I Wanna Be Your Dog

Июнь-июль 1971 года

Алексис тяжело вздохнула, в очередной утренний час смотря в потолок собственной квартиры. Наверное, ей могли бы позавидовать те, кто не имел вовсе проблем, ведь разбираться с мужиками всегда было так забавно, что ее начинало порой от этого тошнить. Нет, она не выбирала роль дилера, не хотела крутиться на улицах Нью-Йорка, мечтая о чем-то большем, но так или иначе подобная работа научила ее выживать и хладнокровно мыслить. В Нью-Йорке все друг друга использовали — если существовала богатая верхушка, значит, обитало много тех, кто работал над них. Мафиозная монопольная организация захватывала этот город с каждым разом все больше и больше, что Алексис давно перестала сопротивляться этой угнетающей силе. Скорее, проще было угождать и работать вместе с ними, нежели гнить сейчас в тюрьме или где-то на дне океана за малейшую оплошность. Ее многие хвалили, особенно Луккезе, который получал стабильно прибыль с ее магазина, а также с подпольного бизнеса, в котором Алексис по-прежнему участвовала. Она, как и раньше, могла загнать клиента в угол и прижать к его глотке острое лезвие за неуплату товара, но теперь это становилось единичными случаями, когда ей приходилось использовать свой гнев и нескрываемую агрессию, чтобы добиться желаемого. Одно у нее только никак не могло выйти удачно — над ней все висела одна и та же проблема под названием «Игги Поп». Она уехала с их гастрольного тура месяц назад, но уже чувствовала, как в скором времени ей понадобится очередной билет на самолет, потому что этот придурок долго не держался в стороне от вопиющих выходок и огромной дозы наркоты, которую уже поставляла даже не она ему, а совершенно левые люди. Подобный расклад должен был ее выбешивать, приводить в замешательство, но Алексис прекрасно понимала, что ее потребности росли, как и цены на дрожжах, а он желал сэкономить, при этом получая от жизни все. Идиот. Ведь такого никогда и ни с кем не случалось. Алексис долго валялась в постели, обдумывая вчерашние слова Кита в баре, когда он высказался о трещинах в ее характере и ее постоянных метаниях то к работе, то к этому глупому мужику, что ей сразу же хотелось расцарапать себе лицо и стереть из памяти любое упоминание их первой встречи лишь бы жить спокойно и не думать о ужасности своего положения. Алексис уже давно дала слабину, приезжая за тем идиотом снова и снова. Она намеренно уезжала с работы, чтобы вставить ему мозги, но ведь никогда такого не бывало, что она могла из-за одного незначительного человека все бросить и сгинуть в неизвестности. И Алексис так давно не могла понять, что же ей такого пришлось по душе, что она поступала подобным образом снова и снова, наплевав на остальные эмоции. Ведь, будучи дилером, да еще и каким успешным, она просто не имела права позволить потерять контроль над собой или же показать себя безвольной и бесхребетной перед мужчинами. Она не должна была подставлять себя вот так вот. И все же она вырыла себе сама глубокую яму, в которую же и угодила. Ненамеренно, конечно, но теперь она никуда не сумела бы сбежать, пока не разгребла бы все последствия своих поступков. Ее дела в магазине шли хорошо, и Санчес даже успели приглянуться новые пип-шоу, которые находились неподалеку. Делая друг другу рекламу, они бы смогли заработать немало денег на извращенных желаниях и фантазиях покупателей и зрителей. Сейчас ее место имело хороший спрос, что Кит даже иногда пошучивал, мол, потеряет он всех клиентов, что все они только и будут что к ней ходить. Конечно же, она била его по плечу, возмущалась, но потом смеялась вместе с ним, отпивая очередной стакан коктейля, которым ее друг всегда щедро угощал. А они ведь с Китом больше не были теми оборванцами, что сбежали из дома, когда они впервые приехали в поиске больших надежд в Нью-Йорке. Теперь они самодостаточные люди в услужении местной мафии, которая то и дело желала им дать еще больше полномочий, чтобы ручки этих проклятых мужиков проникали еще дальше — во все сферы жизни американского общества. И ладно бы, если это сохранялось единственной