострадала от двух мужчин, чьими амбициями они решили тебя уничтожить, — он со злобой выплюнул эти слова и ушел, оставив Алексис одну сидеть в полном замешательстве. Да, всякое сейчас происходило, особенно когда в ее жизни наступила стабильность, когда она стала чувствовать свободу, а еще власть в работе, однако эмоциональная сторона ее подводила. Чертов бизнесмен! Чертов Кит Чертов Игги Поп! Катись оно все к черту! Она не могла никому доверять, потому что привыкла так всегда поступать, и тем не менее, она не знала, что дальше можно было сделать, чтобы в один миг ничего не потерять одновременно. Если бы все было просто, если бы она не была наркодилером и правой рукой мафиози, то, возможно, она поехала бы в Лондон, но у нее не было подобной роскоши. Словно вообще ничего не было, кроме чувства опустошения. Расстояние явно играла с ней злую шутку, иначе она уже давно сходила бы с ума. Алексис тяжело вздохнула и прикрыла глаза, прежде чем налила себе еще один стакан виски и решила написать письмо в Лондон, хоть она и совершенно не понимала, что она могла сказать и произнести. Слова не шли в голову. Одно она могла прочувствовать — в первый раз со стабильностью она чувствовала себя неуверенно, и это сжигало ее изнутри, но ей приходилось оставаться стойкой, как скала, чтобы избежать в дальнейшем любых насмешек будущего.