мыслью на протяжении не одного вечера… Проблемы бизнеса Санчес не так сильно волновали, как Игги и его чертово пристрастие к героину. В «Fun House» ходили слухи, когда в последний раз там останавливалась Алексис, что вся группа тяжело подсела на героин так, что в какой-то раз по запланированному графику они не приехали на концерт. Имелась ли в этом доля правды? Может быть и так, но слухи — всего лишь одна малая часть тех безобразных вещей, к которым общество всегда тяготело больше всего. Она лишь покачала головой, кинув кружку пива в сторону, отчего она разбилась не мелкие кусочки, таким образом привлекая к персоне Алексис внимание со стороны остальных любителей музыки и веселья, когда она злобно выкладывала мелочь на стойку и с горделивым видом покидала помещение. Черт бы побрал Игги Попа за то, что ей вечно приходилось решать его проблемы, потому что стоило ей только покинуть здание и добраться до дома, как ее телефон непрерывно трещал от телефонных звонков от Дэнни Филдса. Казалось, что он просто находился в бешенстве и с легкостью начинал угрожать ей, пока оскорбления не посыпались и на него в ответ. Санчес услышала немало в тот вечер, особенно про то, как несколько чуваков уже покинуло группу, а Рон Эштон и подавно сходил с ума после новой дозы герыча, шутя много на немецком с отсылками к периоду Второй мировой войны. Их менеджера это также сильно пугало, как Хольцмана или самого Дэнни. Группа старалась записать альбом, но в итоге все просто были заняты своими вещами, что даже не могли уделить должного внимания на правильное сведение звука, чистоту исполнения и ненаркоманский рык Игги. Все это просто смешивалось в какофонию звуков, что Дэнни терял всякую надежду на то, что у группы будет свое хорошее будущее. И в общем говоря, он оказался прав, потому что через неделю Алексис получила телеграмму, в которой сообщалось, что The Stooges распались, а их лейбл, как и звукозаписывающая компания отказали им в запуске нового альбома, как и в продолжении выплачивать деньги за предыдущие альбомы и их концертную деятельность. Наверное, это можно было считать началом хорошего конца, после которого у всех оказалось немало проблем. Многие пытались ведь узнать настоящую причину распада группы. Многие думали, что весь корень ситуации лежал в агрессивном поведении Игги, но Галлуччи смог разузнать лишь спустя большое количество времени, что его дорогие товарищи все плотно сидели на герыче или коксе, ведь он втайне подслушивал их диалог, понимая, что группа стала такой разрозненной, благодаря щелчку пальцев, после которого всех мужиков как с цепи пускало в открытое пространство исследовать все с риском откинуть коньки. Алексис взяла сигареты с прикроватной тумбочки, когда записывала в свою книжку кое-какие заметки с планированием собственного рабочего графика, а также с порядком проведения встреч в качестве дилера, когда ей нужно будет со всех взимать плату за ее услуги. В конце концов, она всегда полагала, что одной даже большой и крупной встряски таким людям, как Игги, никогда не будет хватать, ведь им постоянно нужно напоминать, что важно, а что нет. Внутри все клокотало от злости, от невозможности наладить свою личную жизнь так, как она хочет, но потом Санчес резко понимает, что также в ее нелегком пути уже давно имелся человек, который никак не мог ускользнуть из ее памяти, словно он опутывал ее с такой силой, что никто не мог этого разрушить. Игги Поп еще однажды очень сильно об этом пожалеет, когда поймет, что она ему не пара, не подруга и даже не соратница, с которой можно было проводить весело время. — Алексис, поступаешь ли ты верно, собираясь снова уехать? — спросил Кит, как только Луккезе и остальные члены мафии покинули его бар. Возможно, стоило их сопроводить еще чуть раньше, но приватная комната, та самая, где проводилось большинство встреч важного порядка, никогда не пустовала. Всегда находились дела, которые стоило обсудить. — Я не знаю, Кит, у меня остались еще дела, но через неделю мне надо будет туда приехать и наконец-то поговорить с Дэнни или Хольцманом уже. Сообщали, что последний тип имел виды на Игги, если бы он остался без группы и продолжил выступать один. Не знаю, что происходит и как до этого докатились они все там. Но изобилие наркотиков еще никого не приводило ни к чему успешному, — Алексис откинулась на мягкую спинку дивана, наблюдая за Китом. — Но ты же должна сама понимать, что твое присутствие ничего не решит толком. Хорошо, в прошлый раз ты устроила разнос, избила его хорошенько во время драки, если это так, как ты рассказывала, но он же не остановился на этом. — Они все не остановились, и из-за этого у них теперь большие проблемы. Дэнни ведь сказал, что их материал никакущий, он даже хуже остальных. По крайней мере, так и лейбл выразился. Я бы скорее смогла бы это услышать здесь, в Нью-Йорке, нежели в Детройте. Дела обострились до такой степени, что, Бог знает, что теперь с ними всеми станется. — О, Алексис, да ты переживаешь за него, — усмехнулся Кит, пересаживаясь на ее диван и обнимая ее за плечи, чтобы еще немного поиздеваться. — А раньше ты нос воротила. Так теперь ты его рыцарь в сияющих доспехах? — Скорее, смерть с косой, и не как у мексиканцев, — отмахнулась раздраженно Санчес, понимая, куда разговор заходил. Ей никогда не нравилось, когда кто-то пытался лезть в ее голову и стараться с этим разобраться. — Я не изменилась, Кит. И еще по-прежнему могу наставить дуло пистолета, если это нужно. — Когда ты перестанешь лгать? В твоем характере давно появились первые трещины, но только по отношению к нему, остальных ты также можешь прессинговать, когда они не оплачивают собственные долги. Но этот Игги… Скажи мне реальную причину, почему ты туда едешь? — спросил Кит, заглядывая ей в глаза, когда она отодвинулась от него, складывая руки на своей груди. — Я еду промывать ему мозги в последний раз, дальше с ним будут связываться мои люди. — А если честно ответить? К чему ты все время уклоняешься от правды? — Кит настороженно отодвинулся сам, зная, что она вполне могла его ударить за подобные вопросы, когда Алексис это уже давно начинало раздражать. — Потому что мне это не нравится. Раздражает, как кто-то лезет в мою жизнь. Пытается со мной флиртовать, а потом добавляет кучу проблем. Однажды я натолкнулась на такую проблему, и больше не хочу подобных увлечений, но он изрядно появляется в моей жизни снова и снова. Наверное, мне просто стоит инсценировать самоубийство, чтобы мир отстал от меня, но опять-таки какую прибыль и влияние я потеряю, — Алексис тяжело вздохнула, смотря на свой пустой стакан. — Знаешь, Кит, ты тоже до сих пор один, а если и появляется какая-то девица, то надолго она с тобой не остается, как вся правда вскрывается. Но по мне так даже лучше. Быть одиноким — быть защищенным от собственной сентиментальной стороны. Алексис действительно думала, а стоило ей ли вообще приезжать в Детройт, ведь ее ждало столько дел, столько выгодных сделок и немало вечеринок в клубе Кита, что она просто не могла все это так просто оставить. И все же… Проходя мимо «Fun House», Санчес уже слышала шепот в подворотне о скором закрытии квартиры-клуба The Stooges, а также его полного уничтожения, поскольку после расторжения договора с лейблом Elektra, они влезли в огромные долги из-за поставленных условий начальников, а также самого Дэнни, а вс их концертная прибыль также стала уходить отчислениям на оплаты задолжности. Так что первым делом Санчес хотела проверить, что правду ли говорили, будто бы группа стала нищей, а потом уже пожелала разобраться с самим Игги. Может быть, это снова оказывалось очередным прикрытием ее настоящей причины поездки, но она не хотела терять то, что всегда приносило прибыль. И это пояснение, пожалуй, самое важное. Несмотря на отговоры Кита или же самого Дэнни приезжать в Детройт, Алексис полностью собрала все вещи, вылетая из Нью-Йорка и оставляя все дела на свою помощницу в магазине Кэтти, а также на Кита, который должен был заниматься ее делами, кроме дилерства. Санчес с детства оставалась такой упрямой, что если она что-то задумала, то с данного пути ее уже не сбить. Наверное, это не являлось каким-то плохим качеством, но очень часто Алексис просто не замечала, как она вредила остальным. Какая оказия, а ведь точно также поступал вечно ее отец! И как же хорошо, что с ним она больше не виделась! Настоящее облегчение. Она прилетела в Детройт ранним утром, сразу же ловя на ходу такси, чтобы она успела переговорить с Галлуччи, Джеком и Дэнни между делом. Ее волновали нормальные подробности, а не те слухи, что доносились с переулков. Она знала, конечно, что эта группа долго не просуществует из-за поведения Игги, но что бы все зашло так далеко… Алексис не могла этого предвидеть. С гордо вздернутым подбородком она приехала на квартиру Галлуччи, который ей сразу же открыл дверь и даже попытался выдавить из себя улыбку, словно он рад был ее видеть. Хм, Санчес сделала то же самое, изобразив хоть какое-то подобие вежливости, хотя это выглядело так по-ханженски, если честно. Да, они поведали ей все детали истории этих идиотов: как они ловили Маккея, чтобы удостовериться в их употреблении массовом герычем, но получили лишь мычание и неясное бормотание, потом забавные выходки Эштона, когда он запирался в своей комнате и мог вести себя неподобающим образом, Игги, который вечно расхаживал с какими-то бабами в обнимку, теми еще штучками, не отлипающими от него. А потом дело коснулось и самого альбома — похоже, это и вправду оказался провал. Алексис слушала снова и снова, пока не услышала от Галлуччи фразу: «Дело ведь не в музыке, а в том, какой балаган они устроили. Это уже не те пацаны, которые только-только выпустили свой первый альбом. Они просто превратились в настоящих психов». И докатилось все до того, что сначала мужики играли без Игги, а потом и вовсе не появлялись на концертах. — Где сейчас живет Остерберг? — спросила Санчес, сжимая руку крепко внутри сумки. — Контуется с кем попало, но ты лучше спрашивай об этом Джека, потому что он пока лично с ним все время общается. Даже выслал ему дорогой фотоаппарат в качестве извинений за отказ лейбла, — едко отметил Дэнни, садясь рядом с Санчес. — Это потому, что у него есть неплохое будущее, а также он прекрасно будет смотреться на сцене и один, — гордо заявил Джек, смотря на всех остальных. — Санчес, почему вы так им интересуетесь? — Потому что однажды мне его тут перепихнул один человек с гарантиями, а теперь выясняется, что единственное по концу каждой встречи я могу делать — это драться с ним и ругаться. Если это лучший случай вообще, а он мой клиент между прочим. — Ты никогда не морочилась долго с клиентами, — заметил Дэнни. — А это уже не твое собачье дело, идиот, — Алексис встала из-за стола, забирая с собой сумку. — Если этот долго не выплатит он, значит, это будете стабильно делать вы. Поэтому выбирайте выражения правильные, мальчики. Она нашла быстро дом, в котором оставался Игги. Из разговора она уже успела понять, что он делал вид, будто вообще ничего не происходило. Он тратил деньги и раскидывался своей записной книжкой повсюду, но по факту, к сожалению, он просто не мог признать, что уже почти стал банкротом, а еще он ей должен был уплату за последние два месяца. Алексис чувствовала себя немного сконфуженной и даже недоумевающей, как быстро все пошло к чертям. Но стоило ей только заметить Игги с какой-то девчонкой, как он снова тратил несуществующие деньги на что-то, Санчес просто пришла в ярость от его поведения. Казалось, что Игги был под кайфом вместе с девчонкой, но Алексис просто не решалась так легко подойти и вмазать ему. Нет, она хотела дождаться подходящего случая, когда они дойдут практически до дома, в котором сейчас жил Игги. — Ничего не хочешь мне сказать? — раздался ее шепот, когда Игги отправил куда-то девчонку, а сам решил постоять на улице и покурить. Этот голос его изрядно напугал, когда он обернулся и постарался сделать пару шагов назад, чтобы резко не встречаться с глазами Алексис. — Что ты здесь делаешь? — спросил он безразлично, словно его вообще это не интересовало. А потом и вовсе выдавил из себя фальшивую улыбку. — Рад, кстати, тебя здесь видеть. Разнюхала уже что-нибудь интересное про меня? — Столько всего нового… Когда спустишься с небес на землю уже? — спросила она, не скрывая своего разочарования по отношению к нему. Но затем она видела, как потускнели его глаза, и он взял осторожно ее за руку, ничего не говоря, когда повел по ступенькам наверх, в квартиру. — Думаю, что нам лучше поговорить наверху, пока ты не совершила ошибку, после которой тебя станут искать копы по всему штату. Алексис молчала и странно смотрела на то, как были сплетены их ладони. Раньше такого никогда не было, раньше она не позволяла себе подобного с мужчинами, которые хотели превалировать над ней. Игги также молчаливо провел ее в свою комнату, закрывая за собой дверь на ключ, чтобы их никто не прерывал. Он смотрел на нее из-под челки, что нависала над его глазами. И этот взгляд сжег Алексис изнутри, потому что ей в этот момент хотелось исчезнуть и больше не появляться никогда в Детройте. Нет, Игги не делал попыток приблизиться или же начать кричать на нее — он стоял у двери, все также держа металлическую ручку ладонью, пока Алексис неловко уселась на небольшую кровать, положив сумку на пол. — Ты болван, — начала она тихо, решив хоть раз в жизни не прижимать кого-то к стенке, а по-человечески спокойно поговорить. — Я знаю, — также шепотом ответил он, приблизившись к ней и сев рядом на кровати. — Но что сделано, уже сделано. И было весело. — Сомневаюсь, что Галлуччи или Дэнни было весело, когда их отчитывал лейбл, — Алексис повернула голову не в его сторону, смотря в окно, чтобы не встречаться с ним взглядом. — Вы так ничему за это время и не научились. Каждое ваше действие даже не дало понятие, что есть одни и те же грабли, которые упорно вы отказываетесь замечать, — Алексис тяжело вздохнула, положив ладони на кровать позади нее, постепенно расслабляясь. — Ты в особенности ничему не хочешь учиться. Я ведь могла сейчас разнести весь этот дом, но сижу и спокойно пытаюсь поговорить с тобой, а не учинять очередную драку. — Это потому, что ты растаяла по отношению ко мне? — он взял ее за ладонь, а сам придвинулся еще ближе. — Потому что нельзя вечно твердить одно и то же, если скала не сдвинется со своего пути. Если бы ты знал, насколько я не понимаю, что за чертовщина происходит и почему я каждый раз вожусь тут с тобой. Алексис наконец-то решилась посмотреть на него, когда заметила мягкий взгляд и его улыбку на лице. Нет, не ту притворную, когда они встретились, а вполне себе искреннюю. Похоже, это было именно то, что он хотел услышать. Черт! — Мне кажется, со мной никогда не бывает иначе, — ответил он, втягивая ее в поцелуй, который не был начат в результате борьбы или же желания заткнуть кому-то рот. Наоборот, это был тот самый момент, когда все осталось срублено на корню — прошлая жизнь, карьера, работа, личные отношения к жизни и их взаимодействию. Словно вуаль между одним и другим исчезла, и тут появилось нечто новое, что Алексис еще ни разу не позволяла себе исследовать. Когда воздуха в легких не хватило, они наконец расстались, все также сидя близко друг к другу, не избавляясь совсем от объятий. Алексис чувствовала, что нужно было что-то сказать, но Игги ее опередил. — Я поговорю с Джеком, может быть, пройдет еще немного времени, и я начну сам по себе. Он говорил, что у меня очень даже неплохие шансы, что-либо делать самому невзирая на новую публику. Постараюсь исправиться, — начал он, чувствуя, как она снова тянется к нему за очередным поцелуем, но она лишь шептала ему в губы. — Наглое вранье это, но красивое. Лапшу ты умеешь всем женщинам вещать. Но ничего, мы еще все это проверим на досуге, — ее губы коснулись его носа, потом скул, щек и губ, когда она прервалась ненадолго. — А твоя девчонка, что я видела? — Попрошу ее ненадолго съехать куда-нибудь. Ты ведь приехала, значит, все внимание только тебе, — Игги увлек ее за собой на кровать, зная, что эти дни будут такими же, как и ее первый визит в Нью-Йорк. Оказывается, они умели вполне нормально разговаривать без угроз, но надолго ли их обоих хватит в этой отчаянной попытке ухватиться за новую идею? Кажется, что-то здесь уже изначально шло не так.